Проснувшись рано утром, Тэхён с удивлением обнаружил, что его муж ещё спит рядом с ним. Лёгкий испуг охватил его, но это не имело ничего общего с тем страхом, который он испытал в прошлый раз, запутавшись в своих чувствах. Его тело немного ломило, так что Тэхён подумал, что он в самом деле сломался от всех этих любовных утех, но, разогнав сон из рук и ног, омега почувствовал себя лучше. Испорченное бельё было скомкано и сброшено с ложа, но ноги Тэхёна снова были будто склеены вместе, а живот как будто опух даже больше чем в прошлый раз. Тэхён осторожно погладил себя, но боли не последовало, так что он решил, что всё нормально, и закрыл глаза, чтобы прильнуть к груди альфы и подремать ещё немного. Однако ему захотелось пить, и он поднялся через пятнадцать минут, чтобы налить себе воды, а затем открыл окно, чтобы впустить свежего воздуха, и накинул на плечи халат. По ногам потекло, и омега охнул, снова схватившись за живот, и всё начало выходить опять.

— Это дурная привычка, так нельзя, мне нельзя так делать, — зажмурившись, простонал Тэхён, хватая простыню и вытираясь. Он поддался эмоциям вчера и позволил сотворить с собой совершенно непотребные и немыслимо приятные вещи, но в следующий раз он обязательно отправится омыться после любовных утех.

— Сокровище, вы проснулись? — раздался обеспокоенный голос Чонгука. — Всё в порядке?

— Я хотел пить. Налить вам воды? — Тэхён поспешил успокоить альфу, который наверняка опасался, что омега снова сбежал.

— Пожалуйста. Вы вытянули из меня все соки, — усмехнулся император. Тэхён подал ему воды и неторопливо приклеился к его груди, водя пальцами по коже.

— Посмотрите, какой беспорядок вы устроили, — с нежным укором шепнул омега.

— Неужели я один устроил? Мне кажется, мне кто-то помогал, — Чонгук поцеловал его в висок. — Причем очень старательно. Кто бы мог быть моим сообщником?

Омега замычал, когда рука альфы погладила его между ног.

— Вот здесь особенный беспорядок, — император легко шлёпнул его по попе.

— Боже, мне даже стыдно перед людьми, которые будут убирать всё это, — прошептал омега, при свете дня даже ужаснувшись виду их ложа.

— Я могу убрать беспорядок внизу, — альфа показал язык, но Тэхён шлёпнул его по плечу.

— Чонгук… нам нужно вернуться в купальню, мы ужасно грязные…

Альфа приподнялся и прижал Тэхёна к постели, с удовольствием разглядывая небольшие и милые отметины, оставленные им на шее и груди прошедшей ночью. Омега понял, что он любуется проделанной работой, и нежно коснулся его щеки.

— Вы довольны.

— Я не думаю, что в мире сейчас есть человек счастливее меня, — сообщил Чонгук, перебирая серебристые волосы, облаком рассыпавшиеся по постели.

— Может быть, этот человек — я? — спросил Тэхён, приподнимаясь на локтях и касаясь губами линии челюсти.

— Мой господин, ваши слова делают меня ещё счастливее, поэтому — я.

— Вы всегда знаете, что сказать.

— А вы всегда знаете, что ответить, сокровище. Я прикажу наполнить купальню.

Чонгук велел набрать им ванну, а Тэхён попытался придать им вид хоть немного приличный, чтобы выйти из покоев, и прикрыть наготу, но затем альфа подошёл к нему, замотав в покрывало, как есть, и в таком виде, несмотря на протесты, отнёс умываться. Затем он поручил слугам позаботиться об «истерзанном» теле супруга, и, договорившись пообедать вместе, они разошлись по своим делам.

— Кажется, у вас этой ночью был час любви с господином, — заметил Джин, принеся завтрак в библиотеку. Тэхён сделал перерыв и пригласил омегу присоединиться к нему.

— Он слишком активен, — пожаловался Тэхён. — Его действия возмущают меня иногда! До глубины души! Но почему-то я не могу ни остановиться, ни отказать ему… и не хочу… А ещё я странно себя чувствую.

— Вы продолжаете пить отвар?

— Да, конечно…

— Тогда всё хорошо. Ваше тело напрягается и принимает позы таким образом, каким раньше не приходилось, поэтому вы чувствуете себя странно. Потом это пройдёт. Если случится что-то болезненное, говорите об этом мне без смущения, я помогу справиться с недугом, — пообещал Джин.

— Я… вчера Чонгук сказал, что в первый раз не должно быть крови и боли. Откуда ему знать?.. Это правда?

— Конечно, правда, — кивнул Джин, наливая в чашку чая и пододвигая к Тэхёну. — Я знаю, какие слухи ходят о Когурё. Что мы варвары, которые только и делают, что сношаются, не зная приличий. Кто знает? Для нас это так же естественно, как сесть на лодку и наловить рыбы. Для меня это звучит так же нелепо, как если бы вам кто-то сказал, что в Пэкче одни варвары, которые скачут на лошадях и едят рис, не зная меры. Ведь и в Когурё, и в Пэкче люди играют свадьбы, и там, и здесь, рождаются дети. Да, мы знаем наши тела и любим их, и не хотим, чтобы было больно, не стыдимся своих желаний. Благодаря нашим знаниям о теле мы искусно лечим болезни, а роды у омег и женщин проходят легче, реже умирают рожающие, реже гибнут дети. Благодаря этому мне не страшно выносить своего ребёнка. Я знаю, что мы будем в порядке, — Джин легонько хлопнул себя по животу. — Тело женщины и мужчины созданы друг для друга идеально. Их союз не должен нести боль и страх. Омега — это чудесный союз женского и мужского, идеал человека, что может и оплодотворить, и выносить новую жизнь. Наши тела чудесны и могут столько всего, незачем приносить им боль. Есть множество возможностей доставить себе удовольствие, даже если они кажутся вам неприемлемыми. Омега и омега, альфа и альфа, женщина и женщина. Не слушайте никого, кто говорит вам, что вы недостойны любви к себе. Кто бы что ни говорил, вы с собой останетесь на всю жизнь, не избавитесь от себя ни на мгновение, и потому соседство вашего сознания и тела лучше сделать приятным.

Тэхён почувствовал, что в глазах защипало.

— Я слишком долго прожил в убеждении, что было бы гораздо лучше, родись я альфой, — пробормотал он. — И даже будучи омегой, я мог бы быть лучше, если бы был другим. Я столько времени прожил в страхе… что кто-то может посчитать меня привлекательным омегой. Но мне так нравится быть желанным, и чувствовать себя красивым в глазах супруга, который любит меня…

— Вы очень красивый омега, — Джин взял его за руку. — Я понимаю. Для других вы боитесь оказаться слишком красивым, а для Чонгука — недостаточно красивым. Не бойтесь, здесь вас никто не тронет. И император любит вас.

— Я… ведь не слишком старый для этого.? — опасливо спросил Тэхён.

— Боже мой, в Пэкче омега считается старым с двадцати лет? Конечно, вы не старый! Я выхожу замуж и то позже вас, — заверил его Джин. — Большинство у нас выходит замуж как раз лет в тридцать! Это самый лучший возраст. Я вам советую подумать о ребёночке именно в это время!

— Ох, — Тэхён потёр пальцами виски.

— Что такое?

— У моего господина такие привычки, что мне порой кажется, что никакой отвар мне не поможет. А я ему потакаю…

— Мхм, — Джин скромно улыбнулся. — Я тоже такое люблю…

Поболтав с другом ещё немного, Тэхён вернулся к учёбе. Экзамен приближался, и ему следовало приложить все усилия, чтобы сдать его. Обеденное время наступило незаметно для него, и после приёма пищи Тэхён охотно подремал в объятиях альфы, пока их обоих не разбудили. Вторую половину дня он тоже позанимался, но затем Чонгук позвал его, чтобы проверить, как хорошо идёт обучение — омега помогал ему с делами, а попутно император задавал ему вопросы, что, как, почему, по его мнению, они делают и вообще что происходит, а Тэхён исправно отвечал. Найдя прогресс удовлетворительным, Чонгук сказал:

— Экзамены будут идти друг за другом с перерывом в месяц. Если вы сможете сдать все три и вступить в должность, мы сможем поехать в Пэкче и навестить ваших родных.

— Это чудесные новости! — обрадовался Тэхён.

— Однако, если вы не сдадите, я оставлю вас здесь, доучиваться, — строго сказал альфа, но смягчился: — Ваше старание заметно. Я невероятно горд и счастлив, что когда-то свёл с вами знакомство.

Омега просиял.

— Благодарю…

— Не за что меня благодарить, мне безмерно приятно ваше старание, — император прижался губами к его пальцам. — Не волнуйтесь слишком сильно. Я уверен, вы с блеском пройдёте все испытания.

А потом наступил день свадьбы. Все собрались в поместье Джина, украшенном и пахнущем праздником — оказывается, если ты не император, то свадьба проходит куда веселее. С самого утра Джина и Хосока водили кругами по всему поместью, обманом пытаясь заставить их что-нибудь съесть или выпить, и Тэхён сам проявил самое большое упорство с тем, чтобы хоть кого-то из них соблазнить на угощение. Женихов, в одеждах краснее маков и роз, щедро обсыпали талисманами, семенами и лепестками цветов. Талисманы оберегали от сглаза, семена — для процветания и плодородия, а лепестки цветов — для сладкой жизни. Как только руки счастливых влюблённых обвязали церемониальным вервием, Джин первым приложился к кубку, а затем и Хосок, после чего альфа сорвал с мужа вуаль и тут же прижался к его рту губами.

— А что, так можно было? — удивился Тэхён.

— Если ты не император, то можно, — рассмеялся Чонгук. — На вас смотрело множество людей, поэтому считается, что императорского супруга нужно скорее уводить под защиту семьи, пока его не сглазили.

— Значит, вы меня защищаете от сглаза?

— Мгм.

— Это как же?

— Самым приятным способом, — промурлыкал альфа ему на ухо.

Нацеловавшись, супруги удалились, оставив всех пировать, и явились обратно только через два часа, спровоцировав новую волну веселья. Они сменили одежды на более скромные, но всё ещё нарядные, и уже совершенно закономерно не отлипали друг от друга ни на секунду. Играла музыка, плясали искусные танцовщицы, лилось вино, а Тэхёну хотелось только прижаться головой к плечу мужа, что он и сделал, быстро утомившись от крепкого напитка.

— Вспоминаете день нашей свадьбы? — спросил Чонгук.

— Пару раз вспомнил. Я был куда более взволнован, — признался Тэхён. — Я не знал толком, за кого выхожу замуж, и боялся всего на свете. А теперь я счастлив.

— Я вижу. Видеть вашу улыбку приятнее всего на свете. Думаю, самый красивый господин Ким — это счастливый господин Ким.

— А вы?

— Что я?

— Счастливы?

— Да. Очень.

— Это замечательно, — Тэхён обхватил руку мужа и закрыл глаза, прижимаясь к его плечу. — Мы оба делаем друг друга счастливыми. Это великолепно, на самом деле.

После, когда Тэхён задремал, Чонгук отнёс его в комнату, которую им выделили, не став будить, а только раздев и расчесав волосы. Молодожёнов впереди ждёт ещё целая брачная ночь, а у них ещё не одна совместная ночь впереди. Наступит день, когда Тэхён вступит в должность и разделит бремя правления государством, наступит день, когда появится университет, день, когда Тэхён прекратит пить отвар, а потом с радостью почувствует, что внизу живота как будто стало плотнее, и поймёт, что у них будет дитя. И остальные дни наступят, и все они будут, пусть не бесконечно и идеально счастливыми, они будут прекрасными.

— Я обещаю вам, моё сокровище, ваша жизнь будет прекрасной, — шепнул Чонгук, скользя пальцами по волосам омеги и поднося серебристые пряди к губам. Тэхён в ответ только промычал что-то и обвил супруга руками и ногами. Чонгук обнял его в ответ и шутливо проговорил:

— Как непристойно вы прижимаетесь ко мне, мой господин. А если вам подложат кого-то другого, пока вы спите, вы и его будете так же обнимать?

— Не говорите глупостей, — строго, но сонно пробормотал омега. — Я знаю ваш запах…

Альфа прижал его к себе и потушил свет.

***

Через три месяца делегация из Когурё выдвинулась в Пэкче. Намджун и Юнги остались во дворце, а Чонгук и Тэхён поехали на север, причём Хосок и Джин сопровождали императорского супруга, как помощник и дополнительная охрана, а Чимин и Её Высочество сопровождали их на протяжение всего пути. Хотя Хосок настаивал на том, чтобы его беременный супруг остался дома, Джин возразил, что он всего лишь на четвёртом месяце, а не при смерти, и раз его муж и его господин едут, то и он может поехать тоже. Путешествие прошло спокойно, Тэхён развлекался, скача вокруг на лошади или играя с Самсэк, пока Чимин учил его разнообразным воровским трюкам. Чонгук был счастлив видеть своего мужа таким возбуждённым и радостным. И только одно беспокоило его сокровище: из дома слишком давно не приходило вестей. Тэхён был очень занят из-за экзаменов, а затем и с первыми делами, свалившимися на его голову, и всё равно заметил, что письма перестали приходить.

— Первым делом наведаемся ко мне домой, хорошо? — спрашивал Тэхён. — Я так волнуюсь… Тэхи и Тэян, наверное, ещё немного выросли…

Он снова и снова показывал фотокарточку мужу, рассказывая про семью и про младших, а альфа снова и снова обещал ему, что прежде всего они проверят, как там его родные.

Так и вышло. Приехав поздним вечером в столицу, они вчетвером покинули палаты и тут же отправились в родной дом Тэхёна, не откладывая ни на секунду. В окнах не горел свет, ничего не было видно через плотные гардины, и на стук долго никто не отвечал. Дверь открыл Тэян, который, увидев брата, испугался и обрадовался и тут же позвал сестру. Тэхён тут же кинулся их обнимать и целовать, прижимать к груди и осматривать, словно боялся, что, пока его не было, у младших вдруг пропала рука или нога. Сестра и брат вцепились в него, не желая отпускать, будто стоит отпустить — и Тэхён снова исчезнет.

— Но что случилось? Почему вы не писали мне письма? — спросил омега. — Где матушка? И что произошло с домом?..

Стоило ему оглядеться, и сразу было видно, как тут всё поменялось. В доме словно прошёлся ураган, оставив лишь голые стены, даже вместо светильников горела лишь пара лампад.

— Мама сильно болеет, — отозвалась Тэхи. — Она спит… У нас всё не очень хорошо, братец.

— Но почему вы не написали мне письмо?

— Мы хотели… но мама не может выйти из дома, ей очень плохо, а нам она запретила выходить, — помрачнел Тэян.

— Объясните всё по порядку, — потребовал Тэхён. — Почему вы не выходите из дома? Разве за вами не должны были присматривать люди императора?

Младшие проводили гостей в дом, усадив, где можно было, и принесли света.

— Поначалу всё и вправду было хорошо, — сказал Тэян. — Но потом становилось потихонечку хуже. В школе нас постоянно называли беспризорниками, стало много драк… Но это ничего. Но затем…

— Затем какой-то мужчина решил посвататься, — пожаловалась Тэхи. — Он работает в палатах и сказал, что если Тэян выйдет за него замуж, то он будет присматривать за нами вместо тебя!

— Какая наглость! — возмутился Тэхён. — Вы же ещё дети!

— Я тогда испугался, что он придёт к маме просить, а он и в самом деле пришёл, через день! Мама, конечно, ему отказала, сказала, что мне ещё рано замуж… — Тэян скрипнул зубами и обхватил себя руками. — Он ушёл. А потом, когда я шёл из школы, меня попытались затащить в повозку… Я отбился, укусил кого-то и смог убежать.

— Мы потом ещё три дня из дома не выходили, — пожаловалась Тэхи, комкая своё платье в пальцах. — Я уже тогда хотела тебе написать, но мама понадеялась, что всё наладится и не стоит тебя зря беспокоить… Но потом пришли люди и сказали, что мы нанесли глубокое оскорбление большому человеку. Нас заставили извиняться на коленях… а затем этот мужчина сказал, что Тэян должен быть благодарен, что кто-то хочет позаботиться об обнищавшей дворянской семье. Но я тогда вспомнила, что ты нам говорил… Поэтому мы выпроводили их. А через неделю наш дом ограбили… Поэтому мы всё заколотили.

— Маме стало совсем плохо, иначе бы мы сбежали, — угрюмо сказал Тэян. — Она боится, что нас похитят, и велит не выходить из дома… Теперь все от нас отвернулись. Не стоило государево слово и яйца выеденного! — воскликнул он.

— Братец, как хорошо, что ты приехал… — Тэхи всхлипнула и опять бросилась к Тэхёну на шею. — Прошу… помоги нам…

— Конечно, конечно, я что-нибудь придумаю… — пробормотал Тэхён, рассеянно гладя сестру по спине, пока в нём поднималась волна гнева и злых слёз.

— Могу ли я осмотреть вашу матушку? — спросил Джин, всё это время молчавший. — Возможно, я смогу найти способ улучшить её состояние.

В этот миг дверь скрипнула, и раздался слабый стук.

— Дети… — позвала госпожа Ким. — Кто это там пришёл? Кто пришёл? Опять он?

— Мамочка, это Тэхён приехал! — воскликнул Тэян. — Здесь есть врач, он тебе поможет!

Видимо, громкие слова разбудили их мать. Чонгук и Хосок деликатно решили остаться снаружи, пока Джин проверял пульс больной женщины, её кровь и температуру. Госпожа Ким была красивой женщиной, и даже через пелену усталости и болезни было видно, как дети похожи на неё.

— Госпожа, у вас болезнь сердца? — спросил он.

— Да… Юноша…

— Что? Что-то болит?

— Вы так похожи на моего покойного мужа, — тихо проговорила она. — Я так рада, что… могу освежить в памяти его лицо…

— Моя фамилия Ким, — мягко проговорил Сокджин. — Возможно, мы с вашим мужем и детьми дальние родственники. Не волнуйтесь, госпожа. Есть способ поправить ваше здоровье.

Он вышел, отдавая Хосоку распоряжение отправиться за травами и кореньями, а также отдать приказ людям, чтобы женщину можно было увезти отсюда — здесь было слишком холодно, и её болезнь могла осложниться простудой.

Тэхён сел рядом с постелью, с горечью смотря на мать и взяв её за руку.

— Матушка, почему же ты сразу мне не написала, — посетовал он, прижимая её руку к груди.

— Я и сама не знаю, — тихо призналась женщина. — Письма, которые ты присылал, веяли теплом и счастьем… наверное, я боялась тебя тревожить по пустякам.

— Ну какие же это пустяки, мама? Да и как я могу быть счастлив, зная, что родной дом в упадке, а обещание нарушено…

— Тэхён, прости меня… я боялась прогневить твоего государя. Что, если бы я всё испортила… — женщина коснулась его лица. — Забери хотя бы детей. Хорошо? Забери Тэхи и Тэяна.

— Я заберу вас всех, — горячо пообещал Тэхён. — И тебя, мама. Ты больна, но Джин сможет облегчить симптомы, тебе станет лучше! А Чонгук очень хороший, хочешь его увидеть? Хочешь… посмотреть на моего мужа? Он приехал со мной, он там, за дверью комнаты!

— Как ты меня в таком виде покажешь императору, — пожурила его мать. — Неужели ты его сюда привёл…

— Мама, он переживает за вас не меньше, чем я, — убедил её Тэхён. — Как только мы прибыли, мы тут же направились сюда. Сегодня же мы переместим вас в гостиницу, куда-нибудь подальше от столицы, и Сокджин может остаться с вами, чтобы проследить за твоим здоровьем. Ваше Величество! Зайдите к нам на минутку, матушка хочет вас увидеть.

Чонгук появился на пороге, и тут же опустился на пол возле постели женщины, давая ей себя рассмотреть.

— Какой юный альфа, — заметила она. — Это… император?..

— Да, мой муж, — с волнением ответил Тэхён. Чонгук осторожно взял тонкую ладонь женщины и сказал:

— Госпожа, не отчаивайтесь и не сдавайтесь. Мы обязательно поможем вам, не сомневайтесь, всё, что важно для моего супруга, важно и для меня. Вы ещё не всех детей устроили и не увидели своих внуков.

— Тэхён, у тебя… дети?

— Пока нет, — улыбнулся омега. — Поэтому тебе уж придётся постараться, мамочка.

Через некоторое время вернулся Хосок со всеми необходимыми снадобьями, и Джин принялся составлять лекарство. Тэхён велел Тэяну и Тэхи собирать всё, что только осталось, в дорогу, и как только матушка почувствовала себя получше, они нашли экипажи и отправились в путь. Тэхён не мог найти себе места от негодования и беспокойства, и всю дорогу Чонгук сжимал его руку, безмолвно поддерживая. Ни единой минутой омега более не хотел оставаться в столице или оставлять там свою семью, а потому они уехали подальше, в небольшой городок, насколько им позволяло время. Сокджин, ехавший с семьёй Тэхёна, чтобы присмотреть за состоянием его матушки, немного развеселил младших и даже дал потрогать свой небольшой животик, поэтому из экипажа они выбрались уже с робкими улыбками, приободрённые. Люди императора помогли госпоже Ким добраться до их комнаты, и Сокджин наказал Хосоку:

— Поедешь обратно в столицу. Смотри за всем как следует. Я останусь здесь с другими людьми и буду смотреть за семьёй императора. На обратном пути встретимся.

— Береги себя, — Хосок потёрся носом о его щёку. — И нашего ребёнка.

— Никто нас тут не найдёт, — заверил его Джин. — К тому же, меня будут защищать люди, которых ты обучал. Тебе я доверяю.

Хосок кивнул, но по его напряжённому лицу было видно — если с головы Сокджина упадёт хоть волос, альфа вырежет всю семью обидчиков до седьмого колена.

Тэхён простился с матерью и пообещал младшим, что обязательно вернётся, и да, он правда-правда заберёт их с собой на юг. Уже занималось утро, когда он уложил брата и сестру в постель и оставил их.

— Как мне смотреть и улыбаться завтра этим лицемерным негодяям? — вознегодовал он, застёгивая свой плащ.

— Мы позаботимся о них, — пообещал Чонгук. — Я что-нибудь придумаю, чтобы наказать их.

— Что? Развяжете войну? — Тэхён уткнулся носом ему в шею.

— Что вы. Я не безумец. Дайте мне время, чтобы я успел всё обдумать, — Чонгук заключил его в объятия. — Но о семье больше не беспокойтесь. Всё будет хорошо.

— Я безмерно устал… Нам пора возвращаться.

— Поехали скорее. Нам тоже нужно немного поспать.