Чего Гаррет очень не любил, так это просыпаться в полном одиночестве. Даже когда под жопой храпел огромный мабари, было не то. Нет, безусловно, он любил своего пса, но всё-таки просыпаться в обнимку с ним было не то. То было, когда в его объятиях или же просто прижавшись к боку, спал Фенрис. Но у эльфа была одна плохая привычка, которая иной раз злила Гаррета пуще чем что бы то ни было: если просыпался первым — сбегал. Не в прямом смысле, но поднимался и начинал что-то делать.

      Гаррет любил, проснувшись, прижиматься к груди возлюбленного, прислушиваясь к тихому дыханию и ровному сердцебиению. Любил разглядывать умиротворённое лицо. Любил перебирать длинные белые волосы, из которых торчали заострённые уши. Ушки Гаррет тоже любил, особенно — заигрывая прикусывать их кончики, смущая своего воинственного эльфа до румянца на щеках, который так интересно сочетался с загорелой кожей. Любил его большие миндалевидные глазищи. И пусть их цвет был самым распространённым для эльфов — зелёным — для Гаррета они казались самыми особенными. Фенрис целиком и полностью был для него особенным.

      Не желая валяться в одиночестве, Гаррет решительно откинул одеяло и сел. Большие часы на стене напротив кровати показывали без пяти шесть. Утра. И какого ж демона Фенрис так рано поднялся? Недоумённо почесав растрёпанную бороду, Гаррет подполз к краю и поставил ноги на ковёр. Потянувшись всем телом, он широко и с удовольствием зевнул.

      Обычно никто в доме рано, тем более в выходной, не вставал. Ну, кроме Фенриса. Он вообще был ранней пташкой. Конечно, если ночь была активной, рано он не поднимался. Вот только Гаррет вернулся поздно. Уставший и вымотанный. Всё, на что у него хватило сил: раздеться, забраться на кровать и, крепко-крепко обняв любимого, уснуть. Фенрис и не настаивал на близости. Он наслаждался тем, что его мужчина дома, что он сладко спит. Страсть ещё успеется.

      Не заморачиваясь одеждой, Гаррет натянул простые домашние штаны и вышел из комнаты, спустившись на первый этаж. Дом был наполнен тишиной. В обеденном зале её нарушал храпящий под столом мабари. Домашний любимец с довольной мордой и вываленным языком дёргал во сне лапами, точно за кем-то бегал. Пожелав любимцу сладких снов, Гаррет повернулся к кухне.

      — Я даже не удивлён, — сделав недовольный вид, Гаррет воззрился на резко обернувшегося Фенриса, который варил кофе.

      — Зачем поднялся?! — всполошившись, Фенрис выключил плиту и подскочил к любимому.

      — А зачем ты поднялся? — во взгляде Гаррета появился укор.

      — Хотел сварить тебе кофе, — виновато ответил Фенрис.

      — Вот сколько раз говорить, что мне нравится просыпаться, когда ты рядом?

      Что на это ответить, Фенрис не знал. Лично его самого такие пробуждения сильно смущали. Встречаться они начали не так давно — чуть больше месяца. И его безумно смущало к нему прижиматься, просыпаться от того, что этот здоровяк, уткнувшись ему в затылок, сжимает настолько сильно, что сердце замирало. Нет, не от того что было больно или не хватало воздуха, но от того, что это вызывало радостные эмоции, отзывающиеся волнением в животе.

      Фенрису самому нравилось разглядывать похрапывающего человека. Нравилось в порыве страсти цепляться за его лохматые чёрные волосы. Кричать его имя. Нравилось рассматривать родимое пятно на носу. Нравилось ложиться сверху, нежно целуя и всматриваясь в хитрые искорки в желтовато-карих глазах. Нравилось тереться щекой о его волосатую грудь. Нравилось громко смеяться от нелепых шуток… Но как же это смущало! Фенрис надеялся, что это чувство вскоре пройдёт. Ведь ему не нравилось из-за этого убегать от любимого по утрам.

      А ещё Фенрису нравилось, когда Гаррет вот так сердится. Хотя, что может быть хорошего, когда любимый чем-то недоволен? Но делал он это всегда по-доброму. Никогда на самом деле не злился. Но — для вида — сведёт брови к переносице и сразу становится таким взрослым и суровым. Фенриса это всегда заставляло улыбаться.

      — Перестань так делать, — попросил Гаррет, наклоняясь к эльфу и бодая его в лоб.

      Это Фенрису тоже нравилось. Немного напрягало, что он Гаррету по плечо, но выглядело это забавно: такой огромный человек так нежно бодается с более хрупким эльфом. Обычно, когда Гаррет обнимает Фенриса, тот в его объятиях практически целиком помещается.

      — Я постараюсь, — смущённо кашлянул Фенрис, отводя взгляд и растягивая губы в улыбке.

      — Хорошо старайся! — Гаррет прикусил его ухо, в которое тут же проворчал: — я хотел подольше с тобой поваляться!

      — С меня твой любимый кофе!

      — И бутерброды!

      — И бутерброды, — не стал спорить Фенрис.

      — А сколько штук? — Гаррет сделал подозрительный вид, характерно прищурившись.

      — Четыре! — Фенрис еле сдержался, чтобы не расхохотаться в голос.

      — Мало, — пригорюнился Гаррет, заключая любимого в крепкие объятия и прижимая к себе.

      — А если сделаю шесть? — Фенрис потёрся носом о его обнажённый торс.

      — Мало!

      — М… тогда я возьму хлебушек, намажу его твоим любимым соусом, посыплю на него немного зелени. А сверху положу кусочек ветчины, следом помидорку, небольшой листик салата. Нарежу сыра, чтобы он растаял на бутербродах. Разложу их на тарелке и в микроволновку. Как тебе такое?

      — О! — Гаррет даже облизнулся от представленного. — Хочу! Но всё равно мало!

      — Создатель, такого здоровяка, как ты, сложно прокормить, — рассмеялся Фенрис.

      — И ничего не сложно, — так же отозвался Гаррет, упираясь подбородком в его голову. — Ты же знаешь, я обожаю, когда ты радуешь меня такими вкусностями! Делал бы ты это почаще.

      — Я же не всё время дома сижу, — вздохнул Фенрис.

      — Сиди! Я же не против!

      — Чтобы я зачах от безделья в ожидании тебя?

      Отстранившись, Гаррет с ещё большим подозрением оглядел возлюбленного. Так и хотелось сказать: ешь побольше, а то в чём только душа держится?! По сравнению с ним, Фенрис выглядел так, точно его никогда не кормили. Мешковатая футболка не скрывала его накаченных ног — один пинок и костей не соберёшь. Но больше Гаррета восхищало, как крепко Фенрис обнимал ими его…

      Облизнувшись, Гаррет подхватил любимого за талию, усаживая на ближайшую тумбу. Немного задрав его футболку, придвинул его вплотную к себе, горячо целуя. На вид слабые эльфийские руки ощутимо обняли его за шею, а пальцы одной из них сжались на волосах, когда как второй — упёрлись в спину.

      — Гаррет, мы же на кухне, — сбивчиво прошептал Фенрис, нехотя прерывая поцелуй.

      — Сейчас рано, навряд ли кто-то встанет, — так же отозвался Гаррет, вслушиваясь в биение сердце любимого: колотилось оно так, точно решило пробить грудную клетку. — Но если ты не против, я утащу тебя обратно в кроватку!..