Не Хуайсан понятия не имел как дошел до этой точки. Он страдал над несчастным сценарием уже часа три и до сих пор не мог решить, какой вариант оставить «Добрый вечер, дамы и господа» или «Добрый вечер, дорогие друзья»? Почему именно он должен вести этот проклятый концерт, на который точно заявится его старший брат? Почему он вообще согласился что-то вести? Он мог выбрать любой другой концерт, но, к несчастью, поддался на уговоры Вэй Усяня, который тормошил его на пороге концертного отдела, мол, это будет так весело! Так здорово, что ты согласился, братец Не! Я уверен, что ты напишешь отличный сценарий, там всего делов на два часика, какая-то жутко важная юбилейная дата для всей консы. Ты не переживай! Вроде как говорили, что на концерте будут сидеть какие-то шишки из министерства, но если что я тебе помогу, ты же знаешь!
Нихуя Не Хуайсан не знает.
Тот самый помощник Вэй Усянь сейчас сидел и сквозь смех пытался на блокфлейте наиграть тему из Angry Birds. Цзян Чэн попытался дать ему по щам и выставить за дверь, но в итоге сдался и ушел сам, громко хлопая дверью ванной. Долбоебы. Впрочем, картина привычная. Но всё же…
Не Хуайсан не знает, как переживет этот бардак.
Наверное стоит начать с того, что если бы не брат, то Не Хуайсан никогда бы не стал подавать документы в консерваторию. И он до сих пор вспоминает, какой был скандал, когда Не Минцзюэ увидел, что его младший брат поступил не на фортепианное, а на музыковеда. Какой позор! Прервал династию пианистов! Не Хуайсан дрожал от страха и восторга, что ему не придется больше так часто прикасаться к фортепиано.
О том, как он разочаровался на первом курсе, что прикасаться к инструменту еще как надо, рассказывать не стоит.
Другой скандал состоялся на пороге общежития, когда старший брат увидел, что под обложкой учебника по гармонии скрывался хентай. Между прочим, ценный экземпляр, который Не Хуайсан кровью и потом отбил на интернет аукционе, потратив почти все свои накопления! Тогда-то на пороге общаги он и познакомился с Цзян Чэном и Вэй Усянем. По воле случая они ещё и оказались соседями по блоку.
И, между прочим, они вполне неплохо спелись.
Из-за флейты Не Хуайсан едва не пропустил звук уведомления. Схватив телефон, он посмотрел сообщение, нахмурился и мгновенно вставил в сообщения привычный ответ: "Не знаю! ТоТ"
Не Хуайсан уже привык отправлять такой ответ очередному соискателю халявного решения задач по гармонии. - Пошел на хуй, - это он добавил уже шепотом.
Что и было прекрасное в его шумных соседях - они никогда ничего у него не просили. По крайней мере, в плане учебы. Несмотря на взгляд долбоеба (и внешность долбоеба, и поведение долбоеба) Вэй Ин учился довольно хорошо. Коктейль из хорошей памяти, креативности и прущей изо всех щелей харизмы обеспечил ему не только высшие баллы по всем дисциплинам, но и повышенную стипендию. Что конечно же не мешало ему ее тратить в первую же неделю на всякие сомнительные мероприятия.
И он, конечно же, тащил на эти мероприятия Цзян Чэна. Отчего последний матерился с двойным энтузиазмом, но покорно натягивал белые кроссовки, прекрасно зная, что через пару часов будет отдирать от них очередную "блядскую ебаную липкую срань! Чтоб ты говном подавился, Вэй Ин!"
Цзян Чэн хоть и не был таким удачливым, как Вэй Ин ( он не удачливый, он жопа с ручками!), но тоже учился довольно хорошо, выгрызая себе лишний балл усердной учебой и внутренней дисциплиной, не дающей просрать всё время до дедлайна. Как например, Не Хуайсану. Многие почему-то думали, что если он учится на музыковеда, то это автоматом дает ему +100 к интеллекту и работоспособности, но пока это дало только -1000 к ментальному здоровью и абсолютному непониманию того, что вообще происходит.
Дожив каким-то образом до третьего курса за Не Хуайсаном закрепилась странная репутация человека, который ничего не знает, учится на последнем издыхании, но, тем не менее, стоит произойти какой-то срани, то он оказывался в центре внимания. Поучаствовать в международной конференции на первом курсе? В последний момент спасти концерт и аккомпанировать господину "Почетному Золотому Великолепнейшему Несравненному Тенору" всея консерватория? Пойти записывать фольклор к самому лютому деду, живущему в дремучей чаще среди болот, по пути чуть не утонув в том самом болоте? Да, это всё, увы, про Не Хуайсана. Но у него есть оправдание! Это всё вообще не его инициатива, он бы держался от всего этого подальше, если бы не...
- Вэй Усянь!
Цзян Чэн выбежал из ванной и кинул в брата дирижерской палочкой.
- Я тебе сейчас эту флейту в жопу запихаю, хорош ерундой страдать и пиздуй заниматься во второй корпус!
- Ой, да ладно, Цзян Чэн! - Вэй Ин улыбнулся и потыкал флейтой в треснутый экран телефона, - Там во втором пока всё занято, негде заниматься, мне Вэнь Нин скажет, если что-то появится.
- Какого черта Вэнь Нин вообще забыл во втором корпусе? Он же хореограф! Разве он не должен быть где-то... в оперном?
- Я его попросил и он согласился! Ему там надо было что-то в библиотеке взять, заодно и кабинет покараулит.
- Хватит эксплуатировать ребенка! Естественно он тебе не откажет, он же ещё сопля первокурсная. Тем более, может он ещё и не в курсе, что нужно смотреть не только кабинеты на вахте.
- Ладно, ладно, схожу прогуляюсь. Братец Не, тебе шаву взять по дороге?
- Какую шаву?? Шаурма же в другой стороне от второго корпуса.
- Да, да, Цзян Чэн, тебе в сырном лаваше, я помню.
Вэй Ин мгновенно прыгнул в кеды и, схватив куртку, буквально за секунды сбежал из блока, хохоча на весь этаж. Цзян Чэн мрачно глянул на подушку, которая врезалась в дверь, так и не встретившись с головой Вэй Ина. Он поднял и отряхнул подушку, а потом привычным движением стянул с полки листок А4 и прикрепил на внутреннюю сторону двери. Там была хорошо знакомая Не Хуайсану картинка с палачом из Шрека и надписью "благоговейная тишина".
Не Хуайсан вздохнул и вернулся к сценарию. Когда он увидел, что никто за него не решил проблему с приветствием вздохнул чуть громче.
- Тебе помощь нужна или что? – нервно спросил Цзян Чэн.
Не Хуайсан знал, что тому не терпелось поскорее вернуться к своим заданиям, поэтому, не теряя шанса, задал вопрос:
- Как всё-таки лучше «Добрый вечер, дамы и господа» или «Добрый вечер, дорогие друзья»?
- Добрый вечер.
***
- Дамы и господа, это пиздец! – Вэй Ин влетел в помещение, скидывая на ходу обувь и одежду. Чехол с его драгоценной флейтой также улетел куда-то в сторону кровати, тихонько скрипнув от жесткой посадки.
- Народники оборзели в край, я серьезно. Они заняли два этажа! Два! И никто ничего им не сказал! Они видите ли к концерту готовятся, ох, какие молодцы. А что кроме цимбалистов никто больше в этом концерте не участвует, нет? Ох, ну ничего ж себе, как здорово, блядь! Что же там за концерт-то такой?
- Боюсь, что всё тот же, Вэй-сюн, - Не Хуайсан поморщился и посмотрел в готовый сценарий, - тут цимбалистов до жопы, и брат говорил, что старик Лань подшебуршал, чтобы его племянники были главными звездами вечера.
- Пф, кто бы сомневался.
Цзян Чэн аккуратно снял наушники и растянулся на кровати.
- Так, погоди. Если ты не нашел себе места во втором корпусе, где ты был все это время?
- Ну, - Вэй Ин тоже растянулся на кровати, прижимаясь лицом к подушке, - сначала я думал, что попробую кого-нибудь уговорить, потом решил поискать себе местечко где-нибудь на третьем или четвертом, а потом я нашел Лань Чжаня!
Цзян Чен переглянулся с Не Хуайсаном. Кивнув друг другу, они синхронно надели наушники обратно.
- Эй, это ещё что значит! – подскочил Вэй Ин и отправил подушку в полет к Не Хуайсану. Цзян Чену достался летящий тапок.
- Вэй-сюн, не пойми неправильно, но предсказать, что там было дальше совсем не сложно.
- Ага, ты заебал Второго Нефрита, и нас тоже сейчас заебешь рассказом о том, как ты его заебал. И забери обратно свой вонючий тапок! Готов поспорить, что и Вэнь Нин от тебя сбежал, как только увидел, что ты скачешь на всех парах к этому призраку цимбализма.
- А вот и нет! Он ушел раньше, у него репетиция!
- У него просто зрение лучше, он его раньше заметил.
- Да сам ты чертила слепая!
Не Хуайсан прибавил громкости в наушниках и молча содрал листок с «благоговейной тишиной». Теперь эти двое вряд ли уймутся до ночи. И хорошо бы, если в этот раз в его сторону больше ничего не прилетит. В прошлый раз они едва не сломали его веер, два дня назад случайно запустили в его сторону чехол от флейты. Год назад, когда они слишком сильно расшумелись, Не Хуайсан едва не задело летящей кулисой от тромбона. Это при том, что голова Вэй Ина едва не находилась в раструбе тубы, а Цзян Чэн этой самой кулисой с энтузиазмом лупил своего названного брата. По шапке тогда получили, почему-то, все трое.
Не Хуайсан с первого курса для себя уяснил, что качественные наушники – вещь первой необходимости в их комнате. А иногда даже и беруши. Кроме того, пришлось составить для себя целый свод правил, не соблюдение которых грозило ему потерянными нервными клетками. Первое правило гласило, что если будильник в комнате не будет выключен с первого раза, твой телефон, скорее всего, окажется на твоем лице. Второе правило – не отвлекать Цзян Чэна, пока тот работает. Третье правило – никогда не упоминать Лань Ванцзи в присутствии Вэй Ина. Тот еще с первого курса прикипел душой к нелюдимому гению помладше семьи Лань и всегда входил в лютое состояние какого-то стремного восторга, стоит лишь мимоходом как-то задеть его в разговоре. Лань Ванцзи же, судя по всему, от Вэй Усяня приходил только в бешенство. Хотя с таким каменным нечитаемым лицом, трудно сказать, что он думает по этому поводу. Лань Сичэнь, наверное единственный человек в мире, кто может понять Лань Ванцзи никогда не говорил, что его младший брат кого-то ненавидит, но на вопросы о Вэй Усяне всегда очень вежливо улыбался. Молча. Кажется, в этом случае даже Первый Нефрит совершенно бессилен.
Не Хуайсан тоскливо посмотрел на дерущихся соседей. Цзян Чэн приколачивал Вэй Ина клавиром «Князя Игоря» к полу, и Не Хуайсан невольно вспомнил, что еще не звонил брату. Прихватив томик манги вместо щита, Не Хуайсан осторожно, но быстро выбрался из комнаты.
***
Не Хуайсан стоял за кулисами в тщательно отглаженном сером костюме и нервно мял сценарий на планшете. Кажется, грядет катастрофа. Дело дрянь. Причем дрянь еще какая лютая. Изменения в готовом сценарии - это всегда стресс, а если ещё и за двадцать минут до начала концерта, то всё. Пиздец. Он уже успел отправить сообщение Вэй Ину и попросил Лань Сиченя, чтобы тот позвонил Лань Ванцзи, но Не Хуайсан понятия не имел, как они отреагируют.
Как ни странно эти двое пришли одновременно с совершенно одинаковыми серьезными лицами.
- Я не знаю как это произошло, но кто-то … решил пропихнуть министерского сынка и … меня очень настоятельно попросили его вставить в сценарий. – Не Хуайсан развернул сценарий к парням и ткнул пальцем в одну из строк. Они оба нахмурились.
- Вэнь Чао? Какого … - Вэй Ин шепотом выругался и его глаза рассержено сузились, - Эй, он тоже играет вальс из «Дикой Охоты»? Какого черта, я думал, что его вообще для кларнета не перекладывали! А? Лань Чжань он еще и твоих «Ангелов, Которые Не Спят» загреб! Какого дьявола!
- В этом-то и дело, Вэй-сюн. Я понятия не имею что делать, вроде и ничего страшного, если какое-то произведение повторится, но… сам понимаешь.
Не Хуайсан склонил голову. Это точно была полная катастрофа.
- Я ничего менять не буду, - вдруг сказал Лань Ванцзи - оставь как есть.
- Лань Чжань прав! – Вэй Ин панибратски хлопнул Лань Ванцзи по плечу. – Рано отчаиваться, пусть себе играет, раз ему так хочется.
- Но, Вэй-сюн, разве… - начал Не Хуайсан, как Вэй Ин тут же его перебил.
- Не беспокойся, у меня есть что показать сегодня, - Вэй Ин задорно подмигнул и бодро подбежал к выходу, - надо только успеть Мянь-Мянь уговорить!
Лань Ванцзи хмуро отследил побег Вэй Ина и, кивнув, тоже побрел к выходу.
Не Хуайсан, вздохнул. Ему оставалось только надеяться, что Вэй Ин найдет его и скажет, что будет исполнять. А еще ему было искренне жаль Мянь-Мянь, которую Вэй Ин уговорил ему аккомпанировать. Он по себе знал, как тяжело бывает мгновенно переключиться на что-то новое, когда ты несколько недель готовился к концерту. Вспомнить все того же «Великолепнейшего Тенора», который несколько раз за кулисами менял программу, Не Хуайсан тогда едва жив остался!
- Нервничаешь? – знакомый голос вывел Не Хуайсана из мыслей.
Не Минцзюэ разминал правую руку и ободряюще улыбался. За ним Не Хуайсан увидел Мэн Яо, который закрыв глаза что-то повторял про себя.
- Немного, - сказал Не Хуайсан и попробовал улыбнуться в ответ. Он чувствовал, что вышло не очень, - там много народа?
- Ага, целый зал! – Не Минцзюэ похлопал брата по плечу. – Родители не приедут, но я попросил Лань Сичэня поснимать, пока на сцене будем. Глянь, какими мы по счету выступаем.
- В первой половине, сразу после дуэта виолончелистов и ты, вот, смотри, перед завершающим номером будешь. Подождешь меня, прежде чем в общагу идти?
- Подожду, конечно. Там наши собрались еще и афтепати небольшой устроить, так что все соберемся в том же кабинете, где переодевались. Посидим и можем тогда сразу на поезд к родителям рвануть, чего им сюда тащиться?
- А тебе разве к конкурсу не нужно готовиться?
- Что, не веришь в силу брата? Программа считай что полностью готова, осталось только доработать совсем мелкие детали, за месяц справлюсь. Не думаю, что пара дней отдыха мне повредят.
Оклик работника сцены, что пора поднимать занавес, разбил на осколки ту теплоту от разговора с братом. Табун мурашек вихрем промчался по спине. Не Минцзюэ похлопал брата по плечу и отошел вглубь сцены.
Не Хуайсан медленно вдохнул.
Выдохнул.
А дальше все прошло мимо его сознания разноцветными кусками.
Вот кто-то вышел на сцену и едва не наступил на подол платья.
Вот кто-то щелкает телефоном со слишком яркой вспышкой.
Вот брат ободряюще улыбается и идет аккомпанировать Мэн Яо. Тот совсем неплохо спел песенку Герцога из «Риголетто».
Вот так же ободряюще улыбается Лань Сичэнь и, кажется, только своей улыбкой срывает шквал аплодисментов.
Вот выходит Вэнь Чао и играет настолько … посредственно, насколько возможно
Вот следом за ним выходит Лань Ванцзи и их с Вэнь Чао даже стыдно сравнивать, настолько хорош Второй Нефрит.
Вот он улавливает в толпе зрителей подмигивания Вэй Ина, рядом со смущенным Цзян Чэном (Вэй-сюн, пожалуйста вернись за кулисы и не заставляй меня нервничать).
Вот все тот же Вэй Ин выходит на сцену, успев сунуть записку Не Хуайсану, где большими буквами и (хвала небесам!) разборчиво написано название их произведения.
Вот снова выходит на сцену брат. Не Хуайсан смотрит как тот мощным бурным потоком исполняет Бетховена, как сошлись брови на переносице от… напряжения? Он слышит, как его брат сбавил темп в каденции, но тем не менее, доводит дело до конца, громко хлопнув тоникой в конце. Видит, как тот, все так же нахмурившись, кланяется и почти мгновенно уходит со сцены.
Не Хуайсану это не нравится. Что-то пошло не так. Совсем не так.
Не Хуайсан едва закончив вести концерт, сразу побежал к выходу. В кабинете царила радостная суматоха, кто-то притащил торт и уже с энтузиазмом искал что-нибудь похожее на нож, кто-то пытался расчистить пространство на столе для многочисленных букетов, кто-то просто пытался переобуться.
- Я чуть не залажала в третьей части, я думал, что у меня пальцы вот-вот соскользнут!
- Как думаешь никто не заметил, что я вместо «мой милый друг» спела «мой белый труп»?
- Ты видел как вытянулось лицо Вэнь Чао? Обалдеть!
Не Хуайсан не сразу заметил своего брата. Он сидел в дальнем углу возле окна и у Не Хуайсана побледнело лицо.
Не Хуайсан, расталкивая толпу, быстро приблизился к брату. Не Минцзюэ как-то странно баюкал свою правую руку. Он поднял растерянный взгляд на своего младшего брата и едва разборчиво прошептал:
- Кажется, я не могу пошевелить рукой…