Ну разумеется!

      — И тогда дудочник из Гамельна, завлекающий крыс, не получив оплаты за то, что очистил город от вредителей… — нечто странное сидело перед группой детей у костра. Мира узнала этих ребятишек, но хозяйка голоса не просто была ей незнакома — она казалась едва видимой, лишь силуэтом, напоминающим воду, переливающуюся в лучах солнца, в алом плаще, расшитом золотыми цветками.

      — Он позвал в город больше крыс? Стукнул всех хорошенько? Простил их и ушёл? — маленькие слушатели прижались друг к другу.

      — Нет! Своей чарующей мелодией он увёл из Гамельна всех детей, и больше никто не видел их! — женщина говорила спокойным полушёпотом, свойственным рассказчикам страшилок, и малыши внимали ей, не переключая внимание ни на что больше.

      — Ты такая жуткая… Здорово! Расскажи ещё что-нибудь.

      — Кто это? — Мирабель повернулась к Бруно, но тот оглядывался, как будто ждал чего-то.

      — Это её голос! Я слышала именно её! — Долорес попыталась подойти ближе, но всё вокруг изменилось — вот они уже были где-то в лесу.

      Мимо пробежала Мирабель. Не настоящая, из видения — с множеством тонких цветных ниточек в мелких косичках.

      — Эй, Адриана, что ещё должно быть в секретном домике на дереве? Расскажи!

      — Домик на дереве? — проводив «себя» взглядом, Мира вопросительно посмотрела на дядю и кузину. Они были увлечены ещё одним «водным» силуэтом, бегущим по той же тропе. — Наверное, это и есть Адриана. Мы, похоже, ладим…

      Девушка едва успела договорить, как оказалась в углу обеденного зала, а Долорес и Бруно — позади неё.

      — Говорят, — зазвучал голос «водной» женщины, которая сидела по правую руку Альмы. — Белые крысы приносят удачу. Было бы чудесно, если это так — семью Каприччио Фортуна не навещала очень давно! Но эта примета не верна хотя бы по одной простой причине…

      Снова центр города.

      — Да в чём дело? Не понятно ничего! — Мирабель вскинула руки к небу.

      — Я не могу это контролировать… Сейчас совершенно всё, что я пытаюсь увидеть, выглядит так! Я… — Бруно был странным. Он словно пытался заставить своё новое пончо обнять себя покрепче, и не мог смотреть в одну точку дольше трети секунды.

      — Дядя, всё в порядке? Не страшно, что видение прерывается, мы поищем тут что-нибудь стоящее!

      — Никогда не… Я никогда не чувствовал ничего подобного, Мирабель, — предсказатель предпочёл сесть на траву прежде, чем упадёт на неё без сил. — Обычно я просто вижу, что случится, но теперь — испытываю эмоции из будущего! Я даже не знаю, чем они вызваны, и их так много! Я в ужасе, я рад, я расстроен, и что-то совершенно новое или хорошо забытое… Оно даёт мне силу, как будто я мог бы свернуть горы. И вместе с этим я просто разбит и потерян. Насколько же лучше всё было, когда мы не могли отличить драку от объятий!

      — Ох, дядя Бруно, — Мира села рядом, пока Долорес пыталась вслушаться в голоса горожан. — О! Может, если ты сконцентрируешься на одном из этих чувств, сможешь увидеть больше? Попробуй, ты справишься!

      Девушка положила руку на плечо предсказателя, и уверенно улыбнулась. Она давно уже не видела дядю в таком состоянии. Пожалуй, с того времени, как встретила его, пытаясь спасти волшебство. Девушке казалось, что, хоть он и не стал менее неловким, но, возможно, хотя бы немного поверил в себя. После возвращения домой, жизнь Бруно, кажется, наладилась, и вот — магия снова стремится всё ему испортить.

      Воздух стал горячим, тяжёлым и полным воска. То, что Мирабель сперва приняла за закат, оказалось полыхающим лесом. Долорес в ужасе отскочила с пути горящей повозки.

      — На чём ты сконцентрировался? — закричала она, пытаясь стряхнуть искры с юбки.

      — На ужасе! — Бруно ответил так, словно других вариантов и быть не могло.

      — Немедленно выбери что-нибудь ещё, или я… — Долорес не закончила угрозу — небо уже было голубым, трава зелёной, а город — целым. — Спасибо!

      — Я ничего не делал, — задумчиво огляделся провидец, и резко вздрогнул. И как он мог не заметить перед собой эту незнакомую женщину?

      — Хэй, ну кто же сидит на земле, не постелив плед? — она, кажется, улыбнулась — было трудно понять по одним лишь очертаниям. — Мирабель наверняка потратила на это пончо много сил, а ты!

      Бруно осмотрелся в поисках «себя». Она должна была говорить с копией, как та, что была у Мирабель, но нет, перед глазами незнакомки определённо был лишь один предсказатель.

      — Но меня ведь здесь нет, — заметил мужчина, бросив взволнованный взгляд на племянниц.

      — Меня тоже, — женщина рассмеялась. — Какой ты всё-таки забавный!

       Бруно окончательно перестал что-либо понимать, и Мирабель с Долорес, видя это, даже не пытались задать ему свои вопросы.

      — Ты говоришь… Со мной?

      — О, ну что ты, Бруно, я люблю на досуге побеседовать с травой, а ты мне её загораживаешь! — незнакомка скрестила руки на груди.

      — Что ты имела ввиду, сказав, что тебя здесь тоже нет? — наконец вклинилась в беседу Мирабель.

      — А может и есть, — силуэт дамы наклонил голову в бок.

      — Может, ты есть, а может — тебя нет? — Переспросила Долорес.

      — Да, может я есть, а может, и нет.

      — Но в чём… Смысл? — Бруно поднялся с земли, пытаясь рассмотреть собеседницу, и та коснулась щеки предсказателя левой рукой. Теперь Мадригаль точно понял, что женщина улыбнулась ему.

      — В этом и смысл. Будущее ещё не произошло, так что я могу быть здесь, а могу превратиться в жёлудь. Вы можете спасти мир, но есть и вариант, при котором ничего не придётся спасать!

      — Кто ты? — Мирабель снова не сдержалась.

      — Я могу быть кем угодно, всё здесь — не то же, что в вашем мире. Я не настоящий человек.

      — Но кто же ты? — повторил Бруно, и женщина хмыкнула, словно обиженная тем, что он так этого и не понял.

      — Я твоя магия, querido! — выпалив это, она стукнула Бруно по лбу, и всё закончилось. Он, Мирабель и Долорес открыли глаза в комнате последней.

      — Это было потрясающе! — Мира подскочила и поправила очки. — С нами говорил твой дар? С кем-нибудь ещё такое было? Ну, кроме Антонио!

      — Но это ни к чему не привело! — прервала девушку кузина. — Разве предсказания не должны быть… Предсказаниями?

      — Нет! — Мирабель обхватила ладонями лицо Долорес. — Будущее ещё не произошло!

      — Я слышала, что она сказала!

      — Мир не вертится вокруг одного предсказания, Дос!

      — А вокруг чего тогда? — хозяйка комнаты перевела взгляд на дядю, который, как и обещал, убирал с пола песок, но, задумавшись, прервался.

      — Вокруг нас, — он тряхнул головой, надеясь, что мысли встанут на место, — Всё зависит от нас. Мы меняем будущее, исходя из того, какие решения приняли, но мы ещё не приняли их все, поэтому нельзя точно сказать, что нас ждёт.

      — И в чём тогда смысл предсказаний?

      — Дядя Бруно должен научиться просчитывать! — Мадригаль-младшая щёлкнула пальцами. — Он будет... Повелителем времени! А я буду всем говорить, что мой дядюшка — повелитель времени! Нужно тренировать эту магию, чтобы всё не сжечь!

      — Вы уж постарайтесь, — Долорес вздохнула и взглянула на своё свадебное платье. Уже завтра она перестанет быть невестой — Мариано сможет звать эту девушку своей женой. И у неё теперь, похоже, не было других вариантов.