сказитель был слишком загадочен, чтоб не вызывать ребяческое любопытство и тягу к неизведанному. астролог была слишком настойчива, чтобы прерывать её.
мона каждой частью себя хочет знать истину. но истина прячется, истина скрывается за ухмылкой лица, окутанного тенью, истина путается в его речах – никак прямо не скажет, сколько не переспрашивай. истина зарождается века назад, вместе с его жизнью меняется, бросается из крайности в крайность. непонятно. он – будто древний том, написанный неизвестным для неё языком, как она – раскрытая книга – и дурак с лёгкостью прочёл бы, что уж говорить о скарамуше.
правда не открывается моне.
ей такой расклад совсем не нравится.
не будь она великий астролог, пришлось бы мириться с ним. но ей – моне мегистус, не приходится.
долго себя отговаривает, мнится девушке, будто недостоин растраты её божественного дара жизненный путь этого человека – человека ли вовсе? чаши весов покачиваются в примерном равновесии, как ни крути. но всё же интерес оказывается сильнее сомнений.
в отличии от моны, скарамуш прекрасно знает, что этому никогда не увенчаться успехом. но, даже если сказать ей, на слово ведь не поверит.
мона наконец обращается к звёздам.
а звёзды молчат.
в горле зависает непонимание, удивление, негодование. "быть такого не может!" – и пробует снова, тщетно пытается в отражении на воде увидеть судьбу.
скарамуш лишь усмехается – знать астрологу неоткуда, что созвездия на этом небе никак не смогут рассказать о нём. усмехается – говорил же, это небо фальшивое, эти звёзды – ложные.
– неужели. – протягивает с ухмылкой, встречая непонимающий взгляд. – что же, ты победила, великий астролог мона, твои звёзды и отражения и вправду работают.
мона мигом бросает взгляд на отражение в воде, вдруг за пару мгновений что перемениться успело. но снова ничего не может разглядеть. недопонимание достигает своего пика.
мона хотела узнать истину, но теперь усомнилась и в прошлых истинах своих. всё встало со своих мест.
совсем не поддается пониманию, как он может увидеть судьбу свою там, где не видит она.
и только потом моне предстоит понять смысл слов скарамуша.
понять, что в водной глади, где он видел судьбу, отражается только она.