— Сань Лан, ты снова делаешь ошибки в простых словах, — почти обиженно высказался Се Лянь, когда кисть в руке демона снова двинулась не в ту сторону, — Я ведь показывал на прошлом уроке, как это пишется. Сань Лан ничего не запомнил?

Хуа Чэн разочарованно поджал губы, дорисовывая еще одну линию поверх той, что была направлена в неправильную сторону. Если постараться, даже можно было разобрать слово. Он правда не запомнил ничего из их прошлого урока, но в этом почти не было его вины.

День был напряженный, но даже тогда Се Лянь не стал отказываться от занятия каллиграфией, подготовив чистые свитки и кисть. Разве Хуа Чэн мог ему отказывать, даже когда доходило до ненавистных занятий? Он не мог позволить швырнуть кисть в порыве раздражения, когда все шло не так, потому что Се Лянь мягко гладил по плечам, а затем своей твердой рукой брал чужое запястье, выводя идеальные правильные линии. Хуа Чэн сомневался, что его руки способны будут на такое самостоятельно когда-либо. Даже если впереди вся вечность.

Хуа Чэн искренне пытался, закусив язык от усердия, но без поддержки не выходило даже в половину так хорошо, как хотел того Се Лянь. Наставником он был терпеливым, с таким нерадивым учеником давно следовало взяться за розги. Хотя Се Лянь говорил, что его самого никогда не наказывали за время обучения в монастыре, Хуа Чэн был уверен, что дело было не столько в статусе наследного принца, сколько в том, что ребенком он был послушным и не переходил грань шалостей. Даже свою непорочность он хранил более восьми сотен лет.

— Я покажу еще раз, Сань Лан. Будь внимателен, — Се Лянь наклонился над столом, выводя снова ровный ряд слов, делая это без особых усилий идеальным почерком.

Сань Лан смотрел внимательно, только не на бумагу, а на самого Се Ляня. Он был переодет ко сну, ночная одежда была неплотно подпоясана, так что стоило наклониться и грудь оказалась открыто поставлена прохладном вечернему воздуху. После купания кожа еще не успела высохнуть, так что грудь наследного принца покрылась мурашками. Хуа Чэн чуть наклонил голову в сторону, подмечая, соски тоже от холода затвердели. Цепочка с кольцом на шее провисала, грозясь вот-вот выглянуть из-под одежды.

Он поздно заметил, что Се Лянь смотрит в лицо, ожидающе. Головой Хуа Чэн был уже не здесь.

— Гэгэ может повторить последний символ? Выглядит сложно… — неловко сказал он, глянув на обилие линий туши. Хуа Чэн точно не изобразит это так, как того требует Се Лянь. Нужно что-то с этим сделать.

Вздохнув и качнув головой, Се Лянь принялся повторять иероглиф, делая все крайне медленно, лишь бы это стало понятнее. Его распущенные волосы были еще влажные на концах, от позы так и норовили упасть на стол. Хуа Чэн поймал локон, заправляя его за ухо, только вот Се Лянь от каллиграфии не отвлекся.

Наследный принц стоял, склонившись над столом, внимательно оглядывая свои записи прежде, чем предложить их Хуа Чэну, который уже всеми силами хотел избежать еще одного задания. Пока Се Лянь осматривал бумагу, с кисти упала капелька туши, оставив некрасивые брызги. Се Лянь тут же охнул, потерев пятно пальцем, и стал переписывать вновь образец, что добиться идеала в рукописях.

Демон решил пользоваться моментом, пока поза гэгэ позволяла распустить руки. Хуа Чэн коснулся его бедра, сквозь тонкое ночное одеяние легко чувствовалась теплая кожа. Стараясь отвлечь от письма, Хуа Чэн придвинулся еще, потираясь щекой о бедро.

— Сань Лан, перестань отлынивать. Ты так никогда не научишься красивому почерку, — Се Лянь хотел возмутиться и надуть губы, но рука, сжимающая его ягодицу, точно не располагала к такому возмущению. Его телу нравилось все, что с ним творит Хуа Чэн, поэтому обида легко проходила.

— Гэгэ такой талантливый. Как этот недостойный может сравниться с его каллиграфией? — сладко протянул Хуа Чэн, чувствуя, что он на правильном пути, еще немного и наследный принц прекратит свои уроки.

Хуа Чэн ткнулся лицом в изгиб талии. От Се Ляня пахло чистотой и цветами так, что хотелось этим запахом дышать и дышать. Омовение повторяло ритуалы, которых придерживались еще до падения королевства. После стольких веков Се Лянь возвращался к старым привычкам с подачи супруга, готового окружить его всем желанным. Наследный принц ничего не просил, но Хуа Чэн всегда одаривал его с щедростью, будь то редкие духовные артефакты или драгоценные безделицы, цена которым тысяча тысяч. Серьги были на Се Ляне и сейчас.

— Сань Лан - несносный ученик, — он выпрямился, скрещивая руки на груди, так что демону пришлось поднять лицо, сделав виноватый взгляд.

Се Лянь знал, что это манипуляция его чувствами, но все равно смягчился в лице, видя Хуа Чэна таким возле своего живота. Одежды на принце было совсем мало.

— Может тогда нужно проучить этого несносного ученика, — Хуа Чэн ухмыльнулся, теряя всю невинность и раскаяние на глазах. Он обожал заигрывать с Се Лянем.

— Я не стану тебя пороть, Сань Лан, — он тут же возразил, как делал это прежде. Некоторые вещи пока были за пределом того, что Се Лянь хотел бы привнести в их постель. В конце концов, наказания за плохую учебу в восприятии Се Ляня могли быть только одного вида.

— Я не об этом. Пусть гэгэ побудет сверху, — обворожительная ухмылка никуда не делась, уговаривая сделать так, как того хочет демон.

Се Лянь озадаченно глянул на него, не особо понимая, как эта просьба подходит под наказание, ведь Хуа Чэн получает огромное удовольствие, когда гэгэ берет над ним верх. Он становится настоящим бесстыдником, смущая своими просьбами и стонами.

Покачав головой, Се Лянь заговорчески заулыбался, изворачиваясь из объятий и отстраняя от себя лицо мужа.

— Если Сань Лан справится с заданием, то получит все то, что так хочет.

Хуа Чэн замер, глядя на то, что Се Лянь для него заготовил. Уже переписал на чистый лист меньше половины, но это не помешало демону удивиться. Сейчас ему было просто необходимо оказаться под Се Лянем, даже если перед этим он был обязан переписать ровно образец. От трудностей он не собирался отступать, поэтому решительно подобрал кисть.

Се Лянь захихикал, прикрывая рот рукавом. Хотел было сказать, что теперь Сань Лан примерный ученик, но сдержался, чтоб не продолжать этот смущающий флирт. Вместо этого он, скрестив руки на груди, поглядывал, как медленно, но верно на чистом листе появляются слова.

— Сань Лан делает большие успехи при правильной мотивации, — наследный принц радовался, что нашел подход, чтоб хотя бы сегодня был виден какой-никакой прогресс.

Стоило Се Ляню проверить готовую работу и одобрительно кивнуть, как свитки упали на пол, тушь забрызгала чистую бумагу. Хуа Чэн отказывался терять время, освободил взмахом руки стол и, довольно улыбаясь, уселся на него. Бедра сразу же раздвинулись, повезло, что демон еще не снимал одежду, а то от такого вида Се Лянь совсем бы потерялся. Но он взял себя в руки, раз обещал, то будет исполнять.

Хуа Чэн смотрел ожидающе, не понимая, почему его заставляют ждать. Не первый раз же он оказывается снизу.

— Гэгэ? — он начинает уже сомневаться, что Се Лянь хочет того же.

— Да, все в порядке. Я просто… не знаю, за что браться, — выдал как на духу Се Лянь, все же сделав несколько шагов и вставая перед супругом. Между его ног.

— Поцелуй меня, гэгэ, — Хуа Чэн облегченно улыбнулся. С растерянностью они знают, что делать. Он направит гэгэ так, как будет хорошо им обоим. Самое правильное начало - это поцелуй, ведь их Се Лянь очень любит.

Се Лянь потянулся к нему, беря в ладони лицо и приближая к себе. Губы встретились, принц тут же приоткрыл рот, прося углубить поцелуй. Хуа Чэн его послушал, обняв за талию, притягивая их тела друг к другу. На Се Ляне почти не было одежды в отличие от Хуа Чэна. Это показалось очень несправедливо, поэтому демон взял руку принца, направляя под свою рубашку, чтоб скорее избавил его от одежды. От нетерпения все зудело.

Се Лянь неслушающимися руками принялся избавляться от одежды, сквозь поцелуй не сдерживая стонов. Он чуть отодвинулся, чтоб перевести дыхание и видеть, что делает с чужой одеждой. Лицо от возбуждения покраснело, дыхание утяжелилось. Хуа Чэн не помогал себя раздевать, лишь приподнимал руки, когда Се Лянь торопливо тянул за рукава. Опустив взгляд вниз, Хуа Чэн заметил, что тонкое ночное одеяние принца совсем не прикрывало эрекцию, а ведь они всего-то целовались и раздевались. Так мало нужно было, чтоб завести его.

Прежде, чем все скинуть с себя, Хуа Чэн из внутреннего кармана достал масло, на что Се Лянь лишь покачал головой. Демон и не скрывал, что хотел заняться любовью. Может только не ожидал, что именно сам захочет раздвинуть ноги.

Се Лянь вновь прижался к нему, закрывая глаза в поцелуе. Рассматривать мужа он опасался, ведь итак был заведен их позой и положением. С влажным звуком принц целовал его губы, языком вторгся внутрь рта, дав волю рукам. Они опустились на крепкие бедра с опаской подбираясь выше. Хуа Чэн, взяв за руку, направил к своему члену, тут же подаваясь бедрами в ладонь.

— Гэгэ хочет увидеть, как я подготовлю себя? — он первый прервал поцелуй, чтоб предложить такое, с чего Се Лянь покраснел сильнее. Его супруг хочет показать, как он готовит себя. Се Лянь все сильнее жалел, что они занимаются сексом не в постели под одеялом. Это было слишком, — гэгэ?

Се Лянь тяжело задышал, опустив взгляд вниз, глядя на накрытый ладонью член, который сам же медленно ласкал, на раскрытые бедра, на собственный пах. Как будто оглушило. Всего слишком много, но это так заводило. Се Лянь, не убирая руки, посмотрел в лицо Хуа Чэну, обеспокоенному паузой перед ответом. Се Лянь хотел сделать ему приятно, зная, что его Сань Лан становится очень отзывчивым, когда получает удовольствие.

— Нет, я тебя подготовлю, — решительно сказал Се Лянь, забирая масло. Хуа Чэн застонал от неожиданности, но только сильнее развел бедра, откидываясь на столе.

Се Лянь смочил пальцы, осторожно направляя их вниз, не сводя при этом глаз со своей руки. Прежде, чем перейти к делу, он провел пальцами по промежности, вызывая мурашки прикосновением. Тронул сперва только снаружи, даже если Хуа Чэн уже умеючи расслаблял мышцы, чтоб не мешать проникновению. Се Лянь кружил снаружи, растирая масло.

— Ох, гэгэ. Скорее, — запросил Хуа Чэн, прикрывая глаз и вздрагивая бедрами. Скорее хотелось внутрь и не только пальцами, но Се Лянь не станет его брать без подготовки, пока он болезненно тугой, хотя Хуа Чэн был бы готов предоставить себя в любом виде.

Добавив масла, Се Лянь толкнулся пальцем глубже, не стал дальше дразнить. Смотреть на то, как входят пальцы было горячо и смущающе, Хуа Чэн, прикрыв веки, постанывал, явно не скрывая то, что ему все нравится. Се Лянь покраснел кончиками ушей и отвел глаза. Его муж выглядел так распутно, наслаждаясь пальцами внутри, жмурясь и приоткрывая губы в стонах.

Своим телом Хуа Чэн владел удивительно хорошо, расслабляясь на пальцах гораздо быстрее, чем Се Лянь. Он отчего-то сравнивал себя с ним, принц обычно нуждался в более долгой подготовке, когда демон уже после пары толчков мог принять в себя все три пальца и не стискивать зубы. Второй рукой Се Лянь коснулся его члена, проводя снизу вверх и пальцем растирая собравшуюся у головки каплю.

Сжимая пальцами край стола, Хуа Чэн держал ноги раздвинутыми, чуть задевая бедром ногу Се Ляня. На очередное такое покачивание коленом наследный принц положил на него руку, лишая член своей ласки. Не сдержавшись, Хуа Чэн заскулил, теряя желанное прикосновение.

— Сань Лан? — рука все продолжала толчки внутри, растягивая и все же не избегая касаний до простаты. Се Ляня обеспокоила смена звуков.

— Хорошо очень, гэгэ, но, пожалуйста, сделай еще лучше, — нахально улыбаясь, он сильнее развел ноги и, ухватив за пояс, притянул к себе плотнее, обнимая ногами, — гэгэ уже твердый здесь.

Се Лянь шумно вздохнул от такой настойчивости, все равно опасаясь, что недостаточно уделил внимания растяжке. Это же не просто пальцы, член ведь больше, но… Сань Лан так пронзительно смотрел ему в лицо, кусая губы, что отказать было невозможно. Он позволил стянуть пояс и развести полы одежды, прижался ближе. Не успел что-то сделать, как Хуа Чэн, взяв его член в руку, направил внутрь себя. Се Лянь хотел чуть притормозить, но не смог, сдаваясь перед желанием своего мужа, и плавно толкнулся внутрь.

Хуа Чэн тут же отозвался стоном и широкой сытой улыбкой, протягивая руки, чтоб обнять. Он уткнулся Се Ляню в плечо, чувствуя, как тот погружается в него до конца щадяще медленно, как будто этому телу возможно так навредить.

— Не жалей меня, — сказал на ухо Хуа Чэн, стараясь убедить, что ему не станет хуже от глубоких и быстрых движений. В доказательство двинул бедрами, выбивая из Се Ляня громкий стон, — я сделаю тебе приятно, гэгэ. Ну же.

Прикрыв глаза, Се Лянь начал двигаться. Ему как всегда было горячо внутри и очень туго, даже если демон никак не выдавал, что может чувствовать дискомфорт. Хуа Чэн будто нарочно зажимался, чтоб дать больше ощущений от своего тела. Он был доволен, когда видел, что его супругу это нравится, что он получает тоже удовольствие.

Се Лянь не был быстрым, он очень осторожно двигался. Благо, что входил каждый раз глубоко, что Хуа Чэн стонал ему в плечо, сцепив руки на спине. Их тела были прижаты друг к другу.

Хуа Чэн всегда был с ним ласковым, только если сам принц не просил об обратном, что весьма редко случалось. Се Лянь тоже хотел быть нежным, но Хуа Чэн просил об обратном. Он хотел скорее, быстрее и больше. Чувствовать гэгэ каждой клеточкой тела и вжимать его в себя сильнее, поэтому и руками, и ногами он обнимал Се Ляня.

Плавные движения постепенно ускорялись, наконец давая демону то, о чем он так грезил, пока выписывал образцы кистью. Се Лянь его желания знал и шел им на поводу. Стоны становились все громче и слаще, так что принц поспешил поцеловать в губы, пока эти звуки не перебудили весь Призрачный город. Вряд ли это было возможно, да и демоны скорее бы только порадовались за личную жизнь градоначальника. Но эти стоны стали слишком громкими, когда Се Лянь нашел комфортный им темп, а Хуа Чэн стал подаваться бедрами ближе к нему, урча в поцелуе.

Се Лянь опустился лицом к его шее, сам сдерживая голос, ведь его муж так ритмично сжимался на нем. Он уже не понимал, делается ли это нарочно или это лишь реакция тела на то, что ему настолько хорошо. В Хуа Чэне стало так жарко и тесно, что Се Лянь ослабил контроль.

— Гэгэ, я хочу внутрь, — прошептал ему Хуа Чэн. Как хорошо, что он не поднял лицо, иначе Се Лянь на месте бы провалился от смущения. Он покраснел. Такая вещь не требовала быть произнесенной вслух, Се Лянь уже знал о предпочтении супруга, но демону хотелось его смущать и дразнить.

Хуа Чэна почти протащило по столу, когда после этих слов Се Лянь принялся выбивать из него оргазм. Прикосновений к члену было не нужно, итак было слишком приятно.

— Ммх, Сань… Лан… — позвал его Се Лянь, находя губы и жадно целуя, вместе с тем вбиваясь в горячее тело финальными движениями.

Они целовались долго, Хуа Чэн все никак не хотел отпускать, даже если внизу они оба оказались перепачканы их следами любви. Вот такие уроки были ему по вкусу.