нео-шаманы
топчат грязь небес
а ты громко бей в бубен
до гроба
наверное, тэхен никогда не поймет, какому умному человеку в голову пришло подписать их с чонгуком практику в библиотеке. в старой библиотеке, где отсутствовал хоть какой-то намек на кондиционер или вентилятор. абсолютно. никакого. намека. а начало июля в петербурге, как назло, выдалось на удивление жарким (это их не первая поездка по обмену и для обоих было привычно видеть стабильные +25 градусов по шкале цельсия, но не все +32).
ким не раз за последний час успел заметить, как чон постоянно потягивается к бутылке с ледяной водой, прикладывая ту ко лбу или щекам, иногда укладывая и на задней стороне шеи, не удерживая долго из-за неудобности позы. и ким соврет, если скажет, что совсем не наблюдал за этой картиной. совершенно не наблюдал за тем, как прохладные капли стекают дальше по спине младшего, явно оставляя влажную дорожку между лопаток, заставляя слабо вздрагивать и ежиться. и совершенно не горел желанием прямо в этой библиотеке вдавить чона в неудобный стол, весь заставленный книгами и не слизать эту самую дорожку, мешая прохладу кожи с собственной горячей слюной. пить. просто хотелось пить. испить всего чона, как это было сделано уже не раз. но в этот раз хотелось испить до самого конца.
— ты можешь не смотреть на меня так во время того, как я пытаюсь работать? — юноша наконец-то чувствует на себе чужой взгляд, вполоборота садясь к киму, демонстративно медленно ведя языком по своим губам, не только киму тут позволено дразниться.
—не могу. умные люди меня заводят. — ким с улыбкой склоняет голову в сторону, шумно сглатывая и не отрывисто наблюдая за каждым действием и движением младшего: на один только кадык хотелось надавить, заставляя шумно сглатывать или чувствовать легкое удушение — за несколько лет "общения" они выучили слабые места друг друга наизусть.
— ты бы лучше так работал, как языком ворочал. — чон показательно цокает языком, им же толкаясь в щеку и, уперевшись локтем об стол, подзывает кима к себе, сдувая опавшие на лоб волосы. — я тут кое-что нашел. очень интересное. и как раз по нашей теме.
уже несколько месяцев они вдвоем под руководством своего научного руководителя готовят статью о сексуальных обычаях различных народов (тема интересная и непривычная, согласен) и их влияние на фольклорную составляющую народа; что-то вроде когда аленушку отправляют к бабе яге — эта завуалированное «умирание» ее как девушки, лишение девственности и воскрешение женой, отсюда и ее брак с иваном-царевичем и все в таком духе. ким за подобные темы хватается с едва ли не горящими от предвкушения глазами, поэтому, даже не пререкаясь, подходит к гуковому столу, сразу же обращая внимание на сохранившиеся документы какого-то путешественника по руси как раз в день ивана-купала.
— я недавно читал, — чонгук продолжает, замечая в друге заинтересованность, — что ивана-купала было днём, когда парни с девушками могли где-нибудь уединиться и никто не считал это чем-то греховным, если девушка беременела, то это тоже не считалось как «принести в подоле», ну ты понял. и как раз этот замечательный человек нам описывает кто куда и в какое «срамное» место чем тыкался.
— тебе вроде за двадцать, а на секс реагируешь как школьник. — тэхен не сдерживает недовольного вздоха, чуть поворачиваясь и слабо щелкая чонгука по носу, сразу же после обратно переводя свой взгляд на путевые заметки, внимательно в те вчитываясь, стараясь понять как именно происходил процесс и как именно путешественнику удалось поучаствовать в, судя по всему, чужом ему по религии празднику. он в задумчивости кусает губы, чуть потягиваясь и отрывая листок из блокнота младшего, сразу же начиная делать себе какие-то заметки на корейском языке, порой приписывая к ним слова и на русском, чтобы в дальнейшем было проще донести свои мысли руководителю исследования.
внутри тебя лишь монстр голодный
да!
а чонгук едва ли дышит, замечая кимову близость. тот абсолютно прав, он, чонгук, взрослый мужчина рядом с кимом на любое упоминание секса реагирует как школьник, но иначе не получается. особенно когда ким выглядит так взросло. так взросло и властно. и в такие моменты даже уже вспомнить не получится, сколько раз он утешался в его объятиях, оставляя пьянящие поцелуи на коже и вызывая где-то внизу живота желание быть ближе. заняться не сексом, а любовью. и его брала неясная радость, стоило лишь понять, что тэхен абсолютно во всем разделяет его желание. их желание. желание увязнуть в пагубной и похотливой связи друг с другом. но даже при такой аналогии в его голове это никогда не означало что-то грязное или «греховное», ведь они друзья, а друзья таким занимаются лишь по любви.
по любви.
— ты не хочешь поучаствовать? — резкий голос тэхена заставляет чонгука вырваться из своих мыслей, в недоумении поднимая взгляд на старшего и успевая увернуться, когда тот опять решил щелкнуть его по носу в возмущении. — мне кажется, будет неплохо, если мы соберемся и самостоятельно съездим на праздник, посмотрим, фотки сделаем, записи еще можно будет.
чонгук неуверенно пожимает плечами. выходные он планировал провести в их съемной с кимом квартире, долго и много лежать в одном белье под вентилятором, а вечером распить пару бутылочек пива и зарубиться на полночи вместе с тем же кимом смотреть фильмы. а может опять полночи прозаниматься с тем любовью — молодой и ненасытный организм разрядки требует именно в таком виде — в лежании под кимом, пока тот активно седлает чужие бедра (ну или наоборот, такое обоим тоже было по вкусу), сбиваясь в стонах при каждом ответном толчке гука; а еще откровенно наблюдать за разомленным после этого тэхеном, выцеловывать слабо и нежно его плечи и жать к себе, давая успокоиться и расслабиться в послеоргазменной неге, носом зарываясь в взмокшие от пота волосы на макушке, вдыхая такой родной аромат чужого тела, с каждым разом вжимая все сильнее и крепче в себя. в такие моменты ему казалось, словно они единственные на этой планете. и эта студия на парке победы их маленький рай. только для них. двух влюбленных, боящихся себе самим в этом признаться.
— а еще, может, сами поучаствуем. можем через костер попрыгать. — продолжает ким, уже не обращая внимания на то, что чонгук откровенно погружен в свои мысли и его никак не слушает, а поэтому, хлопнув в ладоши, подытоживает, — молчание знак согласия, так что за несколько недель нам надо найти компанию, мне слишком влом самому все подготавливать.
у чонгука хватает сил лишь с недовольным вздохом схватиться за голову с пониманием, что все планы идут коту под одно место и вместо квартиры его будет ждать палатка, лес и комары.
зато с кимом.
***
Топчи, топчи, топчи
Костра зловещего языки
Угольки косяков, как призраки
А в небе звёзды лишь искорки
найти компанию оказалось задачей непростой. вначале вставал резонный вопрос: «где искать людей, согласных на сутки покинуть город со всеми его удобствами и всевозможными видами досуга от проституток до настолок и отправиться в лес кормить комаров, плести венки, прыгать через костер, да и еще согласных следовать всей идее праздника и в конце уединиться парочками?» и чонгуку, и тэхену пришлось пересмотреть не одну группу, как позже оказалось, с извращенцами (получать член в личку — дело очень сомнительное и малоприятное, особенно при условии некрасивости члена), не один раз пролистать заброшенные форумы (кто-то вообще пользуется форумами в 2022 году?) и попытаться написать людям, готовым так просто сорваться и уехать в лес праздновать языческий праздник. но ищущий — найдет. поэтому, получив в сообщения несколько дикпиков и не получив никакого ответа на форумах, они наконец-то вышли на группу людей, набирающих также компанию для поездки и празднования с припиской: «новые технологии — великое прошлое».
— выглядят как сектанты. — резюмировал чонгук, стоило ему только увидеть запись во всем известной социальной сети.
— самое то для статьи. — подытожил тэхен, отворачиваясь и уставляясь обратно в ноутбук, давая понять, что разговор окончен и рассматривание фоток с прошлых поездок ему сейчас гораздо интереснее, чем объятия с чоном и разговоры с ним.
юноша лишь недовольно надул щеки, все равно закидывая свои руки на талию юноши, придвигая того ближе к себе. тэхен лишь недовольно вздохнул на то, что гук его вновь отвлек, а поэтому, повернувшись к другу лицом, едва ли не в упор уставился на того.
— что? — с улыбкой произнес ему чон, придвигая ближе, слабо при этом сталкиваясь кончиками носов.
— фто? — с передразниванием ответил ему тэхен, не сдерживая легкой улыбки от подобной близости, понимая, что времяпровождение с этим "засранцем пусанским" ему нравится больше рассматривания фоток.
юноша, скользя взглядом по гуковому лицу, даже не пытается скрыть того, как сильно он залипает и откровенно любуется. в чонгуке ему нравится все — дурацкая родинка под губой, шрамик от драки с братом и глаза. глубокие карие глаза в которых ким, кажется, утопал с каждым днем все сильнее и сильнее, отдавая себя полностью. нравятся губы чона — мягкие, сладкие, припухшие от постоянных поцелуев (а тэхен еще та кусака дразнящаяся). и вот сейчас, не сдерживаясь, ким поддается еще ближе, неспешно поддевая губы юноши своими, стараясь все делать аккуратно и в привычной нежной манере: он играется, оттягивая чужие губы своими, перекатывая и посасывая, а потом сразу же отпуская, облизываясь и целуя вновь, не сдерживаясь в покусываниях, сразу же после оного проводя кончиком языка по месту, словно зализывая и извиняясь.
ким не сдерживает тихого стона в поцелуй, когда пальцы младшего бегут по рёбрам — самому чувствительному месту старшего, а после надавливают на лопатки, заставляя прижаться к тому ближе, почувствовать весь исходящий от них обоих жар даже сквозь одежду. юноша крупно вздрагивает, когда пальцы друга резко оказываются на его паху, поглаживая член пока только сквозь одежду. тэхен окончательно забывает «кто он». сейчас существует только чонгук с его чертовыми пальцами и движимая обоими страсть, возникшая в чоне лишь после пары чмоков от старшего.
— пошел к черту... — сипло произносит старший, а после резко закусывает свою губу в попытке заглушить очередной стон, от того, что руки гука вновь прошлись по его члену. ким вытягивает свои ноги вперёд, поджимая пальцы на тех, неловко обхватывая чужую талию. он крепче сжимает руки в кулаки, пытаясь ухватиться за ручку дивана, чтобы не упасть с того в очередном приступе удовольствия, когда чужие пальцы касаются члена. старший чувствует, что краснота с щек уже плавно переходит и на его шею, а он сам не в состоянии оторвать своего взгляда от чонгука. от этого чертового чонгука. он смотрит на того жадно, кусая собственные губы, на которых все ещё невесомо оставался привкус гигенички младшего. и тэхену не хочется останавливаться совсем.
сам чонгук тяжело вздохнул. мысли путались, в штанах было тесно, а губы кима так и манили к себе. долго не думая, он подтянул юношу к себе и постарался мягко и нежно поцеловать, чтобы хоть немного, но успокоить резко взыгравшую в них обоих страсть и похоть. только стоило ему прикоснуться к податливым губам, как жар в груди разошелся с новой силой. голова шла кругом, когда чон чувствовал горячее и прерывистое дыхание тэхена, а взгляд юноши, такой одновременно и серьезный, и возбужденный заставлял сердце биться сильнее.
сделав над собой усилие, парень положил свою руку тому на затылок и провёл по волосам, ощущая мягкость, но тут же жёстко хватаясь и притягивая к себе. долго не думая, гук нежно протолкнул язык в рот старшего, тут же проводя то по ровному ряду зубов, то прикусывая и оттягивая губу. поцелуй прекратился лишь в тот момент, когда обоим стало не хватать дыхания и, как только чон оторвался, то мог заметить, что губы тэ-тэ начинают вновь приобретать ярко-розовый цвет. оба юноши прерывисто дышали, смотря друг на друга и словно пытаясь понять, что произошло. младший, понимая, что им обоим нужно продолжение, стянул с кима футболку, откидывая ту куда-то в сторону и совсем не заботясь, что она попала на цветы, стоящие на подоконнике.
— ты такой красивый… — не удержался от комплимента чон, начиная нежно выцеловывать шею парня, иногда сильно прикусывая ее основание и довольно вслушиваясь в стоны кима прямо над его ухом. понимая, что вдвоём на диване из-за стоявшего рядом ноутбука становится уже неудобно, чон аккуратно ссадил тэхена с своих коленей и, отодвинув на стол всё лишнее, посадил друга на освободившееся место, сразу вновь утыкаясь носом в основание шеи и шумно вдыхая аромат тела, едва ли не уповаясь им.
неожиданно ким повёл вперел, опрокидывая чона на спинку дивана, а сам пересаживаясь на колени того.
— что на тебя такое нашло? — рассмеялся юноша, вновь ухватывая возлюбленного в обжигающий поцелуй, от которого по всему телу расходилось неясное тепло. ким, прервавшись, пробормотал что-то невнятное. медлить не хотелось никому из них, а поэтому юноша быстро опустился на колени и тут же поднял голову на чона, словно спрашивая «а что мне делать дальше?» а тот и и сам не знал, что будет дальше: он мог лишь гладить тэхена по макушке или щеке, наслаждаясь таким внезапным мигом их единства.
не дождавшись от парня никакой инициативы, ким начал мягко выцеловывать внутреннюю сторону бедра того, проводя языком влажную дорожку от колена до резинки трусов на животе. гук тяжело вздохнув, склонил голову вбок, немного сжимая свою руку на макушке у юноши.
поняв таким образом, что младший совсем не против закончить начатое, тэхен поддел пальцами резинку, медленно стягивая с того бельё, убирая столь ненужный сейчас элемент. У Куроо спёрло в груди, когда он почувствовал прикосновение горячей ладони к своей головке.
— ах… не дразнись! — рыкнул парень, когда брюнет провёл где-то в районе уздечки, заставив гука выгнуться и застонать. — не дразнись! — вновь рыкнул он, крепко сжимая плечо того, явно оставляя небольшие синячки.
ким издал болезненный стон, резко убирая руку чонову куда-то в сторону, чтобы тот не мешал. юноша, плавно перемещая руку сверху вниз, иногда очерчивая что-то вокруг вен, опустился к основанию члена, а затем начал подниматься обратно, довольно вслушиваясь в постанывания гука где-то сверху. Все тело его было в напряжении: в паху ныло от накатывающей неги, в ушах звенело, а дыхание с каждым разом становилось всё сильнее. спустя пару мгновений в голове словно взорвалось миллион фейерверков. парень почувствовал, как ким убыстряет движение рукой, как внутри всё переполняется истомой и белесые капли летят прямо в его ладонь, заставляя вздернуть бедрами вверх, продолжая по инерции толкаться в чужую ладонь, вздрагивая и всхлипывая.
— гу-у-уки, малыш. — ким с тяжелым уставшим вздохом улегся на чужую грудь, прижимаясь к юноше и успокаивающе зачмокивая все лицо и шею того, мягко водя губами по горячей и сырой от пота кожи, чувствуя порой солоноватый привкус и лишь довольно улыбаясь на то, что смог дать чону прочувствовать столько удовольствия за один миг. — как думаешь, теперь ты согласен со мной съездить, м? — тэхен смеется, чувствуя, как чон тяжело вздыхает и лишь кивает, не имея никаких сил выразить согласие словами.
а от следующих слон тэхена в паху вновь начинает болезненно ныть:
— хороший мальчик.
***
после недолгого разговора с организатором, объяснения целей своей поездки во всех подробностях (включая подробную фото- и видеосъемку обрядов, танцев, песен) и получения разрешения и рекомендации от научного руководителя сбор был назначен на утро пятницы (в честь этого и ким, и чон выпросили себе выходной, клятвенно пообещав отработать все в следующую субботу), а выезд в обед, по расчетам каждого на «базе» (если чистую поляну у озера окруженную лесом вообще можно назвать базой) они должны были быть к вечеру. сутки уходили на подготовку лагеря, знакомство, песни под гитару и «подготовки» к обрядам и празднованию в целом.
а чем больше чонгук наблюдал за подготовкой, тем больше ему не нравилось происходящее.
не зря ли?
***
несколько внедорожников, подпрыгивая на ухабистых российских дорогах, с каждым километром оставляли позади себя остатки городской роскоши, которая, справедливости ради, сменялась красивыми почти нетронутыми человеком лесными красотами. а вот внутри внедорожников было весело: все друг с другом знакомились, узнавали, обменивались контактами, помощью и просто пели. в городе это были хиты сначала металлики, потом «гспд» (тэхену все было объяснено именно в такой транскрипции), но чем дальше — тем больше музыка начинала напоминать что-то народное, распевчатое и вот, уже вместо магнитолы поют сами участники поездки (на гитаре, в тесноте, но не в обиде). а потом опять — разговоры, знакомство по кругу и убивание времени сном.
ким на каждое действие реагировал горящими глазами, смехом, улыбкой и попытками делать фотографии при тряске (парочка все же получилась, он проверил). а еще ему очень нравилось сидеть буквально вжатым в чонгука и при каждом неловком движении на очередной кочке касаться ненавязчиво его бедер, сжимая те крепко пальцами, натягивая ткань походных штанов или укладываться на плечо, пытаясь уснуть и доспать ранний утренний подъем.
чон не понимал до конца, что чувствует от поездки. обилие незнакомых людей не прельщало, музыка со временем надоела и хотелось вернуться обратно в город под вентилятор, пить пиво и смотреть аниме по старому ноутбуку. а с другой стороны он ехал в маленькое «путешествие» вместе с кимом, мог собрать интересный и ценный материал для своей статьи, да и просто отдохнуть от бешенного ритма города хотя бы сутки. а еще хотелось поскорее оказаться вдвоем с кимом, полежать, а затем искупаться где-нибудь под светом луны (а может и чего больше).
наконец-то, спустя несколько часов поездки густой лес начал сменяться чуть более редким лесочком: низкими елочками и соснами и, под довольное юлюлюкание пассажиров, внедорожники выехали на полянку. люди гурьбой вышли из машин, разминая затекшие за несколько часов поездки ноги, потягиваясь и забирая из багажника свои вещи, сразу же уходя с теми раскладываться, стараясь выбрать удобное место.
не отставали и ким с чоном, решившиеся расположиться недалеко от песчаного пляжика. они пришли к выводу, что от воды не будет такой сильной жары, да и место само по себе было достаточно уединенное: с одной стороны окруженное камышами, с другой проступала еле-видная дорожка к лесу и там никто не собирался располагаться. в общем, по мнению чонгука это было прекрасное место для них (для двух влюбленных, если быть точнее в формулировке).
оставив расставление палатки и прочие прелести походной жизни на чонгука, тэхен, на ходу снимая одежду, поспешил к пляжу, желая окунуться в теплую, уже явно согретую солнечными лучами воду. оглянувшись на чона, он хитро улыбнулся и, поглядев по сторонам, стянул и нижнее белье, отправляя то куда-то к шортам, а потом с шумным плеском и смехом побежал в воду, скрываясь по пояс в воде. как он и предполагал, та оказалась уже прогретой, а поэтому приятно омывала тело после несколькочасовой поездки в душном, набитом людьми салоне автомобиля. закрыв нос руками, по детски смешно дуя щеки, набирая в те побольше воздуха, он по макушку окунается в воду несколько раз, выныривая после с шумным довольным выдохом.
сейчас, в закатных солнечных лучах, ким выглядел как никогда красиво. золотистые волосы белели под светом, капли воды стекали с лица на шею, скользя по груди, огибая каждую мышцу. ким выглядел словно русалка, готовая сейчас запеть протяжную красивую песню и утянуть заблудившегося путника (или самого чонгука) на речное дно. но прямо сейчас чону хотелось точно также сбросить с себя всю одежду и, не теряя ни минуты, пробежаться к киму, хватая того в свои объятия и горячо прижимая, сплетаясь ногами в воде, бесстыдно трогая обнаженный низ его, прижимая и буквально вдавливая в себя. и целовать. целовать до красных губ, до сбитого дыхания, до того момента, пока тэхен не начнет его отпихивать, беззлобно ворча, что «нацеловался» и, вообще, сейчас слишком жарко, чтоб обниматься, шуточно при этом отталкивая гука в сторону, брызгая водой.
но чонгуку оставалось лишь кусать губы в столь сильном сейчас желании и пытаться понять инструкцию по установке палатки — он уже занимался этим раньше, но палатка, купленная накануне поездки, оказалась слишком непонятной и сложной в сборке, поэтому разбираться с ней пришлось на месте.
— не боится, что его русалки утащат? — звонкий женский голос заставил гука поднять голову от инструкции, перед ним стояла одна из помощниц организатора — второкурсница лиза, веселая девушка с лицом усыпанным веснушками и звонким, заразительным смехом, который гук выслушивал всю дорогу.
— не боится. да и там мелко, вроде. — юноша сразу же поворачивает голову к все еще плескающемуся на мелководье киму, который, заприметив девушку, все же чуть углубился в воду, пряча обнаженный низ.
— ну смотрите, смотрите. — она шутливо пригрозила пальцем, а после, улыбнувшись еще сильнее, склонила голову вниз, протягивая слабо сжатые в кулачке две самокрутки, набитые какими-то травами, — ваня просил вам передать. это обязательно. и еще, вот, оденьтесь в это, через час к кострищу.
чонгук не сразу заметил у нее в руках белые рубашки с такими же белыми штанами, расшитые непонятными славянскими узорами. в легком удивлении подняв брови, он все же забирает самокрутки, позволяя лизе показать принесенную одежду.
— тут для тэхена, — она поднимает рубашку со штанами, показывая вышитые на той узоры молота савгора и всеславица., задорно при этом подмигивая чону, протягивая одежду и показывая тому и его одежду, — тут для тебя. они расшиты цветом папоротника... для завтрашней ночи будет самое то. — девушка опять смеется, отдавая одежду и, чуть кивнув головой, уходит к остальным.
а чонгук с непониманием с непониманием смотрит то на две самокрутки в руке, то на рубашки со штанами.
травку за мавку, получается?