Свист во мраке

Лили на секунду застыла, держась за ручку входной двери. Голова раскалывалась из-за тяжëлой рабочей недели. А всë из-за глупенькой Монники, которая наляпала ошибок в ежемесячном отчëте, и им с Патриком пришлось исправлять за короткий срок. Ведь на следующей неделе его необходимо сдать. И в данный момент у неë в голове была только одна мысль: принять ванну и лечь пораньше спать. Но судя по доносящемуся шуму из-за закрытой двери, о тишине можно было забыть.

Грохот музыки разносился по всей округе. Странно, что соседи всë ещë не возмущались. Вернее, не стали этого делать активнее и яростно налетать. Сама же Лили не смогла бы стерпеть этого шума в нынешнем состоянии. Она знала, что, как только войдет в дом, ей придется вмешаться в перепалку между Мишель и Джеком. А ещë Лили знала, что сын, если она встанет на сторону его сестры, одарит таким взглядом, каким смотрят все подростки, — так, будто пытаются понять, кто ты такая, и что дает тебе право их беспокоить, и что, черт дери, случилось с твоей жизнью, и почему ты стала такой старой занудой. Но если же она будет на стороне Джека, то Мишель фыркнет и с гордым видом, молча, отправиться в свою комнату и захлопнет за собой дверь с такой силой, что стены задрожат. Да даже, чëрт его дери, если Лили останется на нейтральной стороне, то будет всë тоже самое: недовольный взгляд Джека и обида Мишель. Впрочем, близнецы, по сути, хорошие дети, поэтому Джек закатит глаза и слегка убавит звук на стереосистеме. А Мишель по обыкновению промолчит, но в ответ выкрутит громкость на своëм телевизоре на полную мощность. Сын же сделает контрответ и постепенно музыка из его спальни будет становиться все громче и через полчаса завопит еще сильнее, чем прежде. Это все сольëт в ужасную какофонию.

Обычно разборками с ними занимается Джордж — если не прячется в подвале со своими железками, — но сегодня он задерживается на работе. И отлично. В последнее время их отношения утратили ранее бывалую страсть. Муж очень редко выходил из дома. Раза два в месяц они ужинали где-нибудь вдвоем, но в этом году он почти все дни исчезает после обеда внизу с гаечным ключом в руке и с довольным выражением на лице. Она не задумывалась, что человек, с которым прожила двадцать пять лет, мог завести интрижку на стороне. Разве этот домосед, любящий свою работу и железяки, больше кого-либо способен на такое?

Лили уверенна, что нет. Тем не менее идиллия в семье пошатнулась и в чëм же была причина, Лили не знала или же просто не хотела замечать. Она по началу за этот год закатывала ему множество скандалов, когда тот, например, без еë ведома отменил поход в театр, решив за них обоих о бестолковости спектакля. Вместо этого Джордж просто укатил вместе со своими дружками в боулинг, позабыв об обещание жене: провести выходной с ней. В тот день Лили разоралась на столько громко, что казалось окна дрожали, а опосля когда муж захлопнул двери со словами: «Достала, дура!», — швырнула со всего маха дорогущую вазу, подаренную на их годовщину свадьбы «любимой» свекровью. Эта чëкнутая старуха в конец выжила из ума, когда решила что еë драгоценному дитятку нужна другая жена!

Постепенно недовольство Лили поутихло и она вовсе перестала злиться на мужа. Нет, она не разлюбила его, просто иногда его компания здорового так утомляла еë. И последние месяца три она радовалась, когда супруг задерживался в клинике или сваливал со своими дружками — Ником и Тимом — в боулинг: выпить пива и поговорить о машинах, футболе и политике. Мужчинам парой просто необходимо бывать в кругу других мужчин.

Кроме того, так она могла немного пожить для себя и отдохнуть от Джорджа, а это просто необходимо и великолепно — вне зависимости от того, как сильно ты любишь своего мужа. Особенно в такой период, когда устали друг от друга. И сегодня она собиралась посидеть пару часиков перед телевизором и посмотреть то, что захочется ей, — к чертям собачьим научно-популярные и новостные каналы. Туда же можно было смело и с превеликим удовольствием отправить дебаты о дерьмовой политике. Тем более, когда твои дети вполне самостоятельные и не приходиться их кормить с ложки и менять подгузники. В качестве подготовки к «вечеру свободы» по пути домой она зашла в дорогой супермаркет, купила кое-что на неделю и немного вкусностей для себя — на вечер.

Такой ли жизни, прожив с ним столько лет, хотела она?

Ответа на вопрос у неë не нашлось, и найдется ли?

Глубоко вздохнув, Лили наконец-то открыла дверь. На нее тут же хлынул поток еще более оглушительного рева. Она вдруг с интересом задумалась, а приходило ли когда-нибудь близнецам в голову, что их скучная мамаша когда-то тоже, как и Джек, развлекалась по полной. Что перед тем, как она влюбилась в очаровательного хирурга — Джорджа Корса, который удалял ей аппендикс, и начала вести семейную счастливую жизнь, она частенько болталась по ночным барам, обожала громкую музыку, пила дешевое пиво и не раз просыпалась с такой головной болью, как будто на неë уронили что-то увесистое. Что она отплясывала под «Перл Джем», «Айдиал Мосолиум» и «Нирвану» в те времена, когда они были всего лишь местными знаменитостями, язвительными и голодными, — особенно в ту летнюю ночь, когда они все дружно решили не хило так оторваться. Еë тогда сильно тошнило, а после Лили уронили головой вниз, но закончилось все вполне успешно в сыром, пропахшем наркотой туалете с каким-то парнем, которого она не встречала ни до того, ни после.

Навряд ли такое пришло бы в голову еë детям. Лили улыбнулась своим мыслям и ностальгии по былым временам.

Вот вам и очевидное доказательство того, что дети знают далеко не всë о своих родителях, да и взрослых в целом.

Ох, уж эта юность!

Как только Лили прошла на кухню, то мимо неë тут же промчался свирепый вихрь с рыжей копной волос с криком:

— Чëртов, гавнюк!

Если Мишель начинала так вопить, то это означало, что Джек посягнул на целостность постеров своей сестры или же сотворил какую-то другую шалость. И по выражению раскрасневшегося лица и раздутых ноздрей становилось понятно, что сестрица решила надрать зад своему непутёвому и заносчивому братцу. Она преодолела лестницу так быстро, что Лили едва ли смогла разглядеть пирсинг в носу дочери, которого ещë вчера не было. Мать устало вздохнула, вспоминая в какой момент и что она упустила в воспитание близнецов. Кажется, ей просто не хотелось осознавать тот факт, что два рыжеволосых подростка — копия еë самой в молодости. Или же не хотелось, чтобы детишки повторяли еë ошибки. Ведь о многих вещах она сожалела.

А, впрочем, о них говорить не имеет смысла.

Миновало несколько минут прежде, чем со второго этажа донеслись наконец-то ругань между братом и сестрой, и глухое «бах» и звук ужасной музыки стих. Вот и сигнал! Лили пора вмешаться, пока небольшая ссора не превратилась в разрушение целого дома. Лили заорала, подняв голову к потолку (комната Джека находилась прямо над ней), но, судя по всему, старалась зря. Тяжело вздохнув, она поставила вынутую из пакета бутылку вина и лениво поплелась тушить пламя скандала характерных детей. Медленно поднялась по лестнице, чувствуя, как задëргалась бровь от звука треснувшего стекла. Она открыла дверь и кашлянула, заставляя замиревших Мишель и Джека обратить внимание на неë. Лили скрестила руки и, стараясь, держать себя в руках, спросила:

— Что тут происходит?

— Этот придурок…

— Эта чëкнутая…

В один голос начали близнецы и так же одновременно замолчали, испепеляя друг друга взглядом.

— Мишель? — Лили вопросительно изогнула бровь.

— Он сказал Мартину, что я лесбиянка! — зло воскликнула дочь.

— Где доказательства? — с вызовом посмотрел на неë Джек.

— Я тебе сейчас покажу доказательства, — прорычала Мишель и ударила ухмыляющегося брата подушкой, которую всë это время держала в руках.

— Да ладно тебе, все знают, что ты целовалась с Изабелой в женском туалете.

И снова получил подушкой по лицу.

— А ну, прекратите, живо! — строго воскликнула мама.

Мишель недовольно фыркнула и швырнула в брата всë той же подушкой. После чего, хмыкнув, поспешила в комнату, оттолкнув Лили плечом в сторону. День однозначно был испорчен. Мартин, который узнал немного больше о подружке, решил устроить разборки на очередном свидании. Мишель раньше и подумать не могла, что этот чëртов красавчик окажется полным кретином, который ревнует к каждому первому столбу.

С одной стороны, она благодарна своему братцу. Своей выходкой он открыл ей глаза, заставив снять розовые очки. А с другой — еë злило и приводило в бешенство, что этот зазнайка вмешивается в еë личную жизнь. Джек всегда так поступал.

Являлись ли его поступки желанием оберегать свою милую и наивную сестрицу или же позлить еë?

Но от куда ей известно, что в этой рыжей, кудрявой голове происходит?

Это раздражало!

Войдя в свою комнату, она захлопнула дверь.

Когда оказываешься в комнате Мишель, то в глаза бросается порядок: заправленная кровать, на настенных полках расположились по порядку книги и кассеты с любимыми фильмами, ни разбросанных вещей и других признаков хаоса, который встречается у многих мальчишек. Напротив кровати — тумба с телевизором, а на нëм DVD. На письменном столе на данный момент располагались только пару учебников, пенал и открытая тетрадь, в которой ровным и красивым подчерком вырисовывались плавными линиями буквы.

У того же Джека в спальне было совсем иначе. Если бы не заботливая мама со своей уборкой, то порос бы он плесенью и мхом. Нет, братец помогал по дому, но заниматься уборкой в собственной комнате — пустая трата времени и в этом не видел необходимости. Творческий беспорядок для рок-музыканта — естественный процесс. 

Рок приводил в эйфорию еë брата. И когда ему было двенадцать, то он решил, что соберет школьную рок-группу и отрасти себе волосы. Так и произошло: Джек играл в своей группе на гитаре, а волосы с каждым годом становились всë длиннее.

Раскиданная повсюду одежда, футляры от кассет и разобранная на составляющее игровая приставка. В общем, по мнению Мишель, комната брата ни чем не отличалась от других мальчишеских комнат, в которых она побывала.

Несмотря на его выходки, он был хорошим братом и сыном, немного заносчивым и ленивым, тем не менее делал почти все, что положено, по дому или по учебе — рано или поздно. Этот молодой человек редко выглядел более счастливым, чем когда что-нибудь разбирал, а потом собирал или же играл на своей гитаре. Все это, конечно, хорошо, но мама надеялась, что пройдет совсем немного времени, прежде чем заметит у него признаки первого похмелья, — мужчина не может жить только возней со всякими железками, даже в наши странные времена.

Сама же Мишель хоть и упертая как баран бунтарка отличалась от Джека не только женскими чертами лица, но и более мягким характером. Она училась в школе на отлично, никогда не прогуливала учëбу, занимала призовые места в олимпиаде, состояла в студенческом совете. Одним словом — гордость школы. И учителя частенько любили Джеку приводить в пример сестрицу. На что он фыркал и закатывал глаза. Если они близнецы, то это не значит, что они должны быть схожи во всëм. И Мишель полностью согласна с ним.

Еë привлекала медицина и она очень хотела стать хирургом, как и Джордж. Поэтому большую часть времени усердно училась. Старалась меньше ходить на вечеринки, которые устраивала Эбигейл каждую субботу, в компании своих подруг — Кейт, Софи и Элен. Девочки сильно удивились, как только заметили в своей верной подруге такие резкие изменения. И всячески старались реабилитировать свою подругу, но их провальные попытки не на шутку раздражали Мишель. Она в конце концов постаралась объяснить подружкам еë рвение в учëбе. На удивление девчонки поняли еë и прекратили свои попытки. Она благодарна этим троим, ведь только настоящие друзья примут тебя таким, какой ты есть. Жаль только, что с Джеком они больше не так близки как раньше.

Она вдруг сообразила, как давно они с Джеком не собирались за приставкой вечерком для дружеского поединка в какой-нибудь игре или просто поболтать по душам. Да и от родителей они отдалились. Мишель подумалось, что их идеальная семья вдруг стала развалиться, словно мозаика. Это пугало и настораживало.

Когда-то Лили и Джордж, по рассказам матери, сидели на полу в гостиной и наблюдали за тем, как их малыши ковыляют на неуверенных ножках по комнате и, стараясь обогнать друг друга, с победным «Га!» приносят им разные вещицы, а они восхищаются волшебством, происходящим у них на глазах. То как они укладывали Мишель и Джека в кроватки и читали сказку, иногда две или даже три перед сном двум прекрасным близнецам. Годами позже помогали с домашними заданиями сыну и дочке, решали вместе задачки по математике.

Но всë изменилось…

И Мишель не знала когда, а самое главное почему.

Звук закрывшейся входной двери, который она услышала краем уха, отвлëк от мыслей. Она спохватилась и наконец таки достала полотенце и пижаму с полки шкафа. Она быстро вышла с комнаты и спустилась вниз.

Пришедший домой отец выглядел уставшим: мешки под глазами, сонные карие глаза, недельная щетина. Всë это говорило о том, что у Джорджа вся неделя проходила в экстремальном режиме. Мишель грустно улыбнулась и взглянула на сидящую перед телевизором маму, которая даже не взглянула на супруга. У дочери возникло ощущение, будто Лили плевать на приход супруга. Девочка понимала, что отношения родителей не стану, как прежде. Она права.

Джорд мечтал о третьем ребëнке, но сколько бы он не уговаривал жену, та стояла на своëм — ей не нужен третий ребëнок, который помешает еë карьере. С неë было достаточно и близнецов, с которыми она просидела в декретном отпуске. И отпуск, мягко сказано, надоел уже на второй месяц. Она спала и видела, как возвращается на работу!

Снова погружаться в этот тихий ужас она не собиралась…

Муж не понимал или просто не хотел понимать. Единственное что осознал Джордж, так это то что стоит прекратить предпринимать меры в данном вопросе. А последний месяц он всё раздумывал, как сообщить ей о его желание расторгнуть брак. За последние лет десять он устал от неё: постоянные скандалы, Лили ставила на первое место свою работу, не же ли семью. Джордж уже и забыл, когда они последний раз собирались всей семьёй вечером у телевизора за просмотром интересного фильма с вкусно приготовленным ужином любимой, на тот момент, женой. Она не видела, что сама оттолкнула его, а когда ей вдруг стало не хватать ужинов в ресторане или походов в театр, она вдруг опомнилась. Но ему уже это стало не нужным. Он встретил прекрасную женщину, она работала в той же клинике, и вновь ощутил прекрасное чувство, которого ему так не хватало. Джордж вновь ощутил себя нужным.

Но и Лили вот так просто он не мог бросить. Не хотел причинять боль, ведь она подарила двух прекрасных детей.

«Она сама виновата», — утешал себя по дороге домой.

Он каждый раз представлял, как зайдёт домой и наконец-то признается ей. Но как только она появлялась в поле его зрения такая родная, и прекрасная все слова застревали комом в горле. Джордж не знал как долго будет это продолжаться.

— Привет, папа, — голос дочери заставил его опомниться.

Он взглянул на неё.

«Надо же как быстро она подросла», — с грустью в глазах подумал Джордж.

Перед ним уже стояла не маленькая девочка с пухлыми щеками, на которых рассеялось множество веснушек, а красивая юная девушка. Кудрявые волосы привычно перевязаны в тугой хвост, а золотисто-карие глаза с интересом наблюдали за ним. А в её курносом носу красовалось небольшое серебристое кольцо, по которому промчался блик, что и привлекло внимание отца. Он нахмурил брови и, стараясь подобрать правильные слова, хотел было сказать ей что-то, но Мишель не продолжила ждать его ответа. Прежде чем скрыться за поворотом в ванную она одарила его колючим взглядом.

Лили устало потянулась, разминая затекшие конечности, а после удостоила супруга своим взглядом. Она укоризненно покачала головой и встала с дивана. И только она хотела сделать шаг, как свет во всём доме потух.

— Черт! — выругалась она, опрокинув бокал с апельсиновым соком.

— Кажется, пробки выбило, — задумчиво протянул Джордж.

— Так может, ты что-нибудь сделаешь? — раздраженно спросила Лили.

— Боже, дорогая… — непонятный хруст оборвал супруга.

— Джордж? — осторожно позвала она его, но ответа не услышала.

Лили сделала ещё одну попытку, но муж продолжал молчать. Напряжение постепенно нарастало, а различные мысли сразу заполонили её сознание. Где-то сбоку послышалась возня и странный звук, словно ты оказался в самой гуще событий какого-то ужастика. Она сглотнула и осторожно на ощупь сделала шаг. Под ногой тут же ощутилось что-то липкое и тёплое. Мозг лихорадочно начал прокручивать различные варианты, что это могло быть.

Она дрожащими руками нащупала свой сотовый. Включила фонарь и стала обеспокоенно озираться по сторонам. Лили не видела мужа нигде. Если он решил так разыграть её, то это самая тупая шутка. И как только она его найдёт, то обязательно устроит такой скандал, что в конченом результате тот будет спать на этом дурацком диване. В данный момент гостиная в её доме сильно раздражала. Она пугала её, как и дом в целом. На дом опустилась полная тишина.

Дети!

Мысль о них её обухом ударила по голове.

— Мишель? Джек? — позвала она их.

— Мам со мной всё в порядке, — прокричала дочь и тут же показалась у лестницы. — А где папа?

— Я… — Лили глубоко вдохнула, чтобы хоть как-то успокоиться и только потом продолжила, — я не знаю, милая.

— Может он в подвал пошел? — Мишель держала в своей руке фонарь и поэтому без особых усилий добралась до входной двери.

Дочь вышла на улицу, а входная дверь захлопнулась за ней. Она в растерянности повернулась и стала пытаться открыть её, но она не поддавалась. Мишель запаниковала и после очередной попытки забарабанила по двери.

— Мам?! — воскликнула она, а в ответ тишина. — Мама, что за дурацкие шутки! Вы с папой в детство впали что ли?

— А-а-а-а! — раздался женский крик.

Девочка испугалась: стала сильнее ломиться и просить открыть эту чертову дверь, но всё бес толку. Крики с каждой секундой усиливался. В доме слышалась возня, грохот и звук бьющего стекла. У Мишель в животе всё сильнее затягивался узел. Она не знала что же ей делать. Бежать и звать на помощь? А если родителям и Джеку нужна помощь?

По щекам устремились горячие слезы. Она закусила свою губу до крови и уже хотела побежать к соседке, как дверь медленно открылась с жутким скрипом. Из дома доносился жуткий свист непонятной ей мелодии. В доме точно кто-то был…

Мишель тихонько прошла внутрь и, ступая на носочках, заглянула в гостиную из-за угла. Её глаза поползли вверх от увиденного. И чтобы не закричать она зажала свободной рукой свой рот.

Странный высокий и худющий мальчик лет тринадцати сидел на корточках перед окровавленными телами. Он насвистывал незатейливую мелодию, чем-то похожую на колыбельную. А мелькнувший луч света от фонаря не привлёк внимание странного существа, ведь человеком невозможно его назвать. То с какой лёгкостью он разрывал человеческую плоть говорила о том, что человек на такое не способен. Мальчик ловко отделял кости от мяса и складывал их в свой грязный мешок, от которого исходил зловонный запах. Кажется, Мишель сейчас вырвет. Да и продолжать стоять на месте — не самый лучший вариант. Она тихонечко развернулась, пытаясь держаться до последнего, ведь долго думать не пришлось. Она прекрасно осознавала, что те изувеченные трупы — родители и Джек.

Джек…

Мама…

Папа…