Попробуем

Черные ноготочки ловко постукивают по экрану телефона, быстро печатая сообщение, стирая и волнительно переписывая предложение заново. "Собеседник печатает" вот уже несколько минут. Наверное, Слава, ожидающий сообщение от Шурика, уже начал переживать. Казалось бы, ну обычное большое сообщение, что такого? Но за тот месяц, что они знакомы, Слава успел прекрасно изучить привычки и особенности поведения своего парня. Например, такие как любовь к коротким эмоциональным сообщениям, капслоку и множеству смайликов. Если у Шуры какая-то важная новость, скорее всего он для начала отправит штук пять коротких "СЛАВА!", "СРОЧНО!" и "ТЫ СЕЙЧАС УМРЕШЬ!". Именно из-за последнего сообщения, отправленного в общем количестве раз семь, Слава поставил на аватарку контакта Шурика ту самую "Галочку-ты-щас-умрешь".

Словом, без предупреждения писать сообщение уже десять минут — было совершенно не в характере Шурика, какие бы невероятные ситуации Слава не прикидывал. Шура в ответ также понимал, как это внезапно могло быть, но отправить сообщение не мог. Закусывал губу, пищал, уткнувшись лицом в подушку, растирал красные щеки и мученически тряс телефон, будто тот мог выдать нужные слова самостоятельно. Даже во время переписок с Августом Воскресенский не волновался и не смущался так сильно — а надо отдать Хольту должное, кинком на стыд он управлял профессионально. Почему-то именно сейчас, одно простое и в некотором смысле очевидное предложение своему новому молодому человеку давалось гораздо тяжелее. "Парнем" Шура назвать Славу как-то не мог, уж сильно не тянул мужчина на такое наименование, зато изящное и благородное "молодой человек" сразу придавало их отношениям официальный статус важных статных персон, что очень нравилось Шурочке. Славе в целом нравился именно радостный Шурочка, так что он соглашался практически на любые его пожелания, которые парня радовали. Черт его знает, почему Шурик решил, что именно сейчас Слава ответит ему резко и, может быть, ткнет мордой в неприятное прошлое. Он понимал, что если Слава в негативном ключе и упреке упомянет отношения Шурика с Хольтом, то это ударит по нему слишком сильно, в том числе из-за того, что от Славы это ожидается меньше всего.

Но бесконечно метаться в сомнениях и страхе Шурик не мог, а потому шумно выдохнул и наконец нажал на кнопку отправки сообщения. Галочка "доставлено". Галочка "прочитано".

"Слууушай, а ты бы не хотел попробовать со мной бдсм, а точнее роль верхнего? Я все расскажу и объясню, все будет суперски!"

Слава молчит секунд десять, а потом печатает ответ, но паникующий Шурик уже в своем привычном стиле успевает докинуть еще несколько сообщений, написанных со скоростью света:

"Если тебе захочется конечно"

"Это не обязательно!!!!"

"Просто ну вдруг тебе тоже понравится......."

"Бдсм это не обязательно как...ну.. с август*м"

"Но я не настаиваю!!"

"Так долго формулировал предложение и все равно не смог нормально написать!" — сокрушается Шурик, откинув телефон с открытым диалогом подальше и закрыв пылающее лицо руками. Сейчас Слава подумает, что он идиот! И все равно, лишь бы не подумал, что без Темы у них отношения не получатся. Потому что как бы Шура не хотел увлечь его в БДСМ, он прекрасно проживет и без Темы, лишь бы в адекватных отношениях. Уж ради Святослава он более чем готов отказаться от предпочтений, пусть и грустно повздыхав Таше.

Когда Шура пересиливает волнение и вновь берет в руки телефон, из груди вырывается вздох с облегчением.

"Я уже думал, что ты что-то страшное расскажешь)

Если тебе так хочется, давай обсудим все это лично? И не переживай так сильно, я не убегу в страхе при виде тебя с плеткой)"

Губы растягиваются в широкой улыбке и Шура активно печатает в ответ "Это потому что ты еще не видел меня с плеткой!!!", понаставив в добавок дьявольских смайликов. Справедливости ради, его никто вообще с плеткой не видел — разве что в зубах, — но эта возможность разбавить атмосферу шутками была очень кстати. И хотя подробный смущающий разговор им только предстоит, рубеж страха пройден — дальше ничего ужасного уж точно не предвидится.

Договорились встретиться они этим же вечером, как закончится смена Славы. Шура остаток времени вертелся перед зеркалом, почему-то желая именно в этот день принарядиться поинтереснее. Хотел задать нужный настрой и нацепить ошейник, но единственный ошейник у него был от Хольта, да и тот он выкинул несколько недель назад, так что ошейник пришлось заменить простым чокером. Он все равно считывался, как БДСМ-атрибутика, поэтому парень недолго сокрушался. Изначально Шурик думал, что просто пригласит Святослава домой, но потом в нем взыграла некоторая суеверность: он спросил у Алтана, в каком кафе тот впервые говорил с Драконом о Теме, и решил пригласить Славу именно туда. Раз у Дагбаева все получилось так удачно, то может и для Воскресенского это будет хорошим предзнаменованием?

— Ты решил сразу меня начать подготавливать, да? — мягко улыбается Святослав, когда по привычке опоздавший на десять минут Шурочка наконец приехал. Тот в ответ игриво улыбается, чмокает мужчину в щеку и подсаживается за столик, с деловым видом закидывает ногу на ногу.

— А что, ты не был готов до этого? — Воскресенский балансирует на грани флирта и осторожности, склонив голову на бок.

— Согласен, учитывая где мы познакомились, это предложение было просто вопросом времени. Так... Для начала позволь спросить: ты точно уверен в том, что хочешь этого? Ну, знаешь, твои последние тематические отношения были довольно травмирующими и...

— Прошло достаточно времени с того момента, как мы разошлись с Августом. Да и травмы я прорабатываю с психологом, так что давай не будем вспоминать о нем.

— Конечно, как скажешь, — успевает только вставить Слава.

— БДСМ — это не всегда такие отношения, как те, что были у меня. Помнишь же Золото с Драконом? Согласись, они очаровательные ребята и в Теме, и без. И адекватные! Все эти "господины, наказания" и так далее не мешает им быть обычными людьми в обычных отношениях вне клуба и сессий.

Слава вздыхает, отведя взгляд, и взяв шуркины руки в свои, нежно поглаживая их.

— Да я ведь верю, что все у вас там адекватно. С иным мнением на такую работу не пошел бы. Даже верю тебе, что ты готов к этому, но вот я... Не то чтобы прямо не готов или совершенно не хочу этого, но я в такой-то роли никогда себя не представлял. И не уверен, что буду в ней хорошо выглядеть, не уверен, что у меня получится "командовать тобой". К тому же на доминантов из "Предела" я не сильно похож.

На лице Воскресенского отражается вся нежность мира, когда он перехватывает ладони Славы, в смущающем жесте целуя их и прикладывая к щекам.

— Ну конечно же получится! А если с первого раза выйдет с трудом, то мы можем попробовать еще раз! Или вообще прекратить, если роль тебе совсем не понравится. Не отказывайся только из-за страха перед новым и необоснованной неуверенности. Поверь мне, в жизни каждый второй такой "Господин из Предела" совершенно не по-доминантски себя ведет, — улыбается Шура и Слава смеется ему в ответ.

— Ладно-ладно, ты меня уговорил! Но чур без плеток и подвешиваний вниз головой.

— Пока что, — миролюбиво соглашается Шурик и смеется в ответ.

Остаток внезапного "свидания" Воскресенский разъяснял общие понятия Темы, правила, подробности, в общем — все, что знал сам. И что завещал Таша. Таша, к слову, на обратной стороне "срочной техподдержки" подкинул им еще немного важной информации, а также строго-настрого сказал, что если они где-то будут делать поблажки по части безопасности и взаимоуважения, то он лично приедет и даст обоим по голове. Мамочка-Алтан благославление дала, а значит можно уже и попробовать что-нибудь "эдакое", как выражался Слава.

В назначенный день всё было готово. Шурик настроился морально, прикупил себе самый обычный симпатичный ошейник, вырядился в лучший вечерний наряд и нетерпеливо ждал своего Господина дома. Слава начитался дополнительно скинутой Алтаном литературой и выбрал единственный костюм-тройку, который нашел в гардеробе — спасибо маме. На моральную подготовку времени ушло едва не в два раза больше, чем у Шурика, но к парню он домой ехал настроенный абсолютно решительно. Пока тот не открыл ему дверь.

Шура — сама невинность и стеснение. Доверительно смотрит снизу вверх, скромно одергивает подол неприлично короткой юбки. На тонкой шейке его закреплен черный ошейник с кольцом. Из-за своей работы Слава стал очень внимательным к разным мелочам, и тот факт, что ошейник не хольтовский, он заметил сразу же. Так и завис, глядя на кожаную полосочку, не решаясь опустить взгляд на открытые бедра в чулках, хотя до этого уже имел возможность видеть куда большее. Почему-то этот небольшой кусочек кожи между клетчатой юбкой и черными чулкам выглядел гораздо бесстыднее, чем если бы Воскресенский был совсем без одежды.

Парень этот пристальный взгляд замечает, соблазнительно облизывает губы и улыбается, подначивая к действиям. Отступать поздно, нужно отыгрывать роль. Слава шумно вдыхает и старается войти в нужный образ.

— Ждал меня, хороший мальчик? — с низким спокойным голосом Святослава сказать фразу в нужном звучании не составляет труда. Шурик едва не пищит от восторга, большой любви и в некотором смысле гордости за Славу, но сдерживается и только активно кивает, хотя глаза его так и выдают влюбленный блеск.

— Я очень соскучился, Господин! — а вот самому парню влиться в нужную роль не составляет никакого труда. Медовые речи так и льются из уст, глаза покорно опускаются, но на румяную щеку опускается рука Славы, заставляя поднять голову и смотреть ему в глаза.

— Умница, я вижу это.

Хвалить Шурочку было приятно и комфортно, он мило смущался, радовался любому ласковому жесту, и это все еще не сильно отходило от привычного поведения Славы. Кажется, дальше ведь не должно быть ничего страшного? Да, немного неловко и стеснительно, но не дискомфортно. Слава надеется, что так будет и дальше. Но Шура заводит его в комнату и с наигранно-грустным вздохом опускается перед мужчиной на колени, сложив буйную головушку на руки и виновато глядя Славе в глаза.

— Ах, Господин, я провинился...

— В чем же? — тяжело сглатывает Святослав, не удержавшись и погладив лохматую макушку перед собой.

— Я очень плохо вел себя! Вам придется меня наказать, — Шурочка вынырывает из под его руки и тянется вверх, к сидящему на кровати Славе.

— Хорошо... Я... Подумаю над твоим наказанием.

— Только будь со мной построже, — умоляюще шепчет Шура и Слава сдается. Громко вздыхает, чмокает парня в лоб и виновато улыбается.

— Ну не могу я с тобой построже. И наказывать не могу. Не мое это. Вот холить и лелеять — пожалуйста, — оправдывается мужчина, отводя взгляд от грустных глаз Шурика, — Извини, наверное я все-таки не гожусь для твоих предпочтений.

На последние слова Воскресенский хмурится, ловко залезлает Славе на колени, кладет ладони ему на щеки и заставляет посмотреть на себя.

— Послушай, мои предпочтения не ограничиваются Темой. Это не трагедия и не что-то страшное, если тебе такое не по нраву! Я не буду тебя заставлять и не буду отказываться от отношений только из-за таких пустяков, — он нежно целует Славу и тот наконец расслабляется, приобняв парня за талию, чтобы тот не свалился обратно на пол, — Но этот костюмчик ты все равно далеко не убирай, запишем его в список моих предпочтений!

Слава согласно смеется и утаскивает Воскресенского полностью на кровать, влюбленно зацеловывая улыбающееся лицо и откидывая полюбившийся Шуре пиджак в сторону. Вот уж с чем у них не было проблем — так это с обычным сексом, потому что Святослав по отношению к парню испытывал безграничную нежность, а тот в свою очередь в этой нежности крайне нуждался и отдавал ее сполна. К тому же, пусть с Темой не получилось, не совсем характерная одежда добавила им разнообразия. Слава наконец оглаживает пальцами резинку одного чулка, слегка поддевает и с хлопком отпускает, тут же зацеловывая это место, на что Шура отвечает крайне положительным вздохом. Он закидывает бедра на чужие плечи и тянет руку Славы себе под юбку, хитро улыбаясь.

— Так у тебя был запасной козырь? — усмехается Слава, не обнаружив под юбкой белья, и оглаживает полувставший член.

— А то! — Шурочка улыбнулся и задрал наверх топик, являя вниманию уже знакомую Славе золотую цепочку между проколотыми сосками, — Я еще и подготовился сам заранее.

Воскресенский дотягивается до тумбочки под удивленный взгляд мужчины, кидает ему в руки смазку и переворачивается в коленно-локтевую. Не самая любимая поза Славы, но сейчас об этом и мысли не возникает: он разливает смазку по пальцам и Шуре между ягодиц, а потом входит сразу двумя, вызывая приглушенный стон.

— А говорил... Говорил построже не можешь! — парень слегка ворочается, принимая удобное положение, привыкает к небольшой заполненности и одобрительно кивает для продолжения.

Слава растягивает его еще совсем не много, потому что Шура и правда хорошо постарался самостоятельно, а теперь весь измучился, требуя поскорее закончить с растяжкой. За это время парень успевает скинуть с себя топик, а потом и от юбки избавиться, оставшись в одних чулках. Рядом с одетым в официальный костюм Славой, у которого одна только ширинка расстегнута была, Шурик выглядел невероятно контрастно. Красоты добавляли покрасневшие плечи, бедра Шуры и щеки, когда он оборачивался и с блаженным стоном полуприкрытыми глазами следил за тем, как Слава закатывает рукава рубашки. Что ж, у него был довольно очевидный типаж парней и — без снисхождения, честно, — Слава соответствовал этому типажу ничуть не хуже, чем Август.

— Если бы ты зна-а-ах... Знал, как я люблю тебя... — выстанывает Воскресенский, когда мужчина входит в него и прижимается грудью к его спине, зацеловывая плечи.

— Я знаю, Шурочка, — шепчет в покрасневшее ушко Слава, — Я тоже тебя люблю, котенок.

От больших чувств и возбуждения парень утыкается лицом в подушку и тихонько скулит, подмахивая движениям Славы. Сердце разрывается от того, какой же нежностью и любовью наполнено каждое движение мужчины. Никогда еще до этого Шура не чувствовал к себе настолько бережного и осторожного отношения, сейчас едва не плача от благодарности. Всех этих эмоций обоим хватает более чем, поэтому кончают они одновременно, глуша стоны в поцелуе и с тихими смешками падая на кровать.

— Чулки не порвались, — через некоторое время озвучивает наблюдение Шура, закинув ногу на лежавшего рядом Славу, который сразу, уже автоматическим движением, стал ее ненавязчиво гладить.

— Это хорошо или плохо?

— Не знаю. Но порванные чулки — это всегда признак хорошего секса, — философски размышляет Воскресенский, а потом перелезает на Славу полностью, как будто совершенно не истратил сил, и принимается расстегивать его жилетку, — Так что рано ты расслабился, Славочка!