На ноябрьские праздники было решено лететь к родителям Арсения. Откладывать дальше было уже некуда, поскольку даже на этот перелет его врач с большой натяжкой дал Арсению разрешение. Да и это были последние длинные выходные в году. Антону, конечно, все равно пришлось отпроситься с работы на пару дней, а точнее по совету начальника, чтобы не потерять в зарплате, якобы уйти на удаленку. Он вообще никогда раньше не замечал, но, как ему сказали коллеги, тот всегда пытался поддерживать вовлеченность альф в жизни молодых семей, и ему оставалось только в очередной раз порадоваться тому, насколько ему повезло с местом работы.

Правда, большого желания ехать к родителям Арсения у него не было. Он прекрасно знал, что там опять придется терпеть попытки превратить их в традиционную семью, слушать о том, как прекрасно жили отвергнутые Арсением альфы, и мириться с тонкими подколами в его адрес. И Антона это особо, конечно, не трогало, его более чем устраивала его жизнь. Вот только он никак не мог понять, зачем его родители пытались указывать, как им жить.

Но выхода не было.

Поскольку даже несмотря на задержку рейса на три часа, что Антон очевидно посчитал плохим знаком, их самолет все-таки взлетел. Ему еще и спать хотелось невероятно, а уснуть никак не получалось. Арсений крутился под боком и никак не мог устроиться. Антон подозревал, что у него опять отекли ноги, и ему нужно было разуться, но Арсений все стеснялся своих компрессионных носков, которые ему порекомендовал носить врач. Хотя Антон их уже видел, а сбоку сидела только молодая бета, уснувшая через пять минут после посадки.

— Можешь на меня положить свои ноги, — через пару минут не выдержал Антон, смирившись с тем, что ему удобно все равно не будет. — Никто тут в углу твои гольфы не увидит.

— Ты так не отдохнешь, — пропыхтел Арсений, укладывая кофту под спину.

— А так ты не долетишь, — парировал он и похлопал мужа по бедру. — Давай уже, я один к твоим родителям не выйду.

Антон слышал на днях, как Арсений разговаривал со своей мамой по телефону и опять убеждал ее, что Антон о нем хорошо заботился и делал все, что в его силах. И он тогда мало того, что почувствовал былую вину за былое отсутствие энтузиазма по поводу отцовства, так еще и вспомнил, что его ждали веселые пару дней. Так что если сейчас еще и Арсений не отдохнет и потеряет воодушевление от поездки, он совсем сдурится.

К счастью, тот решил не спорить и, стянув с себя ботинки, все-таки положил на него свои ноги. И действительно, от тонких лодыжек, которые так любил Антон, осталось одно воспоминание. Теперь они стали прямым продолжением его икр. Да и выглядели, по правде говоря, весьма болезненно. Антон обхватил его щиколотки и начал растирать пальцами. Арсений довольно выдохнул.

— Спасибо, — пробормотал он, закрывая глаза. — Тяжело станет, скажешь мне.

Антон согласился, думая про себя, что точно не станет его будить ради этого, и перевел взгляд в окно. Уснуть в такой позе у него теперь точно не получится, встать со своего места тоже, а сидеть в телефоне без интернета было скучно. Из всех развлечений оставалась только книжка по воспитанию детей, которую Арсений недавно посоветовал ему почитать. Антон специально взял ее с собой, чтобы почитать в дороге, а потом понял, что ей можно еще и немного поиздеваться над свекром со свекровью. Те наверняка считали подобные книги чтивом сугубо для омег.

Через пару минут, когда Арсений уже посапывал, откинув голову на спинку кресла, Антон все-таки осторожно достал из рюкзака под ногами эту книжку и открыл ее на первой странице. Для человека, который не очень любил читать, первую главу он проглотил относительно быстро. Но дальше то ли сонный мозг перестал воспринимать слова, то ли тема стала скучной, но чтение застопорилось. Помучавшись еще пару минут, он решил не заставлять себя через силу и отложил книгу в сторону. Не тот день, чтобы убиваться. Сейчас гораздо больше нужен позитивный настрой, чтобы пережить эти выходные.

***

В зал аэропорта они вышли одними из первых. После полета ноги гудели даже у Антона, что уж было говорить об Арсении. Тот еле плелся рядом с ним, но стоило ему только заметить своих родителей неподалеку от выхода, он тут же схватил его за руку и, заметно ускорившись, потащил его за собой. Антон еле поспевал за ним. Родители пока их еще не заметили, но Антон уже, как и в каждую их встречу, чувствовал себя Шреком в первую встречу с родителями Фионы. Особенно, когда Арсений начал махать им рукой.

— Мама, отец!

Они остановились перед ними, и Арсений улыбнулся.

— Арсенечка! — воскликнула его мать и бросилась обнимать сына. — Как я соскучилась, наконец-то ты приехал.

Антон поджал губы, чудом не закатив глаза. Ему их внимание, конечно, не сдалось, да и естественно, что родители своему ребенку больше рады. Но все равно было забавно, как они всегда до последнего игнорировали его существование.

— Здравствуйте, — напомнил он о себе, когда Арсения выпустили из объятий, и он снова встал рядом с ним. Антон натянул на лицо улыбку и, опустив сумку на ноги, протянул руку своему свекру. Тот пожал ее в ответ, крепко сжимая ладонь.

— Здравствуй, Антон, — кивнула ему свекровь, и тут же повернулась к своему мужу. — Ну что, поехали?

По дороге до дома Антон чуть не уснул. Родители что-то рассказывали о родственниках и соседях, в именах которых он путался, поскольку большинство из них не видел ни разу в жизни. Зато Арсений внимательно все слушал и отвечал за них двоих. Участия Антона никто не требовал, но телефон доставать все равно было неудобно. И он просто смотрел в окно, сильнее кутаясь в свою куртку. Все-таки здесь по его меркам была совсем зима.

Первый день, на удивление, прошел спокойно. Видимо, сказывалась долгая разлука. Когда они оказались в квартире, Антон быстро сходил в душ и, попросив Арсения разбудить его, когда тот тоже ополоснется, завалился вздремнуть. Но то ли он не услышал, то ли Арсений его пожалел, но проснулся Антон, когда за окном совсем стемнело. В телефоне висела пара пропущенных сообщений и прежде чем выйти ко всем, он ответил на каждое и сохранил фото Пушка, которое скинул ему Сережа.

В гостиной его ждала любимая часть этих поездок — накрытый стол. На самом его краю лежала стопка снимков, которые Арсений, видимо, уже успел всем показать. А сейчас он заканчивал раскладывать всем приборы, и заметив Антона у дверей, улыбнулся ему и кивнул на свободный стул рядом с собой. Мама Арсения к приезду сына наготовила кучу еды. Тут было все, начиная с пирожков и салатов и заканчивая большим блюдом с томленым мясом в центре стола. Живот Антона, в котором за весь день не было ничего кроме полузасохшего сэндвича из аэропорта, заурчал в предвкушении.

К счастью, именно в этот момент отец Арсения вернулся с балкона, и его мама пригласила всех за стол. За ужином все старались вести себя максимально цивильно. Разговор шел на абсолютно нейтральные темы, и Антон между набиванием брюха вставлял свои комментарии и поддерживал в диалогах сторону Арсения. Даже несмотря на свое холодное отношение к нему, аргументы Арсения для них звучали гораздо весомее, если он как его альфа соглашался с ним.

Когда тарелки у всех опустели, Антон поблагодарил за ужин свою свекровь и предложил ей помочь унести все со стола, на секунду забыв, что в этом доме было не принято давать альфам делать хоть что-то по дому. Хорошо, что Арсений быстро сориентировался и тут же пришел ему на помощь, заметив поджатые губы отца. Он встал со своего места, перетягивая на себя внимание, и сам начал собирать пустые тарелки.

Антон остался в комнате со свекром и пересел на диван, пока Арсений со своей мамой уносили все на кухню. Он каждый раз чувствовал себя беспомощным в их доме. В кафе за такое хоть чаевые брали, а тут можно было подумать у него руки на входе отстегнули. Арсений видел его дискомфорт и каждый раз, проходя рядом, сжимал его плечо и ободряюще ему улыбался.

— Антон? — внезапно позвал его свекор, оторвавшись от телевизора. Антон на автомате расправил плечи и перевел на него взгляд. — Ты все так же работаешь на прежнем месте?

— Да, и пока не вижу смысла уходить оттуда. Зарплата меня устраивает, да и условия у нас хорошие.

— А еще им недавно крупный заказ пришел, и Антона его курировать поставили, — похвастался за него Арсений, вернувшись в комнату. Кажется, он все еще не терял надежды, что родители его полюбят.

— Ммм, неплохо, — заключил Сергей чуть нахмурившись, и отвернулся к экрану, показывая что потерял интерес к разговору.

Антон посмотрел на севшего рядом с ним мужа и, покачав головой, не смог сдержать усмешку, когда увидел довольную улыбку на лице Арсения. Он положил ладонь ему на колено и сжал в благодарность за поддержку.

Через пару минут к ним присоединилась и мама Арсения. Пока Арсений рассеянно водил рукой по животу и смотрел телевизор. Антон, заскучавший от выбора передачи, быстро заметил, как она тоже толком не обращала на экран никакого внимания и то и дело переводила взгляд с него на живот Арсения и обратно. Потом она, казалось, что-то вспомнила и подскочила с места к шифоньеру.

— Я же тебе тут нашла твое покрывальце, на котором ты еще совсем крошечный спал, — обратилась она к сыну и достала с полки маленький голубой сверток. — Забери с собой, положишь потом малышу.

Арсений взял в руки протянутое покрывало и развернул его. В длину оно было с его футболку, а по контуру какие-то лисята собирали ромашки. Антон бы нисколько не удивился, если страсть к забавным принтам у его мужа началась с этого покрывала. Арсений с растроганной улыбкой провел по нему пальцем и встал с дивана.

— Спасибо, мам, — произнес Арсений и наклонился обнять ее. Однако почти сразу его мама ойкнула и, быстро отстранившись, опустила взгляд на живот.

— Это он…? — растроганно спросила она, замирая с поднятой рукой над животом.

— Да, он редко пинается, — мягко произнес Арсений и задрал футболку, самостоятельно опуская ее ладонь на него.

Антон жевал губу и не сводил с них глаз. В груди зародилось неприятное чувство, хотя по сути ничего не произошло. Казалось бы, шевелился и хорошо. Но нет, он все равно чувствовал укол ревности от того, что мелкий дал о себе знать именно сейчас. Антон как-то уже привык к тому, что тот редко пинался в ответ кому-то кроме него.

— Какой он тихий, совсем на тебя не похож. Ты у меня все время крутился. Он точно омегой будет? — спросила его мама, когда сколько бы не водила рукой по животу, не почувствовала второго пинка. Губы Антона дернулись в мрачном удовлетворении.

— Абсолютно.

— А вот у Ромы недавно уже третий альфа родился, — зачем-то поделилась она. Антон чудом не закатил глаза, когда понял, к чему она это вела. — Надо было тебе с ним все-таки познакомиться. Он такой хороший альфа.

— У него и бизнес свой процветает, — вставил свои пять копеек отец. — А твой все на дядю работает. Столько вариантов у тебя было, а ты выбрал не пойми кого.

— И очень этому рад, — железно ответил Арсений и уселся обратно к Антону под бок, всем видом давая понять, что эта тема не подлежит обсуждению.

Антон обнял его за плечи и взял протянутую руку, переплетая с мужем пальцы. Арсений начал разговаривать с мамой на отвлеченную тему, а он только и мог, что мысленно ухмыляться. Антон иногда поражался тому, как его родители умудрялись все еще не замечать того факта, что их сыну не нужны была постоянные контроль и опека, когда Арсений сам никого не давал в обиду и прекрасно умел постоять за себя.

***

В тот день они рано легли спать. Арсений не смог сидеть долго на диване, и вытащил Антона на их привычную вечернюю прогулку. Вот только без Пушка гулять было странно, они еще и с непривычки быстро замерзли, так что обычные сорок минут у них сократились вдвое. Вернувшись в квартиру, они согласились выпить чай, но Арсений за столом начал клевать носом, и сразу после этого решил уйти в свою детскую комнату. Антон правда не успел понять, реально ли он устал за день или просто хотел поскорее уединиться, потому что сам вырубился, как только его голова коснулась подушки.

Поэтому когда Антон проснулся, а за окном все еще было темно, он не сразу сообразил, в чем было дело. В кровати он точно был не один, все будильники он еще дома отключил, да и выспавшимся он себя не чувствовал. Антон тихо вздохнул, стараясь не разбудить Арсения, но когда под ним заходил матрас, и он почувствовал, что его ноги были ничем не укрыты, он недовольно застонал.

— Разбудил, да? — еле слышно прошептал Арсений.

— Ты сам-то что не спишь? — выдавил Антон, даже не пытаясь открыть глаза.

— Спина болит без подушки спать. Еще и сын твой танцы какие-то устроил.

— Это он в тебя, — ответил он сквозь зевок, пытаясь нащупать рукой одеяло.

— Можешь поговорить с ним? — неуверенно протянул Арсений, толкнув ему в руку одеяло. Антон постарался не отключиться, как только стало теплее. — Он на твой голос часто реагирует.

— Ну иди сюда, — он поднял руку, приглашая его в свои объятия. Арсений прижался к нему спиной и положил его ладонь себе на живот. — И что дальше?

— Просто поговори о чем-нибудь. Хоть о погоде, хоть о мемах своих…

Антон задумался.

Пересказывать мемы, особенно посреди ночи, было бы странно, а про местную погоду у него не находилось с ходу цензурных слов. А Антон был уверен, что с детьми не стоит общаться матом. Хотя бы пока они были совсем мелкими. Поэтому варианты Арсения отпали, и ему пришлось придумывать что-то свое. Пока мысли в голове пытались расшевелиться, Антон медленно водил пальцами по животу Арсению, и ему казалось, тот уже стал чуточку расслабленнее. Наконец, спустя минуту, он все-таки достаточно проснулся и начал шепотом рассказывать о фотках Пушка, присланных за день Сережей, и о сериале, который они посмотрели на днях.

А через пару минут, когда вся неловкость пропала, Антон и вовсе начал говорить обо всем, что приходило ему в голову. Арсений становился все сонливее и постепенно совсем перестал ворочаться. Но когда Антон думал было замолчать, решив, что ему все-таки удалось уснуть, он услышал еле слышное восклицание.

— Я точно не ошибся с альфой.

Антон сначала не понял, к чему Арсений это сказал, но когда вспомнил вечерний разговор, на его лице появилась довольная улыбка, которая не стерлась с его лица даже во сне.

***

Уже на второй день все начало возвращаться на круги своя, и их снова начали пытаться завербовать в ряды традиционных семей.

Утром их разбудили ни свет ни заря и, не дав и парой фраз друг с другом переброситься, вытащили Арсения из постели и увели на кухню. Сбитый режим и лютый недосып после ночи, большую часть которой Арсений проворочался рядом с ним, тоже не добавляли Антону жизнелюбия. Поэтому было неудивительно, что к завтраку он вышел хмурым и недовольным.

Даже блины с вареньем не спасали ситуацию. Потому что какими бы вкусными они ни были, планы семейства на день оптимизма не внушали. Антон сразу понял, что Арсения он сегодня не увидит. И вроде как возмущаться было глупо, он же ради родителей и приехал, но Антона все равно это как-то расстраивало. Еще и мама Арсения бросила мимоходом комментарий, заметив, как он наворачивал блины, что может он все-таки отъестся, чтобы защищать своего омегу. К сожалению, энергии поинтересоваться, от чего именно он должен был защищать Арсения в современном мире, тогда не было. Как и сказать, что у самого Арсения тоже хватало сил иногда оставлять ему в порывах страсти приличные синяки на теле.

К полудню Антон не выдержал и, оставив мужа на попечение родителей, ушел прогуляться. Тем более, что Арсения все равно увели обратно на кухню, его отец читал какую-то книгу, а одному ему там было, откровенно говоря, скучно.

Вот только на улице Антон довольно быстро продрог, поэтому свою добровольную ссылку он решил продолжить в торговом центре неподалеку. Там и отопление работало, и горячий кофе купить было можно. Народу правда было многовато, зато развлечений хватало. Он и на массажном кресле посидел, и на фудкорте за столик посражался, и по магазинам прошелся. А там и Арсений позвонил, попросив встретиться у магазина неподалеку от дома.

— Ну как, уже стал идеальной омегой? — посмеялся Антон в висок мужу, когда тот вместо приветствия сразу прижался к нему.

— Ага, познал все азы омежьего счастья, — пробухтел Арсений ему в шею. — Теперь не буду подавлять в тебе альфу, и мы, наконец, заживем как люди.

— Ну ты же знал, что так будет.

Арсений оторвался от него и закатил глаза.

— Знал. Но это не значит, что меня это меньше бесит.

— Ну, ты ведь дома тоже готовишь, и чистоту блюдешь. И получается у тебя хорошо, — попытался облегчить его недовольство Антон. Он чувствовал, что еще чуть-чуть, и Арсений заведется, а в одиночку его терпения точно не хватит на все семейство.

— Дома я все добровольно делаю, а тут под разговоры о том, как угодить альфе.

— Ну и забей на это. Не в первый раз же, — Антон щелкнул его по носу, за что тут же получил легкий толчок в бок.

— На расстоянии их любить проще, — недовольно проворчал Арсений в ответ.

Он не мог с этим поспорить и решил просто дать ему выговориться. Арсений повозмущался еще пару минут, и выпустив пар, заметно воспряв духом, повел его за сметаной, за которой он собственно и вышел. И уже около подъезда Арсений вдруг решил не торопиться и предложил немного пройтись по району, прежде чем возвращаться в квартиру.

Антон был нисколько не против.

Он уже далеко не в первый раз был здесь, но все равно отдал бразды правления в руки мужа и послушно шел за ним. Арсений, оказываясь в родном городе, каждый раз окунался в ностальгию и с улыбкой рассказывал ему о своих школьных и студенческих годах. Антон встретил его совершенно другим человеком, поэтому ему всегда было интересно и забавно слушать о том, как он жил тогда. Тем более, что у него, казалось, с почти каждым углом здесь было связано какое-то воспоминание.

Вдоволь нагулявшись, когда щеки уже не чувствовали ничего, они зашли в подъезд. Пока Антон отряхивался от снега, которым его успел закидать Арсений, его ненаглядный успел подняться на соседний пролет и с хитрой улыбкой наблюдал за ним. Антону стало интересно, как тот еще решил учудить, поэтому, сделав вид, что не замечал никакого подвоха, он попытался обойти его. И в этот момент Арсений схватил его за грудки и быстро прижал к стене.

— Ограбить решил? — ухмыльнулся он, нисколько не сопротивляясь. — Я же тебя потом за кражу сердечка-то арестую.

— Меня здесь раньше целовали всегда, — не обратил внимание на его комментарий Арсений. Антон покачал головой. Он бы может и приревновал, вот только это его сейчас зажимали в углу, замерев в паре сантиметров от его лица, и прижимались животом с его ребенком.

— Ты же специально сейчас это говоришь, да?

— Я жду, когда ты меня поцелуешь, наконец.

Антон рассмеялся, но отказывать не стал. Облизнув заветренные губы, он прижался ими к улыбке мужа. Изначально он думал обойтись невинным чмоком, но Арсений ответил ему с таким энтузиазмом, будто они сто лет друг друга не видели, что он не мог не увлечься. Опустив руки ему на бедра, Антон перехватил на себя инициативу, и Арсений хоть и не стал сопротивляться, но в отместку просунул ему за ворот свои ледяные пальцы. Антон вздрогнул от неожиданности, но этого мгновения хватило, чтобы Арсений снова начал вести поцелуй.

Холодные после улицы губы становились все горячее, ни один из них не хотел сдавать свое лидерство, и только звон домофона у входной двери помешал им. Они тут же отскочили друг от друга, как подростки, которые боялись быть замеченными. Через пару секунд мимо них, смущенно поздоровавшись, прошла омега лет восьми. Они с серьезным видом поздоровались в ответ, но стоило ей скрыться на другом этаже, переглянулись и оба рассмеялись в голос.

— Хорошо, что она ничего не увидела.

— Думаешь, она бы решила, что от этого берутся дети? — спросил Антон, изогнув бровь, и опустил взгляд на его живот.

— Надеюсь, что нет. Представь какие слухи пойдут в подъезде.

Антон прыснул и уткнулся в его плечо. Он все-таки надеялся, что девочка не поняла, чем они занимались, поскольку видок у них был тот еще. Шапка Арсения съехала набекрень, щеки были покрасневшие то ли от смущения, то ли от холода, еще и губы припухли. И он не сомневался, что сам выглядел ничуть не лучше. Но настроение стало настолько хорошим, что они даже не стали париться по этому поводу и с новым приливом энергии пошли обратно в квартиру, шушукаясь между собой.

***

С каждым днем родители Арсения становились все смелее, а их требования — страннее. Они будто забыли, что их сын был давно взрослым мальчиком, который самостоятельно мог разобраться, что и как ему надо делать. Арсений держался изо всех сил, но и у него заканчивалась выдержка терпеть все нравоучения: как пробудить альфу в Антоне, как им воспитывать ребенка, даже как стирать вещи. Когда его заставили погладить Антону носки, они оба с трудом сдержали ровные лица. Но вот когда их начали убеждать, что им нужно будет отдать кому-то Пушка, когда ребенок родится, Антона удержал лишь запах Арсения и его рука на колене. Иначе он бы, наверное, тогда окончательно испортил отношения с родственничками.

Поэтому было неудивительно, что в последний вечер перед отъездом Антон все-таки сорвался.

— Вот ты теперь дома сидеть же будешь, Арсений, — начала его мама как будто это было нечто разумеющимся, но тот сразу ее остановил.

— Я все равно буду работать, мам. У нас контракты никуда не денутся.

— А как ты себе это представляешь? — удивилась она, и даже оторвалась от вязания. — Вы не думали вторую работу найти себе, Антон? Раз вы не можете на одной Арсения содержать.

— Я Арсения работать не заставляю. Но если ему нравится его дело, зачем мне запирать его дома? — вздохнул Антон, объясняя им уже в третий раз за поездку. А если за все время считать, там счет наверняка за тысячу перевалил. — И вообще, если надо будет, я тоже в декрет уйти могу, чтобы на него все не бросать.

Арсений от удивления резко повернул голову в его сторону. Они вообще пока это не обсуждали, но начальник Антона успел намекнуть ему, что это можно будет устроить. И Антон серьезно подумывал согласиться. Хотя бы на пару месяцев.

— Не альфы это дело с ребенком сидеть, — цыкнул на них отец, одаривая их с Арсением недовольным взглядом. — Мы деньги должны зарабатывать, а не дома торчать.

Антон глубоко вздохнул, мысленно досчитав до трех, прежде чем ответить.

— У Арсения тоже прекрасно получается зарабатывать.

— Но вы не понимаете, — отмахнулась от его аргумента мама Арсения под одобрительный кивок своего мужа. — За ребенком нужен постоянный уход. Его надо пеленать, подгузники ему менять, кормить, в конце концов. Альфам такое не под силу.

— А я его все равно сам кормить не буду, — добил их Арсений, сжимая от волнения руку Антона. Он знал, какую лавину недовольства это вызовет.

— И Антон тебе разрешил? — недовольно спросила его мать.

— А я то тут причем? Пусть сам решает, я ему доверяю, — вступился Антон за мужа, умолчав тот факт, что Арсений вообще-то тоже его об этом спрашивал. Хотя он, что тогда, что сейчас не понимал, причем здесь был он.

— А я уже решил, и пью таблетки.

— Мало того, что у нас первый внук омега, так он еще и совсем слабаком будет, — возмутился его отец, пока мама могла только ошарашенно качать головой.

Но с Антона было достаточно. Все, что он так долго держал в себе, так и просилось быть озвученным. Он соскочил со своего места и гневно посмотрел на своего свекра. Мышцы дрожали от напряжения, а зубы сжались так, что он не сразу смог открыть рот. Но он толком не заметил этого в пылу негодования.

— И что плохого в омегах? — его голос стал настолько низким, что отец Арсения не сразу смог найти ответ. Однако Антона тот уже мало интересовал, и он не дал ему даже рта раскрыть. — Вы можете сколько угодно гнать на меня, я за эти годы уже привык. Но если Арсению нравится работать, с какого перепуга я должен ему это запрещать? Не вам решать, каким альфой мне быть, — он впервые почувствовал превосходство над его родителями, и его уже было не остановить. — И оскорблять нашего сына я вам не позволю. Ну и что с того, что он омега? Они ничем не хуже альф. И я рад, что у нас омега будет! Если вы не цените своего сына, то это не значит, что мы будем делать так же. А если вы так планируете и к моему сыну относиться, то я не уверен, что вас вообще стоит знакомить с ним!

Антон насладился удивлением на их лицах и, спустя мгновение, развернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью спальни. Однако стоило ему оказаться одному, и весь запал тут же испарился. Все его тело потряхивало от адреналина, а сердце норовило сбежать из груди. Он судорожно выдохнул и на ватных ногах плюхнулся на кровать. Впервые за все эти годы он, наконец, высказал им все, что накопилось в душе. И все еще не мог в это поверить. За стеной доносились какие-то звуки, но Антон не мог ничего разобрать за шумом в ушах.

И только когда в дверь кто-то постучался, он снова напрягся.

— Пустишь? — раздался родной голос из приоткрытой щели.

— Это твоя комната.

Арсений тихо зашел в комнату, прикрывая за собой дверь. Антон глубоко вдохнул, пытаясь распознать его настроение, но запах мужа не был тяжелым или резким. Он бы даже сказал, что тот был чуть ярче обычного. Однако он все равно упорно смотрел на ковер, боясь увидеть на лице Арсения злость и разочарование.

— Я извиняться не пойду, — предупредил Антон, когда муж молча сел рядом с ним. Он был готов рвать и метать, но отказываться от своих слов он не собирался.

— Я и не прошу, — мягко произнес Арсений и взял его за руку. — Посмотри на меня.

Он нерешительно поднял взгляд, и к его удивлению, на лице Арсения не было и следа недовольства. Напротив, его глаза блестели, а на щеках виднелся легкий румянец. Все напряжение разом покинуло тело, и от неожиданной легкости немного закружилась голова.

— Я просто не удержался, — выпалил Антон, вдруг почувствовав желание объясниться. — Сам знаешь, что я обычно стараюсь не лезть в ваши с ними отношения, все-таки они твоя семья. Да и ты сам за себя постоять можешь. Но я не собираюсь никому позволять говорить о нашем сыне, как будто он пустое место.

Арсений не смог сдержать улыбку. Его лицо выражало крайнее удивление, но при этом на нем появился чуть ли не восторг.

— Ты чего? — растерялся от такой реакции Антон.

— Ты его опять нашим назвал.

Губы Антона дрогнули в улыбке. Когда Арсений это так произнес, ему стала понятна его радость. Он мало того, что защитил его, поставив под угрозу свои отношения с родственниками, так еще и сам того не заметив, действительно начал считать ребенка своим. Не просто каким-то гипотетическим пятном из скорого будущего, а реально почти уже человеком, о котором хотелось заботиться.

— Ну он же наш, — пробормотал Антон в ответ, утыкаясь мужу в макушку, чтобы скрыть свое смущение.

Арсений усмехнулся, и дав ему пару минут прийти в себя, похлопал его по коленке.

— А ты серьезно там говорил про декрет?

— Ну да. Ты же можешь и не оформлять его на себя, наверное… Тем более, раз ты хочешь продолжать работать, — Антон еще толком не разобрался, как оно все работало, но на всякий случай уже пытался продумать несколько вариантов. — Ну или поделим его как-нибудь между собой. Не будешь же ты с мелким в студию таскаться. А я научусь же, все равно, как-нибудь заботиться о нем. Не совсем ведь тупой. И справимся как-нибудь.

— Справимся, конечно.

Антон улыбнулся абсолютной уверенности Арсения в этом. Они посидели еще немного, погрузившись в свои мысли, пока Арсений не предложил им вернуться в зал.

— Твой отец меня теперь точно убьет. Ты хочешь, чтобы наш ребенок рос без отца? — тут же наигранно возмутился он, расширив глаза.

— Не убьет, — рассмеялся Арсений и встал с кровати, потянув его за собой. — И что, мы с мамой торт пекли зря, что ли?

И если по выходе из комнаты отец Арсения впервые посмотрел на него без пренебрежения в глазах, а перед отъездом сам вызвался пожать ему руку и похлопал его по плечу, то Антону все равно не поверил бы никто кроме самодовольно улыбающегося до ушей Арсения. Даже он сам.