Долгожданный отпуск шел замечательно. Почти два года они с Антоном никуда не выбирались, а всей семьей и вовсе поехали на юг в первый раз. До этого все их совместные вылазки заканчивались на поездках к родителям, а тут они сразу махнули на две недели в совершенно другую страну. И поначалу идея казалась сомнительной и страхов было больше, чем предвкушения, сейчас, когда шел уже восьмой день отпуска, Арсений все еще ни разу не пожалел об этой поездке. Впервые за долгое время он, почти ни о чем не волнуясь, отдыхал по-настоящему.

Жизнь начальника, родителя и мужа совмещать оказалось довольно утомительно, но удовольствие, которое Арсений получал от каждой из своих ролей, стоило каждой потраченной минуты. Студия становилась все востребованнее, его голос даже несколько раз звучал в кинотеатрах, а момент, когда они пришли всей семьей на премьеру одного мультфильма, и сын с искренним восторгом в голосе признал его из колонок, и вовсе стал одним из лучших моментов в его жизни.

Да и в целом, несмотря на то, что Арсений большую часть жизни не считал себя семейным человеком, именно семья в последние годы приносила ему больше всего позитивных эмоций. И он до сих пор, несмотря на то, что десятая годовщина свадьбы была уже не за горами, не мог представить никого кроме Антона, с кем он бы согласился на такую жизнь. Антон всегда был тем альфой, который был готов горы свернуть ради дорогих ему людей, и Арсению казалось, что лучше и быть не могло, но после рождения Матвея Антон вырос еще сильнее в его глазах.

Хоть Матвей и был довольно тихим ребенком, дел и забот с ним все равно было невпроворот. Особенно в первый год жизни. Но Антон ни разу всерьез не возмущался ни ночным подъемам, ни веренице грязных подгузников, ни декрету, в который он ушел на седьмом месяце жизни Матвея. И если с ним он был хорошим отцом, то с Арсением он по-прежнему оставался еще и прекрасным мужем. И мог отпустить без вопросов Арсения развеяться с Сережей, или наоборот предлагал найти мелкому няню и сходить куда-нибудь вместе развеяться.

Арсений совершенно не представлял, как другие омеги и беты справлялись с детьми в одиночку. Но в их с Антоном случае появление Матвея, казалось, только сблизило их еще сильнее. Они научились общаться без слов, чтобы не будить лишний раз сына, понимать, когда другому нужна поддержка по мельчайшему изменению в поведении или запахе. И когда Матвей подрос и пошел в детский сад, они без всяких обсуждений поняли, что оба хотели еще одного ребенка.

Далось это им, конечно, немного сложнее, но смотреть на возмущения Антона, когда у них не получилось зачать ребенка с первого раза, было бесценно. А еще бесценнее было видеть у него ту реакцию, на которую Арсений собственно и рассчитывал еще в первый раз. Антон бегал за тестами несколько месяцев и ждал результатов каждого рядом, сгорая от нетерпения, и когда они увидели на тесте долгожданный плюс, Антон весь оставшийся день от него не отлипал и улыбался до ушей.

Вот только вторая беременность, к сожалению, прошла тяжелее. Причем для всех, а несколько недель Арсений и вовсе был вынужден провести на сохранении, в то время как Антон умудрялся курсировать между работой, двухлетним ребенком и часами посещения в клинике. Но вместе они справились, и в итоге в их семье появился маленький альфа, о котором Арсений всегда мечтал. Потому что хоть он и любил до невозможности Матвея, исполнение детской мечты, которую он успел похоронить в первую беременность, не могло не радовать.

И после этого все снова пошло на лад. Растить второго ребенка по накатанной оказалось гораздо легче. Они в разы меньше парились, да и чувствовали себя явно увереннее в воспитании. Самым сложным было убедить Матвея, что они не стали любить его меньше. И для этого они с Антоном специально по очереди уделяли время, когда все внимание доставалось только старшему. Хотя к детской ревности они были готовы заранее, поэтому готовили Матвея к появлению брата еще до его рождения. И то подарки якобы от него приносили, то на правах старшего брата вовлекали его во всякие обсуждения вроде придумывания имени.

Правда, с именем скорее постарался Антон, а то все же было больше для галочки. Но справедливости ради, первую букву в имени все же выбрал Матвей. Ему показалось забавной идеей назвать брата тоже на «м», из-за того, что у них с Антоном были имена на «а». Антон эту идею тут же подхватил, а Арсений просто не стал возражать. Ему самому показалось это неплохой мыслью. До того момента, пока Матвей с Антоном не спелись и убедили его назвать нового члена их семьи Макаром. И тот так и прожил первые две недели с таким именем, пока Антон все-таки не признал, что он путался в разговорах между сыном и другом, о чем ему Арсений вообще-то несколько недель талдычил, и после семейного совета Макар стал Михаилом. Имя, которое после долгих раздумий и небольшого подкупа мороженым, одобрил Матвей.

Однако первое знакомство Матвея с братом прошло нелегко. Миша был гораздо суетливее брата, что, несмотря на все ободрения Антона и Арсения, все равно испугало Матвея. И первое время они с Пушком, который буквально бегал за ним по пятам, даже прятались от него вместе в ванной. К счастью, недоверие и страх перед маленьким плачущим братом у Матвея быстро сменилось на любопытство и интерес. То ли помогла его заботливая натура, то ли схожесть Миши с его любимой куклой альфой. Как бы то ни было, родительское сердце перестало сжиматься, лишь когда Арсений увидел своими глазами сначала их первые объятия, а потом и первую совместную игру, и первую ссору. И только после этого они с Антоном выдохнули с облегчением. А судя по тому, как Матвей с Мишей теперь были практически неразлучны, они и вовсе гордо могли заявить, что справлялись они неплохо.

Вот и сейчас, пока Арсений остался лежать на шезлонге, дети дружно убежали с Антоном плескаться в воде. Мелкие готовы были купаться чуть ли не безвылазно, и им приходилось периодически сменять друг друга или справляться вместе, потому что песочные замки впечатляли детей гораздо меньше волн. А Арсению хотелось, чтобы те запомнили свою первую поездку к океану. Да и весело было их по волнам катать. Миша, несмотря на свой возраст, храбро летел в воду как настоящий альфа, Матвей был чуть осторожнее, но все равно не отставал, еще и брата вечно ловить вызывался.

Антон даже шутил, что их надо было на веревку к нему привязывать, как в старом мультике про обезьянок, пока они не уплыли от них в Америку. И Арсений был иногда с ним согласен. Например, в те моменты, когда Антону надоедало с ними плескаться, и он подговаривал их налетать на Арсения. А сам в это время довольный медленно шел за ними, держа в руках круг и желтый жилет.

Прямо как сейчас.

— Па, мы там медузу видели! — восторженно поделился Матвей, плюхаясь на соседний лежак. — И я в нее даже пальцем ткнул, но она противная была.

— Током не ударила? — спросил Арсений, ласково улыбнувшись, когда сын затряс головой, и его мокрые волосы разлетелись на ветру во все стороны. — Ну значит не такая уж и противная.

Матвей и добежавший до них Миша наперебой принялись доказывать, что это было не так, и та медуза действительно была противной, и показывать ее размеры так, будто она была чуть ли ни с Антона, который в этот момент помог забраться младшему сыну на шезлонг рядом с братом, а после сам сел рядом с Арсением и начал периодически поддакивать детям, из-за чего они с Матвеем со стороны выглядели почти одинаково.

И это было отдельной темой для разговора. Потому что Арсений все эти годы метался где-то между умилением и легкой ревностью, а иногда даже в шутку жаловался Антону, что он, значит, ходил и мучался с сыном девять месяцев, а тот в итоге вышел почти его полной копией, если не считать носа и глаз. Правда в прошлом году Арсения очень обрадовало, что когда он решил чуть отрастить волосы, Матвей вдруг захотел быть похожим на него и наотрез отказался подстригаться. Единственное, он, по мнению Арсения, все же чуть увлекся, и теперь на голове сына была копна волнистых волос чуть ниже плеч, которые им постоянно приходилось собирать ему то в хвостик, то в пучок. Но отрицать, что ему такая прическа не шла, было глупо, поэтому на короткой прическе они с Антоном даже не думали настаивать и просто научились ухаживать за его волосами. Хотя от постоянного купания в соленой воде все их старания как будто смыло в океан.

— Укройтесь, а то у вас губы синие совсем, — сказал Арсений, опомнившись, и протянул детям полотенца.

Мальчишки послушно взяли их из рук, но если Матвей быстро натянул свое пляжное пончо на себя и разлегся звездочкой на шезлонге, то Миша опять умудрился надеть его задом наперед, и как бы он не боролся с ним, самому перевернуть его никак не получалось. Арсений понаблюдал за ним пару секунд и, поняв, что дело безнадежно, со вздохом поднялся с места и помог ему просунуть голову в капюшон и сразу отдал им с Матвеем рюкзак с игрушками на растерзание.

А когда Арсений обернулся и уже хотел лечь обратно, обнаружил, что Антон успел поднять спинку шезлонга и занял его место. Не в силах злиться при виде хитрой ухмылки на лице мужа, он, еле сдерживая улыбку, просто покачал головой. Иногда Арсению казалось, что у него было три ребенка, но обычно после таких замечаний Антон припоминал ему, что он сам тоже не лучше. И тогда Арсению приходилось признавать, что в их семье детей все-таки четверо. Или даже пятеро с учетом Пушка, который отважно терпел двух детей в доме и соглашался практически на любые игры с ними.

— И куда я должен садиться теперь? — поинтересовался Арсений, скрестив руки на груди.

— Можешь детей подвинуть, — ухмыльнулся Антон и через мгновение похлопал себя по бедрам. — Ну или садись ко мне на колени.

— Ты мокрый весь, — заметил Арсений, но так и не сделал шага в сторону второго шезлонга.

— Ну вот и охладишься немного, а то ты стал слишком горяч от солнца. У меня уже не тот возраст, пожалей мое слабое сердце.

— Тебе всего тридцать один, — закатил глаза Арсений, когда под дружное хихиканье детей Антон схватился за сердце и закинул голову вверх. И воспользовавшись тем, что тот пока не смотрел в его сторону, Арсений сдался и без предупреждения резко опустился ему на ноги. Антон тут же бросил разыгрывать свою сценку и быстро обхватил его за бедра, крепче прижимая его к своим мокрым плавкам. Арсений поморщился для вида, но все равно сам тоже обнял его за плечи и спросил. — Доволен?

— Очень. Так все точно поймут, что ты со мной.

— У меня от тебя метка, кольцо и двое детей. А еще почти все время мы с тобой здесь даже не расстаемся, — Арсений хоть и пытался казаться невпечталенным, но факт того, что Антон спустя столько лет отношений, пытался отваживать от него всех гипотетических конкурентов, все еще невероятно льстил. — Едва ли тут где-то очередь за мной стоит.

— Ну не знаю, — протянул Антон, поглаживая его ногу на грани общественных рамок приличия. Арсений схватил его руку и поцеловал его в щеку. Он в этом отпуске все-таки приличный отец, а не дорвавшийся до свободы муж. По крайней мере, пока дети не ложились спать. — А вдруг ты сейчас на свою экскурсию пойдешь, и она появится?

— Тогда я скажу всем наш номер в гостинице, и дам тебе возможность отшить за меня всех конкурентов.

— Договорились.

— А ты точно со мной не хочешь? — спросил Арсений, наверное, раз в десятый за день, чувствуя себя неловко от того, что он собирался оставить на Антона детей до вечера. — Можно ведь мелких и в детской комнате оставить, или опять всем вместе сходить.

— Мы уже сходили один раз вчетвером, и в итоге никто ничего толком так и не посмотрел, — припомнил Антон их поход в музей на третий день отпуска, и Арсений не мог поспорить с тем, что большинство его воспоминаний оттуда были связаны детьми вместо экспонатов. — Да и я, честно говоря, не очень в этот твой замок хочу. А так у них все равно тихий час после обеда, мне, считай, и делать ничего не надо будет. И мы с тобой лучше, как и договаривались, завтра от них в джакузи сбежим.

— Просто как-то неловко на тебя все бросать.

— Я брошу их потом на тебя, когда мы в аквапарк пойдем. Так что все честно, — Антон быстро поцеловал его в плечо и повернулся к детям. — Ребятня, вы же не против со мной сегодня тихий час провести?

— Нет, но я спать не буду. Я хочу в планшет поиграть, — выдал Матвей отвлекаясь от ямы, которую они с Мишей в какой-то момент решили выкопать, даже не вставая с шезлонга.

— Я тогда тоже не буду спать, — поддакнул брату Миша, взмахнув руками так, что песок долетел до них.

— Как хотите, — тут же согласился Антон и подмигнул Арсению, как будто тот не знал наизусть все его детские уловки и должен был сейчас поразиться. — Только давайте будем все это делать лежа и очень-очень тихо, иначе папа не отдохнет, и на танцы вечером никто не пойдет. Согласны?

— Да, — громко решил за всех Миша и отвлекся на брата, который попросил найти лопатку.

— Видишь, мы договорились, — оставил их разбираться между собой Антон, и Арсению оставалось лишь покачать головой в ответ.

— Ладно, уговорил. Не будем их часто одних оставлять. В конце концов, успеем еще отдохнуть, когда они в турне по бабушкам уедут.

— Не успеем, — фыркнул Антон, щелкнув его по носу. — Нас дома с тобой еще переезд ждет.

— Я помню, — выдохнул Арсений так, как будто не ждал сдачи новой квартиры сильнее всех.

Старая квартира, при всей их любви к ней, стала давно тесновата для всех. И как бы сильно им не хотелось расставаться с ней, переезд в новую был лишь вопросом времени. Да и новую они взяли в ипотеку еще когда только узнали о том, что у них будет Миша, думая, что к тому моменту, когда тот начнет ходить, они как раз переедут в большую квартиру, где у каждого появится своя комната. Но, конечно же, все сроки сдвигались, и в итоге Миша успел пожить и в люльке в их спальне, и в гостиной рядом с братом, которая в последний год окончательно переквалифицировалась в детскую. А ванная стала по совместительству еще и будкой Пушка. И Арсений действительно чуть ли не черточки зачеркивал до того, как им отдадут ключи от квартиры. И сейчас когда они были уже на руках, он все еще с трудом осознавал, что скоро у них снова будет гостиная, а у детей свои комнаты.

— Ты сам предложил их, если что, сбагрить, — заметил Антон, видимо неправильно истолковав его долгое молчание.

— И я не отказываюсь от своего плана. Просто в нем есть небольшие изъяны.

— Я тоже буду скучать по ним, — Антон кивнул на парней и наклонился к его уху. — Зато представь, мы с тобой снова останемся только вдвоем. И сможем как следует без них и со старой квартирой попрощаться, и с размахом отметить новоселье.

— Главное, чтоб у нас еще одного от таких праздников не появилось, — фыркнул в ответ Арсений.

— Не появится, — протянул Антон с довольной улыбкой и хлопнул его по бедру. — Ты лучше скажи, нам не пора еще уходить?

— Пора, наверное, — вздохнул Арсений, не испытывая никакого желания куда-то уходить. — Надо же до обеда в душ еще успеть, пока мы не рассохлись все от соли.

Однако подниматься со своего места он не спешил, да и Антон его не торопил. Вместо этого они не сговариваясь повернули головы и стали наблюдать за тем, как дети, не обращая на них никакого внимания, остервенело продолжали рыть огромную яму в пляже. Матвей умудрялся копать прямо с шезлонга, в то время как Миша уже успел спрыгнуть, и теперь и он, и все его полотенце были испачканы в песке, который он рыл второй лопаткой прямо на себя. Порадовавшись тому, что в отеле каждый день можно было сдать одежду в стирку, Арсений переглянулся с Антоном и все-таки встал с его колен.

— Шастуны, общий сбор, — хлопнул Антон в ладоши, привлекая к себе внимание детей. Те уже привычно остановили свои дела и сразу посмотрели на них. — Кто первый соберет все свои игрушки, того я до номера довезу на плечах.

Миша с Матвеем тут же подскочили и начали поднимать с песка все свои формочки, лопатки и прочую ерунду, без которой они никуда не ходили. Антон присел рядом, помогая им сдуть круг и жилет, а Арсений в это время быстро побросал в сумку все их оставшиеся вещи вроде полотенец и воды. Задание Антона хоть и ускорило немного процесс, но дети все-таки еще были не очень самостоятельными, особенно Миша, который хорошо, если хуже все не раскидывал, поэтому они с Антоном как бы тайком помогали детям найти свои вещи и кидать их в рюкзак. И поэтому было ничуть не удивительно, когда все было собрано примерно в один момент, в чем был их небольшой родительский просчет, поскольку дети сразу начали выяснять, кто же все-таки победил.

— Я первый был, — твердил Матвей, недовольно глядя на брата.

— Нет я.

— Ты альфа — ты должен уступать! — неожиданно выдал Матвей, топая по песку.

— А ты — старше, так что это ты уступать должен.

— Неправда, — вскрикнул Матвей и повернулся к Антону. — Папа, скажи ему!

Антон переглянулся с Арсением и присел перед детьми. И у Арсения до сих пор сердце екало в груди каждый раз, когда он видел их общение. Матвей души в Антоне не чаял, и, мало того, что тот был практически его маленькой копией, так он еще и постоянно рвался повторять все за Антоном и был готов соглашаться чуть ли не со всеми его предложениями. В силу авторитета альфы Арсений не верил, поскольку в воспитании они оба с Антоном плевали на стереотипы и воспитывали обоих детей абсолютно одинаково. Да и на Мишу его слова так не воздействовали, и он зачастую сначала искал одобрение от Арсения, прежде чем соглашаться с Антоном. Но все равно даже он всегда смотрел на Антона с очарованными глазами.

— Во-первых, кто из вас старше, а кто альфа, значения вообще не имеет, — начал Антон, оттягивая время и явно пытаясь придумать беспроигрышный выход из ситуации. Арсению было интересно, как он извернется, чтобы никого не обидеть. — А во-вторых, мне кажется, вы справились одинаково хорошо. Поэтому предлагаю разделить выигрыш и поделить его на полпути. Согласны?

Матвей переглянулся с Мишей и пожал плечами. Арсений решил не вмешиваться и только встал рядом с Антоном и положил руку мужу на спину. Если бы не его экскурсия он бы предложил взять кого-то на себя, но идти потом на экскурсию с отбитыми ребрами ему не хотелось. Плюс это было хорошей возможностью напомнить детям о том, как важно делиться друг с другом. Да и в конце концов это было не его идеей. Так что когда оба его ребенка, наконец, согласились с предложением Антона, Арсений гордо улыбнулся и бросил на свои плечи обе сумки.

Дети какой-то считалочкой поделили, кто покатится первым, и как только Миша победил, Антон посадил его себе на плечи и осторожно поднялся с земли под радостный возглас обоих детей.

— Бедная моя шея, — тяжело вздохнул Антон, как только заметил на себе внимательный взгляд Арсения.

— Терпи. А я тебе вечером массаж сделаю, — предложил Арсений, игриво ему подмигивая.

— Ловлю тебя на слове, — тут же взбодрился он и, обхватив ноги сына, наклонился и чмокнул Арсения в щеку, после чего уже через мгновение спокойно пошел вперед, попутно начиная рассказывать что-то Мише.

Арсений протянул руку Матвею, стоящему рядом с ним, и они поспешили вслед за альфами, переигрываясь между собой сжатием ладоней. Матвей вслух размышлял, советуясь с ним, где же все-таки будет та середина пути, когда он поменяется с братом местами вперемешку с обсуждением того, что он хотел бы съесть в обед. Арсений в ответ делился своими планами, Мишка сверху, стоило им всем поравняться, тоже начал перечислять, казалось, всю еду, которую он помнил, и серьезно спорить с братом, когда Матвей решил заметить вслух, что в него столько не влезет. А Антон просто молча переглядывался с Арсением, пока они оба старались не смеяться с детских аргументов.

Возможно, отпуск с детьми и не был самым спокойным отдыхом, но Арсению и не была нужна спокойная жизнь. И как бы трудно иногда ему не было выбираться из объятий Антона на рассвете или даже посреди ночи из-за проснувшегося ребенка, или по сто раз на дню слушать одну и ту же историю — те эмоции, которые он получал взамен, когда дети его обнимали или просто ярко улыбались рядом, стоили всех потраченных усилий. А рядом с любимым мужем, на которого всегда можно было спокойно положиться, и вовсе все эти трудности становились незначительными. Антон восхитительным образом чувствовал его настроение и с легкостью считывал, когда ему нужно было отвлечь детей и выкроить немного времени только для них двоих, или когда ему нужно было дать Арсению короткий перерыв наедине с самим собой. Чтобы потом он мог вернуться к семье с новыми силами и продолжить дарить им в ответ свою любовь. Ведь его любовь к своей семье не знала границ, и Арсений был готов на все, чтобы три самых важных человека в его жизни всегда знали об этом.