Первый опыт

Кэйа часто заглядывался на своего названного брата, пока тот что-то рассказывал или делился произошедшим за день, в итоге получал обиженный тычок в плечо, «потому что не слушаешь». Слишком милым тот был: растрёпанные непослушные волосы, вздернутый нос, яркие, как закатное солнце, глаза.

— Само воплощение красоты, — думал он про себя, стыдливо отводя взгляд в сторону и заламывая пальцы.

— Нельзя, я не имею права! — крутилось в голове юноши. — Я никто в этом доме и все эти мысли — только грязь. Он имеет полное право меня прибить, если только узнает…

Но, каждый раз, он снова цеплялся намагниченным взглядом за ярко-красную шевелюру и ее обладателя, задумчиво чем-то занимающимся.

Иногда Кэйе становилось тошно: в такие моменты он собирался рассказать Дилюку о своих мыслях, и будь, что будет: наказание вполне заслуженно, а на душе станет одним камнем легче. Но в самый последний момент он думал: а что, если все не так плохо? Что если я все это просто придумал? Он был не уверен даже в собственных чувствах, даже в себе.

Они часто ночевали в комнатах друг у друга, то прячась от пугающих раскатов грома, то гревшись, вымокнув после долгой прогулки под дождем, то читая вместе или рассказывая друг другу истории. Пару раз они даже раздобыли вино, чтобы насладиться им, но Дилюк так и не оценил главной гордости винодельни своего отца: скривившись выпил едва ли несколько глотков и захмелел, а Кэйа только посмеивался над братцем, допивая всю бутылку и даже не потеряв координации. В такие моменты он мог беспрепятственно наслаждаться спящим раскрасневшимся Дилюком, с рассыпанными по подушкам прядями.

— Какой же ты красивый, — еле слышно произнес он.

Следующая ночь была не такая, им хватило приключений на ученических заданиях ордена, и поэтому они просто валялись без сил на кровати Дилюка, наблюдая за мерцанием звёзд в открытом окне и смеясь над всякими глупыми шутками Кэйи.

Вот, он снова повернул голову и залип, не сводя глаз с очаровательной полуулыбки и веснушек.

— Ты опять не слушаешь меня, — обиженно фыркнул старший, поворачиваясь к нему корпусом.

Кэйа смущённо приулыбнулся одной стороной, пытаясь отогнать от себя этот рой жужжащих мыслей о Дилюке, и вздохнул, решаясь сказать что-то вслух. Он опустил глаза.

— Алло, ты тут вообще? — тот потряс его за плечо. — уже уснул? А ведь часу ещё нет, стареешь, — хихикнул.

— Дилюк?

— М?

— Можно… Тебя поцеловать? — гораздо тише произнес синеволосый.

— Чего? — тот недоверчиво бросил взгляд, пытаясь сдержать смущенную улыбку.

— Поцеловать.

— Ну, попробуй, — он буркнул растерянно.

Кэйа замер, еле дыша и не отрывая глаз. Медленно наклонившись, он осторожно коснулся щеки рыжего губами. Тот нахмурился, внимательно следя за его движениями. Помедлив, подался вперёд и коснулся его щеки в ответ. Если Кэйа старался поцеловать почти невесомо, едва попробовав, то Дилюк просто мазнул влажными губами по коже. Кэйа ошарашенно посмотрел на брата и решился повторить движение: коснувшись губами скулы, он слегка прижался, будто боясь быть ошпаренным чужой пироэнергией, хотя, Дилюк ее сейчас абсолютно точно контролировал. Он вновь ответил ему поцелуем в щеку, из любопытства заходя дальше и дальше, обмениваясь неловкими прикосновениями. На его губах мелькала полуулыбка, давая понять что он пока заинтересован происходящим.

Помедлив дополнительные пару секунд, Кэйа наклонил голову ближе и, в этот раз, вместо щеки прижался к теплым губам. Он прикрыл глаза, боясь закрывать их полностью, но, и не в силах посмотреть на Дилюка в этот момент, он просто ловил каждое движение. Тот был удивлен, но не стремился ничего говорить или разрывать контакт, наоборот, слегка приоткрыл губы, коснувшись чужих теплым дыханием.

Прижавшись ещё чуть сильнее, Кэйа уже ощутил действительный ответ на свои действия: они обменивались неловкими движениями мягких губ, обволакиющих чужие. В этот момент, они уже оба закрыли свои глаза, каждый ежесекундно опасался, что вот-вот эта связь прервется, а открыв, они увидят только чужую ухмылку и смех. Оба боялись быть отвергнутыми, поэтому крепко зажмурившись, продолжали двигаться навстречу друг другу, временами тяжело дыша в поцелуй.

Между ними становилось жарче, а под дыхом что-то неловко скручивалось и сжималось, разнося дрожь по телу. Дилюк наощупь положил свою руку на затылок брата, скользнув ладонью по шее, а тот придвинулся ближе, обнимая его двумя руками.

Это было согласие? Разрешение? Взаимность?

Между губ неловко скользили языки, касаясь друг друга, а пальцы ласкали кожу, зарываясь в волосы. Кэйа притянул брата максимально близко, уже практически оседлав сверху. Наконец, они оторвались и переводя дыхание, взглянули друг на друга.

— Ты… — случайно выдавил Дилюк, ещё не успев согласовать того, что подумал было сказать.

Кэйю затрясло, он двинулся, было, отползать в сторону, как две сильных руки ухватили его за плечи.

— Стой, — Дилюк сел, обнимая того. Неловко взглотнув, он подался вперёд, вновь скрепляя их губы. Синеволосый прижался к нему всем телом, крепко обнимая. Дилюк же забрался ладонями под его рубашку, поглаживая бока и спину. Несмотря на просторность пижамных штанов, в них уже было тесно и влажно. Не успев осознать, что делает, Кэйа двинул бедрами навстречу, и уперевшись в чужой живот, простонал прямо в приоткрытые губы. Уши Дилюка давно слились по цвету с его волосами, он прижимал Кэйю, притираясь в ответ.

— Что мы делаем? — шепотом произнес старший, прижавшись лбом ко лбу.

Альберих резко открыл глаза, замедляясь.

— Пожалуйста, прости… Тебе мерзко, да? Прости… Я не думал…

— Нет, мне очень хорошо, — перебили его. — С тобой, — нерешительно добавил Рангвиндр, прикрывая глаза.

Альберих замер, снова смотря на это лицо и теряясь в эмоциях и ощущениях. Они двигались практически синхронно, задевая друг друга и выбивая стоны, Дилюку пришлось затыкать брата то поцелуем, то рукой, хотя он сам еле справлялся с тем, чтобы не разбудить прислугу в соседних комнатах. Ему ещё никогда не было так плохо… Или хорошо? В любом случае, это было гораздо горячее и интенсивнее, чем если бы он ласкал себя сам. Они кончили прямо в белье уже спустя пару минут, продолжая обниматься и тяжело дышать, Кэйю потрясывало, то ли от страха, то ли шока. Они молчали, не понимая, что уместно говорить в таком случае, но Альберих все же, решился.

— Дилюк, — он не дождался ответного мычания, и продолжил шепотом, — я люблю тебя.

Тот ничего не ответил, продолжая гладить его по спине, но прижался губами к липкому от пота лбу Альбериха.

<center>***</center>

Дилюк не часто решался повторять это вслух, раскрасневшись, отворачиваясь и шипя «дурак», но действительно отвечал ему своими чувствами, чаще улыбаясь в ответ на замечтавшиеся взгляды младшего, и приникая своими губами в теплых поцелуях, обнявшись где-то подальше от чужих глаз. Они юны, стеснительны и неловки, отчаянно касаясь друг друга через белье ночью, опасаясь произвести чрезмерный шум.

Но горячие поцелуи возбуждали и хотелось втереть себя в кожу любимого, чтобы стать ещё ближе.

Дилюк осторожно, босиком прошёл в чужую комнату, где его уже заждались. Вынырнув из-под одеяла, Кэйа тут же обвил его горячими руками, затягивая в кучу подушек. Они могли долго смеяться и тереться носами о чужую шею, мечтая о какой-нибудь глупости, пока не заснут, но иногда Альберих просто не мог устоять перед соблазном провести языком по шее старшего, подбираясь к уху и линии роста волос, выбивая дрожащий вздох, взять губами слегка холодную мочку уха и втянуть ее в рот, согревая щекотящим дыханием. Дилюк стонал, поддаваясь навстречу, обхватив ногами бедра Кэйи и чувствуя его через ткань.

— Дилюк, а ты ведь трогаешь себя? — хитрая до чёртиков ухмылка скользнула по лицу Альбериха.

— В смысле? Ээм… Скажи просто чего задумал, придурок, — Рангвиндр нахмурился, стараясь скрыть смущение. — я не буду делать это перед тобой!

— Ну, моя идея гораздо лучше этого, — он облизнулся, — и хуже одновременно, — Дилюк упёрся в него раздраженным бесчисленными выходками взглядом, хотя никогда и не отказывался от участия в них. — давай сделаем это друг другу?

— Давай ты к черту сходишь? — щеки заалели, а сам Дилюк спрятался в изгибе шеи брата, чтобы не видеть эти наглые глаза. Он ведь, все равно добьется того, чего хочет.

Не прошло и секунды, как он почувствовал тёплое дыхание возле своего уха, и по спине пробежали мурашки.

— Ты настолько милый и сексуальный, когда стесняешься, что этим можно пытать.

Альберих выгнулся в спине, волной вжимаясь в лежащего под ним парня, не оставив между ними свободного места и проехавшись бедром по чувствительному бугорку. Целуя ключицы, он медленно скользил туда-сюда, не сдерживая своих стонов от взаимодействия с собственным стояком между ними. Добившись рваных всхлипов, он рыча уселся на колени, притягивая Дилюка к себе. Шея того уже расцвела пятнами, из-за чего Кэйа, конечно же, получит подзатыльник, но не сейчас. Они слились в поцелуе, пока возбуждение продолжало толкать их во всё более тесные объятия, оттянув резинку штанов рыжего, Кэйа скользнул внутрь рукой, пока тот разгоряченно шипел ругательства, запрокинув голову. Достав член, Кэйа довольно улыбнулся, продолжая двигать рукой, размазывая предэякулят по стволу. Он держал темп, пока рыжеволосый всхлипывал ему в плечо, но почувствовав, что близится развязка, замедлился, выбивая недовольное рычание и протестные толчки в собственный кулак.

Подняв голову, Рангвиндр уставился на него затуманенными глазами.

— Ну же, не будь св…сволочью… Ах, Кэйа… Блять, быстрее…

Сладко растянув улыбку, Альберих смял его губы, глуша стоны, которые тут же начал выбивать резкими движениями ладони. Задергавшись у него в руках, Дилюк кончил, бессильно повиснув на плечах с закрытыми глазами.

— Дурак.

Кэйа улыбнулся, вытирая руку о постель и обнимая любимого.

— А ты просто потрясающий.

Дилюк уже выровнял дыхание, придя в себя, и Кэйа оказался повален на спину. Сев сверху, Рангвиндр упёрся в него своим упрямым, решительным взглядом.

— Не я это первый начал, запомни, — он грубо смял губы младшего, придерживая его руки над головой. Кэйа был удивлен, но не собирался сопротивляться и поэтому вместо ответа лишь послушно открыл рот, позволяя чужому языку по-хозяйски проникнуть внутрь и исследовать каждый угол. — Руки не убирать.

Приподнявшись, Дилюк скользнул губами по шее и груди, оставляя влажную дорожку поцелуев.

Выпрямившись, он приподнялся и стянул штаны с Кэйи почти до колен, проведя горячими пальцами по внутренней стороне бедра. Кэйа дрогнул под напором, член давно ныл и просил разрядки, внутри горело желание. Дилюк провел пальцами по стволу от полоски волос до головки, по которой в конце размазал выступившую смазку. Он двигал рукой намеренно медленно и мягко, смотря прямо в глаза, как будто не он 10 минут назад обзывался на такое предложение. Кэйа чувствовал себя незащищенно и рука давно соскользнула на лицо, тыльной частью прижимаясь ко рту, чтобы Дилюк видел только глаз и повязку.

Дилюк склонился, убирая ее обратно и нависая над парнем, его взгляд уже потяжелел от вновь нахлынувшего возбуждения. Он явно решил отомстить, управляя темпом, что заставляло Кэйю сбиваться с рваного частого дыхания на скулёж. Он выгибался, пытаясь толкаться навстречу, но старший сидел прямо на бедрах. Он вновь приник поцелуем к губам, во время чего Кэйа опустил одну руку и коснулся подтвердевшего члена Рангвиндра, уже несколько раз мазнувшего смазкой по животу Альбериха. Они оба начали ускорять темп, закатывая глаза и выстанывая имена друг друга прямо в губы. Когда по мышцам прошел разряд тока, и они оба обмякли, лёжа друг на друге, синеволосый довольно усмехнулся.

— Гад, — послышалось сразу же где-то с его груди.

Всё вновь получилось именно так, как он и хотел.

— Только не говори, что не хочешь повторить, — он засмеялся.