Первый шаг

С самого начала Надежда почувствовала себя не в своей тарелке. Вместе с МакГонагалл она совершила марш-бросок до вокзала Кингс-Кросс: интервал между прибытием её поезда в Лондон и отбытия Экспресса в Шотландию был совершенно мизерным. Хорошо, что у неё имелись все необходимые вещи с собой и не пришлось забегать ещё и на Косую Аллею, хотя, честно говоря, самой Надежде этого бы очень хотелось. Она ведь была впервые в чужой стране. Оставалось надеяться, что, в случае чего, недостающие вещи можно будет докупить в Хогсмиде — о деревушке рядом со школой она успела прочитать ещё на родине в одном из немногочисленных буклетов и брошюр, которые водились в их местных букинистических лавках. Бабушка договорилась обо всём заранее: мерки были отправлены почтой, а форму и учебники вручила МакГонагалл ещё при встрече.

К сожалению, у неё совершенно не было времени насладиться достопримечательностями. Она хватала особенности архитектуры урывками: сначала, когда они бежали до укромного местечка для трансгрессии, и потом, когда уже прибыли на станцию 9¾, где её спешно запихнули в необычайной красоты поезд. Огромный, красный, настолько гладкий и блестящий, что даже отражал своей поверхностью облака, плывущие по небосводу. Настолько потрясающий по сравнению с тем, что она видела до этого, что у девушки даже дух захватило и те пару секунд, что ей были предоставлены на лицезрение, она простояла с открытым ртом. 

В следующее мгновение, едва попав внутрь вагона, у неё зарябило в глазах. Всё вокруг двигалось, мелькало, переливалось целой какофонией звуков, состоящей из криков и смеха, топота и громыханий, кваканья жаб и ухания сов, каких-то непонятных лязгов и скрежетов — то вокруг сновали студенты, перемещаясь от одного вагона к другому, заглядывая в каждое купе, ища свободное или, наоборот, своих друзей. В какой-то момент перед её лицом пролетела лягушка — она что, шоколадная?! — и приземлилась на ранее чистое стекло, резво выпрыгнув прямо на перрон. Всё было так живо и беспорядочно, а главное совершенно и абсолютно непривычно и непонятно, что у Нади едва не закружилась голова. Она просто не могла стоять на месте, её вела толпа. В коридоре было слишком мало пространства, чтобы бестолково хватать ртом воздух, а все вокруг так и спешили, что она невольно попыталась подстроиться под них, чтобы постараться поскорее забиться в свободный угол, чтобы никто не сбил, не отдавил ногу чемоданом, не пролил на одежду что-то невероятно сладкое и совершенно точно не отстирываемое ни одним существующим на свете заклинанием. 

Быстрым шагом Надежда пересекла все сидячие вагоны, битком набитые волшебниками и волшебницами с самых разных факультетов. Даже яблоку было негде упасть. Интересно, — думала Надежда, — здесь всегда так или это только ей повезло? Ей пришлось пройти достаточно много, чтобы лишь практически у самого крайнего вагона, где располагались старосты, обнаружить свободное местечко. Конечно, таковые встречались и ранее, однако сама Надя пыталась найти знакомые лица, да и в целом — кого-то плюс-минус своего возраста. Находиться в компании первокурсников её не прельщало. 

В найденном купе находилось всего 3 человека: рыжеволосая красавица, заглядывающая в книгу к своему другу — парню с длинными черными волосами и внушительного размера носом, а также сидящая напротив них девушка с короткими русыми волосами.

— Привет. Можно сесть с вами? Это единственное свободное место… — неуверенно спросила Надежда на немного корявом английском, после того, как постучалась и приоткрыла двери купе. Она пыталась говорить внятно, соблюдая все правила, которые помнила, однако те как назло повылетали из головы, а голос не слушался.

— Это НЕ свободное место, — подняв голову от книги и смерив Надю холодным взглядом снизу вверх, уже сломавшимся голосом ответил парень. Он сморщил нос и даже как будто бы пародировал её манеру речи. Во всяком случае, так показалось самой Надежде, но она пока не была уверена — вдруг он всегда так и говорил? Или, быть может, подобное было принято? Но нет, рыжая девушка, услышав слова своего друга, нахмурилась и шлепнула его по коленке, после чего моментально переменилась в лице, на этот раз уже приветливо улыбаясь и обращаясь к новому лицу.

— Конечно, проходи, садись. Я тебя раньше здесь не видела. Ты новенькая? — дружелюбно поинтересовалась она, пока Надя убирала багаж на верхнюю полку (благо, в Хогвартс-Экспрессе разрешалось пользоваться магией) и присаживалась рядом со второй девушкой. 

— Да, ты права. Я из СССР. Меня Хоуп зовут. Хоуп Лофер, а вас? — немного натянуто улыбаясь, спросила Надя. По ней невооруженным взглядом было видно, как она нервничала. Во-первых, это знакомство для неё было очень важным. Значимым именно для того будущего, ради которого она всё это и затевала. Во-вторых, ей приходилось напрягаться каждый раз, переводя слова собеседников в своей голове. 

В глаза сразу бросилась мимолетная усмешка, проскользнувшая на лице парня. Надежда мысленно закатила глаза: кажется, её и здесь ждут подколы и тупые шуточки. Наверное, не надо было всё же переводить имя. Пускай бы мучались, каждый раз произнося вслух “Надежда Лодырева” на свой английский манер. Нет, ну а что? Мисс Лодырева, хорошо звучит. 

— Я Лили Эванс, этой мой друг — Северус Снейп, а девушка рядом с тобой — Мэри Макдональд. Приятно познакомиться, Хоуп. Это очень интересно, я никогда не общалась с людьми из твоей страны. На какой курс ты поступила? И почему приехала? — и тут у Нади случился диссонанс. Она замерла в растерянности. Что делать и как быть? Сказать правду или умолчать? Соврать или ограничиться недосказанностью? Она так и не сделала выбор, поэтому приходилось оперативно что-то решать. 

— Я, эм… — замялась девушка, громко сглотнув слюну, — поступила на пятый. Я приехала сюда, потому что… Простите, я впервые разговариваю с носителями языка, немного нервничаю… Мой папа был путешественником. Он летал на самолете и рассказывал мне о разных странах, когда я была совсем маленькой. Рассказывал о Лондоне и Хогвартсе, он бывал здесь. Говорил, что это очень красивый замок. Я тоже хотела посмотреть, — немного рвано объяснилась она, делая паузы между предложениями. Сейчас, в такой волнительной обстановке, она словно забыла все слова и абсолютно не могла сформулировать хоть какую-то связную мысль. Девушка рядом даже будто бы почувствовала это и смотрела сейчас с сочувствием.

— А родители приехали с тобой или ты одна? Меня бы скорее всего не отпустили в другую страну… — вставила Мэри, переглянувшись с Лили. Они обе знали, что обстановка вне школы была неспокойная. Пожиратели Смерти всё набирали влияние, а тем временем многие волшебники, не только маглорожденные, просто бесследно исчезали, а над городом то и дело мелькала Тёмная Метка. 

— А, нет. Они мертвы. Меня воспитывала бабушка, но она работает в Министерстве, поэтому не смогла приехать вместе со мной. Да и нечего ей здесь делать, мы же всё равно не сможем часто встречаться. Она сказала, что будет отправлять письма через местное Министерство — сове сюда очень далеко лететь, — пожала плечами Надежда. Её этот факт уже давно не расстраивал, поэтому она спокойно могла им поделиться. Вот только, наверное, всё же не стоило, теперь в купе стояла какая-то неловкая атмосфера. 

— В СССР тоже есть Министерство? Ты, получается, чистокровная? — внезапно спросил Снейп, прервав повисшую было тишину. Чем вызвал явное недовольство на лице Лили.

— Да. Несмотря на фамилию, наша семья достаточно старая и уважаемая. Мои мама и папа оба были чистокровные, разве что отец получил образование, а мама — нет, потому что жила в глуши и у них это было не принято. Но разве это так важно? У вас что, какая-то дискриминация по чистоте крови? — подозревающе приподняла одну бровь Надежда, переводя взгляд с одного на другую и на третью. На самом деле она уже знала про это, но всё ещё не совсем верила и хотела услышать из первых уст. 

— Ты читала про факультеты в Хогвартсе? Так вот есть один под названием Слизерин, туда принимают только чистокровных и, за редким исключением, полукровок. Маглорожденных в нашем обществе не сильно любят и приходится прикладывать очень много усилий для того, чтобы с тобой считались. Будто не понимают, что кровь — это не тот фактор, который может от нас зависеть. Его нельзя выбрать и никак не изменить, — недовольно объяснила Лили, скрестив руки на груди. Очевидно, что её эта ситуация крайне раздражала. Книга, которую они читали, уже давно валялась на небольшом столике у стены между лавками, всеми забытая. 

— Из нас, кстати, только Мэри чистокровная, а Северус полукровка, — дополнила свой рассказ она, на что Снейп не сдержался и закатил глаза. Лили, правда, этого уже не видела, так как от неё это скрывали длинные волосы парня, выполняющие функцию шторки. 

— Очень интересно. У нас такого нет. Главное, по чему судят волшебников — это навыки и то, какую пользу они приносят волшебному миру. Порицают в основном тех, кто не нашел своё место среди остальных или работают на не очень престижных работах.

— А правда, что у вас играют в квиддич на вырванных с корнями стволах деревьев? — спросила внезапно Мэри, заставив Надю округлить в удивлении глаза. 

— Что?! Нет, конечно, с чего ты это взяла? — чуть было не перешла на русский Надежда. Во всяком случае, первой её реакцией был именно вопрос на родном языке.

— Прочитала в книге. Так, выходит, это неправда? — во взгляде девушки сквозило разочарование. 

— Ну, на самом деле… — замялась Надежда, — на самом деле я помню что-то такое. Бабушка рассказывала мне, что когда-то давно, ещё во времена её молодости, или может даже раньше, у нас на родине проводился турнир по квиддичу, но кто-то испортил все метлы, а купить было уже негде… Поэтому сборной пришлось искать другой выход, ведь купить было уже негде, но это были скорее маленькие кустарники, чем полноценные деревья! — засмеялась она. — И было это всего один раз! Не то чтобы у нас так делали постоянно, это ведь попросту неудобно, не думаете?

Все вокруг заулыбались, даже Снейп позволил себе немного расслабить лицо и пропустить беззлобную усмешку. Хорошо, что обстановку получилось разрядить. Они так и проболтали всю дорогу до станции в Хогсмиде, прервавшись лишь для того, чтобы переодеться и покинуть поезд уже одетыми в школьную форму. Что примечательно, Надежда ещё не знала (хотя и догадывалась), на какой именно факультет попадёт, поэтому её форменный галстук и оторочка мантии всё ещё были бесцветными. Особенно её позабавила огромная остроконечная шляпа, о чём она не преминула поделиться, ведь в её стране таких никто не носил.

Надя была рада тому, что у неё получилось так быстро найти общий язык хоть с кем-то. Особенно ей понравилась Лили, она была очень дружелюбной и приятной в общении, а её подруга частенько задавала какие-то смешные вопросы, заставляя их смеяться до колик в животе. Это очень обнадёживало и садиться в карету, запряжённую каким-то страшными костлявыми и зубастыми конями, было уже не так страшно.

Однако по приезду в Хогвартс её вновь выцепила МакГонагалл и страх с двойной силой ударил по ней, заставляя руки трястись, а коленки подкашиваться. Вот, сейчас её поведут на распределение — одну единственную среди первокурсников. “О, Мерлин, какой стыд…” — краснела Надя, когда директор Дамблдор объявлял о её присутствии в школе. Приковав к себе несколько сотен глаз, она совершенно не знала, куда себя деть, а потому сначала стояла, смотря в пол и прячась за волосами, а после, стараясь ни на кого не смотреть, присела на стул для распределения на один из факультетов. 

— Интересно, интересно, — размышляла Распределяющая Шляпа, копаясь в голове девушки. Надежду даже передернуло, до того было неприятно ощущать нечто подобное. В их случае дело решалось совершенно иначе… Не по характеру, а по способностям, талантам и склонностям. 

— Гриффиндор! — выкрикнула шляпа, особо не церемонясь. Впрочем, это было и не удивительно. Сама Надежда долго думала, какой же факультет ей выбрать и всегда останавливалась только на одном. Ещё бы, она же как-никак мир спасать собралась! Только факультет храбрых будет ей домом. 

Под овации она спустилась с помоста и села за стол под красными знаменами. Внезапно её окружил гомон звуков, со всех сторон доносились хлопки и приветствия, посыпались какие-то вопросы. Кто-то похлопал её по плечу, с другой стороны её не сильно пихнули локтем, а потом и вовсе взлохматили волосы. Надежда была совершенно дезориентирована и не знала что и думать, не знала, как реагировать, кому говорить, что отвечать, на кого обратить внимания. Лили рядом не было — Надя попыталась найти её за столом первым же делом, но нет, она сидела далеко, окруженная со всех сторон мародёрами и, точно также как и Надя сейчас, отмахивалась от их нападок. Вот уж кто точно вниманием не был обделен… 

Когда праздничный пир закончился и их развели по гостиным, Надежда одна из первых оказалась в своей спальне. Она была абсолютно вымотана и разбита, силы были только на то, чтобы умыться и переодеться в пижаму. Хорошо, что староста помогла ей сначала найти нужную комнату, а потом и выделенную ей кровать. Ни о каких знакомствах с соседками даже и речи не шло. Правда, мельком она всё же усмотрела рыжую макушку. Надя не обратила внимания ни на внутреннее убранство, ни на вид из окна башни — лишь ощутила тепло одеяла и воздушность подушки. 

Отчего-то навалилась грусть и сон не шёл: она всё думала и думала о том, в какую ситуацию попала и хватит ли у неё сил это пережить. Ощущалась некая чужеродность и отчужденность. Вновь обуревали сомнения в собственных силах. Надежда боялась, что не справится с поставленной самой себе задачей, что ей придётся с позором возвращаться домой, что она подведёт ожидания бабушки.

Оставалась лишь надежда на то, что у неё всё получится.