Скорость сводила с ума, ветер трепал волосы, иногда щипал за нос, в животе щекотно. Да, полёт на сказочном дельтаплане оказался чуть более веселым, чем полагал парень. Мимо проносились белые сладкие облака сахарной ваты, где уже застряло несколько птиц, в глазах рябило от ярко-розового неба и рассветного солнца, озаряющего оранжевым светом все вокруг. Светило похоже на карамель — такое же слегка прозрачное, и будто бы подгорелое, словно сахар в советских леденцах. Юноша опустил взгляд на ручку своего средства передвижения, чтобы убедиться в том, что хотя бы она несъедобна, хотя глубоко в душе его фантазия представляла, что даже крылья его голубого дельтаплана — вафля с пищевым красителем или мастика, сам он — пряничный человечек.
А там, внизу, не самый обычный мир. Темная тайга из сосен, грязные побитые дороги, военная техника, мастерски маскирующаяся под зелень на продавленной траве. Солнца в тех местах, очевидно, было всегда. Но чем оно может помочь жителям? Этой звезде остается лишь раздражающе слепить глаза на восходе и закате и всякий раз, когда вся жизнь проносится перед носом после резкого грохота. Эта боевая суматоха так утомляет. Хорошо, что наш герой убежал от нее далеко и надолго. Но так было не всегда, он был в этом мире гостем, пришедшим не по своей воле и явно непрошенным. Не в то время и не в том месте оказался парень совершенно случайно.
Двадцать первый век. Святослав Баженов, ничем не примечательный старшеклассник, проводящий свой досуг за прослушиванием рок-музыки. Почему его привлекал этот жанр — сказать сложно. Может, дело в агрессивном звучании, а юноша хотел стать чуть более устрашающим, как многие его одноклассники. Или в том, какие проблемы затрагивали музыканты этого жанра. Но больше всего Слава любил те истории, которые можно было рассказать, наполнив их глубочайшим смыслом и даже событиями настоящего времени. Лирический герой такой музыки абсолютно разный каждый раз. Это мог быть неугомонный несносный персонаж, не боящийся высказать свое мнение на самые острые темы, даже если оно кого-то оскорбит, предпочитающий развлекаться с друзьями и неделями не появляться дома, убежав с друзьями в центр с гитарой. Так он и скитается по городу, воспевая анархию и мешая спать даже собакам своей посредственной игрой на инструменте, ему в детстве медведь на ухо наступил. Но есть и другой герой — романтичный меланхолик в элегантном черном костюме, макияжем и бокалом виноградного сока в руке. Этот персонаж своим пустым, но по-своему задумчивым и надменным взглядом наблюдает за своей противоположностью. Иногда в глазах читается искреннее недоумение. «Зачем он это делает? Это же глупо!». Но за каждым черным темным блестящим пиджаком определенно скрывается розовая подкладка или платок со звездами, забытый во внутреннем кармане. Просто этот человек иначе вещает о чувствах, углубляясь в себя, уходя в иную реальность, ища новые болевые точки, которые стоит проработать или принять. Пожалуй, такой контраст жанров и любил Баженов в музыке.
Каждая песня, что слушал юноша, переправляла его совершенно в другой мир, заставляла забыться на неопределённый срок. Закрывал глаза — и перед ним уже какая-то новая вселенная, со своими жителями, законами, проблемами, предательствами, праздниками и радостями. Сейчас это средневековье, романтичное средневековье с сумасшедшими инквизиторами и революциями, гиперболизировано жестокими правителями и ужасно привлекательными их дочерями, невыносимо хитрыми жёнами и до жути невиновными пленниками в тесных тюрьмах. Обычному современному человеку в таком мире было бы просто не выжить, но на то фантазии, изложенные авторами в этих песнях, так и остаются фантазиями, правда, доведенными до абсурда. Следующая песня — нечто за гранью, что-то о космосе, бомбах и любви в высшем ее проявлении. Суть почти неуловима, неугомонна, как бойкая девчонка из пионерского лагеря. Представлялись звезды, до которых в обычное время далеко, а тут они совсем рядом, так близко, что с ними можно пообщаться, прикоснуться и даже, может быть, забрать себе на память. Только кометы не стоит трогать — они могут обжечь руки. А вдали два астронавта, мирно сидящих на луне и дружелюбно беседуя о чем-то. Позже они встанут и, ловко перепрыгивая с астероида на астероид или космические обломки, пропадут далеко за пределы вселенной. Почему пропадут? Потому что Святослав так и не придумал, что может быть там, за космосом. Пелена вечной тьмы, холодной и безвозвратной — только это приходило на ум, но совершенно не подходило по смыслу этого выдуманного клипа. Иногда не представлялось абсолютно ничего, просто музыка, просто набор слов, который хоть и составляет общую картину, но выделить из нее что-то конкретное абсолютно невозможно. Такие песни не очень нравились Баженову, потому что жизнь и так предоставляла ему немало непонятных и неочевидных вещей, а тут еще и музыка — средство для расслабления — вводит в заблуждение и совершенно не дает успокоиться после тяжелого дня.
После третьего зевка за прошедшие пять минут парень наконец заметил, что его сильно клонит в сон, без особых причин. Отдаться царству морфея или попытаться выбраться, пойти сделать себе кофе и продолжить заниматься своими делами? Юноша без долгих раздумий выбрал первое, но в голове мелькнула интересная идея, которую захотелось воплотить в реальность, поэтому Баженов решил не снимать наушники, а попробовать поспать в них, посмотреть, что будет. Заснуть будет чуть сложнее, но ради удовлетворения собственного любопытства придется рискнуть и, может быть, пожертвовать чем-нибудь. Паренек мягко устроился на своем раскладном диване, так и не заправленным с утра, укрылся легким летним одеялом и закрыл глаза, постепенно погружаясь в сон. А музыка всё затихала и уже даже громкие барабаны в переключившемся треке не мешали спать, они просто уходили на второй план, а в голове зарождались мысли о том, что же выйдет из такого незамысловатого эксперимента над собой?
Ждать долго не пришлось. То ли сон, то ли реальность — Святослав уже разобрать не мог. Он просто оказался в темной комнате. Все стены выглядели старыми, будто это руины. На углах висит паутина, серые кирпичи пошли трещинами и местами сквозь них пробивается зелень, с потолка висят лианы, больше напоминающие зеленых древесных змей, своим ядом способных убить даже человека. Пришлось изрядно постараться, чтобы суметь разглядеть в этой непроглядной тьме хотя бы что-то. Тут есть выход? А вход? Или юноша оказался запертым в комнате без окон и без дверей? Двинуться с места было сложно, но ему все-таки удалось поднимать ноги, которые казались удивительно тяжелыми, как будто каждую из них обвили несколько больших питонов. Может, к ногам прицепили кандалы? Слава никогда не узнает об этом. С опущенной головой парень прошествовал вперед и уже ожидал, что врежется в стену, но с удивлением обнаружил: он спокойно идет вперед, в еще большую темноту, оставляя кирпичную комнату далеко позади. Тело уже шло словно само, Святославу оставалось только наблюдать за тем, что будет дальше, и как-то реагировать. Теперь он не более чем зритель этого странного кино.
— Привет, Братец… — внезапно раздался бархатный мужской голос где-то… вокруг? Баженов не понимал, откуда исходит звук. Кажется, он просто везде. Парень остановился и почувствовал чьи-то цепкие сильные руки на своих плечах. Незнакомец этим жестом словно говорил: «Постой-ка!». Эти фразы казались до боли знакомыми.
— Оглянис-с-с-сь вокруг… — снова так же произнёс мужчина, но со странным змеиным шипением, — Тебе нравитс-с-с-ся? — хитро улыбаясь, поинтересовался голос прямо над ухом. «Нет! Что в этом месте может вообще нравится?!» — хотел было возразить неожиданно разгневанный Баженов, но все будто бы изменилось совершенно внезапно. Темнота стала не пугающей, а наоборот — манящей, как мягкая матовая шерсть черного котёнка. Холод страха исчез, все вокруг стало казаться таким домашним и привычным. «Я жил в этом месте! Это — мой дом!»
— Нравится… — заворожено кивнул Святослав и незаметно для себя улыбался, осматриваясь вокруг. Это уже не темнота, это — космос. Тот самый, который представлялся. Такой глубокий, такой звёздный, такой прекрасный! Слава сразу же захотел побегать по звёздам и астероидам, отдаться невесомости и забыть все печали и тревоги, чтобы они, как он сам, растворились в этом пространстве, потерялись в них навсегда. Если это сон, то какой же реалистичный и осознанный. Святослав, словно пловец, сделал несколько загребающих движений руками, отталкивался ногами и плыл в космосе. Вокруг него горели яркие звезды, а одна из них особенно привлекала внимание парня, выделяясь среди всех синеватым, более ярким свечением. Юноша никогда не видел таких звезд с Земли.
— Как мы здесь оказались? — интуитивно спросил Баженов у своего змеиного приятеля, с которым, как думал, породнился за столь короткий промежуток времени, хотя не знал даже имени этого таинственного мужчины. Ответа не последовало, а космическая тишина резко ударила по ушам. Не было даже привычного звона. От змея и след простыл. Будто и не было его рядом никогда, а вниманием в ту же секунду вновь завладела та синяя звезда. Слава плыл к ней, огибая все другие. Знакомая сила любопытства, которой Святослав с удовольствием покорялся, и желание заполучить эту звездочку себе вновь объявились в сердце и зажгли его. Парень плыл, плыл к своей цели, а она словно все удалялась и удалялась от него или, во всяком случае, не приближалась ни на миллиметр. Но ему всего лишь так казалось, ведь на самом деле этот прекрасный объект сам летел навстречу Славе, просто медленно, очень медленно, а пространство между ними огромно настолько, насколько Баженов себе даже не представлял. Его глаз видел, что вот она, звезда, совсем близко, рядом, прямо по курсу, до нее рукой подать. Этот беспрепятственный путь к желанной цели на самом деле почти не внушал доверия.
«Все не может быть настолько просто!» — удивился парень и начал оглядываться по сторонам. Он искал опасность в окружающих его прекрасных звездах. «Прекрасное жестоко…или как там было…?» — думал юноша и, прищурившись, с подозрением всматривался в яркие-яркие космические тела. Каждое из них может оказаться смертоносной жаркой кометой. Абсолютно каждое…эти навязчивые мысли заставили парня значительно сбавить скорость передвижения.
— Чего ждеш-ш-шь? — вновь раздалось знакомое шипение откуда-то со стороны звезд, на которые уже больно смотреть, но нарастающая паника не давала отвести взгляда. Какая-то звезда определенно сорвется и огненным шаром полетит прямо на Святослава, не предоставив ни единого шанса выжить.
— Напрас-с-с-сно боишьс-с-ся, — в голосе Змея появилось доброе, дружеское, даже семейное сочувствие. Кажется, он улыбнулся.
— А ты где? — юноша осматривался вокруг, глазами искал своего собеседника среди звезд.
— Чуть левее.
Баженов повернулся и увидел, что совсем близко, почти рядом, летает какой-то космический камень, астероид или другой мусор средних размеров. А на нем вальяжно сидел человек, хотя легкие зеленые чешуйки на щеках намекали на необычность этого создания. Его обсидиановые длинные волосы, выглядящие мокрыми, как от воды, лежали на плечах, но некоторая их часть была завязана в небольшой хвостик на затылке, который не сильно выделялся на фоне всей прически. Убрав мешающиеся пряди с лица, новый друг в ожидании уставился на Славу, но, кажется, слегка скучал сидеть на одном месте, даже если интуитивно догадывался о страхах юноши. Святослав изумленно вскинул брови: ранее не приходилось встречать амфибий или кем там был Змей. Он выглядел так, словно далеко не от мира сего, хотя чего еще стоило ожидать от этих странных мест, где парень уже побывал.
— Хорош-ш-шо, так уж и быть, я пойду с-с-с тобой, раз один боиш-ш-шься, — кажется, это была усмешка или подкол.
— До той звезды, — юноша рукой указал в сторону яркого синего свечения, — еще далеко?
— Ну, пос-с-смотри с-с-сам, — Змей начал говорить загадками.
— Я плыву к ней уже минут десять с того момента, как оказался здесь, но как будто даже не приближаюсь! — возмутился Баженов.
— А зачем тебе к ней, Братец? — этот вопрос поставил в тупик. И действительно: зачем всё это время ему нужна была эта звезда? Что в ней такого?
— Ну, она красиво блестит и… — слов больше не нашлось, но этот ответ был самым правдивым. Только потому, что она «красиво блестит».
— И вс-с-с-се? — наигранно изумился Змей. Он-то ожидал такого ответа. Друг кивнул в подтверждение слов.
— Да.
— Знаешь, давай тогда поищем другое занятие. Звезд здес-с-с-с-сь много и вс-с-с-се они крас-с-с-сивы…
Фраза прервалась. Змей снова пропал. Опять тишина, да и невесомость неожиданно исчезла. Падая куда-то вниз, Слава зажмурился и пытался как-то сгруппироваться, сжаться, но не от внезапных воспоминаний о советах про то, как обезопасить себя при падении, услышанные на уроке физкультуры в школе несколько лет назад, а просто от страха. Но управлять своим телом сейчас было невозможно, скорость падения очень высокая, вокруг резко стало настолько жарко, что парень подумал: «А может быть я сейчас стал кометой?». Возможно, за ним сейчас оставался огненный след, освещающий и уничтожающий все, к чему касается. Юноша боялся открыть глаза, ожидая, что ослепнет, только лишь взглянув на пламя вблизи, поэтому продолжал падать в неизвестность, не зная, что его ждет. Очередной новый мирок, кардинально отличающийся от предыдущих? А может и вовсе вернется адекватная и привычная реальность, по которой парень уже успел соскучиться. «Хочу домой…» — уже полностью отдавшись падению, но, все еще не открыв глаз, подумал Святослав. Если он — падающая звезда, то сейчас самое время загадать желание и стоит впервые поверить в чудо. Но ничего не менялось. Или почти ничего… Температура вокруг, судя по ощущениям, все снижалась и снижалась с каждой секундой, но замерзнуть Баженов не боялся, а наоборот чувствовал себя абсолютно комфортно. «Может, всё же стоит попробовать?» — неуверенно проговорил полушепотом парень и через секунду открыл глаза, на всякий случай прищурился, готовясь закрыть их в любой момент.
Его опасения не подтвердились, но находился он уже далеко не в космосе. Скорее в полутемном актовом зале. Все прожекторы направлены на сцену и светили ярко, даже ярче звезд, возможно. Красные, алые, кулисы выделялись больше всего. Шёлк блестел и переливался серебром. Само место выступлений деревянное, старинное, скрипучее, но, определенно, прочное, под ногами не развалится. На краю сцены сидел поникший молодой человек с короной на голове и в одежде, явно принадлежащий знатному роду, о котором Слава не слышал в учебниках истории, а в руках незнакомец крутил реквизитный нож, неподалеку лежал листок, но разобрать, что там написано, никак не выходило. Принц, а именно так Баженов в голове прозвал этого героя, тяжело вздыхал и иногда поглядывал по сторонам, искал кого-то взглядом, а потом снова грустил, уставившись в пол. И так несколько раз. Святослав решил подойти к нему, отставляя свои страхи на задний план. Юноша ловко протискивался между красными мягкими стульями в рядах зрительного зала странного театра. Как только он прошел половину, незнакомец-актер вдруг вскочил с места и позвал парня.
— Эй! Ты!
Святослав, вздрогнув от неожиданности, с опаской обернулся на зов.
— Да, ты! К тебе обращаюсь! Иди сюда!
Не имея никакого желания влипать в неприятности и спорить, Баженов аккуратно продолжил подходить к принцу, часто поглядывая на него. Но актер ждал и только лишь наблюдал за тем, как юноша приближался, обходя стулья в последнем оставшемся ряду.
— Чего? — дрожащим от страха голосом спросил Слава, когда наконец-то дошёл.
— Посмотри моё выступление! Я готовил его уже долгое время, а ты — первый зритель здесь за несколько тысячелетий! — взмолился принц, вцепившись свободной рукой в плечо юноши, который стал еще более напуганным и даже оцепенел от страха.
— И кого ты…играешь…? — пытаясь успокоиться, поинтересовался он, сглотнув.
— Принца. Сумасшедшего, — произнёс совершенно спокойно актер, — Но я не такой! Честно! Это…это просто роль! — человек вдруг резко вцепился уже обеими руками в плечи Баженова и жалостливыми, напуганными глазами уставился на него, встретившись взглядами.
— Заметно. — Недовольно буркнул юноша.
— Чего?
— Замечательно, говорю. Показывай номер!
Принц направился к сцене, забрав листок и спрятав нож, приговаривая «замечательно, великолепно!». Между тем, Святослав, злившийся за то, что его испугали, заметил детали, выбивающиеся из образа средневекового представителя знати, в костюме актера. На ногах его были черно-белые современные кеды, а на лице — очки с маленькой прямоугольной оправой такого же цвета.
— Смотри! — из размышлений вывело восклицание человека.
После чего началась величественная ритмичная музыка, на сцену выпорхнули несколько девушек в красных и белых купальниках и пышных шопенках. А их головы с высокими прическами из темных волос украшали объемные мягкие перья со стразами, каждое из которых соответствовало цвету костюма. Дамы ловко танцевали и отбивали пол устойчивыми туфельками на небольшом каблучке. «Это еще что за кордебалет?» — с этими словами Святослав устало плюхнулся на один из стульев первого ряда зрительного зала. Несмотря на явную старость, они сохранили свою мягкость. Девушки грациозно прыгали со сцены, кружились и синхронно двигались в танце, пока принц стоял в их кругу и нервно оглядывался по сторонам, искал кого-то глазами, как тогда в зале.
— Где ты, мой свет? — начал свою артистичную речь он, — Уж свидимся мы ль в эту тысячу лет?
Баженов наблюдал за ним. Назвать выступление и его текст профессиональным невозможно, но оно всё-таки по своему завораживало. Иногда Славе даже казалось, что он тоже потерял кого-то важного. Или потеряли его самого. Но больше всего юношу впечатлили танцы. Они-то были самыми мастерскими и искусными, без запинок. Цвета юбок порой смешивались и создавали пышные розовые облака на сцене. За такими танцами можно наблюдать вечно. Но вдруг танцовщицы остановились и синхронно на носочках попятились назад, в тень. Музыка постепенно умолкала, принц подходил ближе к краю сцены, гневно озираясь по сторонам
— Mon cheri, прости! — продолжил он в полной тишине, — Никогда мне, тебя, увы, не найти! — громко выкрикнув последнюю фразу, человек резким движением вынул из-за пазухи нож и сильно метнул его в зрительный зал. Слава видел, что летело в его сторону, но не успел понять, что делать. «Почему? Что это? Как мне реагировать? Куда бежать?». Страх его обездвижил и приковал к стулу. Оружие все приближалось и приближалось. Оно резко упало, воткнулось в паркетный пол зала, прямо в миллиметре от ноги Святослава. Повисла гнетущая тишина. Парень медленно поднимал глаза от ножа к сцене, пытаясь противостоять страху и оцепенению. Принц растеряно и, кажется, тоже испуганно стоял на сцене. По его удивленному, отчасти сожалеющему взгляду можно понять: произошедшее сейчас явно не было запланировано изначально в спектакле. Стоило Славе встретиться взглядом с актером, как тот сразу же побежал к юноше.
— Прости, пожалуйста! — нервно проговорил человек, с мольбой глядя на Баженова, и вцепился руками в нож, попытался его вытащить из паркета, — Честное слово, я не хотел, чтобы эта сцена выглядела именно так! — приговаривал принц.
— Именно так?! А как она должна была выглядеть?! — взрывался на эмоциях парень, вскочив со стула. Его напуганный и озлобленный взгляд уставился на человека, всё еще пытающегося вытащить реквизитное, хотя так уже не казалось, оружие.
— Я не рассчитал силу! — прокряхтел актер, прикладывая все усилия, чтобы достать нож. Предмет вдруг резко поддался, от чего принц чуть не упал на спину, пошатнулся, — Я должен был просто кинуть его в зал, но не в зрителей. Такова задумка сцены! — объяснился он чуть позже, как только смог восстановить равновесие.
Пыл Славы постепенно утихал. Юноша вздохнул, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце, биение которого чувствовалось даже в голове. Он понимал, что ранить его новый знакомый никого не хотел, но в то же время чувствовалась несправедливость всей ситуации. «Ты чуть не убил меня, а теперь просто извиняешься?!» — хотел заорать Баженов, но, глядя на действительно раскаявшегося принца, передумал. Сочувствие все же взяло верх.
— Я могу тебе заплатить, только не надо никому ничего об этом рассказывать, это чистая случайность! — вновь попросил актер, словно прочитав негодующие мысли зрителя.
— Да ладно, не парься, — устало выдохнул парень. На него неожиданно накатила скука, породившая мысли о том, как же всё-таки надоело это бесцельное путешествие.
— Хорошо, но если что — ты знаешь, где меня искать. — Неловко, с надеждой на примирение, улыбнулся принц. Баженов постарался выдавить реалистичную улыбку, — Вот и славно! Тогда пока! — радостно почти пропел актер, подпрыгнув, а сбоку послышался скрип старой деревянной двери. Свет с улицы проник в зал, после чего принц исчез в мгновение ока. Ноги вновь сами понесли Святослава на выход, он мог только лишь думать, что его ждет далее. Приближался красивый и уютный деревенский пейзаж. Он напоминал о детстве, обо всех хороших временах, которые уже прошли. А их было очень много. Чего только стоит внезапное воспоминание о пикнике с подругой и ее семьей на берегу какого-то озера. Туда добраться было довольно сложно, но, к счастью, внедорожник хорошо справился. Слава тогда впервые попробовал арбуз, красный сладкий и сочный, почти без косточек. Парень мечтательно вздохнул, сам того не зная. Мысли грели душу и давали чувство уюта. Юноша даже забыл о том, где находится, ведь перед глазами стелилась пелена воспоминаний о прошедших днях. И только внезапный грохот разрушил все их в одночасье. Слава вздрогнул и с ужасом обнаружил, что находится в зоне непонятных боевых действий. При всем этом на розовом небе радостно светило карамельное солнце и плыли облака из сладкой ваты. Позитив и сладость никак не сочетались с тем, что окружало его на земле. Полная разруха. Тишина. А источником грохота была ракета. Упавший снаряд Баженов обнаружил совсем рядом, после чего в панике осмотрел себя. Цел и невредим. Оглянулся назад — нет никакого даже намека на дверь или театр. Самое настоящее поле боя. Однако людей, ни живых, ни мертвых, нет нигде. Как будто уничтожили здесь все призраки.
— С-с-сюда! — шикнул неожиданно появившийся Змей и резко потянул юношу за руку в свою сторону. Баженов пошатнулся и побежал.
— А что произошло здесь? — спросил он, наконец посмотрев на попутчика.
— Только что уничтожили целую цивилизацию. Никто не выжил, но, ес-с-сли что, никто не умер! — в объяснениях, как обычно, была загадка.
— А мы?
— Мы бежим к другим, мы живы, я же говорю! — Змей говорил это на повышенных тонах, словно его может быть не слышно, несмотря на абсолютную тишину вокруг.
— А куда?
И тут же перед взором бегущих появилась взлетная полоса. Такая же, как та, что Святослав видел в аэропортах. Змей, не останавливаясь, бежал вперед, прямо туда, лишь ускоряя шаг.
— Что мы делаем?! — на этот раз голос повысил уже Слава. Он хотел остановить своего друга, — Змей!
— Прос-с-сто доверьс-с-ся мне! Вс-с-се идет по плану! — тяжело посмеиваясь сквозь шипение, говорил мужчина и только сильнее сжал руку запыхавшегося от бега парня, — А сейчас приготовься! — вдруг скомандовал Змей и потянул попутчика вверх. В ту же секунду позади снова раздался грохот, такой же, как и тот, что вернул юношу в реальность. Только в этот раз взрыв был где-то ниже, а земля стремительно уходила из-под ног. Баженов испуганно кричал и закрыл глаза.
— На что ты меня надоумил?! — орал парень и старался крепче держаться за руку рептилии.
— У-с-с-спокойс-с-ся! — прошипел тот резко и устало.
Змей выпустил руку Славы. Юноша кричал с еще большей силой, думая, что сейчас стремительно падает вниз и вот-вот разобьется о землю, об асфальт или камни. Он пытался поймать в воздухе что-то, за что можно зацепиться, но потом просто успокоился и приготовился попасть в очередной странный мир. Вдруг падение прекратилось, тело выровнялось, а в руках появилась какая-то, на ощупь, металлическая труба. Сквозь сильный ветер парню удалось открыть глаза. Юноша обнаружил, что находится в небе! Почти свободный полет! Сердце наполнил неожиданный восторг. Солнце светило только ярче, медово-золотым цветом.
— Ого… — восторженно проговаривал Святослав. Он смотрел вокруг и видел застрявших в облаках птиц, сам хотел дотронуться и откусить кусочек этой сказочной сладкой ваты. Стало так легко, свободно, можно наконец-то расправить плечи и расслабиться, — Тут так здорово!
Змей с сочувственной улыбкой наблюдал за парнем. Как тот виртуозно крутит пируэты в воздухе, мелькают только голубые крылья дельтаплана, контрастирующие с розовым небом. Баженов радостно восклицал и смеялся, а потом довольный и усталый подлетел к парящему на таком же устройстве другу.
— Ты извини, что так разорался. Не знал, что мы идем сюда. — Проговорил парень с виноватой улыбкой, — Кстати, а куда дальше?
Рептилия махнул рукой, мол, не переживай, это действительно страшно.
— Дальш-ш-ше? — он ухмыльнулся, — А вс-с-сё, вот наша ос-с-становочка, Братец! Добро пожаловать в Истинное царство Морфея! — гордо продиктовал Змей. Святослав его почти не слушал. «Я не против здесь остаться!» — подумал он и снова взмыл в небо под настойчивым взглядом своего сопровождающего. Рептилия задумался, но потом рванул к парню. Поравнявшись, они переглянулись и, хитро улыбнувшись, быстро полетели, куда глаза глядят, будто бы у них есть цель.
Проходили месяцы, годы, может даже века. Небесный мир все не менялся и не менялся. Слава изначально думал, что полетает здесь некоторое время и вновь его переместит какая-то неведомая сила в иную реальность. Но этого не происходило. Змей уходил от любых вопросов на эту тему или просто игнорировал их, притворяясь, что не слышит. Вспоминались слова: «Добро пожаловать в Истинное царство Морфея!». Что они значат? «Хорошо, значит, я сплю. Но как-то долго…» — задумался про себя Баженов, крепко держась за поручень все того же дельтаплана. «Мне хочется вернуться домой…» — с этой фразой юноша попытался отпустить свое средство передвижения, но руки не слушались и только крепче держали. Кажется, он здесь надолго. Может быть, навсегда.