вязью по коже

она смотрела в глаза нечитаемым взглядом, сидела со сложным лицом, не улыбаясь, серьезно чуть хмурясь. смотрела в голубые глаза и молчала. вздохнула. прикрыла глаза. густо покраснела. подняв веки, отвела взгляд и, кажется, покраснела сильнее. 

— давай…давай попробуем…шибари?

 где-то месяц назад, когда в ленте инстаграма вылез пост с фотографией красиво связанной женщины, ракшор театрально томно вздохнула, показала пост ахе, лежавшей у нее на коленях, и сказала, что это, по её мнению, волшебно красиво. на это она получила легкую улыбку и совсем не скромное «а я умею в шибари». ракшор тогда, кажется, ответила что-то невнятное и страшно покраснела, но была ужасно благодарна ахе, что она не стала шутить на этот счет, что было бы в её духе, а еще настаивать или донимать. возможно, красные-красные щеки и тихое смущение о чём-то ей и сказали. 

 этот разговор поселил зерно в голове ракшор и она едва ли не каждый день листала тот инстаграм профиль. её завораживали крепкие узлы и изящные плетения, веревки, создающие замысловатый узор на теле. щеки горели и голова плыла от одной только мысли, что все это она может почувствовать на себе. страшно. конечно же было страшно. нет, она не боялась довериться своей девушке, просто что-то сидело внутри, будто бы подсознательно она ожидала нехорошего. причиной страха было что-то неясное, невнятное, спрятанное в темноте мыслей. предрассудки, возможно. отголоски какой-то старой травмы или просто страх неизвестного. думать об этом было еще страшнее, чем думать о том, чтобы попробовать. 

— точно хочешь? не потому что просто красиво, не ради меня, а сама хочешь? — аха, на удивление, была серьёзной, почти не похожей на себя обычную. она развернулась, усаживаясь на диване чуть удобнее, коснулась кончиками пальцев запястий ракшор, чуть погодя взяла её за руки. увидела уверенный кивок и улыбнулась шире, — тебе придется много говорить и много краснеть. 

— хорошо, — ракшор опустила голову, потупив взгляд в пол. слова совсем не были её сильной стороной, но в мыслях все возможные споры были разыграны и проговорены, так что сомнений не оставалось и заставить себя говорить было, пожалуй, меньшей платой. она подняла голову и заглянула ахе в глаза. снова взглядом нечитаемым, но уже явно чуть потеплевшим. 

— надо все обсудить, — девушка положила руки на щеки ракшор и, улыбнувшись, коснулась своими губами её, не утягивая в поцелуй, но снова и снова зацеловывая её мимолетными касаниями. 

 ракшор очень сильно хочется пошутить про пятьдесят оттенков серого и красную комнату, но она держит язык за зубами, видя, как серьезно к этому относится аха. думает, что, когда они решат попробовать бдсм в полной ипостаси, разговор будет еще длиннее и серьезнее. 

— смотри, — аха, наконец, ставит на стол две чашки с чаем и садится напротив ракшор, — это не бдсм, поэтому обойдемся без стоп-слова. просто говори, когда станет некомфортно или больно…или ты будешь чувствовать себя безопаснее со стоп-словом? — ракшор тупит взгляд в стол и цепляется пальцами за руки девушки. так чувствует себя спокойнее. 

— нет, думаю, нормально, — старается звучать уверенно. поднимает взгляд на аху и чуть улыбается. 

— в любой момент ты можешь все остановить. не терпи боль, говори сразу, — ракшор кивает, освобождает одну руку и делает глоток чая, чуть обжигаясь и хмурясь. аха смотрит на неё и улыбается широко. кисть её к губам подносит и осторожно целует ладонь. ждет, пока она поставит чашку обратно. 

— ты хочешь использовать шибари как сексуальную практику или хочешь без секса? — спрашивает осторожно, положив щеку на её раскрытую ладонь. 

— ого, я могу выбирать… я думала, что секс это, ну…обязательно, — она краснеет и отводит взгляд. аха улыбается шире. 

— не обязательно, — смотрит на ракшор. любуется. боже, она ей каждый раз любуется, точно в первый, — я могу просто связать тебя. ну, для ощущений. могу связать для секса. все как ты пожелаешь, — ракшрр снова чуть краснеет и улыбается. хочет аху срочно поцеловать, но только мягко большом пальцем её по щеке гладит. задумывается и прокручивает в голове картинки, анализирует свои мысли. 

— а мы можем решить это в процессе? — чуть погодя отвечает, снова говорит неуверенно. 

— конечно. но лучше, все таки, сказать, к чему ты склоняешься больше, чтобы я продумала позы. 

— хорошо…тогда, наверное…давай сразу попробуем. а я, если что…остановлю, да?

— все верно, остановишь, — аха снова улыбается широко и касается губами чужой ладони. играясь, чуть прикусывает и слышит слабый смех. 

 разговор затягивается. они обсуждают все мелкие детали и пару раз их разговор перетекает в что-то отвлеченное, от чего они стараются как можно быстрее вернуться обратно, чтобы поскорее закончить. они договорились на определенную дату, обговорили детали и да, ракшор действительно пришлось много говорить и краснеть. и она, конечно, знала, что это только начало. 

  ракшор в белом кружевном и почти сливающимся с бледной кожей белье сидит на кровати на коленях перед ахой, держащей в руках веревки. бардовые. под цвет кончиков волос. они смотрят друг другу в глаза и обе чуть улыбаются. аха спрашивает тихо «начинаем?». ракшор кивает. 

 в груди сердце колотится. аха осторожно проводит ладонями по её талии, словно чуть успокаивая. ловкими руками начинает плетение с красивых узоров на животе. переходит выше. кладет раскрытую ладонь на грудь ракшор, совсем над стучащим быстро-быстро сердцем. целует её медленно, шепчет почти в самые губы: «дыши. все в порядке, мой ангел». 

 веревки скользят по фарфоровой коже. аха оставляет осторожные поцелуи на плечах, когда рисует узлами новый узор. пальцами чуть поглаживает кожу, идущую мурашками. спрашивает, ловит глазами взгляды и едва слышный шепот. смотрит на её красные щеки. 

— как ты? — когда аха заканчивает с плетением на груди, чуть касается лица ракшор и задает вопрос. 

— все хорошо. продолжай, — она улыбается и говорит тихо, ластится к ладони. аха гладит её по щеке. кончиками пальцев проводит по плечам. она встает на колени за спиной ракшор. берет одну её руку, сгибает в локте и заводит за голову. начинает обвязывать. скользит веревками быстро, но не торопится, осторожничает. поправляет вязь осторожно, внимательно. губами касается бледной кожи и чувствует чужое сбитое дыхание. ладонью проводит по лопаткам, напоминая дышать и говорить. снова целует. вторую руку заводит за спину и продолжает. ракшор чувствует веревки на коже. они мягкие и не доставляют боли, но от этих ощущений она все равно думает, что сходит с ума. дышит тяжело. чувствует, как стучит сердце. внутри будто что-то норовит открыться, тянет за замок, вот-вот сорвет дверь с петель. аха чуть тянет руки друг к другу и ракшор чуть стонет неожиданно — не то от едва накрапывающей тянущей боли, не то от наслаждения. аха останавливается и касается талии девушки. ждет. 

— продолжай, — ракшор шепчет тихо, но уверенно. чувствует, как горят щеки. плечи тянет, сведенные лопатки чуть ноют, но это все еще не больно. хочется дальше. хочется терпеть. ракшор кусает губы и зажмуривается. думает, что аха точно бы сказала так не делать. ракшор открывает глаза и чувствует мокрые ресницы. не понимает, но поддаётся. слезы бегут по щекам и от этого почему-то становится легче. 

 аха чувствует её сбитое дыхание и слышит тихий-тихий всхлип, когда заканчивает вязь. она садится перед ракшор и смотрит на неё взволнованно. касается покрасневшего лица кончиками пальцев. 

— ты плачешь?..

— спасибо, я знаю, — отвечает беззлобно, чуть улыбнувшись. 

— мне…

— продолжай, — перебивает нетерпеливо, смотрит точно в глаза, — продолжай, пожалуйста, — смотрит точно в глаза и переходит совсем на шепот, — поцелуй меня, — зовет. просит. приказывает. умоляет. все разом. аха чуть улыбается и подаётся вперед. целует её и чувствует на губах соленые слезы. целует нетерпеливо, пылко. кладет ладони на талию и движется по коже вслед за веревками. с губ поцелуями переходит на щеки. сцеловывает слезы и движется ниже. зацеловывает шею, едва прикусывая. слушает её дыхание. 

— ты такая красивая, — смотрит на фарфоровую кожу, исполосонную бардовыми веревками, — мой ангел, — покрывает поцелуями грудь, кончиками пальцев касаясь спины и рук. аха снизу вверх смотрит на ракшор и ловит каждый взгляд её одновременно смущенно-испуганных и горящих огнем глаз. смотрет, как девушка краснеет снова и снова, как кусает губы. слушает едва различимые среди шумного дыхания стоны. 

 аха водит пальцами по рукам ракшор, стянутым туго. очерчивает плетение, узлы. двигается руками наощупь, все еще наблюдая за её лицом. острые черты будто бы чуть округлились от румянца. губы волнительно подрагивают от неровного дыхания и их страшно хочется целовать. ракшор всю хочется зацеловать, каждый миллиметр её кожи. касаться, касаться, касаться. на неё хочется смотреть вечность, она кажется совершенством. 

— мой ангел, — она шепчет едва слышно и почти чувствует своей кожей, как колотится сердце ракшор и как оно будто бы пропускает удар. быть ангелом для нее это будто что-то личное, такое, о чем не расскажешь никому чужому. аха никогда не зовет её так при ком-то. это что-то только для них двоих, — нет никого красивее тебя, — шепот теряется где-то в шее. аха зацеловывает бледную кожу, снова ладонями касаясь талии. 

 веревки тянут. ракшор словно через толщу воды слышит голос ахи и поддаётся её рукам. чувствует её губы на своей коже и думает, что вот-вот упадет. что нет больше сил держать себя, когда происходит все это. сердце колотится и внутри будто что-то вскипает. в животе завязывается узел и ощущается он прочнее тех, что за сковывают руки. прочнее. тяжелее. туже. почти больно. с губ срываются тихие тихие стоны. грудь стягивает плетением и дышать почти тяжело, но от этого сердце только колотится быстрее. чувствует поцелуи на ребрах. мурашки разбегаются по коже. 

— ангел, — голос звучит над самым ухом и ракшор чувствует как аха проводит пальцами по её белью. вздыхает рвано и вздрагивает. краснеет. 

— руки, — шепчет тихо. почти судорожно, — раз…вяжи, пожалуйста… — аха ловит её шепот едва касаясь губ своими. оказывается за её спиной и начинает разматывать веревки. оставляет мимолетные поцелуи на плечах. старается не торопиться. очерчивает пальцами следы от вязи на коже. зацеловывает их. стягивая с локтей веревки, проводит по рукам ладонями и слышит судорожное дыхание. ракшор распрямляет руки с тихим стоном. аха ведет кончиками пальцев по её рёбрам и прижимается грудью к спине. чувствует кожей плетение. ладонями ползет по напряженному животу к белью и слушает судорожное дыхание. 

 ракшор чувствует, как расслабляются руки. мышцы тянет и их хочется размять. она поддается поцелуями и прикосновениям ахи и запрокидывает голову ей на плечо, открывая простор для нежных поцелуев. она закрывает глаза и плывет в чужих руках. чувствует, что касается лопатками кровати и что веревки чуть сильнее давят на кожу. чувствует, что с её бедер осторожно стягивают белье. чувствует горячее дыхание на своей коже. 

 аха снова и снова зацеловывает грудь ракшор, её рёбра, живот. касается фарфоровой кожи и проходится пальцами вдоль веревок. 

— ты такая сказочно красивая, — шепчет почти на ухо, целуя шею, — ангел, ангел, мой ангел… — чувствует, как девушка едва дрожит и чуть улыбается. слушает тяжелое дыхание и снова касается ладонью вздымающейся груди. спускается ниже и обдает дыханием кожу её бёдер. целует выступающие косточки таза и поцелуями движется ниже. 

 аха скользит языком меж половых губ и едва давит на клитор. с губ ракшор падает судорожный вдох, граничащий со стоном. дышать тяжело, грудь сдавливают веревки. плечи все еще ноют. в животе все затягивается узел и по ногам расползается напряжение от того, что делает аха. все это смешивается в поток ощущений, который невозможно разобрать. в голове туман. ракшор отдается чувствам и слышит свои стоны словно через толщу воды. она сжимает пальцами простынь и отчетливо ощущает напряжение мышц. внутри все будто вскипает и она все ждет, пока вода перельется за край. ощущения переполняют. кажется, что им не хватает места в теле. ракшор зажмуривается и запрокидывает голову, выгибая спину. дрожит всем телом. кончает ярко, чуть вскрикнув и закусив губы. чувствует, как подбрасывает её бедра от касаний нежных рук. чувствует поцелуи на коже. 

 аха проводит кончиками пальцев по её губам, заставляя расслабиться, и целует осторожно, медленно. кладет руку на щеку и чуть гладит скулу. шепчет что-то в поцелуй, слова разобрать не хватает сил. кажется, снова зовет ангелом. ракшор плавится. 

— тебе нужно сесть, чтобы я сняла веревки, — отстраняясь, говорит тихо и целует в щеку. 

— сейчас…дай мне минутку, — ракшор улыбается и чувствует много маленьких поцелуев на своем лице. вдыхает глубоко и уставшей рукой находит чужую ладонь.