Под ногами Джисона разве что только асфальт не плавился, так он нёсся.
Ещё немного, и Усэйн Болт самолично заявится в Сеул, чтобы передать пальму первенства старшекласснику Хан Джисону: семнадцати лет отроду, полному профану в точных науках и с абсолютной непереносимостью паукообразных.
Джисон гнал так, едва не снося столбы с объявлениями, будто от этого зависела его жизнь. Джисон думал, нервно переминаясь с ноги на ногу на красных светофорах, что его жизнь — школьная по большей части — и правда находится в смертельной опасности.
Он никогда особой популярностью в школе не пользовался, но был весьма знаменитой личностью в узких кругах. Настолько узких, что туда входили только его верный друг/соратник/соулмейт/выходец из страны паукообразных, а в миру просто Ли Феликс и двоюродный брат/только слово в слово не списывай/дружище Ким Сынмин.
Круг был до того узким, что Сынмин временами оттуда вываливался, потому что становилось душно слушать тирады о настоящем значении имени Какаши и его влиянии на направление ветра в ущельях далёких земель. Ли Феликс же был родом из страны с высокими температурами и к временной духоте друга относился спокойно, стойко перенося и анализируя всю туеву хучу имён, кланов и значений расцветок трусов героев.
Джисон бежал со всех ног, абсолютно игнорируя развязавшиеся шнурки конверсов и потенциальную возможность пробороздить носом асфальт, и не видел сообщение от Феликса с кратким, но содержательным сообщением: «В фанфике ты и Минхо!?»
***
Всё случилось три дня назад.
Как агентства анонсируют камбэки своих подопечных, регулярно вбрасывая тот или иной интригующий и будоражащий сознание контент, так и на страничке в твиттере с ником Лавмейкер 14 ноября в 11:25 появился твит, который тут же всполошил всю старшую школу Сэран и поставил на уши буквально каждого там учащегося. Первым акробатические фуэте стал выполнять Джисон.
Он в принципе бегать не любил, ему бы спорт, в котором сидеть и пялить в экран, но для дела припустит так, что волосы назад.
Именно тогда, 14 ноября в 11:27, он едва ли не впечатался в какого-то ученика, мирно несшего стопку книг, пока бежал к Феликсу и верещал сиреной.
Он буквально влетел в друга, что языком ковырялся в зубах, избавляясь от остатков булочки, и пихнул ему телефон в лицо:
— Новый пейринг! — задыхаясь, выстонал Джисон и нашёл спасение в подоконнике. Пока Феликс отрывал телефон от лица, чтобы вообще понять в чём, собственно, дело, Джисон уже успел осушить его бутылку с водой и стащить ненавистный галстук с шеи.
— Новый пейринг? — переспросил Феликс, вглядываясь в твит со скромным тегом и отметкой D-3.
Джисона хватило только на то, чтобы семьсот раз активно кивнуть и распластаться по подоконнику. Феликс же хмыкнул и, устраивая тощую задницу на маленьком свободном островке подоконника у ног друга, сказал:
— Ставки?
— Мне кажется, — всё так же сбивчиво продолжал Джисон, вперяясь мечтательно взглядом в потолок коридора, — Бан Чан и Нана.
— Чего-о-о? Я чего-то не знаю?
На лице Джисона мелькнула хитрющая улыбка. Он резко сел, огляделся, чтобы быть уверенным, что даже стены не слушают, и выпалил как на духу:
— Он ей месяц назад зонт свой дал.
Где-то пропела птичка.
— Вот это аргумент, вау.
Феликс и Джисон резко обернулись на возникшего из ниоткуда Сынмина. Тот аж брови вздёрнул и в ладоши похлопал.
— Как всегда супер-аргументировано, Джисон.
— Не, ты послушай, — Джисон ударил ребром одной ладони о другую, — давал ли Чан когда-нибудь кому-нибудь свой зонт до этого? Нет. Нана красивая? А то! Лил ли дождь в тот день? Стеной! И самое главное… — Джисон замолк, выдерживая театральную паузу. Сынмин подпирал стену возле окна, а Феликс склонял голову от плеча к плечу и всё никак не мог выковырять изюм из коренного. — Она ему на следующий день купила молоко.
Птицы в тот день были в голосе.
— Поздравляю, ты только что побил свой же рекорд по дурости, — сказал Сынмин, отлипая от стены. — Ты дорам пересмотрел?
— Хён, уйди и не воняй, раз не интересно, — огрызнулся Джисон в ответ и свесил ноги с подоконника. — Эти двое вполне могут быть реальным пейрингом. Как думаешь, Ликси?
На лице Феликса же было нечитаемое выражение, которое плавно переросло в испуг, когда он вдруг промолвил:
— Пацаны, я кажется зуб проглотил.
*
Джисон всегда отдавал всего себя, если был занят чем-то бесполезным.
Сынмин пару раз предпринимал попытки повернуть его энергию в нужное — учебное — русло, но захлёбывался в нескончаемом потоке болтовни и ненужных фактов. Пары попыток ему оказалось более, чем достаточно. Поэтому ни он, ни Феликс, всё ещё скорбящий о потере зуба, даже не старались перевести разговор с темы «нового пейринга» и новой потенциальной парочки школы.
Джисон был едва ли не председателем клуба Лавмейкера и его писанины, мнил его едва ли не святым Валентином, соединяющим сердца, потому что все пары, про которые он когда-либо писал, на самом деле, после выхода историй, начинали встречаться.
— Он так людей чувствует! — Джисон, поедая незамысловатый школьный обед, вскидывал руки к потолку. — Интересно, а как он так хорошо их характеры изучает? Неужели с каждым общается?
У Сынмина уже уши вяли от таких дифирамб ненавистному ему никнейму из твиттера, Феликс жаловался на пустоту во рту, а пусто было только у Джисона в голове. Вся школа уже успокоилась и просто ждала дня икс, а этот не унимался. Вглядывался соколом в каждого мимопроходящего и шептал себе под нос «а может это она? или этот, из второго класса?».
На следующий день всё повторилось. Одиннадцать утра, твит и трясущиеся окна класса от визгов Джисона.
В предпоследний день Сынмин притащил с собой в школу чётки и упаковку таблеток от головы. Наушники он предпочитал не снимать, но даже с музыкой на максимум до него всё равно доносилось трещание Джисона. Сынмин пытался найти мало-мальскую поддержку в Феликсе, но тот был бледен как стена и безуспешно старался нащупать проглоченный зуб в животе.
Близился день икс.
В тот день, казалось, что вся школа не дышала и ходила на цыпочках, ежесекундно проверяя соцсети и сайт со страничкой автора Лавмейкер. Джисона всё ещё не было. Ни в девять утра, ни в десять. Ни в 11:47, когда все хором замерли, читая название новой истории и главный хештег с пейрингом.
С пейрингом Хан Джисона: семнадцати лет отроду, полного профана в точных науках и с абсолютной непереносимостью паукообразных, и Ли Минхо — ученика параллельного класса, с которым Джисон ни разу в жизни даже глазами не встречался.
***
— Ничё не понимаю.
За последний час Джисон эту фразу повторил раз пятьдесят и, судя по всему, не был намерен останавливаться.
— Ну наконец-то ты это признал, — вклинился Сынмин и запихнул ложку риса себе в рот. Он явно был в приподнятом настроении.
Даже Феликс отодвинул на второй план мысли о своём блуждающем в недрах кишечника зубе и вклинился в разговор.
— Тоже не понимаю, — сказал он, обсасывая металлические палочки для еды и смотря куда-то за плечо Сынмина. — Вы вообще знакомы?
— Ну-у-у, — протянул Джисон, тоже смотря перед собой как-то расфокусированно, — я его вроде как в коридоре пару раз видел. Ну и на субботниках. Ничё не понимаю.
— Где же твой прежний энтузиазм, братишка?
— Хён, захлопнись.
Сынмин только ладони оттопырил и сильнее сжал губы, чтобы харя не треснула от лезущей улыбки.
Теперь каждый третий человек школы подходил к Джисону, хлопал по плечу и уточнял дату свадьбы. Джисон же озвучивал этому каждому третьему дату смерти, если не заткнётся.
С момента публикации истории прошло два часа, а Джисон уже наткнулся на арт, который тут же нагнал краски на лицо. Сынмин был в восторге, Феликс оценил стиль художника и что грудные мышцы Джисона — явно додумка автора. Джисон почти не оскорбился.
Стоило Джисону банально проспать, как всё тут же перевернулось с ног на голову. Будто бы успей Джисон в школу вовремя, что-нибудь бы изменилось. Джисон предпочитал об этом не думать.
Как Джисон хотел вычислить Лавмейкера он не знал; смотрел, собирал по крупицам образ из поникшего человека с плохой осанкой и явно хитрющим, как у змеи, взглядом. Но это была школа. Тут каждый второй с недосыпом и сгорбленный от кучи домашки.
— Читать-то будешь? — уточнил Сынмин, соскребая остатки риса из миски. Джисона хватило только на то, чтобы посмотреть на него побитой собакой. — Я просто спросил.
— Дружище, хочешь, забаним его? Страйков ему накидаем, чтобы неповадно было, м? Хочешь?
Джисон благодарно посмотрел на Феликса, который, отдавая всего себя, старался поддержать друга, и покачал головой.
— Если бы это помогло.
Вломись хоть отряд спецназа к этому писаке в дом, уже ничего не исправить. Дело сделано. Пейринг есть. Все, вроде как, в восторге. До сего дня были такие же истории с такими же людьми, как Джисон. Но эта история отличалась. Всем. От названия до последней точки.
— Рейтинг вроде как пэгэшный.
Феликс всматривался в экран смартфона, быстро скользя по нему карими глазами.
— Предупреждений о сценах сексуального характера нет, — продолжал он. — Даже ненормативной лексики нет!
А вот тут у автора промашка.
— Ну, заебись, — сквозь зубы процедил Джисон, сжимая ложку в руке что есть сил. — Как же легко от осознания, что мы там не переспали!
— Ну, это не факт, — бросил Сынмин, отхлёбывая из бутылки с апельсиновым соком. Джисон пожелал мысленно удавиться этими концентратами и ешками. — Может, просто не расписывал…
Боковым зрением Джисон видел, как Феликс мотает головой, останавливая Сынмина, призывая прекратить нагнетать, но в Джисоне уже закипало всё невысказанное: Сынмину с его этими неуместными вставками, учителям с их замечаниями, маме с её этими упрёками насчёт джисонова внешнего неопрятного вида.
Джисон резко поднялся, и стул за ним с противным звуком проскрежетал по отполированному полу столовой. Его кулаки сжались, взгляд пробежался по недоумённому лицу Сынмина, по взволнованному — Феликса, но вместо того, чтобы накричать, Джисон просто взял поднос с нетронутой едой и молча двинулся в сторону выхода.
*
Джисон не был уверен в том, куда он шёл. Просто хотелось куда-то забиться, передумать всё, что только можно и, возможно, очнуться. Пусть всё будет нелепым, дурацким сном, хотя бы на этот раз.
Он уже заворачивал за угол коридора на втором этаже, как его схватили за локоть. Джисон едва ли не навернулся, запинаясь о вновь развязавшиеся шнурки.
Он чертыхнулся и поднял взгляд сначала на руку с жилистыми пальцами, что смыкались на его предплечье. Скользнул выше по рукаву такого же как и у него школьного пиджака и продолжал вести глазами, пока не наткнулся на серьёзное, точёное лицо с копной медно-каштановых волос.
Н-да, не на это Джисон рассчитывал, когда решил удрать из столовой.
— Поговорим?
Голос высоковат, но хорошо подходит этому аккуратному внешнему виду. Интонация спокойная, губы чуть приоткрыты, а брови сведены на переносице.
Джисон одёрнул руку и тут же глянул по сторонам в надежде, что никаких любопытных глаз поблизости нет. Но это школа, тут глаза везде, как и сейчас — в другом конце коридора две пары девчачьих заинтересованных глаз и тонкий писк.
Джисону хотелось сказать «отвали, я тебя не знаю и мне не о чем с тобой говорить», но он знал, кто перед ним. И те девчонки на том конце коридора тоже знали, кто это. Хэштег Новый Пейринг.
— Давай не сейчас, а?
— Джисон.
Он едва заметно вздрогнул. Имя было произнесено резко, с толикой усталости и упрямства. Джисон знал, что рано или поздно он столкнётся с ним, что им придётся поговорить и обсудить план действий. Лавмейкер, видимо, съел что-то не то, когда решился писать о… о недотёпе Хан Джисоне и Ли Минхо из параллельного.
— Поговорим. Сейчас.
Теперь тон нетерпеливый, складка бровей глубже, а пальцы у виска, массируют, едва касаясь бледно-золотистой кожи.
Джисон фыркнул в который раз и заломил шею, впечатываясь взглядом в потолок, будто там все ответы на все-все вопросы. Он чувствовал на себе такой же изучающий взгляд, который был у него ещё минуту назад. Чувствовал так сильно, что всё лицо зачесалось. Тон приказной, но без нажима. Тоже усталый. Будто не два часа прошло, а десять лет.
— Ладно, — сдался Джисон. — Ладно, поговорим. Давай после уроков на кры…
— Сейчас, пошли.
Джисона вновь взяли под локоть, нетерпеливо, но не крепко, и потащили к лестнице, ведущей на крышу.
У Джисона резко зачесалось под ногтями.
***
Джисон с удовольствием подставил лицо ветру, что шарился по крыше, не зная где прибиться.
Минхо убрал руку с локтя Джисона как только понял, что тот плетётся за ним. Неохотно переступая, но плетётся. По напряжённой спине Джисон понял, что разговора Минхо хочет не больше, чем Джисон, но в лодке они оба, а шторм только начинается.
Минхо тут же прошагал к краю, словно делал это каждый день, и Джисон невольно опустил глаза на мелкий серый бетон под ногами, высматривая на нём потёртую вытоптанную годами хождения полосу. Но там был только серый, в мелких трещинках бетон и ничего более.
Джисон пихнул руки в карманы и остановился в нескольких метрах. Он вновь запрокинул голову и с прищуром уставился в бледно-серое небо. Осень только собиралась, не раздражала колким ветром и противной моросью. Редкие серые дни, как этот, нагоняли приятной меланхолии и успокоения.
Минхо у края крыши с массивным бетонным ограждением, доходящим ему до пояса, контрастировал. Со всем. С бетоном, несмотря на серость школьной формы. С небом, будто солнце соскользнуло ему на макушку. Минхо стоял спиной к Джисону, руки тоже в карманах, а взгляд устремлён куда-то вперёд.
Джисон поймал себя на секундной мысли, что ему льстит то, что в пейринге он именно с Минхо. Всего на секунду эта мысль пробралась в его голову, когда тот повернул голову себе за плечо, демонстрируя аккуратный профиль, с прямой линией носа и острой линией челюсти. Контраст. Он — полная противоположность Джисона. Противоположность его вечно всклокоченной чёрной шевелюре с отросшей чёлкой, его овальному вытянутому лицу. Ли Минхо — это углы и крайности, в то время как Джисон — покатость и беспорядок.
Джисон любил контрасты, но не любил, когда такое касалось его.
— Ты прочитал?
Голос Минхо до Джисона долетел вместе с тихим свистом ветра и шуршанием подошв кроссовок.
— Нет, — ответил Джисон, неторопливо шагая к краю крыши. Некогда белые шнурки были серыми, истоптанными подошвами конверсов, вновь развязанные. — А ты?
Минхо не ответил, просто покачал головой, вновь возвращаясь к лицезрению чего-то на горизонте.
Джисон мыкнул что-то неоднозначное и пристроил локти на ограждении.
— А будешь?
Минхо ответил не сразу. Он чуть сжал губы, словно взвешивая. Его карамельная чёлка трепетала, закручиваясь одним большим вихром к макушке, а Джисон смотрел на всё это — на Минхо — и просто ждал. Кивка, качания головы, мычания, ответа. Он хотел знать, потому что сам не знал, как поступить. Знать, что ты не один принял то или иное решение — прибавляет уверенности.
— Не уверен, что хочу знать, что там, — наконец ответил Минхо, чуть щурясь невидимой точке впереди.
Джисон понимающе кивнул, ковыряя в бетоне ногтем. Ему тоже не очень хотелось читать то, что там представлял писака. Интересно, все те парочки тоже поначалу ощущали себя… Так? Растерянно, неуютно, боязно? Они тоже, как сейчас Минхо и Джисон, стояли на крыше и обсуждали, как им поступить дальше? Читали ли они те истории, написанные каким-то чудаком со странными наклонностями? Почему же Джисон читал, да ещё и с таким восторгом, представляя себя на месте того или иного человека, в ситуациях, что описывались?
— Но, — протянул Минхо, вытаскивая руки из карманов и сцепляя их на груди в замок, словно закрываясь, защищаясь от чего-то. — Не хочу, не значит, что не буду. Лучше знать с чем ты столкнёшься, чтобы знать, как поступить. А ты?
Он наконец-то повернулся к Джисону, опираясь бедром на облизанную ветрами стену, и посмотрел на него с неприкрытым интересом. Он ждал джисонов ответ. Как и сам Джисон.
— Я тоже не хочу читать, — честно признался Джисон, опуская голову на сложенные на ограде руки. — Мне немного… стыдно?
Минхо удивлённо вскинул брови, но не засмеялся. Просто продолжал стоять и ждать, когда Джисон договорит.
— Ну, это неловко, признай, — Джисон осмелился на секунду посмотреть на Минхо и выпрямился. — Но, думаю, ты прав. Надо знать, с чем нам придётся столкнуться.
Это «нам» слегка укололо джисонов язык, он не совсем понял почему.
Минхо продолжал сверлить взглядом чужой висок и молчать. Профиль жгло, Джисон чувствовал подступающий к щекам жар. Ему захотелось прикрыться, отвернуться. Минхо его рассматривал, как и Джисон рассматривал Минхо. Только вот Джисон считал, что на его лицо смотреть — такое себе удовольствие.
— Тогда, — начал наконец Минхо, отворачиваясь вновь к горизонту, за что Джисон мысленно его поблагодарил, — сегодня. Прочитаем, подумаем, а завтра обсудим. Идёт?
Джисон резко кивнул и утвердительно мыкнул, выпрямляясь и вновь пихая руки в карманы.
— Парочкой мы, может, и не станем, — продолжил он, и Джисон едва ли шею себе не свернул, когда с распахнутыми глазами посмотрел на него. — Но, надеюсь, что теперь ты хотя бы будешь меня замечать и не сносить в коридорах.
Минхо повернул голову к недоумевающему Джисону и улыбнулся. Едва заметно, уголками губ, опуская их чуть вниз. Но искренне. И Джисон вспомнил. Рассыпанные учебники на полу, резкое и неискреннее «извини», брошенное через плечо, и пару недоумевающих глаз кофейного цвета.