АИГЕЛ — ТОПИ
Нил медленно заходит в комнату. Голова всё ещё гудит от мысли, что его отец – собачка Рико. Нет, нет, так же быть не может? Его отца боятся и уважают, а Рико даже не являются основной частью семьи. Но факт принадлежности к Мориямам до сих пор холодит кровь. То, от чего он бежал, было лишь вершиной айсберга.
Дверь тихо приоткрывается.
— Натаниэль? – голос Кевина звучит около двери.
Нил яростно разворачивается. От упоминания одного только имени злость начинает бурлить в нём.
— Не смей меня так называть! Я Нил, а не Натаниэль!
Слышно, как Кевин тихо выдыхает с явным облегчением. Но подходит очень осторожно, постоянно кося взгляд на дверь. Этот разговор не был желанным ни для кого: он ранил обоих. Но Нил задаёт первый вопрос:
— Почему Рико сказал, что я принадлежу ему?
Кевин молчит, периодически кидая взгляд на дверь. Нилу уже кажется, что Дэй ничего не произнесёт, но до его слуха долетают тихие слова:
— Это же ошибка, да? Ты же не Веснински? Пожалуйста, скажи, что ты не он. Скажи, что всё это мне показалось, что просто имя похожее.
[Ты не знаешь, чей ты,
Если ты обнаружишь, чей ты,
Расскажи мне хоть ты, кому служишь.]
— Я уже просил не называть меня так, — Нил сжимает кулаки, но желание узнать все ответы сильнее. — Почему Рико сказал, что купил меня?
— Ты должен был быть Вороном, как я, как Жан, — Кевин отводит взгляд в сторону, — Но твоя мать забрала тебе за день до принятия в команду. Я, блять, не понимаю, как она могла допустить, что ты попал к Лисам. Ебанный придурок. — Кевин с силой сжимает переносицу.
Одна мысль, что всё, ради чего он жил, могло стать его погибелью приводит в шок. Нил судорожно делает вздохи, пытается справиться с паникой.
Он всегда должен был играть в экси, но никогда не должен был становиться Лисом.
[Я не знаю, чья я,
Чья я? – Я не знаю.
Я не знаю, чья я,
Чья я? – Я не знаю.]
Он собирает все мысли в одну кучу и выбрасывает, словно мусор. Кевин ждёт, а значит нужно ответить на его вопрос.
— Моя мать мертва. Я её похоронил год назад. Экси – единственная вещь, что осталась у меня.
Картинки горящей машины полностью заполонили мысли Нила. Запах соженной кожи вызывал одну лишь рвоту.
— Нил?
— Не надо. Меня сейчас стошнит.
Джостен покидает корт с пульсирующей мыслью в голове, что он никогда себе не принадлежал.