Завтра

Сара пропускает ладонь сквозь длинные волосы. Те, словно морские волны, ласково целуют её грубые, натёртые тетивой — недостойные касаться чего-то настолько нежного — пальцы.

Завтра они снова встретятся, и море будет оплакивать убитых, лизать им стопы и яростно шуметь, стараясь заглушить стоны раненых.

Сейчас Кокоми успокаивающим шёпотом рассказывает о местах, которые она бы показала Саре.

Завтра они будут смотреть друг на друга с горьким сожалением в глазах, а между ними — будут тела живых и мёртвых, будет тяжёлый воздух и невысказанные просьбы о прощении.

Сейчас глаза Кокоми блестят, будто спокойная гладь озёр, отражающих свет луны, а между ними нет ни воздуха, ни одежды, и Сара чувствует кожей её тепло. 

Всё это будет завтра. Сейчас же Кокоми доверчиво лежит в её объятиях, будто бы совершенно не боясь, что Сара может воспользоваться моментом и достать нож. Руки Сары касаются обнажённой кожи так осторожно, будто Кокоми сделана из тончайшего фарфора. 

Всё самое страшное и уродливое будет завтра. И никто не выйдет победителем из войны, которая не нужна даже богам.