----

Мне всегда было интересно, о чём же мечтают или думают мои друзья. Не то чтобы я этого не понимал, на некоторых посмотришь и, всё становится понятным. Некоторые без умолку говорят то об одном, то о другом. Их желания меняются с такой скоростью, что иной раз я их не понимаю. Кажется, что я противоречу сам себе… И да, и нет.

Если Андерс, постоянно говорит о защите магов, то думает ли он о них всё время? Думает ли он сам или его на это толкает Справедливость? Мой бедный Андерс, как бы я хотел помочь ему с этим. Я не хотел бы лишаться такого хорошего друга как он из-за того, что тот, по доброте своей мягкой души, помог духу. Справедливость его слишком сильно меняет. Он уже даже не понимает, где он, а где Справедливость. Мне бы хотелось знать, о чём думает сам Андерс, а не дух внутри него.

Масло в огонь, со всем этим магогонением, подливает Мерриль и её слишком лёгкое отношение к магии крови. Магия есть магия, она не плохая и не хорошая. С этим я согласен. Она оружие в руках мага и от него зависит, какой она будет. Я не спорю с этим фактом, но её наивность заставляет меня напрягаться иной раз так, что сердце от страха замирает. Она говорит, что не ребёнок и понимает что делает, но это не так. Её стремление возродить историю эльфов понятно и даже похвально, но она сама не видит, как идёт во тьму.

Изабелла… Так много слов могу о ней сказать. Правда, половина из них очень некрасивые. Поэтому промолчу. Сколько я знаком с ней и до сих пор удивляюсь её поведению. Так и хочется спросить у самого себя: сколько можно? Она гонится не понятно за чем. Мечется между «хорошо» и «плохо». Я столько раз слышал от неё такие слова, которые кого угодно взбодрят и поддержат, но… Создатель, как же часто они разнятся с тем, что эта бестия делает. А её попытки затащить меня в постель… как же я устал от них. Эта взрослая женщина мне чем-то напоминает ребёнка, который потерял родителей среди толпы.

Как мне кажется, больше всего от неё достаётся Авелин, которая как старшая сестра присматривает за нашей разномастной оравой в попытках уберечь от всего и сразу. Скажу честно, я ей за это благодарен. Ни с кем я так свободно не говорю как с ней. Конечно, и мне от неё достаётся, причём больше всех, особенно за Изабеллу и Варрика. А что поделать, если они такие, какие есть? Я же не могу перевоспитать этих двух разбойников. Они оба старше меня! Изабелле про это лучше не напоминать, а то она тут высмотрела морщинку у себя. Я чуть со смеху не лопнул. Авелин начала свою тему про возраст и мудрость… я думал, они друг другу волосы повыдирают.

Кстати о разбойниках. Себастьян Вэль. Такой неоднозначный юноша. У меня сложилось впечатление, что он и сам не до конца понимает, чего хочет. Я ничего плохого о нём не могу сказать. И дело не в том, что в нём этого нет, просто он на удивление целеустремлённый, хотя и не показывает этого. Он верит далеко не только в Создателя, но и в самого себя. Однако, эта вера не помогает ему найти самого себя. Повторюсь — она его путает. Себастьян хороший парень и не раз мне помогал, как в принципе, и я ему. А ещё он хорошо ладит с Фенрисом, чему я рад, признаюсь.

Если продолжать тему разбойников, не могу не сказать о своём верном и выносящим мозг друге Варрике. Сколько же я историй о себе выслушал в тавернах, что просто слов нет! Создатель, Варрик, мы знакомы четыре года, а ты про меня наплёл столько, словно с пелёнок меня знаешь. Не могу не заметить его странную харизму. Чаще всего это он вытаскивал мою задницу из передряг, а не наоборот. Чего только стоит его неоценимая помощь в экспедиции, благодаря нему я в неё и попал. Правда, мы оба там чуть к Создателю не отправились. Помню, когда Фенрис так разозлился, что разнёс стену. Мы ещё потом все смеялись, что не там разнёс…

Ох уж эти глубинные тропы. Близнецы на меня обиделись так, из-за того что я их с собой не взял, что Карвер дуется до сих пор. Создатель, дай мне сил справиться с его завистью на пустом месте. Его ведь никто не держит. Он взрослый парень и сам может принимать решения. Я что ли виноват, что он предпочитает слушаться моих? Я могу понять Бетани, которой, как магу и юной девушке, сложнее. Хотя, надо отдать должное Андерсу, он ей неплохо помогает и меня поднатаскал в исцелении. Матушка, правда, сначала волновалась, что нам помогает отступник, и мне пришлось напомнить что я, как и Бетани, как бы тоже отступники. Все мы не без греха…

А ещё по дому носится Страж. Мой верный пёс. Карвера дико злило, что мабари выбрал меня. А самое смешное в этой истории то, что я его не выбирал. Всё вышло случайно. Но против такой компании не был. Страж охотно играется со всеми, кто к нему добр, но в любом случае, слушается он только меня. Даже матушка не может с ним справиться и когда тот заигрывается, она сразу кричит, чтобы я успокоил своего бешеного пса. Подумаешь, он ножку от стула отломал. Просто же игрался! Я потом этой же ножкой по заднице от матушки получил. А потом ещё пару дней делал вид что обиделся. На Стража. Да вот толку-то… он ко мне всё время лип и нагло забирался на постель, ложась на ноги. Видимо он мне их отдавить решил.

К шуму в «Висельнике» казалось невозможно привыкнуть. Варрик, чтобы его демон покусал, собирал карты и, хохоча над нами, сгрёб приличную кучку монеток в свою сторону. Жульничает он, конечно, незаметно. Вот только когда огрёб от Фенриса за это, пообещал что перестанет. Ага, как же, перестанет он. Легче заставить реки повернуться вспять.

Фенрис… Всё такой же скрытный. С нами повеселиться выбирается редко. Засел в этом своём полуразрушенном имении и носу лишний раз не кажет, пока его лично не позовёшь. Он, как ещё одна ложка дёгтя в бочке мёда. Я изо всех сил стараюсь помочь ему, но иногда от его слов, хочется бросить эту затею. Но не могу. Меня к нему словно что-то тянет. Этот мрачный эльф с его загадочностью и… Мне сложно судить о нём. Я не был рабом. И мне сложно даже представить, что с ним там делали. Я не хочу его жалеть, он в этом и не нуждается. Но он вызывает чувство сострадания. Смотрю на него, и хочется помочь. Нарвусь на пару «ласковых», недовольно поджатые губы и благодарный взгляд. И вот после этого взгляда понимаю, что старался не зря. Придёт время, и я уверен, этот парень мне откроется.

— Перестаньте, — говорю я со вздохом, когда вижу, как Карвер сцепился с Варриком. Гном откровенно над ним смеётся, а тот нет, чтобы промолчать, начинает беситься.

— Конечно, ты будешь защищать этого коротышку! — зло бросает Карвер, и я мысленно вопрошаю: за что мне такое наказание? Бетани ведь такой ангелочек, а с этим-то, что не так?

— У-у, младшенький обиделся, — хохочет Варрик.

— Друзья мои, — повышаю голос, пресекая дальнейшие споры, — всё хочу спросить вас, чего же вы хотите?

За столом повисла тишина. Все уставились на меня с таким видом, словно меня недавно по голове шарахнули и теперь я брежу.

— Перестаньте так смотреть, — посмеиваясь говорю я и кладу на стол несколько монет, которые очень быстро меняются на несколько стаканов с элем и парой тарелок с закусками. — Я, конечно, прекрасно понимаю, что Изабелла хочет свой флот, что Авелин хочет, чтобы городскую стражу не дёргали почём зря… Я имею в виду, что вы хотите лично для себя? Андерс, только не начинай про магов, — весело ему подмигиваю и он, смущаясь, закрывает рот. Над Андерсом весело подшучивать, главное чтобы не зло и в меру. Румянец ему идёт.

— Я бы хотела семью, — задумчиво протягивает Авелин. Не могу не улыбнуться. Женщина она серьёзная, да и пора бы, а то потратит все свои годы на стражу.

— О, кто-то захотел карапузов! — ржёт Изабелла. По-другому быть и не могло.

— Заткнись, девка!

Ну всё. Сцепились две бестии. Не отодрать друг от друга. Изабелла и без вопроса всегда говорит о море и кораблях. Тут и глухой поймёт, чего она хочет. Возможно, я перегнул палку, сказав, что она хочет флот, ей бы просто самый быстрый корабль в мире, команду крепких красавчиков и всё. Мне даже сложно представить, что она будет думать о создании семьи. Свобода её всегда манила больше всего.

— Ну, а ты Андерс? — спрашиваю у целителя, а тот, отрываясь от спорящих девчонок, поворачивается ко мне. — Только не о магах в целом. О себе, — и снова хитро подмигиваю.

— Я не знаю, — говорит Андерс, делает пару больших глотков эля и смотрит на меня.

Продолжаю улыбаться. Эх, прости Андерс, но не могу тебе ответить. Так и хочется назвать его солнышком за медовые глаза и светлую шевелюру. Светится весь. Несмотря на то, что Андерс старше, к нему я отношусь скорее как к младшему брату, нежели возлюбленному. Не могу смотреть иначе.

— Совсем никаких идей? — делано удивляюсь.

— Блондинчик бы всех в мире вылечить хотел! — вместо Андерса отвечает Варрик.

— А ты бы с преукрасами всё это написал, — смеюсь я, краем глаза следя за недовольно нахмурившемся Фенрисом.

— Конечно, как же может быть по-другому?! — восклицает Варрик и, вставая с места, вклинивается между Андерсом и Фенрисом, хотя те и так сидели на расстоянии. — Мрачный, — тычет в бок Фенриса, не могу сдержать очередной улыбки, всё-таки даже хмурясь, он выглядит очень милым, — хочешь я напишу историю как ты в одиночку уничтожаешь Империю?

— И в конце я выживаю? — как бы, между прочим, интересуется Фенрис.

— Конечно! — кивает Варрик.

— Тогда, — Фенрис заметно растягивает губы в улыбке, — это будет плохая книга.

— Мрачный, ты что, шутишь?! — удивляется Варрик и тут же орёт: — тащите календарь! Будем отмечать дни, когда Мрачный пошутил!

— Почему книга будет плохой? — недоумевает сидящий рядом со мной Себастьян.

— Он же сам говорил, — Фенрис пожимает плечами, — что в хороших книгах главный герой всегда умирает.

— Я бы предпочёл видеть тебя живым, — заявляю я.

Я бы отдал всё золото глубинных троп в придачу с имением, только чтобы как можно чаще созерцать его смущение, которое он так неумело пытается скрыть за своей мрачностью. То как он посмотрел, как опустил голову и взгляд, как на щеках заиграл румянец, такой лёгкий и еле заметный. О, я бы всё отдал, чтобы этот эльф стал моим. Главное - не торопиться, а то ещё всадит свой двуручник мне в грудь. Фенрис отворачивается более поспешно, хватается за кружку, но когда запрокидывает голову, наши взгляды снова цепляются.

Отворачиваюсь первым, чтобы слишком сильно его не смущать, а то ещё подавится. Под видом этого я хватаю официантку и шепчу ей заказ. И через некоторое время приносят две корзины со спелыми сочными и красивыми яблоками. Хватаю два и протягиваю: красное Фенрису, а жёлтое Андерсу. При всех в открытую с ним я заигрывать не берусь, мало ли как он отреагирует, но вот такие мелочи как я сделал сейчас, делаю частенько. Вроде бы и для всех, но никто так не любит яблоки как Фенрис. А самые его любимые это красные.

Краем уха слышу взволнованный голос Мерриль:

— Хочу, чтобы в эльфинаже росло столько же цветов, как и в садах!

Святая простота. Варрик, наверное, уже сотни золотых потратил, только чтобы её не выгоняли. Если хозяева узнают, достанется всем. И мне в том числе, потому что не смогу не заступиться за друзей. Как же с ними не скучно.

— Хочу почувствовать себя свободным… — еле слышно шепчет Фенрис, уставившись на яблоко. Он отвлекается от своих мрачных дум, когда сидящий рядом и изрядно выпивший Варрик, обнимает его за рёбра и начинает вспоминать какие-то дела по карточной игре.

Ухмыляюсь. А ведь это хороший шанс! Надо чуть сильнее напоить Фенриса и разговорить его. Заказываю ещё выпить. Друзья радостно орут по поводу выпивки за мой счёт. Кошмар. На что я подписался? Я понимаю, что хорошо обогатился на этих тропах, но если они так каждый раз будут пить за мой счёт, я быстро обеднею.

Машу на них рукой, Создатель с ними, мы и так слишком редко собираемся всей толпой, почему бы и нет? С интересом поглядываю на Себастьяна, на которого насели сразу трое: Изабелла с пошлостями, Бетани, которой он нравится — с защитой, и Карвер, с какими-то своими нравоучениями. Слышу, как он с обречением в голосе шепчет: хочу, чтобы они оставили меня в покое. Не могу не улыбнуться. Хороший парень этот Себастьян. Надо Бетани ему сосватать…

Посмеиваюсь над Мерриль, которая со своими цветами пристала к Варрику. Надо уже, наконец, запомнить, что её спаивать не стоит. Ещё и Изабелла ей подливает! О, начали горланить "Песнь Создателя" в похабном исполнении. Бедный Себастьян, мне его искренне жаль. Андерс ещё подхихикивает. Забавный такой. На демона похож. В хорошем смысле.

Народ уже откровенно напивался. А кто их всех домой потащит? Тут самый трезвый это Себастьян. Ну и я самую малость. Он нас всех и потащит. Авелин вроде ещё молодцом держится. А, нет. С Изабеллой на спор пьёт. Ну всё, пиши, пропало. Бетани к Себастьяну приклеилась, что-то в пьяном бреду ему шепчет. Карвер к Мерриль пересел. Ещё одна сладкая парочка. Создатель с ними. Андерс с Варриком сцепились, какие-то болота расписывают, спорят, как лучше в книгу записать. Интересно, про что это они там писать собрались? О, слышу, как придумывают каверзные казни для храмовников. Смешные такие.

— А ты сам, — от неожиданно раздавшегося рядом голоса Фенриса подпрыгиваю на месте, — чего хочешь? — опираясь об стол рукой, он присаживается рядом. Плавающий от выпитого взгляд, раскрасневшееся лицо, взлохмаченные волосы. Такое ощущение, что он только что проснулся. И улыбка с губ не сходит. С его губ. Я даже засмотрелся.

— Наверное, это прозвучит как-то по-простому, — еле отворачиваюсь, чтобы не пялиться слишком нагло, — но я хочу самого обычного счастья для всех вас.

— Почему ты просишь сказать нас о нас самих, а сам отвечать прямо избегаешь? — Фенрис сводит брови, смотря с подозрением.

— Подловил, — весело смеюсь. — Я хочу особенного счастья для себя.

— И какое же оно? — его взгляд становится более подозрительным.

Не успеваю я ответить, как Варрик орёт, что нам всем надо отыграться и достаёт колоду карт. Ему вторит Изабелла, и все зашевелились.

— Он особенный, — заговорщицки шепчу Фенрису, отвечая на его вопрос, и хитро подмигиваю.

— Ты странный, маг… — немного ворчливо отвечает Фенрис и протягивает руку за картами.

Ну да, только пьяными в карты и играть…