Обратная сторона власти

Будни советника Леопольда были полны забот. Молодая королева доверяла ему выполнение всех тех обязанностей, которыми не хотела заниматься самостоятельно. В первую очередь – разрешением споров между мелкой знатью по поводу того, до какого дуба одной рощи простираются чьи владения. Подобные дела были чудовищно утомительным, особенно, когда дело доходило до любимейшего аристократами момента с предъявлением грамот столетней давности о том, чьему предку за какие заслуги даровали права на земли вокруг этого проклятого всеми богами дерева. 

Конечно, для решения совсем уж пустяковых вопросов существовали суды рангом ниже королевского. Тем не менее, высшего правосудия требовали почти все, чей титул превышал баронский. Потому что чем древнее и статуснее род, тем сильнее вбита в голову его представителей мысль о собственной важности. Я, я, я, весь мир существует только для меня, как кто-то может сметь покушаться на толику моих привилегий и выгод. Перебранки в зале суда, как бы культурно порой ни велись, всегда напоминали тявканье болонок. Все помнили о своих правах и возможностях для увеселений, с завидной частотой забывая об обязанностях. Суд разберётся, королева распределит, советник поможет. И виноваты будут тоже все, кроме безответственно отнёсшегося к своему долгу человека, разумеется. За почти десять лет на посту главного советника Леопольд вдоволь насмотрелся на отбросы высшего общества. 

Что самое смешное, низшим из нижайших за глаза продолжали считать его самого. И всё равно улыбались, склоняя головы при необходимости, как дрессированные собачонки, выпрашивающие угощение. О, ради таких моментов лорд Зальм готов был разбираться во всём, что не любила Её Величество. Ничто на свете не может быть более пьянящим и сладким, чем власть, особенно для того, кто добился её не по праву рождения, но по заслугам. 

Однако, как бы ни было приятно ощущать себя на вершине мира, к пятому скучнейшему разбирательству всегда страшно хочется спать. Советник не смел жаловаться. В конце концов, за удовольствие от возможности вершить судьбы нужно платить, в первую очередь – сном. А также душевным здоровьем, личным временем, безопасностью… да, власть – бремя нелёгкое. Но это того стоило. По крайней мере, для Леопольда.

– Её Величество Элизабета Нинея Каллик, единственная полновластная королева…

Титулы Элизы можно было перечислять не меньше нескольких минут, поэтому, услышав самое начало, лорд Зальм прогнал с лица последние признаки возможной усталости. Перед ней больше, чем перед многими, необходимо прикладывать усилия, чтобы выглядеть надёжным. В конце концов, она слишком хорошо знает и его характер, и особенности его игры на публику. Сложно не читать человека, с которым прошли детство, юность и некоторые подробности жизни, которые не стоит знать широкой публике. За теми, кто об их весьма своеобразном романе догадывался, советник следил с особым  тщанием.

Летописцы скажут, что молодая королева озарила своей красотой невзрачный зал для аудиенций, и будут правы, поскольку выглядела Элиза, как и всегда, неотразимо. Безупречно уложенные длинные волосы, подкрашенные редким лиловым красителем из цветов далёкого южного острова, элегантное платье того же оттенка, сшитое по её личному эскизу лучшими портными, королевская осанка и всегда уверенный взгляд ореховых глаз. Последнее, правда, несколько близорукий советник не мог оценить, пока она не приблизилась, но не сомневался в ней. Она всегда прекрасна, даже после собрания по поводу государственного бюджета с представителями казначейства, которые, как показывает опыт Леопольда, бывают страшнее лордов с тяжбой про дуб. Воистину слепы те, кто смеет полагать, будто женщина – это слабое создание. По крайней мере, Её Величество такой не назовёшь. 

– Как прошёл сегодняшний день? – поинтересовалась королева, занимая своё место на троне для аудиенций. – Было ли что-то достойное моего внимания?

– Нет, Ваше Величество, – покачал головой Леопольд, занося последние пометки в бумаги, – но, полагаю, последнее заседание должно быть любопытным.

– И что же там за дело, требующее королевского правосудия? – приподняла бровь Элиза, ожидая продолжения.

– Отец некоей юной леди, которая пока что пожелала сохранить анонимность, ищет помощи в том, как бы призвать к ответу того, кто обесчестил его дитя, – кратко изложил суть принесённой ему жалобы советник. – Правда, имя аристократа, которого обвиняют в нарушении морали, истец намерен сообщить непосредственно во время приёма.

– А говорил, что будет нечто любопытное, – тяжело вздохнула девушка, грациозно откидываясь на спинку трона.

– Вполне вероятно, что обвинить попробуют Вашего отдыхающего батюшку, – позволил себе слабую усмешку мужчина, отмечая, что и королеву это рассмешило.

– Что ж, тогда пусть заходит, – махнула рукой Элиза, выразительно глядя на слуг, – надеюсь, это дело не разочарует.

Как только зашедший лорд начал рассыпаться в лести королеве, Леопольд, узнав голос, взялся за чётки, чтобы успокоить нервы привычным перебором бусин. Снова виконт Грегори Шефорт. Снова с попыткой провернуть какую-нибудь авантюру, иначе не звучал бы так уверенно. Учитывая количество его дочерей от двух браков и многих любовниц, неудивительно, что не указал в прошении, о какой речь: угадать будет нелегко. 

Этот день резко стал ещё более обременительным, лишний раз демонстрируя обратную сторону власти.