Солнце ярко освещало одну из уютных улиц одного из множества городов, в одной из любых других стран. По крышам то в одном месте, то в совершенно другом мелькали любопытные кошачьи мордочки, ведущие охоту на таких невнимательных птиц. Одна из таких кошек, совсем не выделявшаяся среди остальных, насмешливо сверкнула золотом глаз и, продолжая бесшумно ступать мягкими лапами, покинула своё убежище, спускаясь к нагретой полуденным солнцем дороге, прямо под ноги неимоверно странной парочке.
Мужчина тут же схватил кошку за шкирку и поднял на уровень своих маленьких тёмных глаз, будто отливающих багровым цветом. Его лицо было на редкость некрасивым. С излишне резкими и грубыми чертами, шрамами. Он вызывал опасение лишь одним своим видом.
Кошка, не издав ни звука, замахнулась и наискось ударила когтями прямо по и без того безобразному лицу мужчины. Даже не дёрнувшись, он резко разжал руку, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за коротким падением животного прямо на руки его спутницы: старухи, чей вид вызывал лишь один вопрос: до стольки вообще доживают? Несмотря на множество жутких морщин, похоронивших под собой былую красоту, женщина сохраняла достоинство. Если мужчина вызывал опасение, то она — глубинный страх. Будто одно лишь прикосновение к ней имело непоправимые последствия.
Кошка, оказавшись на руках у старухи, сразу же удобно устроилась, свесив заднюю лапу. Пожилая женщина стала поглаживать её пушистую голову с насмешливой улыбкой. Если бы кто-то посмотрел на неё в этот момент, он мог бы заменить ряд острейших маленьких клыков.
Мужчина прикоснулся к кровоточащим царапинам, усмехнулся, взглянув на явно довольную своей пакостью кошку, и произнёс невероятно хриплым, прокуренным басом:
— Как грубо.
— Вполне заслуженно, — тут же вступилась старуха скрипучим голосом и, заметив недовольное выражение на лице спутника, каркающе рассмеялась. — Нашла что-то интересное? — тут же обернулась она к млеющей кошке.
Та лениво приоткрыла искрящийся золотом глаз и повернула мордочку в сторону одного из многочисленных кафе, утопающего в виноградных лозах. Полуденное солнце укрывало его своими лучами, создавая ощущение детской сказки. И вновь среди полупустой веранды выделялась колоритная троица.
Мальчишка лет четырнадцати, откинувшись на спинку плетёного стула, постукивал тонкими пальцами по подлокотникам. Этот подросток отличался той красотой, простота которой заставляла сердце замирать. Однако в его глазах светилась не по-детски древняя мудрость. Может, это совсем не юноша?
Его же противник поднял искрящийся насмешкой взгляд голубых глаз, выглядывающий из-под круглых жёлтых очков в тонкой оправе. Невероятно уютный, обворожительно чудаковатый мужчина неопределённого возраста, с первых мгновений располагающий к себе с помощью широкой улыбки.
Между ними, внимательно следя как за доской, так и за улицей, сидела, пожалуй, самая экстравагантная личность. Женщина лет тридцати с синими волосами и лисьим лицом. Положив острый подбородок на сплетённые между собой пальцы, она с хитрой улыбкой переводила взгляд травянисто-зелёного и синего, словно море, глаз с одного шахматиста на другого. Заметив старуху и безобразного мужчину, синеволосая ещё шире улыбнулась и помахала им рукой.
Обворожитель, прищурившись, усмехнулся гостям и склонил голову, рассыпав по плечам рыжие локоны. Подросток же, скосив глаза цвета крепкого кофе, лишь устало выдохнул, будто собирая в них всю мировую скорбь.
— Ну, кто начнёт в этот раз? — струящимся, словно река, и шелестящим, будто ветер в лесных кронах, голосом осведомилась синеволосая женщина.
Кошка грациозно выпрыгнула из рук старухи, изящно забралась по ограде кафе и устроилась прямо напротив шахматной доски, обмотав мягкие лапы пушистым хвостом.
— Похоже на знак, ты так не считаешь? — тихим и пронизывающим голосом спросил рыжеволосый, склонив голову к плечу и внимательно наблюдая за противником. — Впрочем, а когда было иначе? — тут же повёл он плечом, откинувшись на спинку стула.
Мальчишка не соизволил ответить, лишь хмыкнул, дёрнув тонкой бровью и протягивая руку к шахматным фигурам.
— Похоже, нам с тобой опять отдохнуть не удастся, — цыкнула старуха, хозяйским жестом подставляя ещё один стул к игрокам.
— А ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? — усмехнулся безобразный мужчина, оставшись стоять за её спиной нерушимой стеной.
Синеволосая женщина искренне рассмеялась.
Именно в сопровождении этих речистых звуков подросток привычно сделал первый ход. Пешкой.
Партия началась.