— Да, организовали все с шиком, хотя в прошлом году на входе установили золотые статуи и декорации из цветов.

— И что самое главное, выступала Дилара Росс. Это был аншлаг, большая часть посетителей пришли, только чтобы послушать ее сольное выступление. Организаторы, конечно, получили круглую сумму для фонда от такого количества людей, – смуглая женщина в эффектном красном платье встряхнула головой, углубляясь в детали того, как же в прошлом году отмечали годовщину открытия одного из самых известных благотворительных фондов "Верность". Ее собеседница, более молодая девушка, внимательно слушала, иногда заламывая свои изящные пальцы.

— Я сомневаюсь, что в этот раз у них получится устроить что-то более зрелищное. Хотя поговаривают, сегодня будет впервые присутствовать Гарри Поттер, – вдруг оживилась девушка, – Интересно, он придет один?

— Все возможно, моя дорогая. В конце концов, если верить прессе — а я не сомневаюсь, что она может узнать что угодно и про кого угодно, как бы это ни скрывали — наш Герой все еще одинок. А такие вечера — отличный повод подыскать себе подходящую, да еще и щедрую пару. Если вы претендуете на его сердце, советую не расслабляться и действовать. Уж поверьте замужней мне, ситуацию надо брать в свои руки, а не ждать милости мужчины.

Девушка захихикала, слегка прикрывая рот ладонью и обвела глазами зал Министерства, как бы отыскивая фигуру Гарри Поттера среди сотен посетителей. Женщина благосклонно улыбнулась ей, поправляя белоснежное боа, однако вскоре ее внимание переключилось на обсуждение внешнего вида посетителей и уровень их денежного вклада в работу фонда.

Сам Гарри Поттер, стоя от силы в пяти метрах от собеседниц, поежился. Он мысленно порадовался тому, что стоял к ним спиной, так что вероятность распознать Героя была минимальна. Держа в одной руке бокал с шампанским, он начал осторожными шагами уходить в сторону, не поворачиваясь лицом к только что обсуждавшим его женщинам. Званый вечер стремился превратиться в кошмар, еще толком не начавшись. Кому вообще может прийти в голову, что он ходит по таким местам с единственной целью отыскать себе пару? Да еще непременно щедрую, Мерлин. Спасибо, не сказали, что требуется чистокровность в двадцатом поколении. Гарри покосился в сторону выхода, но пресек зарождающееся желание сбежать. Все же он обещал Гермионе, но в данный момент предпочел бы сразиться с тремя воскресшими Волан-де-Мортами, чем попасться на глаза некоторым особо жаждущим его людям. Не поворачиваясь лицом к парадной двери, парень достиг противоположного угла зала, где так удачно стояла расписная ваза с папоротником. Гарри примостился вполоборота прямо за раскидистым зеленоватым листом и выдохнул. Кажется, его не видят.

Зато оттуда открывался обширный вид для самого Гарри. Он слегка отогнул вниз папоротниковую ветку перед собой, отмечая то, что к организации мероприятия подошли действительно продуманно. Бархатные гардины приглушенно-рубинового цвета обрамляли огромные окна, помещение было затоплено светом десятком люстр; слева от двери располагалась сцена для ораторов. По периметру всего зала выставлены вазы с орхидеями, каллами и папоротниками, в центре находился длинный фуршетный стол, а кое-где были разбросаны обитые бархатом диванчики с небольшими позолоченными столами. В зале находилось по меньшей мере две сотни людей, и посетители продолжали прибывать.

"Если это все организовала Гермиона, – с восхищением подумал Гарри, – она превзошла саму себя. И когда она успела с нашими постоянными встречами?"

— Привет, Гарри, – вдруг раздался сзади негромкий голос. Гарри подскочил, пролив на рукав почти все шампанское. Он резко обернулся и едва не задел локтем Луну.

— Ох это ты, – выдохнул Гарри, заклинанием высушивая рубашку. Разливать напитки становилось плохой привычкой.

— Я напугала тебя? – Луна слегка расширила серые глаза. Гарри не мог мысленно не отметить то, как отличительно выглядела она на фоне важных разодетых посетителей. Кажется, она даже не удосужилась расчесаться и надеть одинаковые носки, однако в этом была вся Луна, и именно эта непосредственность привлекала Гарри в подруге.

— Нет, что ты. Просто прячусь от других.

Девушка понимающе улыбнулась и подпихнула сандалией вазу так, что широкие листы теперь закрывали Гарри полностью.

— Ты здесь тоже как благотворитель?

— Нет, мы с папой решили разнообразить тематику "Придиры", и я присутствую как журналист. Но не бойся, – Луна окинула его рассеянной улыбкой, – я не буду спрашивать, почему ты не женат.

Гарри почувствовал, что стремительно краснеет. Он перевел взгляд обратно в зал и у входа заметил новоиспеченного министра магии Кингсли, который что-то рассказывал группе азиатов.

"Вероятно, это те самые дипломаты из Махотокоро. Не упустили возможность побывать на таком масштабном мероприятии", – догадался Гарри.

Тем временем поток гостей не останавливался. Гарри скользил глазами по посетителям, пытаясь отыскать знакомые лица. Он наткнулся на Лаванду Браун, которая брала интервью у пожилого седовласого волшебника; недавно поженившиеся Падма и Терри изучали какую-то картину, висящую прямо на противоположной от Гарри стене, а справа он разглядел две рыжие головы, грабившие фуршетный стол, и юноша ни на секунду не усомнился в личностях этих загадочных людей.

Справа у сцены сосредоточилась группа крупнейших меценатов, однако те явно не были настроены так же беззаботно, как остальные посетители, а если быть точнее, они что-то очень нетерпеливо обсуждали, размахивая руками.

— У них очень много мозгошмыгов, – вдруг сочувственно заговорила Луна, – вся голова забита, так и гнездятся.

Гарри открыл рот, чтобы ответить ей, однако договорить ему не дали два мощных хлопка по плечам. Ему пришлось схватиться свободной рукой за подоконник, чтобы устоять.

— Привет, Фред, привет, Джордж, – несколько обреченно сказал парень в ответ на широкие улыбки близнецов Уизли.

— Ну как там поживает Герой всея Британии? – просиял кто-то из близнецов.

— Мы заметили, что ты на нас смотришь...

— ... так что поспешили к тебе. Протягивай руки. И ты тоже, молодая леди, давайте, живее.

Гарри поставил бокал на подоконник и протянул ладони, глубоко сомневаясь в этой затее. Через секунду им с девушкой в горсти посыпались самые разнообразные тарталетки, канапе и ягоды.

— Нравится, да? – говорящий оттопырил карман, показывая остальные запасы, – у нас еще много такого добра.

— Уж что, а кормят здесь неплохо. Хотя речи такие унылые, я в прошлом году чуть не умер.

— Ты правда пришел сюда по своей воле и не ради еды?

— Не совсем, – отозвался Гарри, теряясь в догадках, куда ему деть кучу угощений, – меня попросила Гермиона. Сказала, что если я снова не приду, все будут только это и обсуждать.

— Ха, а теперь все обсуждают то, что ты здесь.

— Попадешь на первую полосу, без вариантов.

— Что вы делаете? – послышался знакомый голос. Компания синхронно повернула головы вправо и увидела приближающегося Перси Уизли с Оливером, который плелся сзади.

— Привет, Гарри, – Перси кивнул юноше и обратился к близнецам,– А вы что здесь устроили? Мерлин, вы и Гарри отдали еду, хоть представляете, как это выглядит? На вас еще у стола косились!

— А что мы, каждый выживает как может, – оправдывался один из близнецов.

— Да-да, – поддержал второй, – сердце дракона подорожало на 2 сикля, выручка упала, кризис в стране.

Гарри в то время переглянулся со стоящим поодаль Оливером Вудом, которого, несомненно, притащил Перси на правах мужа. По их немому диалогу стало понятно, что нежелание Гарри находиться на приеме сравнимо только с нежеланием Оливера.

— Я не хочу вас отвлекать, – вдруг заговорила Луна в своей мечтательной манере, – но на нас уже смотрят журналисты.

Перси сразу прекратил распекать братьев, а Оливер с Гарри нахмурились, вглядываясь вперед.

— Предлагаю разойтись каждый по своим делам, – предложил Оливер. Близнецы мигом удалились, а Перси потянул мужа в сторону сцены.

— Я пойду? Мне надо у кого-нибудь взять интервью. Не скучай один. Если тебе не нужны закуски, отдай мне, а я отдам кому-нибудь еще.

Гарри с радостью ссыпал полученную еду Луне в карманы, наспех попрощался с ней и стал просчитывать пути отступления.

Однако идея была обречена на провал. Гарри уже продвигался к дальнему углу зала, когда ощутил чье-то касание на своем локте. Юноша подавил обреченный вздох и медленно обернулся.

— Газета "Дэйли мэйл", не могли бы вы поделиться своим мнением о проводимом вечере, – до странности улыбчивый парень сжимал в руках блокнот, с ожиданием смотря на Гарри, – это займет не более нескольких минут.

"Если требуется рассказать действительно о приеме, то хоть час" – мрачно подумал Гарри.

— Конечно, – он попытался натянуть на себя максимально дружелюбное выражение.

— Прежде всего, что вас сподвигло прийти сюда? Понимание важности преподносимой идеи? Интерес к светской жизни? Или... что-то другое?

"Гермиона сподвигла", – парень сдержал усмешку.

— Наверное, важность происходящего. Ведь я на своем личном опыте видел, через что приходилось пройти маглорожденным всего несколько лет назад.

— Такие места — отличная возможность завести знакомства с единомышленниками, которых так же волнует эта проблема, вы не думаете?

— Ну, возможно?... Я не думаю, что это так важн-... – Гарри нахмурился. Очередная надежда на интервью без поползновений на его личную жизнь разбилась вдребезги.

— Вот для вас, – перебил Гарри журналист, – намного проще подбирать себе пару среди единомышленников? Например сегодня, привлек ли кто-то ваше внимание?

Гарри поджал губы.

— Ага, я уже кое-кого присмотрел. Вон тот парень, – он кивнул на противоположную сторону комнаты рядом со сценой. А пока отвернувшийся журналист искал взглядом того, кто же смог очаровать Героя, сам он быстро пошел прочь.

***

Драко мирно примостился в пространстве между гардинами и уже почти час следил из своего укрытия за людьми. Как странно, но все-таки удобно была спланирована конструкция этой комнаты. В глубине зала две огромные полузакрытые гардины перекрывали помещение четвертой стеной, а за ними на некотором расстоянии висели еще такие же, закрывающие уже настоящие окна. В итоге получалась импровизированная ниша около метра шириной. Драко не имел понятия, для чего это все было создано, вероятно, для таких одиночек, как он, кому не слишком импонирует находиться среди толпы.

Парень прикрыл глаза. Меньше всего на свете он хотел торчать здесь. Ради чего? Попадется на глаза недобросовестной прессе и станет главной скандальной звездой вечера. А если не придет, то обвинят в наплевательском отношении к проблемам маглорожденных, ведь Драко все же в списке благотворителей. Его волновало только то, что на днях семейная сова Фрейя должна была принести очередное письмо от родителей. Если все сложится нормально, Драко сможет увидеть их уже в ноябре.

"Интересно, по поводу чего там так шумят", – лениво подумал он, улавливая какие-то резкие голоса. Хотя его это мало занимало. Драко был расслаблен и мысленно находился среди узких парижских переулков, где он раньше гулял с матерью, представлял эти величественные здания с застывшими мраморными статуями, которые, кажется, вот-вот оживут...

Удар

Невидимая сила резко толкнула Драко вправо, в сторону второй гардины. Юноша больно врезался в окно, благо, закрытое. Приложив руку к пострадавшей щеке, он резко обернулся, желая увидеть того, кто так бесцеремонно и насильственно нарушил его покой.

Из внешней гардины выпутывался не кто иной, как Гарри Поттер, главная звезда сегодняшнего вечера. На несколько секунд Драко потерял дар речи. Что Поттер здесь забыл?

— Малфой? А ты что здесь делаешь? – кажется, Гарри был так же шокирован внезапной встречей, как и Драко

— Ты-... А ты что здесь делаешь? – накинулся в ответ парень, – Разве не видишь, я здесь стою?

— Нет, не вижу! – Гарри был все еще занят борьбой с запутавшейся на нем гардиной, и со злостью дернул ее так, что та едва не слетела с золотых петель, – Ты за шторой, блять, стоишь, умник! Как я увижу?

Он обернулся обратно в зал, просчитывая, насколько опасным будет вернуться. Все же, находиться с Малфоем наедине было не самой приятной идеей, но перспектива быть снова пойманным представителями желтых изданий... В целом, Гарри предпочитал общество Малфоя.

— И вообще, подвинься, – уже тише добавил он, оттесняя рассерженного Драко к окну и прячась за гардиной.

— Ты совсем ошалел, Поттер? – негромко зашипел Слизеринец. Гарри отметил, что тот, видимо, тоже не хочет быть замеченным, – Ты не можешь просто так врываться к людям!

— А ты приватизировал это место? Если нет, то замолчи, Мерлина ради.

Драко с нескрываемым раздражением посмотрел на него, и у Гарри уже мелькнула мысль, что тот сейчас просто вытолкает его наружу. Но спустя несколько секунд, Малфой молча отвернулся к занавешенному окну.

Повисло неловкое молчание. Гарри покосился на блондина, отмечая, что с момента их последней встречи 4 года назад в суде он особо не изменился. Только немного вытянулся и похудел, а еще его взгляд стал более серьезным, взрослым, что ли. Гриффиндорец толком и не знал о том, что произошло с Малфоями после суда. Он чувствовал своей обязанностью защитить их от тюрьмы, хотя бы ради не выдавших его в свое время Нарциссы и Драко, но что с ними стало потом... У Гарри были и свои заботы. Кажется, Малфои-старшие сейчас где-то во Франции, хотя там ошивается половина бывших Пожирателей.

Драко же не делал никаких попыток заговорить, показательно игнорируя внезапного посетителя. Его волнение выдавало только то, что юноша был напряжен как струна, хотя ему удавалось сохранять непринужденный вид лица. От более затяжной паузы их спасло начавшееся выступление. Гарри слегка отодвинул штору, оставаясь в тени. Драко же предпочел вовсе не двигаться, довольствуясь только тем, что слышит.

Первым выступил тот самый пожилой мужчина, у которого Лаванда брала интервью. Около пяти минут он рассказывал о том, когда и зачем был создан этот фонд, какую важную цель он выполняет, а в конце призвал всех помнить о роковых ошибках, совершенных верхушкой министерства в период войны, и не повторять их вновь. Итог его речи встретили с рукоплесканием, не замолкавшим около минуты — до такой степени всех всколыхнули его слова. Гарри боковым взглядом заметил какую-то ухмылку на лице Слизеринца и свел брови.

— Что?

— Что "что"? – повторил Драко.

— Разве это было смешно?

— Прекрати на меня наезжать, – Малфой огрызнулся, – Меня забавляет его двуличность, если тебе интересно.

Гарри растерянно посмотрел на него, чувствуя, что не улавливает нить диалога.

— Этот человек, владелец сети аптек, "меценат", если можно так сказать, – снисходительно вздохнул Драко, – во время войны тесно сотрудничал с Пожирателями и поставлял им свою продукцию. Разумеется, сейчас все документы уничтожены, и он натянул на себя маску борца за права маглорожденных. Он не один такой, половина управляющих фонда были в контакте с Пожирателями, и ничего, им все сошло с рук.

— Ты уверен? И никто не знает? Разве с этим нельзя что-то сделать?

— Уйми свое благородство, Поттер. Можешь попробовать доказать, если хочешь, – Малфой пожал плечами, – но даже у тебя вряд ли получится.

Гарри откинулся головой к стене. С каждой секундой он чувствовал все нарастающее отвращение к этому месту, меценатам, журналистам. Хотелось оказаться у себя дома, вдали от такого фальшивого мира.

Драко слегка сочувственно посмотрел на него. Кажется, Поттер не от лучшей жизни со всех ног несся к нему в угол.

— Это просто журналисты, – Гарри поймал взгляд Малфоя, – некоторые доводят.

— А у тебя в жизни как будто происходит что-то особо интересное?

— В том то и дело, что нет. Но это активно стараются придумать. У них на вечере благотворительности нет других тем для интервью, кроме моей личной жизни?

Странное дело, прятаться вместе от толпы за гардинами для них казалось как-то... обычно? Словно так и надо, и не было никаких долгих лет соперничества по разные стороны баррикад.

— Ну а ты как? – Гарри постарался завести светскую беседу, все же, молчание давило на них обоих, – Слышал, не очень?

Драко вспыхнул и его щеки покрыл неровный румянец.

— Ты только ради этого пришел? Самоутвердиться?

— Полегче, Малфой, – Гарри поднял брови, – я просто спросил.

Драко проворчал что-то и снова отвернулся к стене. Конечно, Поттеру легко спрашивать, когда сам купается в почете и уважении всего магмира. Слизеринца уже тошнило от вечных пересудов по поводу по поводу потерянной репутации, денег, да всего. А слышать это от Героя было еще противнее.

Гарри кашлянул. Он как-то не подумал, что не стоит напоминать о том, что послевоенные дела бывших Пожирателей идут не слишком успешно.

— Ты извини и все такое. Я не хотел как-то задеть.

— Ну плохо, все, доволен? – раздраженно отозвался Драко.

— Плохо как? Плохо обычно, плохо средне или плохо совсем плохо?

— Пиздецки плохо. Если где-то существует дно, то я там. Можешь рассказать об этом первому попавшемуся журналисту.

— Плохо во время войны было, – взгляд Гарри потеплел. Кто бы осмелился предположить, что у ледяного принца тоже бывают проблемы. Разумеется, он не собирался бежать рассказывать это кому-то. Наоборот, Малфой казался ему более живым и человечным, что ли, без своей привычной маски. Даже несмотря на то, что постоянно язвит, – по крайней мере, хуже уже не будет.

Драко криво усмехнулся.

— Не знаю, Поттер. Деньги, родители... на работу почти не устроишься. Может, скоро будет еще хуже, чем тогда. И, может, это заслуженно. Ладно, – он провел ладонью по платиновым волосам, – кажется, там выступление подходит к концу.

Гарри направил свое внимание к залу. Действительно, все приглашенные в качестве особых посетителей (кроме, разумеется, спрятавшегося Гарри) уже выступили, и Кингсли произносил заключительную речь. Какая-то мысль вертелась у Гарри в голове, не давая спокойствия, и оставалась неясной, невысказанной, однако полностью овладела им. Гриффиндорец наткнулся взглядом на каштановую макушку Гермионы, снующую у сцены с кипой бумаг, на близнецов Уизли, все еще не отошедших от фуршетного стола, на треклятых журналистов, которые рыскали по помещению, словно искали кого-то. Гарри не сомневался, что его. Выйти из убежища пока не представлялось возможным. Как же осточертело.

Он повернулся обратно к Драко, который тоже не спешил выходить из-за гардин. Вот Кингсли сошел вниз, засверкали вспышки колдокамер... Нет, это все отдает бредом. Хотя, если правильно реализовать, может сработать. А если нет? Как ему это вообще в голову пришло...

Гарри внезапно посмотрел Драко в глаза.

— Ты выйдешь за меня?