Я нашел тебя на краю земли.

Ночь была темна, а вокруг огни.

Вдруг зажглась ночь светом, и все вокруг

Закружились в танце. И сотни рук

Поднимались в небо. Летела песнь.

И с людей слетели и ложь, и спесь.

По тропе, дыша чуть, я шел к тебе —

К дивной птице счастья, к огню во тьме.

Были руки сжаты, слова — робки,

А потом был танец и плеск реки,

И улыбка — счастье, и голос — дар.

Я так нежно плечи твои ласкал,

Целовал я кисти изящных рук,

И казалось мне: никого вокруг,

Только мы одни, целый мир — для нас,

Только б от тебя не отвесть мне глаз.

И целуя веки, я точно знал:

Друг для друга созданы. Это дар.

Словно кошка, грелась в моих руках.

Я ни с кем другим не сумел бы так...

А потом рассвет был и шум толпы.

Всё смешалось вместе. Был плеск и дым.

И толпе противясь из всяких сил,

На мгновенье сдался. И отпустил...

А когда утихла, ушла толпа,

У воды искал я, искал в домах,

Сумасшедший, мчался из дома в дом.

Мне везде мерещился твой фантом.

Шли часы и сутки, а я искал,

Мне остались горечь и мой накал,

А еще твой образ и глас в бреду.

Как же я тебя отыскать смогу?

Жизнь теряла краски, был голос тих.

Молодой и сильный — в душе старик.

Мне кошмар остался, что с ног валил:

Я терял тебя на краю земли...

Шли года и люди... Взрослела дочь.

Но никто не мог мне уже помочь.

Хоть жена красивей была всех грез,

Над могильным камнем не лил я слез.

Посерел и... сдался. Куда идти?

Где теперь та сказка, тот край земли?

А однажды утром, едва рассвет,

Я увидел чудо, не сон, не бред:

Чуть смеясь и солнце рукой ловя,

Моя дочь по саду вела... тебя.

«Не серчай же, папа! Она идти

Не могла, не знала, что есть пути.

Ты не злишься, правда? Достать хлебец?

...Почему ты плачешь, скажи, отец?!»

Проискав всю вечность, нашел я вновь,

И шептал, рыдая: «моя любовь».

Вновь обрел тебя я в своем саду,

И опять влюбленный, домой веду,

И смеется дочка, вошедши в раж.

Это наш край света. Навеки наш.

Февраль, 2016.