Голодных собак нельзя подпускать к себе близко, особенно держа в руках мясо. Свежее, кровавое мясо, которое так и пахнет недавним убийством и насилием. 

Запах врезается в горло сладковатым вкусом вязкой слюны и кружит голову. 

Мозг чувствуется свинцовым внутри черепной коробки – слишком тяжёлым, чтобы суметь удержать на такой тонкой шее и таких слабых плечах, как у него. От голода и его вторая шкура — куртка — кажется непривычно холодной и тянущей вниз. 

Вот и звуки начали неприятно напоминать о том, что ему, Уиллу Грэму, не по себе в таких шумных местах. Сейчас бы спрятаться в свой спокойный тихий угол и сидеть, непроизвольно поджав хвост и нервно озираясь вокруг. (Впрочем, так и не смочь что-нибудь увидеть со своего места). 

Жаль, что его проверенное временем спокойное место перестало быть таким же надёжным, как раньше. 

Да выгнали его, и всё тут. И времени на раздумья толком не дали: грубо приманили, не оставили выбора, бросив прямо под нос немного еды. 

Как для изголодавшегося пса. 

Бросили и ушли. Что еду, что его самого. Мол, разбирайся, милый, как хочешь: свою часть мы выполнили, а всё остальное уже за тобой, мы ждём.

Что ж, и на том спасибо. Может, и не всё так плохо на новом месте: вроде как смертельных опасностей нет, да и качество жизни не вызывает очень уж много вопросов – видал он и похуже, грех теперь жаловаться. 

От добра добра не ищут.

Только вот удручает, когда добро вонзается иглами в дёсны, запрятавшись в очередном куске мяса. Вот тебе и запах насилия – упрямый Уилл продолжает жевать, раздирая язык, щёки, нёбо. Кровь будто бы капает уже с губ, пачкает и воротничок рубашки, и всё вокруг... А в животе всё переворачивается то ли от неутолимого голода, то ли от боли. 

Старый способ избавляться от бродячих собак действует безотказно: иглы, наконец, встают поперёк горла. А доесть всё же стоит, наверное: мало ли, вдруг не пожалели для него самый лакомый кусочек, а он никак распробовать не может, такая неблагодарная шавка?..

А после треплют легонько против шерсти, как будто это и удержит его – ну же, не всё так плохо, чего ты расклеился?

Уилл же, слегка теряясь в мыслях и чувствах, всё-таки выясняет, что ему не по вкусу острая пища.