Бедра

Стоит двери в комнату закрыться, как Кэйя с хитрой улыбкой прижимает Дилюка к этой же двери. Не ожидав подобных выходок, Дилюк застывает, не зная, что делать, и этим умело пользуется Кэйя, ставя одну руку у его головы, а вторую кладя на бок Дилюка. Не дав опомниться, Альберих прижимается к губам возлюбленного поцелуем и проталкивает в его рот свой язык. Поцелуй спешный, яркий, заставляющий то и дело вжиматься в эту несчастную дверь и стукаться затылком. Наконец Дилюк начинает осознавать ситуацию и увлекается в процесс, обнимает Альбериха за шею и едва сдерживает короткий стон. Не разрывая поцелуя, Кэйя втискивается коленкой меж ног Дилюка, прижимая его еще теснее: и к себе, и к двери.

— Мастер Дилюк, позволишь мне поцеловать твои чудные бедра?

— Но я же сейчас в штанах, - показывает на удивление смятенное лицо, рассматривая что угодно, но не лицо напротив.

— Так сними, - улыбается так, что впору целовать и целовать.

С сомнениями подумав, Дилюк избавляется от штанов и усаживается на кровати, совсем не зная, как устроиться. Смущает то, что сам он теперь лишь в рубашке и нижнем белье, а с Кэйи абсолютно ничего не исчезло, он все так же в своем полном обличии одеждами. Рагнвиндр усаживается поближе к высоко лежащей подушке, облокачивается на нее спиной и сгибает ноги в коленях. Кэйю ждать не приходится; он устраивается прямиком между ног Дилюка, заставляя того раздвинуть колени немногим больше. Безумно смущает: настолько, что приходится прикрыть рот ладонью в ожидании продолжения. Безумно позорно: настолько, что ноги уже сейчас обдает мурашками, хотя все, что делает Кэйя - водит пальцами по его бедрам.

Кэйя решается перейти к более интересной части: наклоняется пониже и целует коленку, - совершенно медленно и не торопясь - после чего широко проводит языком. Подкрепляет он это продолжающимися поглаживаниями. Кажется, Дилюк может смириться с таким. Так он думает до тех пор, пока Альберих не начинает выцеловывать его голень, закинув его ногу себе на плечо. «Вот же черт», - думает Дилюк, теряясь в своих ощущениях. Кэйя не стесняется смотреть прямо в глаза, пока так чутко осыпает поцелуями и укусами ногу, переходит к бедру и оставляет особо сильный укус. Дилюк издает короткий недовольный звук.

— Я сделал больно? Прости, любовь, - извиняется влажными поцелуями на месте покраснения. Дилюк задушенно хватает воздух сквозь ладонь, когда чувствует пальцы возлюбленного совсем близко к кромке своего нижнего белья. Кэйя же не акцентирует на этом нисколько внимания, продолжает водить умелыми руками по ноге и, плотно прижимая язык к коже, облизывать у самого основания ноги. Он не стесняется проходиться губами едва ли ниже паховой складки.

— Кэйя, пожалуйста, хватит! - безумно фальшивая просьба, и это знают они оба. Ноги Дилюка дрожат ровно в такт движениям Кэйи, а сам Рагнвиндр жмурит глаза и покрепче прижимает руку ко рту.

— Не нравится, любовь?

В ответ тишина. Потому что язык не поворачивается сказать, что не нравится. Ведь нравится даже очень.

— Хорошо, тогда сделаем так, - Кэйя напоследок гладит его ногу, а затем переходит ко второй, еще нетронутой. Он делает ровно те же действия, но опаляют они кожу не меньше. Не стыдясь совершенно ничего, Альберих подхватывает его ногу и проходится языком под его коленкой, ласкает губами, а затем и пальцами. От такого Дилюк, кажется, готов скончаться на месте.

— Прекрати, Кэйя, архонты, я же помру, - с трудом сдерживает свои желания простонать в голос, ведь не позволяют ни собственные принципы, ни народ этажом ниже в зале таверны. Дилюк пытается убрать его руки от своих ног, но Кэйя ласково обхватывает его ладонь и отводит ее в сторону. На такое Рагнвиндр стыдливо отворачивается, но смешок и голос возлюбленного заставляют вернуть взгляд обратно. Прямо на то безобразие, что сейчас творится между его беспрерывно подрагивающих ног. Бесстыдство в Кэйе не покидает его нисколько. Убирая свои волосы за спину, он кусает опасно близко к паху, ненарочно задевает его пальцем, но сразу убирает ладонь подальше, дабы не создать излишний дискомфорт. Поцелуи ложатся и на заднюю поверхность бедер, из-за чего ноги Дилюка то и дело оказываются у Кэйи на плечах, вот прямо так, настолько пошло. Настолько возбуждающе. Он по-прежнему усердно сдерживает в себе всякие звуки помимо прерывистых громких вздохов.

Проходит еще достаточно времени, прежде чем Кэйя отрывается от его бедер и тянется погладить Дилюка по щеке. Но стоит его руки ее коснуться, как глаза затмевает полное удивление.

— О, архонты, Дилюк, у тебя такое горячее лицо. Ты настолько чувствителен? Не думал даже, - Альберих смеется совсем беззлобно, целует Дилюка моментом - прерываться совсем не хотелось, но за этот вечер они процеловались столько, что губы наверняка припухли из-за мимолетных укусов. — Присядешь ко мне на колени, любовь?

Дилюк открыто возражает из-за своей смущенности. Ему неловко находиться в таком положении: он чувствует себя донельзя уязвимым. Но, признаться, очень приятно, когда Альберих, прижимая его за талию, мокро расцеловывает шею. И именно по этой причине Дилюк все-таки оказывается на его коленях. Оголенные бедра соприкасаются с тканью чужих штанов. Руки Кэйи лезут под рубашку, гладят по спине, отчего Рагнвиндр млеет. Они вновь целуются. Привычно мокро, привычно сталкиваясь языками, а потом вытирая излишнюю слюну с уголков своих губ.