Here we go, at the start

We’re not friends, never were

What you want, I will not give you

Listen to me, stay in your lane

All of your talking driving me insane

— wicked by aviva

      Некогда школьница, Хиёри превратилась в типичного подростка, что предпочитает позднее время дню. Это кружило голову до тошнотворного состояния. Будто бы разделившись на две половины, существующие сами по себе, она предпочла искать своё спасение в помощи другим. Шатенка никогда не могла пройти мимо, когда видела беспомощного человека. Но теперь, когда в спасении нуждается не человек, а сам бог — даже звучит устрашающе. Обречённый на страдания, Ято сбежал из дома нищебожки, нашёл очередное укрытие, где затаился в комнате в ожидании неизбежного — его поглотит тьма. Такова кончина всех потерянных божеств.

      Ики, смотря на истощённого, бледнеющего парня, не теряла веру, что годы его не поменяли, и он встанет на путь «исцеления». Что вообще эти годы значат для божественных существ? Так, очередная пустая страница в книге.

Пожалуйста, потерпи. Я нашла его.

      Она прислонила губы к пепельному лбу Ято. Парень, вялый как изнеможённый цветок, лежал на матрасе. Закинув руки за голову, его глаза зависли на бежевом потолке потрескавшегося от старости дома. Снизу послышались звонкие голоса — в очередной раз, Кофуку и Дайкоку пришли навестить его.

Мне стоит уйти.

      Ики выскочила в окно и, будто не имея и грамма веса в своём теле, пробежалась по электропроводам. Её облик, что остался с ней после смерти, совершенно не подходил для погодных, зимних условий — любимая бледно-сиреневая юбка, лёгкая школьная блузка с бантиком, туфельки на низчайшем каблуке.

      — Эй, Я-яточка, — осторожно протянула Кофуку, медленно входя в пыльную комнату. Богиня осмотрела помещение — в углах стен мирно расположились небольшие паутинки, скрипучие полуокрашенные доски добавляли мрачности. — Как ты-ы?

      — Ах, это ты, — Ято провёл глазами по незваной гостье, промычав сквозь зубы. — Лучше некуда.

      Кофуку присела на край отлёжанного матраса, нежно погладила парня по плечу. Холодный ветер подул со спины, и та, возмущенно выкрикивая, вскочила:

      — Ты ведь так простудишься!

      Нищебожка рванула к окну, помедлив перед закрытием деревянных ставней.

      — Хиёри? — случайно произнесла в слух. Розововолосая мельком заметила знакомый силуэт, блуждающий по высоким столбам, отдаляющийся от жилых домов. Знакомая богов порхала, по-детски перескакивая со столба на столб; невинная душа. — Это точно она! Хиёри!

      На радостный вскрик Ято подорвался с места и, жадно хватаясь за подоконник, высунулся наружу всем корпусом. Минусовая температура отдала голубоглазому по шее, заставляя съёжиться. Глазами разрывая округ пару секунд, он сдался.

Бесполезно.

      — Я больше не хочу слышать её имя, прекрати свои сказки, Кофуку, — Ято махнул рукой и бревном повалился на спальное место. — Уходи.

      — Ято, я честно её видела! — стоило Кофуку отвернуться от заснеженных улиц на мгновение, как призрак пропал.

      — Уходи! — яростный крик бога оборвал восторженность подруги. Кофуку стукнула каблучком, отвечая с такой же злостью:

      — Ты совсем потерял себя, Яточка! Хватит распускать нюни, как же твои мечты?!

      Он промолчал, отвернувшись от собеседницы.

      — Ты ведёшь себя как слабак, — пискнула своим тоненьким голоском нищебожка и скрылась за дверью, хорошенько хлопнув той на прощанье. Пару минут с первого этажа доносились возмущения, но, видимо, Дайкоку устранил воспылавшую подругу.

      Девушка видела Кофуку в окне, что-то кричащую. Казалось, она смотрит прямо на неё. Отбивая от себя желание вернуться назад, школьница продолжала следовать своим планам.

      Она видела Юкине, нового Юкине, совсем недавно. Столько хочется сказать ему: в красках описать, как страдает его истинный хозяин, но в голову не приходили мысли, как действовать разумно. Рандомные фразы пролетали метелью, сметая всю логику. Её беспокоит скорее не то, что он не увидит её, как и все остальные, а как освободить его от Мага и Норы.

      Пушинкой, она приземлилась на заснеженную землю. Зыркая по сторонам, принюхалась.

Вроде я не зверь, но запахи чувствую острее. Почему же пропал единственный запах, которым я так дорожила?

      Все инстинкты вели в глубь леса. Кроны уснувших деревьев расступились перед лесной дорогой. Приблизившись к началу тропы, она увидела буквально свежие следы. Небольшая стопа, шаги смелые. Человек шёл прямо, не петляя. Дёрнув плечами дабы отогнать неуверенность, она шагнула в неизвестность. На долгом пути не встретилось ни птиц, ни зверушек — тягостная тишина.

      Просвет в конце «туннеля». Хиёри покинула лес, очутившись на пустой поляне. Пару валунов, что откололись от возвышенной скалы, неаккуратно врезались в землю уже давно — валуны окутаны сугробами. Место было весьма открыто, будто кто-то из богов вырезал это место из территории леса для своих развлечений. Ики лихорадочно оббежала участок — здесь точно кто-то есть! Жуткое трещание веток с другой стороны леса заставило девушку остолбенеть. Знакомый запах, что становился всё горче и горче.

Юкине.

      Поначалу, было сложно распознать этот привкус злости, но, ведь по нему она и шла. Именно благодаря капли этой необузданной ярости, призрак вышла на своего «ученика». Нотки аромата скакали по воздуху, отдавая в голову, прямо в виски. Хотелось сжаться до атома, но не видеть его. Просто превратиться в ничто, слиться с природой.

Мне банально стоит за ним проследить, а дальше… что ж, придумаю.

      На горизонте появилась тёмная шевелюра. После, глаза — такие спокойные, прикрытые. Парень с удовольствием вдыхал холодный воздух в лёгкие, и, будто дитя малое, выпускал его паром. Хиёри, по привычке, скрылась за камнем.

Он же всё равно меня не видит.

      Юкине прошёл мимо девушки. Его руки, лицо и одежда окровавлены, парень тащил по земле чье-то тело, что оставляло за собой бордовый след на девственном снегу. Глаза защипало от запаха, на губах появился привкус железа. Хиёри молчала до последнего, от ужаса не в силах отвести взгляд. Девушка, молодая. Её волосы цвета угля взлохмачены, правая рука держалась на последних кусках мяса. Когда кто-то умирает, кровеносная система перестаёт перекачивать кровь по телу, поэтому следы постепенно уменьшались, буквально у неё на глазах. Юкине держал жертву за воротник испачканного, разорванного кимоно, на шее кругом были порезы, синяки. Так же отчеливо виднелся сине-фиолетовый след вокруг тонкой шеи. Неизвестная страдала. Хиёри отшатнулась. Голоса в голове кричали: «Беги! Беги!». Тело инстинктивно попятилось назад, но, как назло, валун оттолкнул спину своим леденящим прикосновением. Юкине остановился, неспешно повернув голову в сторону бывшей подруги.

Не может быть. Это невозможно. Я ведь точно знаю, что меня никто не видит!

      — Привет, малышка Хиёри, — труп мешком повалился к ногам Юкине. Наконец, Хиёри увидела глаза потерпевшей трагедию. Липким слоем пот обложил лоб Ики. Глаза убитой были открыты, они смотрели прямо на призрака. В глубоком, помутневшем взгляде передавалась вся боль этого жестокого мира. Олицетворение несправедливости.

Юкки не мог убить человека… Она была Оружием?

      Шатенка рванула в сторону, но не отдалившись и на метр от бывшего приятеля, та врезалась в него. От столкновения тело отбросило назад, неистовая сила новой сущности Юкине повалила Хиёри на обледенелую землю.

      — Ты видишь меня?!

      — Разве это странно? — Юкине насмешливо улыбнулся. Казалось, он всё тот же прежний мальчишка Юкки, что когда-то отдал жизнь за Ято, превратившись в Священный Сосуд. Но, как он выглядел, разбивало все надежды — монстр в облике подростка. Смольные волосы, так ужасающе испачканная одежда, ежесекундно темнеющие глаза.

      — Юкине… Ты… Ты не знаешь, да?.. — Хиёри оставалась на земле, превращаясь в запуганного зверька. Мальчишка склонил голову в бок, будто несмышлённый щенок, слущающий своего хозяина. — Нора убила меня. Несколько лет назад. Юкки, я искала тебя это всё время, где же ты был? Ято…

      — Умолкни, ходячий труп. Это не моё имя, — Юкине раздражённо цыкнул. Его сморщившийся носик означал лишь внезапное раздражение. — Плевать мне на него и на то, что сделали с тобой. Меня беспокоит, хотя нет, — забавит то, что ты нашла меня спустя столько времени.

      Розоватые глаза Хиёри обожгло, сдавило, будто в них прыснули баллончиком.

      — Что?..

      — Боже, какая же ты тупая.

      Юкине присел на корточки, встречаясь взглядами с подругой. Ики старательно отводила глаза, но ничего, кроме умершего Оружия не попадалось в поле зрения. Повторив действия девушки, Юкине залился смехом:

      — Хочешь знать, кто это? Что с ней? Думаю, у старика Оокунинуши тоже будут вопросы, где же его драгоценное Оружие.

Дайкокутен?!

      Бывшая ученица подгребла ладонью затвердевший снег, сдавливая последние нервные клетки глубоко внутри мозга.

      — Юкине, зачем?! Он ведь ничего тебе не сделал!

      — Его самовлюблённая рожа доставляла мне неприязнь, — парниша беспечно хмыкнул. Отстранившись от подруги, он вернулся к мёртвой, грубой рукой сжал её воротник. — Я ведь даже имени её не спросил.

***

      Время близилось к ночи. Юкине преспокойненько стоял у пышной ели, иногда даже посвистывая. Из гущи леса вышел женский силуэт.

      — Ты хотел встретиться со мной, — девушка, с виду лет 20, сложила руки перед собой, даже не склоняя голову перед Сосудом выше её по званию. Даже до низкостатусного Орудия дошли громкие слухи, что Священный Сосуд Бога Погибели предал своего хозяина, отчего остальные Покровители возневидели подростка, и многие из них внесли мальчишку в «чёрный список». Их окружала мрачная суета зимнего леса — в эту сторону даже лунный свет редко попадал. Чтобы более или менее понять, где она находится, девушка сщурилась. — Говори.

      — Да не особо я хочу с тобой разговаривать. Я здесь, чтоб передать привет твоему хозяину, — чёрная нить, что выползла из рукава Шинки, хлыстом сбила темноволосую с ног, — но, вряд ли он услышит это.

      Обескураженная таким резким поворотом событий, она пыталась отползти назад, скрыться за деревом, уклониться от повторяющихся ударов. А Юкине лишь наступал и наступал. Как назло, чистое кимоно, по длине до самого пола, не позволяло хозяйке трогать ногами землю — они то и дело врезались в окончание ткани. Всё избиение повторялось несколько минут, пока Юкине не наскучило.

      — Ну же, сделай что-нибудь! — своим собственным оружием, Юкине нападал на «противницу», — Ты жалкая душонка, скучная, никакого азарта в глазах! Наверняка, даже не знаешь, как умерла! А вашим богам нет дела ни до чего! Даже до тех Оружий, что подвергались боли со стороны хозяев! Вам плевать, лишь бы посплетничать за спиной!

      Рассекая воздух, хлысты Юкине били по телу другого Орудия. Кровоподтёки, рассечённая кожа и хруст костей с огромной скоростью ослабевали ту. В последних силах, она взмахнула рукой:

      — Грань!

      Юкине отскочил на пару шагов назад, не успев оттащить свои «щупальца». Они с хлюпающим звуком разлетелись, отдавая колкой болью в руках парня.

      — Тварь! — шикнул тот, хватаясь за ударенные места, в попытках остановить нахлынувшее пульсирование. Грань, поскольку была не столь сильная из-за состояния Шинки, постепенно теряла стойкость. Наконец, она смогла встать и, пошатываясь, скрылась за деревьями, покидая смертельную арену.

      — Ха-ха! Куда же ты?! — Шинки безумно расхохотался, умяв руку. Его дикий приступ злости отразился в тёмных глазах, что уже давно потеряли тот янтарный оттенок. Подчиняясь свежему адреналину в крови, Юкине разбил черту и бросился в погоню. Осколками, та разлетелась по сторонам, не оставляя и шанса девушке. Шинки настиг «добычу» по бордовым и неаккуратным следам. Подбежав со спины, он во всю звериную силу толкнул ту. Девушка врезалась в широкий ствол ели, разбивая себе лоб. Свежая рана меж бровей выпустила кровавые, обильные соки, перекрывая и до того размытое зрение. Помимо потери четкого видения, она защемила обонятельный нерв — больше никакой запах крови не тревожил. Только вот, идти некуда.

      — Нет, хватит! — она укрыла лицо от приблизжающегося удара. Гулкий звук. Красное, густое пятно растеклось по одежде, нетронутому снегу. Открыв замызганные глаза, она на автомате задержала дыхание, в надежде не проблеваться прямо на месте. Та рука, что защищала её лицо, на последних мышечных соединениях свисала с плеча, обломленная кость торчала наружу. Всё плечо совсем не ощущалось, не поддавалось контролю.

      — Ты ещё не умерла? Жаль, — парень схватил её за вторую, уцелевшую руку, притянул к себе. — Все вы, подчиняющиеся своим бездарным божкам, слабы как котята в коробке.

      Девушка не могла произнести и слова. Шок от удара, от потери крови окутал её разум. Понимая, что вот-вот потеряет сознание, брюнетка промямлила из последних сил:

      — Такие как ты, умирают самой страшной смертью. Ни один бог тебя не спасёт, как бы…

      Отключение рассудка произошло совершенно внезапно. Она обмякла, обессиленная шея склонила голову назад. Перед Юкки открылась новая картина — оголённая, изуродованная шея, где красовалась цветная татуировка-кандзи. «Аки».

      — Тц, белый? Вообще нет фантазии, — разочаровавшись в столь короткой битве, Юкине сердито свёл брови к переносице, сваливая всю злобу на имя умершей Шинки.

***

      Извилины Хиёри старательно пытались выдать хоть одно слово, что не повлечет за собой последствия. Руки чертовски дрожали, ком в горле перекрыл дыхание. Она хватала воздух клочками, будто цеплялась за спасательный круг.

      — Что, реальность ударила в голову? Понимаю, — Шинки стоял к ней спиной, голову слегка повернув в её сторону. — Лучше беги. Скройся с моих глаз! Ха, знаешь… Нет. Думаю, Отец будет рад тебя увидеть, у него ведь была к тебе страсть, не так ли? Ах, это чудное место — Капипа Ленд.

      — Прекрати, — в животе скрутило, Ики сжала кулаки. — Мне действительно страшно смотреть на такую реальность…

      Юкине начал отдаляться с жертвой в руке, но лишь медленно продвигаясь, будто ему действительно было интересно, что же скажет его бывшая подруга.

      — …Но ещё страшнее смотреть на тебя. Во что ты превратился. Неужели это именно то, чего ты хотел? Ты так пытался измениться! Помнишь, как мы учили уроки? А как ты постоянно тыкал Ято носом в его неаккуратность? Юкине, я искала тебя всё это время, и сейчас, когда мы наконец встретились, это всё, что ты хочешь мне сказать?!

      Темноволосый остановился, молча опустив голову.

      — Юкине?..

      — Я ошибался, — хорошо прислушавшись, Хиёри застыла. Звук чего-то скользкого, склизского, исходящий из рукавов приятеля, предвещал беду. — Отцу ты совершенно не понравишься.

      В этот же миг Хиёри отлетела. Рухлядью упав через несколько метров на землю, девушка чуть не потеряла сознание. В глазах двоилось, слух неотчётливо улавливал расплывчатые слова. Замерзшее личико огрела собственная струя крови, исходившая с промокшей макушки.

      — В следующий раз ты испытаешь всё, что испытала эта жалкая пародия на Оружие.

      Шаги быстро отдалились, оставляя шатенку одну, раненную и ослабшую.

      — Юкине, пожалуйста, вернись!..

***

      — Хагуса, — Фуджисаки тепло улыбнулся, увидев на пороге дома своё Оружие. — Где ты пропадал?

      — Встретился кое с кем, — Юкине скинул с себя потрёпанную куртку. Маг осмотрел подростка, неуверенно выдавив улыбку:

      — Удачная встреча?

      — Не то слово, Отец! Оставил её у обочины, пусть хозяин попробует найти.

      — Хорошо, очень хорошо.

      — Кстати, встретил Хиёри по пути назад. Странно, говорила, что её Мизучи убила несколько лет назад, когда я только… встретился с вами.

      — Да ну? — Фуджисаки нежно погладил свой посох, где находилась Нора. — Девочка совсем с ума сошла.

      — Плевать. Я спать.

      — Спокойной ночи, Хагуса.

      Юкине махнул рукой и скрылся за стеной.

      — Вернись, Чики, — ярким светом озаряя пространство, девочка вернулась в человеческий облик, слегка «на иголках». — Всё хорошо, не переживай. Неужели, спустя столько лет моя обожаемая Хиёри решила действовать. Интересно будет понаблюдать за ней.

      Напрямую обращая эти слова к девочке с тёмным, густым каре, Кото улыбнулся.

      Юкине разлёгся на просторном спальном месте. Голова, забитая сегодняшним днём, гудела и не давала благополучно уснуть. Массируя уставшие руки, он задумался.

Она звучала как-то… Правдиво, что ли. Думаю, Отец сказал бы мне правду, он ведь ценит моё доверие. Плевать. Главное, больше никогда её не видеть.

***

      Хиёри медленно шагала по пустым улочкам, то и дело обессиленно пошатываясь. Изредка отхаркивая кровавые сгустки, она проходила руками по ребрам. Удар был коротким, но точным — её тело тряслось от полученных увечий.

Главное дойти.

      Время текло куда медленнее, чем при долгожданной встрече с Юкине. Казалось, эта ночь только-только началась. Девушка продолжала двигаться, старалась как можно реже останавливаться. Её цель совсем недалеко, как и она сама до потери сознания.

      Припав на колени, она опёрлась об арку сёдзи. Горячие слёзы потекли по щекам, смешиваясь с застывшей кровью, Хиёри застучала кулаком по деревянному покрытию пола, прогоняя из себя всю злость проигрыша и чувства полной бесполезности.

Я такая слабачка.



      Двери открылись, пропуская свет от ламп наружу.

      — Х-хиёри?!.. — высокий шатен, напуганный от неожиданного посетителя, отпрыгнул назад.

      — Дайко… — девушка упала на пол, неизбежно проваливаясь в темноту.