— Н-нет… — растерянно пробормотал Чонгук. — Я вообще ничего не помню…

— Это не твоя вина. Сонбэ не следовало так настаивать, чтобы ты выпил, — сочувственно проговорил Сокджин. — Это было мило. Я не особенно расслышал. Думал, что ты помнишь. Ты сказал что-то о том, что я красивый. Это было приятно, — он улыбнулся.

— Да? Ну… думаю, я просто начал молоть всё, что думаю, — Чонгук опасливо сжался, тиская выпечку в руках. — У вас, наверное… отбоя нет от дам с такой-то внешностью.

— Вовсе нет, — Сокджин пожал плечами. — В Америке нас с Намджуном называли скорее двумя узкоглазыми уродцами, что встречалось прискорбно чаще, чем внимание дам. Только никому не говори, а то это подорвет мой авторитет.

— Неужели в США вы считались некрасивым? — не сдержав своего удивления, спросил Чонгук и прикусил язык. Слишком просто почувствовать себя его другом, потерять бдительность и выболтать что-нибудь.

— Вроде того. Доедай, и я закину тебя домой, — проговорил Сокджин. — Во избежание всяческих трудностей я сказал, что отвезу тебя домой, так что никто не знает, что ты здесь. Это будет наш с тобой секрет.

— Хосок знает, — признался Чон, жуя выпечку. — Я успел сказать ему и слегка попаниковать… Я думал, он вызовет для меня такси.

— Меня же не было в доме, как ты понял, что квартира моя? — удивился Сокджин.

Чонгук побледнел, осознавая свой прокол. Было ли что-нибудь в комнате? Фотографии? Имена? Хоть что-то, что могло указать на хозяина квартиры?..

— П-просто квартира красивая, — проблеял он, пытаясь выкрутиться. — Дорогая… я сразу подумал, что это кто-то богатый, вроде вас. У меня… не такой дом.

— А, вот оно что, — кивнул Джин. — Немного неуютно, да? Я её ещё не обжил.

— Ясно, — проговорил Чонгук, кусая булку. Так стыдно. А если бы Кюнмин бы так напилась, Сокджин её бы потащил к себе в квартиру? И тогда секреты были бы уже у них двоих? Чонгук, понимая безосновательность своих домыслов, всё равно почувствовал ревность. Это просто способы Сокджина сблизиться со всеми и для этого он, как американец, может использовать любые методы. Для него это нормально. Эта доброта — не потому, что Джин испытывает к нему какие-то особые чувства, он же не знает, кто перед ним. Это всего лишь попытка сделать всё происходящее менее неловким — из двух зол Сокджин выбрал меньшее. Чонгук, который со стороны видел всю ситуацию, понимал, что злится, и злится необоснованно.

— Не дуйся, ребёнок, — усмехнулся Джин. — Со всеми бывает. Ничего страшного.

Когда они собрались, Чонгук не произнёс ни слова, понимая, что теперь Сокджин повезёт его домой. Ему было стыдно, но он всё ещё злился, что его папочка может затащить в свою квартиру кого угодно ввиду своего менталитета, но сердце Чонгука колотилось от того, что папочка затащил в свою квартиру именно его.

— Вот здесь? — спросил Сокджин.

— Да, здесь, пожалуйста, — пробормотал Чонгук, открывая дверь. — Ещё раз извините за то, что я доставил вам столько неприятностей… Спасибо, что позаботились обо мне.

— Хорошо, — кивнул Сокджин. — Я буду присматривать за тобой, Чонгук-а, чтобы ты больше не пил много на корпоративных сходках. Хороших выходных! А я дальше по делам. До понедельника!

— До понедельника, саджаним, — Чонгук слабо улыбнулся ему, и Джин уехал.

— О боже, боже-боже-боже, расскажи мне ВСЁ, — потребовал Хосок, как только Чонгук взял трубку.

— Я не знаю, что тебе рассказывать, — вяло пробормотал Куки. — Одну половину я не помню, а вторую половину я просто краснел и терялся, как идиот, потому что мне было стыдно за первую половину.

— Расскажи про его квартиру! И как он отреагировал? Вы вместе завтракали?! — затараторил Хо, и Чонгук немного отодвинул телефон от уха, закатывая глаза. — Чонгук, ты так и директора окрутить можешь!

— Да не хочу я никого окручивать! — вспылил он. — Хватит, Хо! Это был самый настоящий кошмар, я даже не знал, что мне ляпнуть. А ещё я чуть не спалился! Во-первых, он увидел мои проколы.

— А я говорил тебе снять их, — вставил Хосок, но Чонгук перебил его:

— Во-вторых, я вешался на него. Не знаю, насколько серьёзно. Он сказал, что сам тоже был пьяным. А в-третьих! Я сказал ему, что сказал тебе, что я у него. И так как он был в то время вне дома, удивился, что я понял, что квартира его. Но я-то помню её по видео! Я каждый день почти вижу этот интерьер в экране ноутбука!

— Ну нифига себе! Ты выкрутился? — поразился Хосок. — Ты так налажал, но ты такой везунчик, Куки! Не верю своим ушам.

— Да, с сосками следовало бы тебя послушать, — вздохнул Чонгук, доставая пиво из холодильника. Пить хотелось до невозможности. — А знаешь, что? Лучше я сниму пирсинг. Буду надевать его только когда нужно, а затем снимать.

— А это не слишком ли? — обеспокоился Хосок. — Проколы ведь могут зарасти. Тебя что-то из крайности в крайность.

— Это только до тех пор, пока папоч… Сокджин не сменит место работы. Ну или я, как вариант, — вздохнул Чонгук.

— Эй, ты только что чуть не назвал его папочкой! — встревожился Хо. — Ты, небось, уже фантазируешь о том, как тебя на рабочем столе от…

— Ну всё, Хоби, мне пора, у меня тут много работы, — поспешно проговорил Чонгук. — Покасики!

Он поспешно нажал на красную кнопку.

— Уф…

Неужели он теперь и с Хосоком не может поговорить, не таясь? Чонгук приложился к бутылке пива и запрокинул голову, вытирая пот с лица. Надо срочно сходить в душ.

Он мог бы представить, что проснулся с Сокджином в одной постели. Он мог бы представлять это, пока он в душе.

А ещё — что между ними нет никакой неловкости и пьяного стыда. Вернее, у Чонгука нет неловкости и пьяного стыда. Парень залез под душ и включил воду. Да, он не особенно хорош в живом общении, особенно с кем-то посторонним. Но если бы…

Если бы он мог проснуться со своим сладким мужчиной в одной постели после нежной ночи, почувствовать, как папочка прижимает его к себе своими потрясающими руками, как оставляет на его шее сонные поцелуи и зарывается носом в волосы, и Чонгук мог с точностью сказать, что его тело должно было быть горячим на ощупь и прекрасно пахнуть. Кровать… была такой мягкой.

— Я в заднице, — вздохнул он, понимая, что слишком мечтает о несбыточном, но не в силах остановиться. Его ладонь растирала напрягшийся член, и Куки было достаточно только вспомнить о том, каким был Сокджин в этих клетчатых домашних штанах. Он был просто потрясающим. Мягкий трикотаж, который струился по его ногам, но обрисовывал мышцы деликатно, Чонгук помнил, как он представлял, что он будет тереться об эту одежду, позволяя материалу быть незначительной, дразнящей преградой между их телами. И сегодня папочка в этих штанах был от него на расстоянии вытянутой руки, и ох, как же хотелось провести ладонью по его колену, сжать пальцы, чувствуя сильные мускулы под тонким ворсом трикотажа, а затем заползти рукой под пояс, поглаживая пах, наверняка гладкий, только чуть покалывающий кончики пальцев, а затем прижаться всем телом, вдыхая носом запах у шеи, и потереться…

Но Чонгук сжимался от ужаса в квартире Сокджина, стоило ему только слегка подумать об этом. Сейчас же он мог свободно предаваться фантазиям, лаская себя под горячими струями.

Как бы было потрясающе оказаться вжатым таким сильным телом в эту мягкую постель? Куки второй рукой осторожно раздвинул ягодицы и скользнул внутрь пальцем, массируя себя внутри. Нежность, мягкость, утренний свет, приятный запах кофе и свежих простыней… утренний расслабленный секс с Джином был бы восхитительным. Какие ещё фантазии Чонгук мог бы себе позволить воплотить?..

Он вздохнул, кончая в свой кулак и выпуская сдавленный стон сквозь губы. Его колени подрагивали.

Чонгук вздохнул и разбито съехал вниз по кафельной стенке, садясь вниз. Он впервые чувствовал себя так униженно, мастурбируя — это было хреново, потому что он никогда не винил себя за то, кем он был и как удовлетворял свои желания, но сейчас? Сегодня утром он лежал в постели просто невероятного мужчины, и он мог, теоретически, заполучить его, а затем взять свои фантазии и воплощать их в реальность, но...

Чонгук просто не умел. Его пугала одна только мысль о том, что кто-то увидит его, Чонгука, голым, а не безликого анонимуса из сети. Что уж говорить про секс?

— Я просто могу продолжить общаться с ним, — пробормотал Чонгук, считая, что уже достаточно времени прошло. — Это же ведь приносит мне удовольствие? Да… Надо, чтобы он меня успокоил, он всегда может успокоить меня…

«Папочка, я соскучился. Когда ты вернёшься?»

Чонгук сделал вид, что он понятия не имеет о том, какое расписание было сегодня у Сокджина.

«Я уже дома, малыш. А ты? Прости, что был занят сегодня утром, случилась небольшая проблемка.»

— Это я проблемка? — обиженно надулся Чонгук, хмуря брови.

«Я только что вернулся от родителей, любимый. Очень соскучился. Как прошли твои выходные?»

«Нормально. Я немного повеселился со своими коллегами, и сейчас только что вернулся. А твои, сладость?»

«Так себе.»

Чонгук написал это, прежде чем успел хорошенько обдумать, но он хотел, чтобы папочка утешил и посочувствовал ему, не продумав историю.

«Что-то случилось, моя любовь?»

— Я уже готов тебя простить за всё, что угодно, когда ты называешь меня «моя любовь», — грустно проговорил Чонгук.

«Я ездил к родителям и мы немного повздорили. Я уехал обратно…»

«Почему вы поссорились?»

«Им не нравится мой внешний вид. Это они ещё не знают, чем я занимаюсь…»

Это отчасти было правдой. Родители Чонгука не знали, чем он занимается, а он не считал нужным их просвещать, но они никогда бы не стали предъявлять сыну за внешний вид. Чонгук просто не хотел их расстраивать. Мама и папа у него были хорошими и любили его, а он их - и только перед родителями испытывал неловкость за... за то, каким он был.

«Ты же не винишь себя в этом? Ты такой, какой ты есть. Мне ты нравишься, малыш.»

«Спасибо…»

Чонгук был тем, кто он есть, и это было правдой. Но тот, кто он есть — это было из-за страха или потому что он действительно не хотел ничего больше?..