Джейс, а знаешь вот, ты скотина!

И в обиде брата ничуть я не виноват.

Я ее обнимаю, дрожащую глажу спину,

Крепко плечи сжимаю. Чувствую этот ад.

Обнимаю, держу вот — а что с нею будет дальше?!

Ты ушел, оставив последний мне свой приказ:

Защищать, как тебя защищал бы, как братец старший,

Но, а как защитить от того, что огонь угас?

От того, что в глазах пустота, на ресницах — слезы,

От того, что всё рвется вслед за тобой во тьму?

Я сижу рядом с ней, говорю ей почти серьезно:

«Хорошо, что ты есть. Без тебя я б и сам шагнул».

А она так мала. Слабее, ранимей, мягче.

Я боюсь не суметь разжечь, ободрить, спасти.

Джейс, ну хватит! Вернись, чтобы всё — как раньше,

Чтоб цеплялись и снова друг другу сарказм несли.

Ведь она сумасброд — пришла, поменяла роли

И наполнила смехом привычно-серьезный вид.

Она пальцы сжимает. Мы с нею — комочек боли.

Возвращайся же, брат. Спасай нас. Уже двоих.

Декабрь, 2016.