Когда зависит слишком многое

Из коридора доносился славный запах мяса жирного кролика. А если точнее – мяса жирного кролика, томящегося во вкуснейшем молоке. Запах просачивался из-под двери стелящимся туманом, тонкой струйкой сквозь щель за неподвижным лицом какого-то человека, щекотал мне ноздри вот уже сколько времени и не собирался сдаваться. Тот, кто придумывал эту пытку, точно знал своё дело, знал, что делать с пищей и знал, когда это делать. Всегда во время собраний. Всегда во время сладкого сна. Казалось, этот хитрый человек хочет лишить меня воли, сделать тяжёлой и неповоротливой, чтобы я никогда больше не могла взять все дела в свои лапы. Каюсь, я часто поддавалась соблазнам, оказываясь во власти этих поистине чарующих ароматов. Приходила на кухню, чтобы помериться хитростью с этим хитрым человеком, и научилась выигрывать. Красться ещё более неслышно. Прятаться ещё более невидимо, бежать так быстро, чтобы его странные предметы не успевали долетать до меня. Иногда я даже успевала возвратиться и изучить эти предметы. От них неизменно пахло чем-то необыкновенным или не очень, и я не понимала, зачем люди пихают их в пищу, а потом бросают их в кошек.

Возможно именно потому их еда иногда слишком вкусная. Нет, серьёзно, люди сами делали еду столь нестерпимо притягательной, а потом злились, когда я её ела. Совершенно неправильные существа.

Но я отвлеклась. На самом деле, я хотела подумать о том, как же мудро я поступила, перекусив неплохой подвальной крысой, только что отъевшейся в зерновых погребах (ох и надавала я после по морде молодым, что упустили её!). Конечно, это не кролик в молоке, но сойдёт, чтобы сосредоточиться на более важных делах: сейчас мой главный подданный решал свои важные внутристайные проблемы, и я никак не могла пропустить это дело.

Я понятия не имела, почему Он - вожак, а не Его Главная Самка. Он должен быть всегда снаружи, Он должен не впускать в дом всяких чужаков, драться за право быть сильнейшим, в конце концов! Но вместо этого к Нему постоянно ходят другие самцы. Они сидят, смотря друг на друга, и разговаривают. Некоторые самцы тоже были моими подданными, они были практически семьёй уже, но другие! Ах, как хотелось иногда спустить с них шкурку! Быстро бы поняли, что у Него, несомненно, есть более важные дела. Например, завести ещё больше котят, а то вокруг его самки давно уже другие самцы кругами ходят, всё пытаются...

Я лениво шевельнула ухом, скосив глаза на одного из двуногих. Этот мне не нравился. Постоянно приходил и пытался кричать на своего вожака, а Он потом, я знаю, спать не мог, приходилось Ему намурлыкивать, как котятам. Не понимаю, почему этому крикуну ещё никто не вцепился в глотку, но люди – очень странные существа.

Они мне сделали трон (так они называют эту штуку). На таком же сидел и Он, сверкая чем-то острым на густой головной шерсти. Больше никто не сидел на Его троне (кроме меня, конечно, но я здесь главнее, мне можно). Думаю, трон для людей – очень важен, кто на нём сидит, тот и вожак, да? Потому и я сидела на своём троне тоже, хотя совершенно не понимала, зачем, ведь сидеть как можно выше – куда удобней. Всех видно и всем можно надавать. Правда, мой трон был очень мягким, прямо как те штуки, на которых люди кладут голову, когда спят. Ах, как иногда мне хотелось свернуться клубочком и сладко заснуть прямо посреди собрания! Но нельзя, нельзя, вдруг они что-то не так решат? А если передерутся и выберут нового вожака? А если дом разрушат? Что мне потом делать? Мне и так приходилось решать очень много и много разных проблем. Те же мыши, а ещё хуже, крысы, которые любили лакомиться пищей двуногих, из-за чего те всегда хотели драться почему-то именно со мной, другими кошками и котятами. Мы, конечно, быстрые и ловкие, у нас есть когти и зубы, но люди иногда умудрялись быть сильнее. А этого я не могла допустить никак, дело ж ведь неслыханное.

Впрочем, мои подданные чаще всего были очень понятливыми. Вот как сейчас, например. Крикливый самец вконец вывел меня из себя, и я, вскочив, уже прикинула, куда бы мне хотелось вцепиться. Глаза его, к сожалению, были за круглыми невидимыми преградами, что всегда путало все планы при нападении, потому мой взгляд остановился чуть ниже. Если сейчас Он ничего не предпримет… Но Он вдруг издал такой раскатистый звук, что вокруг мигом образовалась тишина. Вот так бы сразу!

Ничего не могут без моего вмешательства.

Удовлетворённо махнув хвостом, я спрыгнула с трона и подошла к невидимой преграде, что разделяла дом и улицу. На улице уже темнело. Там тепло и сухо, там пахнет землёй и ветром, рыбой и дичью. Я хотела ловить добычу, я хотела играть с добычей, мне вновь хотелось живого мяса, а потом – стащить еды людей на кухне… Почему-то они очень не любили, когда я питалась по своему разумению или гуляла там, где хотела. Даже пытались куда-то там меня не пустить! Мыли мне лапы какой-то вонючей водой! Я терпела только потому, что люди – глупые. Понятливые, но глупые. Как будто они могут не разрешить что-то мне и, уж тем более, куда-то не пустить, когда я давно уже знаю все самые потаённые проходы! Я их прощала только потому, что еда у них вкусная была, а территория – большая и удобная, чтобы не пускать сюда наших врагов. Да и семья, в конце концов…

Мне только не нравились эти странные невидимые преграды, через которые никак нельзя было пройти. Меня возмущало, как пушистые летающие куски мяса проносятся прямо перед носом, а я даже лапой их сбить не могу! А они ещё и насмехаются надо мною, щебеча, и щебеча, и щебеча… Ух я бы сейчас их! Но я, пускай мой возмущённый хвост тоже никак не мог остановиться, смиренно осталась сидеть на месте, дожидаясь, когда все двуногие чужаки не покинут, наконец, территорию. 

Потому что от меня зависело слишком многое.