Из телевизора звучит громкое «ГОООООЛ», и Антон понимает, что пропустил самое важное за весь вечер событие, пока ходил к холодильнику за пивом.
— Блять, ну что за непруха, а?
— Лох ты, Антоха, — смеётся Илья, а Антон уже жадно лупит в экран, наблюдая за повтором. Классное, конечно, зрелище, но эффект уже все равно не тот.
— Знал бы, попозже бы сгонял нам за пивом.
— Если бы мы знали, кто и когда забьет гол, не было бы никакой интриги, — с умным видом изрекает бухой Макаров.
К счастью Антона, пока только первый тайм и есть надежда, что «Спартак» забьет ещё не один гол в ворота соперника.
Антон лениво хрустит чипсами, когда на телефон приходит уведомление из инстаграма. Илья косится взглядом в телефон Антона вместе с ним и гордое «arseniyspopov опубликовал историю» заставляет Илью ухмыльнутся, а Антона покраснеть до кончиков ушей.
— Следишь за ним?
— Да я как-то забыл отключить оповещения…
— На голубоглазом фронте без перемен?
Антон откидывается на спинку дивана и отрицательно мотает головой.
— А ты не пробовал написать ему, ну или в гости заехать? Ты ж чахнешь без него совсем.
— А почему я? Да и зачем, если ему не надо.
— Откуда ты знаешь, надо ему или нет? Может, он такой же баран, как и ты, сидит и думает, что тебе это тоже нахуй не сдалось. Не попробуешь — не попробуешь.
— Не, Илюх, не буду.
— Ну и еблан.
*
Антон и Арсений бывшие. О таких говорят, сошлись по глупости, расстались по долбоебизму. Кто помимо Макара так говорит, Антон хуй его знает, но фраза Шасту понравилась и стала неким девизом их отношений после расставания с Арсением.
Ссора была самая долбоебистическая, Антон сейчас толком причину и не вспомнит. Что-то не поделили, где-то недопоняли, Арсений как обычно насучился, а Антон заебался все углы сглаживать в одиночку и поэтому с громким треском они послали друг друга на хуй и больше на связь не выходили. Антон соврёт, если скажет, что не думал о примирении. Каждый день он крутит телефон в руках, но откладывает, не давая себе слабину, ссыт.
Удивительно, но вечно всех блокирующий Арсений почему-то Антона блокировать нигде не стал. Антон, конечно, не дурак, шарит по его страничке с профиля «Ноготочки Питер», смотрит на жизнерадостное лицо в сторис и на фотках, и его тянет блевать. От несправедливости, естественно.
Скучает пиздецки. Да и недотрах бьет по голове словно молотом. Но Антон не позволяет себе ни к кому прикасаться, да и кому-то другому прикасаться не хочется. Будет теперь, видимо, до конца своих дней дрочить на светлый образ Попова, что клеймом выбит на внутренней стороне век.
Зато Арсений пышет жизнью, благоухает и цветёт как июньская роза. Абы рожа от счастья не треснула.
*
Но рожа сейчас видимо треснет у Шастуна и далеко не от счастья.
На трех, одновременно вышедших, сторис Арса, Антон замечает, что Арсений не один. Едет в какой-то тачке, подпевая какому-то треку, в ноты как обычно не попадая, и весело заливисто смеётся, явно под шафе. На заднем плане картавый голос, просит Арсения не высовывать ноги в окно, на что Арсений лишь отмахивается и орет не понятное Антону «А может к черту любовь?»
— В жопу. — отбрасывает телефон по дивану от себя подальше и снова смотрит в телек. Но по ходящим жевалкам на лице понятно, что Антону на футбол поебать, как и на пиво, которое он не трогает с самого оповещения. — Говоришь звонить ему? Нахуя? Ему вон и без меня хорошо.
— Антох, ты как ребёнок. Он же специально это делает, чтоб ты попсиховал.
— Много чести. Я вообще-то со своего профиля к нему не захожу. Че я, дебил что ли? Создал левый акк, и когда надо, палю сторисы без последствий.
По скептическому взгляду друга, Антон понимает, что он все-таки дебил, но пока не понимает, где объебался.
— Дай угадаю, создал страничку на которой нет нихуя, да ещё и подписался сразу после расставания?
У Антона на лице мыслительный процесс отображается бегущей строкой и на кивок Илья начинает громко ржать временами икая.
— Вы вообще расстались-то хоть официально, или просто хер забили друг на друга?
— Да какая уже разница? Насрать вообще.
У Антона настроение пропадает окончательно. Телефон он ставит на беззвучный и таки допивает своё пиво. Чего добру пропадать?
*
Арсений сам не знает зачем снимает все эти сторис в перерывах между своим страданиями. Просит всех, кто рядом — подыгрывать.
Прекрасно понимает, кто палит его профиль под ноготочками и пытается уколоть побольнее типа «смотри мне и без тебя заебись» Арсению бы на самом деле очень хотелось видеть хоть какую-то активность на страничке Шастуна, но там глухо как в танке. Антон особо никогда свой профиль и не вёл и от этой неизвестности ещё хуже. Может нашёл уже кого, счастлив там и радуется, что бросил истеричного Арсения. Да, Арсений считает, что его бросили, иначе почему Антон не пытается его вернуть? Почему молчит и не приезжает? А потом за всеми этими мыслями приходит осознание, что ноготочки действительно могут быть ноготочками и никакой Антон Шастун за ним не следит, и возможно ему настолько поебать, насколько Арсу даже и не снилось.
Сегодня не повезло Руслану. Арсений свой спектакль одного актера разыгрывает у него в машине. Музыку врубает по громче, босые ноги суёт в окно и делает вид, что бухой. Типа нынешний ёбырь позволяет.
Только никакой это не нынешний, и не ёбырь вообще. Человек, которому не посчастливилось сегодня довезти Арсения с работы, по просьбе Ахмедовой.
Вообще Арсений старается пореже кого-то загружать, ездит на своей машине, но сегодня утром, она, как назло, не завелась и Арсению пришлось добираться на такси. А на работе он сильно задержался и так совпало, что вместе с Русланом, который с той самой Ахмедовой и встречается. Арсений сначала отказывался, говорил, что закажет такси, но Юля бы Руслана не простила и поэтому Арс согласился. А потом и подумал, чего такому моменту пропадать?
Засовывая ноги обратно в салон автомобиля, Арсений накладывает первый попавшийся фильтр и пишет пару хэштегов. На лице от бывших эмоций нет и следа. Публикует сторис и ждёт с замиранием сердца. Сегодня матч «Спартака», а значит Антон не спит точно, возможно пьёт пиво с Ильей, а возможно забил хер на футбол и проводит с кем-то время. Да нет, футбол Антон точно не пропустит. Они, конечно, как-то трахались под матч, но Антон одним глазом все равно смотрел, Арсений заметил. Скандал тогда был страшный. Антон трусы ловил практически с окна. Но негласное правило было установлено. Секс либо до, либо после футбола. Ну это чтоб никому не было обидно.
Через минуту после публикации, просмотр светится на своём законном месте и на душе становится ощутимо легче. Значит все-таки Антон. Все-таки смотрит. Даже если с кем-то, все равно не пропускает и скорее всего поставил на него уведомления.
Улыбка расплывается на лице, и Арсений прижимает телефон к груди, тихо переживает момент счастья.
*
Вечер сегодня явно не Антона. Как иначе объяснить отсутствие голов, тупые сторис Арса, да еще и свою стекольную трезвость. Антон выпил конечно не очень много, но его даже не расслабило.
Шаст, как хороший друг, конечно, Илье предложил остаться, но тот отказался, собираясь домой, к девушке. А Антон снова затосковал. Он бы сейчас написал, правда, но после увиденного не видел смысла. Зачем рваться туда, где тебя совсем не ждут?
Когда Илья обувается в прихожей, Антон вспоминает:
— Блин, Илюх, забыл совсем. Посмотришь мою тачку как время будет? Стучит чето, мне не нравится.
— Без проблем. Позвоню как время будет свободное.
Антон коротко благодарит, хлопает друга по плечу и закрывает за ним дверь, сразу же укладываясь спать, чтоб воспалённый мозг не подкидывал картинки стонущего Арсения, под чьим-то чужим рельефным телом. И без того херово.
*
Утро отвратительное. Антон пол ночи не мог уснуть, гоняя в голове больные мысли. Во рту будто кошки нассали, и Антон как можно быстрее идёт чистить зубы. Хоть одну проблему он в состоянии решить.
Кофе Антон не любит, но сонливость убрать хочется как можно скорее, поэтому он заваривает как можно крепче и чувствуя горечь удовлетворенно выдыхает. В инсте Арсения после тех сторис тишина и толи радоваться, толи горевать, не понятно.
— Дерьмо. — Антон ругает самого себя. Лучше бы спал, ей богу. Время десять утра, выходной, а он сидит на кухне и страдает. Долбоеб, не иначе.
Громкий звук рингтона пугает до усрачки.
— Илюх?
— Здорова, братишка. Че там, тачку смотреть надо? Не передумал?
— Надо.
— Подгоняй давай быстрее, пока время есть. Жду.
И отключается. Антон осоловело смотрит в экран айфона и нихуя не понимает.
Приходит в себя уже в следующую минуту. Быстро натягивает джинсы, футболку и прихватив ключи, едет скорее к другу в мастерскую, благо не далеко.
*
Арсений, конечно, не истеричка… хотя, кому он пиздит? Истеричка ещё и какая. Но даже он не помнит, чтобы хоть когда-то столько рыдал, просматривая фото. Удалить рука не поднимается, просматривать больно, но он как упрямый баран листает совместные фотки и продолжает заливать подушку всем, что вытекает из его лица. Когда сил уже нет, а по ощущениям он дошёл до обезвоживания, голова раскалывается как грецкий орех под напором молотка.
Арсений выпивает «Нурофен» и до утра лупит в экран телефона, гоняя какую-то игрушку, которую с утра наверняка удалит, но которая сейчас кажется невероятно интересной.
С утра не выспавшийся, злой и опухший, как ему самому кажется, натягивает на себя первое, что попалось под руку, и садится в тачку, которая вчера с утра его неожиданно подвела.
Как ни странно, в этот раз она заводится с первого раза, но это не повод бросать все и идти обратно в квартиру. На чистом упрямстве и любви к своей ласточке, заводит машину и медленно едет к ближайшей мастерской.
В самой автомастерской никого нет, что радует неимоверно. Скорее всего за час он справится, и уже с готовой починенной тачкой окажется дома во власти Морфея.
Когда ему навстречу выходит объемный с рыжей бородой мужчина и Арс узнает в нем Илью, ему хочется застонать в голос. Он совсем забыл, что тот работает здесь. Но делать нечего. Арсений натягивает дежурную улыбку и отвечает на протянутую ладонь.
— Арсюх, привет. Какими судьбами?
От легкого обращения спазмом хватает горло. Арсений прокашливается, понимает, что Илья всегда в принципе относился к нему очень тепло, что говорит о его большом сердце.
— Привет. Да вот, не заводилась вчера все утро. Посмотришь?
— Конечно.
Хлопает по плечу и вытаскивая телефон из огромных форменных штанов, указывает на кресло для посетителей, — Присаживайся. Я сейчас. Тебе кофе сделать?
— Было бы не плохо, спасибо.
Арсений усаживается в любимую позу, закидывая ногу на ногу и достав телефон, открывает Инстаграм. Ставит лайки на все фото, что попадаются в ленте и откровенно скучает.
Илья появляется минут через пять, с кружкой кофе, как в былые времена. С той кружкой, которую ему притащил Антон, как человеку, который всего брезгует.
— Я твою кружку еле нашёл на полке. Даю честное слово, ее никто не трогал.
— Спасибо. — Арсений кивает с улыбкой от уха до уха и делает небольшой глоток, удовлетворенно прикрывая глаза. Кофе без сахара, все как он любит.
— Пей кофе и отдыхай. Пойду гляну че у тебя там.
Арсению тошно. Раньше он бывал здесь только с Антоном. И сейчас такое ощущение, будто Антон выйдет из-за угла, сядет рядом, или уложит голову на его голые колени и будет болтать, рассказывая всякую ерунду. Но Антона здесь нет, они больше месяца не вместе и вряд ли когда-то будут снова. Попов громко вздыхает и отставляет кружку от себя подальше, когда слышит знакомое:
— Илюх, я на месте!
Сначала кажется, что кажется. А потом в помещение вваливается Антон и Арсений смотрит в чужие глаза не моргая, не сразу замечая, что кружку с горячим кофе так и не отпустил.
*
Антон торопится. Если Илья сказал срочно, значит времени в обрез. Антон от мастерской живет в паре кварталов и добирается за рекордные сроки — минут десять.
Забегает с громким:
— Илюх, я на месте!
И прирастает к полу. На него смотрят два ошалевших голубых глаза, и Антон невольно залипает на пушистой челке и густых чёрных ресницах. Ему кажется они не виделись сотню лет, настолько необычно видеть рядом Арсения, который застыл словно статуя.
— Ай, блять! — Арсений одергивает руку и дует на пальцы, смешно сморщив нос, который Антон так любил целовать.
Антон трясёт головой, отбрасывая ненужные мысли и оборачивается вокруг себя в поисках друга, но того, как назло, нигде не наблюдается.
— Серьезно? Даже не поздороваешься?
Арсению обидно, что его нагло игнорируют и он складывает руки на груди в защитном жесте.
— Извини, привет. Ты Макара видел?
А вот теперь Арсению хочется ещё и вмазать ему.
— Был тут, собирался смотреть мою машину.
— А, пойду поищу.
— И все? Это все что ты мне скажешь?
Собиравшийся уйти Антон останавливается и оборачивается на уже стоящего Арсения, который в нервном жесте сжимает кулаки.
— Не понял.
— То есть вот так просто пройдёшь мимо меня?
— Мне мимо тебя станцевать, или че?
Антону искренне не понятно, чего от него хотят. Он вчера вечером прекрасно видел, как Арсений проводит своё время и заводить сейчас разговор совсем не хочется. Кровь в венах бурлит, обида подкатывает к горлу, но на замолчавшего Арсения смотреть нет сил, и он отворачивается, чтобы снова попытаться уйти. Но не выходит.
— И давно ты начал заниматься ногтями? — это — последнее, чем может козырнуть Арсений и он пытается.
— А как давно ты начал шляться по разным мужикам?
Ответ Антона как пощёчина, горит нестерпимо. Арсений вспыхивает как спичка.
— Тебя это ебать вообще не должно.
— Так и не ебет.
И говорит это так безразлично, что Арсений невольно поджимает губы, дабы не разныться.
— Ну и отлично! Ну и катись! И без тебя нормально проживу! Козел.
Антон в пару шагов преодолевает расстояние между ними и сузив глаза вплотную подставляет лицо:
— Надеюсь вчерашний ебал тебя лучше, чем я.
Арсений не истеричная дама, не показушник, но пощёчина выходит оглушающей. Сам пугается порыва, но Антон лишь улыбается, все дальше отодвигаясь от лица напротив, медленно открывая глаза.
— Не смей со мной так разговаривать…
— Да я с тобой вообще никак разговаривать не собираюсь.
— Вот значит как?
— Да, Арс, вот так! Я каждый ебаный вечер думал, как тебе позвонить, поговорить, помириться, потому что скучал по тебе пиздец! А ты тусил, развлекался с другими мужиками, забив на меня большой и толстый хуй, пока я любил тебя! Каждую ебаную минуту любил!
— Антон…
— Не надо, Арс. Ниче не надо менять. У тебя своя жизнь, у меня своя. Я найду себе кого-то, пусть и не сразу, но найду. И буду счастлив, даже без тебя.
Звучит паршиво, как цитата из пацановских пабликов вконтакте, но Антон понимает, что сказал все, что хотел. Отворачивается снова, чтобы уйти, чтобы больше не смотреть в глаза, которые наполняются слезами. В глаза, которые его предали.
— Не было у меня никого.
— Че?
Но Арсений больше ничего не говорит, отворачивается к стене и дрожит плечами, сдерживая звучный плач.
— Че сказал? — подходит со спины, надеясь, что не ослышался.
— Уйди.
— Арсений.
— Не было у меня никого! Ясно тебе? Не было! Я все ждал, когда ты мне позвонишь!
Прыти, в Арсении, конечно, много. От толчка в плечо, Антона ведёт в сторону, но он быстро перехватывает Арсения в кольцо своих рук и держит, пока тот рыдает вырываясь. Картина маслом, конечно. Но Антон так не выносит его слёзы, что хочется уебать себе самому за то, что довёл до такого состояния.
— Ну все, тихо. Успокойся. — гладит одной рукой по волосам, когда Арсений просто уже беззвучно рыдает не пытаясь вырваться.
— Я… Я просто х-хот-тел чтоб т-ты приревновал. Чтоб ты п-позвонил. Я ждал.
— А сам, Арс? Сам почему не позвонил?
— Я боялся, Антон. Я думал ты меня п-пошлёшь.
— Дурачина…
Антон уже сам не замечает, как целует в висок, как обнимает.
— Ну разве бы я смог? Разве бы я так поступил с тобой?
Арсений отрицательно мотает головой, успокаиваясь, пока за плечом Антона не видит парочку, что пялится на них не скрывая интереса.
— Антон… На нас смотрят.
Шаст оборачивается и молча схватив Арса за руку, тянет к своему автомобилю.
— Пойдём, поговорим.
Арсений не сопротивляется, садится на пассажирское, растирая заплаканное лицо двумя ладонями.
Антон садится на водительское, откидывая голову на кресло и прикрывает глаза.
— Антон, прости меня.
— Все в порядке, Арс. Я тоже перед тобой виноват.
— Да нет. Это ты всегда делаешь первые шаги к примирению, а я только истерики закатываю.
— С этим не поспоришь. — с улыбкой отвечает Антон, но глаз так и не открывает.
— И я пойму, если ты не захочешь со мной быть. Хотя, кому я пизжу, я не пойму. И если ты сейчас решишь меня бросить, я снова устрою истерику, потому что…
— Арс, я не собираюсь тебя бросать.
— Нет?
— Нет.
— Ладно.
Антона если честно вся эта ситуация немного забавляет. Арсений растерянный, явно ожидавший от Антона злости, даже не представляет какая гора с плеч Шастуна сейчас упала и как ему хорошо от одной мысли, что они снова вместе. Антон смотрит на соседнее сиденье, стройного Арсения, подогнувшего одну ногу под себя, в рваных джинсах на коленях и сглатывает вязкую слюну. Осматривается из машины на предмет свидетелей и не заметив никого поблизости быстро говорит, пока не передумал:
— Вот щас ничего не спрашивай, а просто перелезь на заднее сидение.
Арсений, как ему велено, без лишних вопросов переползает назад через салон, а Антон обходит снаружи. Когда оба оказываются на одном сидении, Арсений не совсем ещё понимает зачем, пытаясь задать только один интересующий его вопрос:
— А зачем мы… — но не успевает. Антон целует его в губы, роняя на сиденье и накрывая его тело своим.
Машина тонированная, но Арс не может не спросить, отрываясь от чужих губ:
— А если нас заметят?
— Пусть любуются.
Стон вырывается из Арсения горловой. У Шаста глаза темные, мутные от возбуждения.
— Ты такой красивый, пиздец, — шепчет Антон в перерывах между оставленными поцелуями на открытых участках кожи, — Я скучал.
— Трахаться здесь не лучшая идея. У меня ничего с собой нет.
— Мы трахаться не будем, только побалуемся. — и подмигивает одним глазом, будто шутку сказал. А Арсений роняет голову обратно на сиденье с глухим стоном, — Я тебя потом трахну, не отвертишься.
— Господи, Антон. Как же я скучал по всем этим грязным словечкам.
— И все?
— Что все?
— Только по словечкам? — язык Антона уже скользит по открытому животу, обводя красивый впалый пупок.
— А сам как думаешь?
Антон на эту реплику хмыкает удовлетворенно и оглаживая стройное тело расстёгивает ширинку на чужих джинсах.
— Сейчас будь тише, нас могут услышать.
Арсений кивает молча. И когда его возбужденная плоть оказывается во рту Антона, закусывает костяшки пальцев, подавляя звук, что рвётся наружу.
У Антона рот горячий, влажный. Язык выводит каждую венку, как произведение искусства и Арсений боясь спустить от недотраха и качественного долгожданного минета пытается отползти. Но Антон сильными руками пригвождает его к месту.
— Антон, остановись. Я спущу сейчас.
— А разве не для этого мы здесь собрались, м?
Антону, хоть машина и не маленьких размеров, в салоне тесно. Ноги не помещаются, а шея в одном положении затекает. Он ерзает по сиденью стоящим членом, хоть до сих пор в штанах и пытается хоть немного снять напряжение.
— Антон?
— Ась? — Антон голову поднимает и смотрит осоловелым взглядом. Глаза будто затуманены происходящим.
— Помоги мне снять штаны.
Антон слушается, хоть руки и подрагивают в нетерпении.
Но чтобы снять джинсы Арсения, нужно постараться. Ткань плотно прилегает к коже, обтягивая длинные ноги и аппетитные ягодицы, в которые Шастуну хочется вгрызться зубами. Он раньше так делал, помечая для себя, оставляя следы, на которые после любовался. Но в этот раз, элементарно, хочется разрядки после длительного воздержания.
Антон джинсы с Арсения срывает вместе с трусами. Член, налитый кровью, шлепает по животу, и Арсений хихикает, разглядывая меж своих ног лицо плывущего Шастуна, который уже пытается присосаться обратно.
Арсений сдвигает колени и прочистив горло от сухости, будто бы приказывает.
— Сядь.
Антон на дрожащих руках поднимается, усаживаясь нормально, чтоб колени никуда не упирались, а Арсений быстро расстёгивает его ширинку и достаёт наружу то, что так давно просится лечь в чью-то ладонь. Водит рукой вверх-вниз, следя за заполошным дыханием и целует губы, которые мечтал поцеловать с первого дня их ссоры.
Губы у Антона мягкие, пухлые, пахнут чем-то сладким, что никак не вяжется с его натурой. Антон сначала поддаётся, размякает, но уже через пару минут впивается в губы с новой силой, за затылок притягивая Арсения как можно ближе.
— Как бы я хотел тебя сейчас трахнуть, — рычит Шастун, и Арсений громко стонет ему в рот, после чего перекидывает ногу и усаживается Антону на бёдра.
— Успеем.
Арсений сам обхватывает два возбужденных члена своей ладонью и смотрит в глаза напротив не отрывая взгляда и не моргая. Их носы соприкасаются, и Антон шумно дышит через рот поглаживая и наминая чужую задницу.
— Обещай, что трахнешь меня сегодня же, — не выдерживает Арсений, — Обещай, Антон.
— Обещаю.
Рука ускоряется, и Антон кладёт свою поверх Попова, помогая задавать темп. Слишком много ощущений обрушивается на них двоих. Смешанное дыхание, стоны, переходящие в хрипы и дикое необузданное желание от которых у двоих поджимаются пальцы на ногах.
Они кончают практически одновременно, забрызгивая футболку Антона, который скулит от переизбытка чувств, а Арсений кусает его за мочку уха, не в силах совладать с эмоциями, но не особо то с ними и борясь. Знает как Антон любит его страстную натуру.
— Я щас сдохну, — хрипит Антон, — Или уже.
— Если это не рай, то я не знаю, что это.
Арсений сползает с чужих бёдер, усаживаясь голой задницей на сиденье.
— Нормально, Арс?
— Отлично.
— Мы ещё все обсудим, ща только отдышусь.
— Что на тебя нашло?
Арсений глаз не открывает, растекаясь по сиденью бесформенной лужей.
— Арс, ты просто не представляешь какой ты секс. Люблю тебя, пиздец.
Попов выдыхает счастливо и шарахается от окна, всем телом падая на Шастуна, от громкого стука в тонированное окно. Хоть снаружи салон и не видно, но Илья стоит отвёрнутый, лишь костяшками пальцев слегка постукивая по стеклу.
— Че такое, Илюх? — смеётся Шастун наблюдая за охуевшим лицом Арса.
— Пацаны, тачку-то смотреть будем? И да, Арсюх, там кофе твой совсем остыл.