Чонгук вяло пошевелился и выключил будильник — вокруг было что-то мягкое. Его постель. Сокджин отвёз его домой?

Как же вчера было хорошо. Они точно привлекли чьё-то внимание, занимаясь сексом в машине, и Чонгук мог поклясться, что Чимин странно на него смотрел — и в то же время заинтересованно. Бедняга, вечно появляется не в самый удачный момент.

— Сокджини? — позвал Чонгук, потягиваясь. Никто не ответил. Куки поднялся, сонно жмурясь и поводя плечами.

— Ушёл, что ли? Вредина…

Неужели Сокджин поехал к себе ночевать? Страшно, а вдруг Чонгук, выпив слишком много, что-то натворил и теперь Джин обижен? Или, что ещё хуже, разочарован?..

— Ну кто так делает, — пробурчал Чонгук и спустил ноги с кровати. Голова не болела, но очень хотелось хорошего, крепкого кофе.

Однако стоило ему подняться с постели, как что-то внезапно схватило его за ногу, и Чон взвизгнул, тут же ломанувшись прочь и чуть ли не выдернув спрятавшегося Джина наружу.

— Чёрт подери! — рявкнул Чонгук. — Это совсем не смешно! Ты напугал меня! А если бы я тебя ударил? Места бы мокрого не оставил!

Хихикающий Джин выполз из-под кровати полностью и улёгся прямо на полу, подперев голову руками.

— Часто здесь бываешь, красавчик? — глубоким, томным голосом спросил он. Чонгук густо покраснел и закрыл лицо руками, сердито топая и уходя на кухню.

— Твои шутки ужасные!

— Я пролежал под кроватью десять минут, и все десять были невыносимыми, — сказал Джин, отряхиваясь и спеша вслед за ним.

— И кому от этого хорошо?!

— В следующий раз лягу в твою постель, прижмусь к тебе крепко-крепко и буду будить поцелуями, — сладким голосом пообещал Сокджин, обнимая его со спины. — Я сварю тебе кофе, а ты иди в душ, грязнуля. Как вчера пришёл, так и завалился спать.

— Хорошо, — Чонгук растаял, позволяя Джину себя тискать, как заблагорассудится. — Ты не сердишься?..

— За что? — Джин зарылся носом в его волосы, потёрся о затылок щекой и прижал к себе.

— Ну… может, — неуверенно проговорил Чонгук, — может, тебе вчера не понравилось, как я себя вёл…

— Вёл, как обычно ведёшь себя, если выпьешь, — ответил Сокджин. — Дикий и разнузданный, а ещё спотыкающийся на каждую ногу. Очень сексуально! Я люблю тебя, маленький. В следующий раз за рулём ты.

Он наградил Чонгука поцелуем в висок и сказал:

— Иди мыться, поросёнок. Нам скоро на работу ехать.

— Хорошо-о-о, — прогудел Чонгук, уже совсем довольный, и побежал в ванную; ему и в самом деле требовалось помыться и вымыть волосы после вчерашнего. Летом прохладная вода ощущалась прекрасно, и Чонгук как следует вспенил мочалку, чтобы точно всё оттереть, и ойкнул. Кажется, Джин действительно немного поцарапал ему спину — они оба говорили полу-шутливо, но это заставляло Куки глупо хихикать и задирать локоть, чтобы нащупать царапинки от ногтей — ничего серьёзного, это скорее были следы в виде полумесяцев, потому что у Джина всегда был идеальный и красивый маникюр, в отличие от Чонгука, просто обрезавшего всё для того, чтобы ничто не мешало работать.

Выбравшись из душа с мокрыми и взъерошенными волосами, Чонгук уловил аромат варящегося кофе и быстро сбегал за камерой.

Джин стоял у плиты в его рубашке, обтягивающей широкие плечи, и следил за кофе, заодно разогревая хлеб в тостере и снимая варёные яйца с огня. Чонгук улыбнулся и сфотографировал несколько раз его фигуру, наполовину залитую солнечным светом, и наполовину скрытую в утренних тенях. Пар поднимался вверх, окутывая макушку Джина, как будто он был в облаке. Чонгук позвал его:

— Эй, красавчик! Часто здесь бываешь?

Джин обернулся, и Чонгук снова его сфотографировал. Самый прекрасный момент в жизни — любоваться, какой он красивый. Даже если старше и немного идиот.

— Давай сюда, спящая красавица, — Джин забрал у него камеру и сделал ещё несколько снимков самого Чонгука, протестующего; следующие снимки они сделали вдвоём.

— Я очень счастливый парень, — сообщил Чонгук, звонко чмокая его в щёку. — Ой, кофе убегает!..

***

На работу Джин приехал в одежде Чонгука, благо рост у них почти одинаковый, да и размер схож, и Чонгуку нравилось смотреть, как непривычно и мило выглядел Джин в его молодёжных шмотках, ну, да, конечно, Джин не только рубашки в офисе носил, но их стиль всё же немного различался. Хосок немного опоздал на работу, но пришёл с одуревшим от счастья лицом и сказал, что что Чимин разрешил им спать в своей постели. Действительно, теперь ему и малого было достаточно; за завтраком Чонгук воспользовался его хорошим расположением духа и ангажировал его в качестве фотографа.

— Я закончил свой проект, теперь нужно всё отснять. Аксессуары я уже подогнал, и всякий реквизит тоже, — сказал Чонгук. — Вот концепт.

— Вот это да. Ты чокнутый. Ты настолько серьёзно всё воспринял? — спросил Хосок.

— Пан или пропал, — пожал плечами Чонгук. — Надеюсь, если Джин меня уволит, он хотя бы подселит меня в свою крутую квартиру. Он всё ещё мой сахарный папочка.

— Да не уволят тебя. Выглядит круто, и всё это должно так потрясно и естественно сидеть! Ты всё сшил?

— Ага. Нравится?

— Очень! Особенно цветовая гамма. Ты специально выбрал нежные цвета?

— Ну… Я сосредоточился на том, чтобы взять больше того, что не считается «нашим», ну, ты понимаешь.

— Да… Я просто думаю, как это другие воспримут.

— Ну, это не в первый раз.

— И то верно.

На три часа до самого обеда они заперлись в студии, забронировав один из залов, а по истечению четвёртого часа Чонгук пришёл к Сокджину в кабинет и положил на стол флэшку.

— Вот, — сказал он. — Мой проект. Это исходники, я пока не редактировал, но хочу тебе показать. Взглянешь?

— Наконец-то Тессеракт мой, — Сокджин потёр ладони и взял флэшку. — Сейчас, солнце, буквально пару минут, окей?

— Хорошо, только я волнуюсь, — предупредил его Чонгук, усаживаясь на стол и похлопывая ладошками по своим коленям; Джин положил свою руку на его руки, чтобы тот успокоился.

— Так, посмотрим, что тут у тебя, — промычал он, вставляя флэшку и открывая содержимое. — Ага…

Чонгук снова заёрзал, наблюдая за его реакцией.

— Что ж, я должен был ожидать чего-то подобного от тебя, — проговорил Сокджин наконец, кивая. — Исходники выглядят очень здорово! Значит, платья?

— Ну, не только, — смутился Чонгук. — Я ориентировался на свою собственную фигуру и шил всё это на себя, а мне не всё пойдёт. Так что… да, платья. Блузки, шифон, розы, юбки… Я вспомнил фотосессию Эзры Миллера, а ещё мне очень хотелось изобразить что-то… ну, знаешь, не жеманно-манерное, как это всегда представляют, а своё, как я это делаю. Прямо в блоге! Я использовал даже аналогичный свет.

— Да, немного интимно, но в то же время раскованно, — подтвердил Сокджин. — Вот эта фотография очень хороша! Композиция тут очень удачная. Мне очень нравится.

На фотографии Чонгук сидел на диване, раздвинув ноги и уперев локти в колени, словно устав. Одной рукой он подпирал щёку, второй держал за шнурки босоножки; на нём была расстёгнутая блузка без рукавов и пышная юбка, задранная таким образом, чтобы его ноги остались видны, но при этом фото не превращалось в эротику. Запутанный фатин лежал вокруг, как огромное облако, клочьями спускаясь с дивана.

— Чулки на тебе тоже хорошо смотрятся, — проговорил Сокджин, комментируя фотографию, на которой Чонгук, как будто сердясь за стрелку на чулках, рвал их в сердцах дальше. Здесь на нём были короткие шорты и ещё одна блузка с прозрачными рукавами и маленькими цветами по всему вороту.

— Чертовски хорошо. Я думаю, мы подожжём задницы консервативных критиков до сентября, как минимум, — вздохнул Сокджин. — И я напоминаю, что я говорю это не потому, что мы с тобой встречаемся. Изделия изящные сами по себе. И этот фатин! Слушай, оставь это мне, я хочу сделать выборку фотографий, которые точно нуждаются в том, чтобы их довели до конца. Остальное — как захочешь. Ох, прости, что-то ещё?

— Ну-у-у, — протянул Чонгук, покачиваясь на столе и чуть дрыгая ногами, довольный от похвалы. — У меня есть ещё немного времени, поэтому я хочу напечатать колонку. Могу я напечатать колонку к этой фотосессии?

— Можешь, — кивнул Сокджин. — Хорошая идея. Я отошлю потом всё редактору, поэтому не волнуйся.

— Ты хочешь сказать, ты это ещё и в журнале хочешь опубликовать?

— Да, почему нет?

— О боже. Мои родители увидят меня вот таким, — в ужасе прошептал Чонгук. — Они требуют все журналы, где я есть. Что же делать?!

— Не волноваться? Мы едем к ним в эти выходные на четыре дня, они уже приняли тебя, и это прекрасно, — Джин отвернулся от компьютера и взял Чонгука за руки. — Неужели твоя прекрасная одежда это испортит? Я сильно в этом сомневаюсь. Фотографии очень эстетичные и нежные, ты очень хорошо сыграл на сочетании. И тело у тебя потрясающее. Всё смотрится очень хорошо, потому что ты не ударился в гротеск, но в то же время не ушёл от своих… скандальных тематик. Это твоя фишка, и ты её соблюдаешь. Это же не в первый раз, когда ты выпускаешь такой материал.

— Но я в первый раз сам оказываюсь моделью, — неуверенно проговорил Чонгук.

— И ты очень красивый, — сказал Сокджин. — И я собираюсь заставить тебя работать в этой компании ещё десять тысяч лет. Спасибо, что не подвёл. Ты молодец.

— Хён, у меня скоро появится кинк на похвалу, — смущённо улыбнулся Чон, — всё правда хорошо? Хотя я был уверен, я немного забеспокоился…

— Ну, я бы тебя всё же не уволил, — заметил Джин, поднимаясь. — Так, максимум оставил бы на переработках…

Чонгук обвил его шею руками и шепнул:

— И ты остался бы со мной? Мы бы поели пиццу на крыше. С газировкой.

— Отличная идея. Так и поступим, — Джин коснулся его лица ладонью и с нежностью поцеловал, мягко, почти скромно прижавшись губами к губам. Чонгук пискнул, и Джин вдруг дёрнулся, хлопая по столу.

— Ауч. Что такое?

— Что, если я тебе скажу, что жалюзи были открыты? — непроницаемо весёлым голосом спросил Джин. Чонгук закатил глаза.

— Не смешная шутка. Прекращай.

— Нет, правда. Я только что их закрыл, — серьёзно ответил тот. — Не знаю, все или нет, но нас точно увидели.

— Чёрт, ты действительно… это так? — Чонгук слез со стола и обернулся. Жалюзи были закрыты, но хмурое лицо Сокджина не добавляло уверенности.

— На этот раз не шучу. Придётся перед ними объясняться, — вздохнул Джин, собираясь выйти.

— О нет… постой! Чёрт-чёрт… Джин, дай хотя бы с мыслями собраться! — Чонгук испуганно вцепился в его рукав. — Что ты хочешь объяснить?

— Полагаю, правду? Это же наши коллеги, — Джин повернулся к нему снова, обхватывая лицо Чонгука ладонями. — Или у тебя есть другое предложение? Например, я учил тебя целоваться, потому что на помидорах у тебя не получается. Или что ты проиграл Хосоку в споре?

— Не смешно, — Чонгук, тем не менее, нервно хихикнул. — Просто дай мне пару секунд. Не уходи так резко. Если вдруг что-то случится, ты меня не оставишь?..

— Не оставлю. Обещаю, — Джин прижал к себе своего пугливого крольчонка. — Пойдём, малыш.

Чонгук вздохнул. Вот так глупо они спалились.