– Как ловко, Албарн, – вдруг говорит Кид, и у Маки заранее сжимается сердце. – Одну проблему мы решили другой, при этом в итоге ещё разрешив и третью, да?
Мака чувствует себя так, будто ей залепили пощёчину.
Мака уверена – Кид сейчас чувствует себя точно так же.
Возможно, это действительно просто – называть чуть было не случившийся апокалипсис и бедную Хрону проблемами. В конце концов, для них так и есть. Для Шибусена все апокалипсисы должны быть всего лишь проблемами, которые они должны с лёгкостью решать.
И уж что говорить о зарвавшихся девочках, ставших жертвами чужих игр.
– Да, Кид. Это точно.
Их взгляды пересекаются, и Мака поспешно отворачивается.
Она не хочет смотреть ему в глаза.
Им вот-вот стукнет шестнадцать, а у них на плечах какая-то до ужаса непосильная ноша.
Почему-то на Луне было легче…
Да кого она обманывает – не было, нет, нет…
Там было просто нечем дышать и некуда идти – кроме как навстречу смерти и безумию.
И Мака шла.
В конце концов, именно этому их и учили.
Кид, наверное, сильный, Кид, наверное, справится – ему не привыкать, он с детства до колик ответственный и порядочный.
И всё-таки у Маки подкашиваются ноги при мысли о том, что её друг и одногодка (с которым они, к слову, буквально полгода назад не могли войти в групповой резонанс) теперь бог её мира.
Маке страшно: маленькая девочка, которая хотела ну когда-нибудь, и желательно поскорее стать сильнее и спасти всех-всех-всех, побывала на Луне и внутри Кишина, сражаясь против него в первых рядах, и вот теперь – не тогда, только теперь – Маке страшно.
Албарн хлопают по плечу, ставят в пример, хвалят, чествуют, уважают и лелеют – как спасителя, героя и победителя.
Только Мака не герой. Она никого не спасла и никого не победила.
Всё, что она смогла сделать, это понять, насколько они беспомощны перед воплощением страха и безумия.
Кто-то говорит, что Мака – одна из тех, кто спас мир. Только вот Мака знает: она не смогла спасти даже друга.
Раньше поражения заставляли её сжимать кулаки и стискивать зубы. Теперь победа – раздавила её, высосав всю уверенность и все силы.
Мака сильная, Мака смелая – так она успокаивала себя ежедневно, но это только пугало. То, что такое является одним из лучших, вводит в отчаяние. Мака дёргается от каждого шороха и до остроты чувствует хрупкость этого мира.
Проблема.
Всего лишь проблема – мир чуть ли не был погружён в безумие, люди умирали, калечились, все они стояли на грани апокалипсиса – это проблема.
Мака думает, что Киду, наверное, тоже тяжело – он не просто так переставляет для себя ценности и приоритеты, потому что для него вчерашняя катастрофа сегодня действительно должна быть проблемой.
Мака думает о Блэкстаре, который едва передохнув и рассказав всем о том, что ключевая роль по спасению мира принадлежит, несомненно, ему, тут же сорвался в бега.
Он ушёл, чтобы улучшать свои навыки, чтобы стать сильнее – сразу и никому ничего не говоря.
Мака нервно смеётся и думает, что вот оно как; неужто людей, так крепко стоящих под ворохом проблем, могла сломать великая победа, ха-ха…
Албарн поднимает глаза; серая луна одиноко и молчаливо висит в синем небе.
Где-то там Кишин.
Где-то там – не спасённая ею Хрона.
И эта жертва в любой момент может стать напрасной.
Мака сжимает зубы: они готовы к этому каждую чёртову секунду.