Такао Казунари прожил довольно обыденную жизнь, а после смерти стал эпатажным демоном, про которого молва ходила не только в Аду, но и на Небесах.
В новом обличии парень решил оторваться. По крайней мере, так он рассказывал своим многочисленным друзьям и знакомым, но на деле на Земле ему приходилось во многом себе отказывать, иногда даже ограничивая деньги на еду, не говоря уже об украшениях. Времени задуматься о том, кем хочется быть, тоже не было.
В его бледных ушах с родинкой у самой мочки красовалось, по меньшей мере, семь проколов, каждый из которых Такао сердечно любил и стабильно раз в неделю обрабатывал.
Мускулистые руки с внезапно аккуратными запястьями давно привыкли к внушительному весу многочисленных браслетов и фенечек.
Даже на шикарных угольных крыльях поблёскивали алмазные украшения-колечки.
Демона Такао Казунари в адских и небесных кругах прозвали «неразборчивой сорокой», однако количество пирсинга лишь прибавлялось в том числе и на лице.
Единственный, чьё мнение ему было небезразлично, это хмурый, одетый с иголочки ангел с пунктиком на чистоту — Мидорима Шинтаро.
Его минимализм в одежде: простая белая водолазка под горло, отглаженные штаны и отполированная пара ботинок; ярко контрастировали с демоном, чей полёт сопровождался вечным бренчанием украшений.
*
*
*
— Шин-чан потрясающий. Ты бы видел, как он уделал того беса, — восхищался Такао, поправляя косички с вплетёнными в них алыми лентами на своей голове. — Спасибо, — он кивнул Ризе, которая только закрепила последнее колечко на его волосах.
— Не говори мне, что сам не смог бы разобраться с низкоранговым бесом, — хмыкнул Кисэ, чьи волосы всегда выделялись своей яркостью на фоне серных дорожек Ада. Именно поэтому сейчас их методично срезала Риза холодным железом бритвенной машинки. На корпусе красовалось лаконичное «моей королеве».
— Конечно, справился бы, но кто откажется посмотреть на подтянутый ангельский зад, пока тот кастует очередное заклинание? — хмыкнул демон. — Риза-чан, говорят ты ради своего демона даже отказалась от нимба?
Девушка с длинной, практически до середины бедра, косой пшеничных волос оттряхнула машинку кисточкой и сменила насадку, чтобы сделать плавный переход на светлой макушке демона.
— Я обещала, что пойду за ним даже в Ад, — пожала плечами она, придерживая вечно крутящегося Кисэ.
— Вау, это так романтично! Хотел бы я посмотреть на лица ангелов, когда ты заявила, что не хочешь там оставаться. Уверен, такие истории встретишь не каждый день, не говоря уже о столетии, — захохотал Такао, отмечая про себя, что сегодня девушка одета чересчур нарядно — обыденные штаны и водолазка были заменены лёгким платьем синего цвета, а значит кто-то собирается после работы встретиться с тем самым.
— Выглядело и правда стояще. Мидорима-сан всё ещё при каждой встрече читает мне нотации и предлагает одуматься. Когда ты либо сам переметнёшься, либо его сюда притащишь? Я устала слушать одно и то же, — Риза вздохнула. Каждая встреча с Мидоримой превращалась в лекцию о вреде Ада и пользе свежего воздуха на лугах райских.
— Риза-чи, ты что, Казу-чи становится настоящей красной девицей рядом со своим ангелом. Он на него даже дышать боится.
— Тогда уже начни на него дышать или кляпом закрой рот, выбери что-нибудь, а то у меня руки чешутся схватить снайперку и прострелить ему колено, например, - совершенно серьёзно, не боясь использовать демоническое оружие по назначению давно забытому (ещё с третьей ангело-демонской войны об этом стараются лишний раз не упоминать, по крайней мере, на небесах), ответила девушка и сняла с Кисэ пеньюар.
— Благодарю, волшебница. С меня тот бурбон, который ты хвалила на прошлой неделе, — пройдясь ладонью по коротко-бритой макушке, улыбнулся Кисэ.
Девушка подмела, сняла аккуратный фартук и выпроводила друзей из помещения, следом закрыв дверь на ключ.
— Обещанное сделала, увидимся завтра, — она кивнула и быстрее обычного направилась в одну из подворотней.
— Она такая милая, когда спешит на свидание, — демоны ухмыльнулись.
*
*
*
— Йоу, Такао, опять пришёл мешаться под ногами, пугая добычу? — подлетающего к огороженной территории первым заметил Аомине.
— Я вообще-то не к тебе, болван, — показал ему язык Такао, не соответствуя поведением своему внешнему виду — латекс обтягивал бугристые мышцы рук и ног. Единственным исключением сегодня была серёжка-цветочек в левой мочке уха, которую ему как-то между делом всунул Мидорима. — Шин-чан, привет!
Демон старался грациозно подлететь к стоящему рядом с накрытым телом ангелу, но, как только носы туфель достигли земли, украшения забавно зазвенели, отчего пару второстепенных ангелов и демонов, которых Такао даже в лицо не запомнил, прыснули от смеха.
— День добрый. Зачем пожаловал? Какое-то поручение от Главных? — как всегда, невозмутимый ангел просматривал записи об убитом, не отвлекаясь.
— Нет, просто соскучился, — очаровательно улыбнулся демон, чуть наклонив голову набок.
Мидорима бросил яростный взгляд на него, отчего парень враз поник. Ранее поднятые в энтузиазме плечи опустились, улыбка сошла с губ, пальцы нервно переплелись. Уверенности ему не доставало в обеих жизнях. В противовес слухам.
— Тогда ты зря тратишь моё время. Идём, Аомине.
Аомине лениво двинулся за ангелом, не выкупая всю драму ситуации. Мидорима ни на секунду не оглянулся, оставив пристыженного Такао среди смеющихся над чужой неловкостью существ.
*
*
*
— Я понимаю, что вот эти правила существуют, чтобы ангелы и демоны лучше работали, но какой умник вообще решил, что мы с тобой ахуенный дуэт?
— Хотел бы я сказать, что Небеса не ошибаются, но даже мне интересна логика подбора.
Дабы предотвратить новые войны между небом и землёй, а заодно чтобы припахать ангелов и демонов к работе и взаимовыручке, Главные создали огромнейший Департамент с реками бюрократии, которые тормозят любой процесс мира. Напарником дотошного Мидоримы был избран раздолбай Аомине. Там, где не успевал среагировать ангел, дорабатывал демон. Именно так и уравновешивались недостатки и преимущества каждой пары.
Такао назначили напарника чуть ли не через несколько месяцев после его «прибытия» в Ад. Им оказался самый страшный и прагматичный из ангелов — Сейджуро Акаши.
Оба были крайне скептичны, когда впервые встретились, но, на удивление, идеально сработались, пока гнались за первым правонарушителем — воришкой Слёз Аида. Одно из самых громких преступлений в век мира и сотрудничества демонов и ангелов.
— Почему я вообще должен делить крышу с бывшим любовником Шин-чана?! — взвыл Такао, болтая ногами с края крыши, на которой они оба расположились после тяжёлого рабочего дня, глядя на реки людей, снующих по улицам.
— Ты сам меня сюда вытащил, — хмыкнул Акаши, — долго ты ещё будешь мне припоминать это? Это было в людской жизни, и мы просто встречались, не дошло у нас туда, куда ты думаешь.
— Пока ты не сотрёшь эту ужасную информацию из мира! Я постоянно думаю о том, как вы спите!
— Фу.
— Вот именно!
— Ну ты и мазохист.
Такао скинул лёгкую кофту, оставшись в чёрной безрукавке под горло. Сегодня латекс оставался в шкафу — таком же блестящем, как тени на веках демона.
— Ты сдаёшься?
Тишина расползлась по крыше, разбавляемая лишь гулом людей снизу. Демон задумчиво покрутил кольцо на одном из пальцев — с чёрным камушком, похожее очень на обручальное из классических историй про принца и принцессу и отвергнутое не так давно одним ангелом.
— С тобой он, наверняка, не был таким холодным.
— У нас были другие отношения, Казунари. Не забывай, что ты — не я.
Такао судорожно выдохнул и опустил голову, скрыв лицо за длинными прядями волос, которые уже достигали плеч.
— Хотелось бы мне быть кем-то другим. Я такой несуразный. И правда «неразборчивая сорока».
Акаши молча осмотрел друга. Не первый раз они уже обсуждали эту тему. Не первый раз Такао твердил о том, что хочет быть кем-то другим.
— Наверное, стоять рядом с опрятным и рассудительным ангелом, вроде тебя, ему нравилось больше чем со сверкающим непонятно чем демоном.
Такао снова вздохнул.
— Я сам не знаю, чего хочу. Как выглядеть, как одеваться, кого любить, за что бороться. Никогда не знал. Ни в той жизни, ни в этой. И в следующей вряд ли выясню.
Стерев слёзы с влажных щёк, он шмыгнул носом и уже легче вдохнул.
— Возьму перерыв.
Акаши кивнул, зная, что он подразумевает. В конце концов, их дружба длилась не первый год.
*
*
*
— Риза-чан, ты цветёшь и пахнешь! Смотрю, ваши дела с тем огненным идут в гору, — улыбнулся Такао, встретив девушку по дороге к Департаменту.
— Доброе утро, Казу. Да, мы провели отличный вечер. И намного легче наслаждаться свиданием, когда на твои плечи не давят погоны. А ты сегодня как-то рано. Не высыпаешься? — глянув на часы, спросила она, следуя вместе с демоном в сторону огромного здания, шпиль которого пронзал небеса, соединяя их с землёй.
— Вчера пришло новое дело, пришлось задержаться за бумагами дольше обычного, но сегодня мне лишь передать всё Акаши, а затем пойду с Рё-чаном мяч погоняю.
— Ты снял ту серёжку? — заметила пропажу цветочка девушка.
— Да, знаешь, заражение пошло, пришлось ненадолго снять и вернуться к специальной стали. О, это не Рой-чан случайно? — быстро перевёл тему Такао, указывая на мужчину, стоящего у входа в Департамент с цветами. — Вау, какой белый костюм. Смелое решение для Ада. Я побежал тогда, удачи, Риза-чан!
Он послал девушке воздушный поцелуй и, оторвав острые шпильки туфелек от земли, полетел к верхним этажам здания, намереваясь войти через окно, как обычно.
Любимая створка оказалась, почему-то, закрыта, что не особо понравилось демону. Магией он провернул замок и влетел внутрь.
— Сей-чан, почему окно закрыто? Ты же знаешь, что я ненавижу лифты. Вся эта клаустрофобия всё ещё меня преследует, — смеясь, он ввалился в соседнее помещение, замечая знакомый силуэт. Внутри всё похолодело. Уже несколько дней он специально не искал встречи с ангелом. Но сейчас он стоял перед массивным столом Акаши, повернувшись на голос вошедшего.
— Я отправлял тебе весточку с помощью искры, наверное, вы разминулись, - слегка виноватый голос послышался за спиной Мидоримы.
Такао не сводил глаз с серьёзного лица перед собой, пытаясь, наконец, сглотнуть слюни и вести себя, как ни в чём не бывало. Пальцы нервно теребили наспех заплетённую косу. Левитация, будто по щелчку, отключилась и каблуки цокнули по паркету.
— Это из-за того, что я не люблю лифты, — наконец открыл рот Такао, двинувшись к столу, стараясь обойти неприглашённого ангела.
— Доброе утро, Такао.
Знакомый голос пустил мурашки до самого хвоста. Демон повёл плечами, сотрясая крылья, на которых заблестели гвоздики с алмазиками.
— И тебе, Шин... Мидорима, — он старался не смотреть на прекрасные зелёные глаза, не вдыхать аромат свежего белья от ангела и вообще взять себя уже в руки. — Так, зачем я вообще припёрся в выходной? — вопрос был больше адресован себе, — вот, необходимые бумаги я просмотрел, фоторобот по показаниям составил, набросал примерные маршруты, по которым мог уйти преступник и парочку даже проверил перед сном, — ухмыльнулся демон, передавая бумаги в аккуратные пальцы Акаши.
— Ты был в предположительной дислокации преступника совсем один, ещё и ночью? — раздался низкий голос. Почему-то не шибко довольный.
Такао поправил перстень на большом пальце. Чувство стыда за отчитывание нарастало.
— Да, был.
Воздуха не хватало, но внутри всё вопило в желании оправдать свой поступок. Но он усилием душил это в себе.
— И ты не подумал, что преступник мог быть там и попытается напасть?
Ледяные интонации давили на затылок демона невидимой рукой, и подбородок стыдливо опустился. Воздух тяжело проходил сквозь сжатые зубы.
— Ты бессмысленно подверг себя опасности. Также, если бы на тебя успешно напали, то пришлось бы искать нового демона для завершения расследования, и это затормозило бы поимку преступника.
Ярость тёмным комком оттягивала сердце вниз, будто обвешанное бесчисленными украшениями дьявола. Но эта тяжесть была отнюдь не так приятна.
— Шинтаро... — попытался вмешаться Акаши.
— Твой поступок был глупым и незрелым. Впрочем, чего ещё ожидать от легкомысленных демонов, которым нет дела ни до кого кроме себя и своих дурацких цацек.
— Эй, Мидорима.
Такао поднял заёбанные глаза и посмотрел прямо ему в лицо. Тон его голоса понизил температуру комнаты.
— Что, хочешь сказать, я не прав?
— Пошёл ты нахуй, Мидорима.
Кивнув Акаши, он рассеял стекло и вылетел навстречу бескрайнему небу. Даже вдалеке Мидорима мог видеть отблеск его украшений.
*
*
*
— А потом он послал его нахуй, представляешь?! — восторженно вещал Кисэ, старательно снижая тон голоса, чтобы любопытные демоны не лезли не в своё дело.
— Это же я тебе рассказал, — парировал Акаши, отпивая из бокала.
— В последнее время он казался очень уставшим, — согласилась Риза, наслаждаясь обещанным бурбоном.
— Вчера его на работе видел. Без браслетов. Представляете? Даже любимый с маленькими летучими мышами снял, — будто конец света, вещал Кисэ.
— Только не позволяй ему стричься сейчас. Он свои волосы холил и лелеял несколько лет, а на эмоциях может и под тебя постричься, — сказала Риза, как ответственная за волосы всех своих знакомых, и поправила заколку, которая удерживала отросшую чёлку.
— Да уж, мой вариант слишком радикален для него, — согласился Кисэ. Свои волосы он не очень любил, тем более это указывало на то, что он родился от смешения крови демона и ангела.
У Ризы таких проблем с её пшеничными прядями не возникало, как минимум, потому что она не истинно демоническое или ангельское создание — она раньше была человеком, а вот парень родился уже в Аду без человеческой жизни.
— А какая реакция у Мидоримы была? — обратилась к Акаши девушка.
— Ну, сказать, что он удивился — ничего не сказать.
— Да он ахуел наверняка, — захохотал Кисэ.
— Какие мысли насчёт их ссоры, Акаши-сан? — Риза видела, что тому есть что сказать и мягко подтолкнула его.
— Мне показалось, что Шинтаро просто испугался и выразил это в своём чопорном ключе. Даже, когда мы были в отношениях, он никогда так себя не вёл, поэтому я не знал, как реагировать в той ситуации.
На некоторое время образовалась тишина, погрузившая каждого в свои мысли.
— То есть... у Казу-чи вполне себе реальные шансы?..
— Осталось лишь узнать, нужны ли эти шансы самому Такао-сану.
*
*
*
Ярость застилает глаза. Там птицы? Тучи? Врежусь ли я? Ничего не вижу. Как же я заебался. Эти постоянные нравоучения, насмешки, осуждение. Зелёные глаза казались понимающими, внимательными, заботливыми. Я устал. Устал. Он не сможет понять и принять. Как же злит. Я устал. Я не понимаю себя. Мне плохо. Также, как было в жизни. Я бился за каждую копейку, а теперь бьюсь за мимолётный взгляд чопорного ангела. Меня не хватает на это всё. Почему я должен быть терпеливым и понимающим? Тише. Возможно, он просто волновался. Волнуясь, он обесценил всё, что я люблю. Смешал с грязью мои украшения. Как и другие. Его рот не заткнёшь, как и всех тех, что окружают меня. Я пойман в бесконечный круговорот. Я хотел любви. Или нет? Понимания. Хотя бы нечто похожего. Признания. Я хочу разделить с кем-то эту вечность, это огромное бремя, эту усталость.
*
*
*
Нельзя сказать, что в смертной жизни Такао как-то выделялся среди других. В меру старательный юноша, любящий баскетбол, маленькую сестрёнку и музыку.
До гения он даже не грезил дорасти, поэтому быстро оставил мечту о карьере баскетболиста. Проиграл турнир в средней школе Поколению чудес, где поклялся отыграться, но следом его погребла рутина и экзамены. Баскетбольный мяч оставался развлечением на выходные.
Университет и работу Такао выбрал под стать запросам родителей и большую часть жизни провёл за офисным рабочим столом. Денег всегда не хватало, но он привык. Устал, но привык.
Смерть, к его счастью, забрала его рано. Быстро и случайно полетел под колёса поезда, когда прихватило сердце.
Ни великой любви, ни цели, даже домашнего животного не было.
Пустая, размеренная жизнь.
На самом деле, когда у Такао спрашивали какие-то конкретные моменты, он не мог ничего точного вспомнить. В голове осталось лишь: был, жил, умер.
Но что он точно помнил — это первую встречу с Мидоримой Шинтаро. Каким же красивым и утончённым выглядел ангел в своих по-дурацки выглаженных до идеала рубашке и брюках.
Почему-то Такао чётко помнил растерянность в зелёных глазах, а затем он внезапно оказался в его руках.
И пахло от ангела божественно.
— Так вы знакомы? — уточнил Акаши, удивлённый такому порыву Мидоримы.
— Я бы, несомненно, запомнил такого ангела, — произнёс прижатый к твёрдой груди Такао. Желания оттолкнуть пернатика с нимбом над макушкой не появилось и через пару минут.
Безмятежность трепетала на кончиках угольных крыльев.
Мидорима, наконец, очнулся и отстранился от демона, нервно потянувшись к переносице. Ангелы не носят очки. Рука наткнулась на пустоту.
— Моё имя Такао Казунари, — он протянул ладонь для запоздалого рукопожатия.
— Мидорима Шинтаро, — тот сжал его ладонь в ответ.
*
*
*
У меня нет сил. Правда нет.
*
*
*
— Мидорима живёт у тебя в кабинете. Вы снова вместе? — наконец застав Акаши одного, ввалился в окно Такао.
— Не говори ерунды. Тецуя очень ревнив, — улыбнулся ангел, перебирая новые бумаги.
— Тогда какого хуя я не могу спокойно зайти в свой же кабинет?! — Такао нарыл в своей тумбочке что-то крепкое, подаренное от благодарной клиентки.
— Если ты перестанешь шарахаться от него, то будет легче заходить в кабинет.
— Если он перестанет выслеживать меня, как добычу, и быть таким высокомерным хуилой, то я подумаю, — он рухнул в кресло и залил в себя четверть от бутылки.
— Возможно, он хочет извиниться?
— Или дать мне пизды. Одно из двух. Я не собираюсь выяснять правильный вариант.
Акаши спокойно посмотрел на напивающегося за рабочим местом друга. Кажется, всю свою злость ангел оставил в людской жизни. Иначе объяснить поистине ангельское терпение невозможно.
— Не думаю, что он будет продолжать конфликт.
— Как его бывший любовник говоришь? Я рад, что ты такого хорошего о нём мнения, но я устал бороться с его сложным характером, — он со стуком поставил бутылку на стол. — Что это вообще за хуйня?! В первую встречу чуть не целует с непонятно какой радости, потом позволяет водить его на прогулки, а после всего внезапно при всех отчитывает и оставляет одного. А потом, самое интересное, даёт пизды за мой стиль работы, на который никто, на минуточку, не жаловался. Это все ангелы такие сложные или мои демонически мозги просто не могут познать вашу природу? Может нимб какие-то радиоволны излучает, и вы друг друга прекрасно понимаете?
— Много тебе, смотрю, не нужно. Ты уже пьян, Казунари. Я отведу тебя домой.
Ангел накинул пиджак. Всё-таки Департамент стоял на людских землях, а погода в ноябре не радовала даже бессмертных созданий.
Акаши подхватил Такао за талию и двинулся к выходу.
Мидорима Шинтаро далеко от кабинета не ушёл. И без лишних слов перехватил подвыпившего демона с рук коллеги.
*
*
*
— Теперь ты ещё мне и мерещишься? Только этого не хватало, — сквозь марево сна пробормотал Такао, замечая через приоткрытые глаза зелёное пятно рядом. Второй вещью, что осознал его сонный мозг, была твёрдая подушка под ухом. Серёжка неудобно впилась в ухо, и пульсация даже спровоцировала пару кошмаров в течение ночи.
Игрушка, которую демон любил обнимать во сне, стала твёрже и шире, чем он помнил.
Закрались подозрения.
И Такао медленно открыл глаза, протерев их пальцами.
Он и правда лежал на руке Мидоримы Шинтаро, обнимая его за талию и уткнувшись в широкую грудь носом. И это был не кошмар.
И даже не Рай, потому что Такао был демоном и не мог внезапно обзавестись нимбом или банально умереть.
— Шин-чан, что ты здесь делаешь?
Отстраняться не хотелось. Прямо как в первую встречу.
— Остался, чтобы убедиться, что ты будешь в порядке.
— Убедился? Можешь идти.
— Да.
И оба сильнее прижались друг к другу, прикрыв глаза. Солнечные лучи пробирались сквозь небольшую щёлку не до конца закрытых штор, блуждая по коже существ. По ощущениям сейчас было ранее утро, и выходной явно не стоил того, чтобы ругаться спозаранку.
Поэтому ангел с демоном в руках вновь провалились в сон.
*
*
*
Второй раз Мидорима не смог проснуться вовремя, чтобы удержать Такао в своих руках.
Открыв зелёные глаза, он оглядел комнату. На нежно-салатовом диване валялись журналы и пара игрушек с вращающимися глазами; стол был завален музыкальными дисками разных направлений; на полу расположилась сумка с формой и баскетбольным мячом на ней; на другом столе разместилась огромная прозрачная коробка с множеством ячеек под украшения.
— Да сволота! — приглушённый дверью голос выругался вслед за упавшей миской.
Всегда прилизанные волосы ангела растрепались и небрежно падали на лицо, прикрывая даже скулы. Вчерашняя одежда вся измялась после сна в незнакомом месте. Нимб не сверкал над зелёной макушкой, переведённый в невидимый режим.
Мидорима неторопливо потянулся. Утро выдалось отличным. Он уже долгое время не мог так хорошо выспаться.
Ангел аккуратно вышел из комнаты. На белых перьях осели следы серы и блёсток после ночного приключения в поисках квартиры демона.
Такао что-то готовил. Что-то несильно сложное, но питательное, пританцовывая под играющий трек какой-то корейской группы.
Дома демон носил только огромные футболки, чтобы не мешали хвосту и крыльям, и свободные бриджи.
Бледная ладонь на плече возможно напугала бы, если бы он не слышал ангела с самого его пробуждения.
— Давай поговорим?
— Как же ты заебал, Шин-чан, — он тяжело вздохнул, — давай.
*
*
*
Мидорима Шинтаро в глубине души был безнадёжным романтиком. С самой первой жизни он верил в родственные души, ждал того самого человека и готовился выразить всё то, что копил в себе долгие годы.
В средней школе он даже встречался с Акаши, перепутав дружескую близость и романтическую. Это не обернулось ничем существенным. Разве что опытом. И ревностью Куроко, которая переросла в серьёзную связь даже на Небесах.
В следующий раз мальчику с одними пятёрками по всем предметам и отличному баскетболисту в одном флаконе посчастливилось встретиться с кем-то потрясающим лишь в качестве соперника, команду которых они легко разгромили на турнире.
Он смотрел на угольную макушку и видел, как парень напротив витает где-то совсем в другом месте. Даже не смотрит на него.
А Мидорима смотрел.
Смотрел и что-то чувствовал.
После турнира они ни разу не сыграли. Ни в следующем чемпионате, ни в старшей школе. Но жизнь их постоянно сталкивала. Будто смеясь над наивными чувствами Мидоримы.
Темноволосый молодой человек оформлял ему покупку салатового кресла; покупал молоко перед ним в очереди; закидывал мяч на площадке недалеко от его дома; выпивал в его любимом баре.
В общем, мелькал везде.
И умер он тоже прямо перед носом у Мидоримы. В нескольких метрах от него схватился за грудь и повалился под колёса поезда.
Вместе с его сердцем, казалось тогда Мидориме.
Он несколько лет боролся с депрессией. Работал, ел, спал, скорчившись на том кресле.
Говорят, висельникам закрыт вход на Небеса. Оказалось, врут.
*
*
*
- любишь же ты драму.
- как я мог пройти мимо такого превосходного материала для истории.
- однажды весь мир взбунтует и из твоих противных рук заберёт струны Судьбы, так и знай.
- но пока они у меня, давай напишем ещё одну прекрасную в своей трагедии историю. что скажешь?