Слуга

Я – Ванта. Сама тьма. Ночь во плоти. Моя власть неоспорима и безгранична, она охватывает даже само время и пространство. Мне поклоняются, ибо мой взгляд пронизывает до глубины души, моя поступь походит на благословление свыше, каждый мой жест совершенен. Испокон веков в честь моих предков возносились статуи и обелиски, строились храмы и зиккураты. Наши фигуры ваяли из мрамора и глины. Наши изображения вырезались на камнях и амулетах из железа. Будь то юг или север, запад или восток – во всех уголках этого бескрайнего света найдутся подтверждения моей божественности.

К сожаленью, мой слуга и его подданные – а значит они и мои подданные – те еще глупцы, не осознающие в полной мере моего божественного происхождения. Не раз убеждаюсь в этом, вслушиваясь в их разговоры, созданные лишь для того, чтобы сжечь время.

– Сутки – это утро, обед и вечер, – говорил один из них, вглядываясь в микроскоп, стоявший на столе.

– Обед – это не время суток, а трапеза, – исправляли его с другого конца комнаты, держа в руке домбру, неуклюже проводя пальцами по струнам, выводя звуки, на которые инструмент был не способен. – Утро, день, вечер.

– Нет, нет и нет. Сутки начинаются с полуночи – ноль-ноль часов и ноль-ноль минут. Так что: ночь, утро, день и вечер.

– Раз уж на то пошло, то сутки – это двадцать четыре часа. Не важно, с какого часа ты начинаешь отсчет. Ты согласен?

Однако мой слуга не желал принимать участия в этом разговоре и не обратил внимания на брошенный в его сторону взгляд. Возможно, не такой уже он и глупец, и понимает, что сутки – лишь малая часть поклонения мне.

– Давайте обсуждать то, ради чего мы собрались.

– «Что такое термопара, принципы работы, применение и особенности», – зачитал один из подданных моего слуги.

– Ты не те вопросы принес: у нас экзамен по гидродинамике, – заключил другой подданный, отобрав у него карточки и бегло просмотрев их.

Шут, да и только, больше и нечего про него сказать. Неудивительно, что позже его с легкостью поймают на спекуляциях и махинациях.

– Вы же понимаете, что от этого экзамена многое зависит? Если мы провалимся, даже литры слез ничего не исправят, – излагал самый нервный из подданных.

– Если честно, ребят, надо было еще на прошлой неделе собраться, или хотя бы вчера. Сегодня уже поздно что-то делать.

Как же утомительно вслушиваться в их разговоры, больше походившие на жалобы. По правде, какие бы силы они сейчас не вкладывали в эту встречу, завтра их ждет ужас и отчаяние.

– Ванта, Ванта, как же нам всем быть? – шептал он, поглаживая мою спинку. Вантаблэк, самое темное вещество в мире. Все же он подобрал для поклонения мне неплохое имя.

Ах, какой же мой слуга все-таки глупец. Не способный позаботиться о самом себе, он почему-то решил, что в его силах почитать меня должными подношениями. Должна признать, он не так уж плох и вполне справляется со своими обязанностями. Но корень мандрагоры мне в трапезу, какой же все-таки он беспомощный. Ладно, заботиться о своих слугах – это обязанность великих правителей. Так уж и быть, можно ему и помочь и дать сутки, что так ему не хватают.