Кнопка была идеальна. Она торчала аккурат между бледно-розовой маской с пугающе большими и потому недееспособными зубами, и чудными стрекозиными солнечными очками. Всё это (на взгляд Чонгука, в котором уже болталось пара пинт пивасика) было абсолютно очар-р-р-ровательным. Пушистая объёмная шапка, натянутая до стрекозиных очков и блондинистые спутанные волосы, по мнению слегка окосевшего парня, очар-р-рования созданию только добавляли.

– Ви-ик-снушки! – в полном восторге произносит Чонгук, тут же потянувшись кончиком пальца надавить на вызывающую полное и абсолютное восхищение кнопку-нос.

– Руками-ик не трогать! – строго говорит кнопка-нос, падая рядом с ним на пол не то чтобы уютного микроавтобуса.

Намджун среагировать успевает в последний момент, перехватывая чудо-кнопку под локоть и задерживая ровно до того момента, пока хоть и бухой, но быстрый тонсэн хапнет подушку и подложит на не то чтобы чистый пол. Сам-то он в неубиваемых кожаных штанах сидит прямо так, в своём расхлябанном состоянии уже не особо заботясь о чистоте. Если что, под душем потом ополоснётся прямо в штанах.

Кнопка рухает рядом на вовремя подложенный предмет мягкой фурнитуры, и Чонгук очень даже оценивает стильную тату птицы на ножках в шортах и нереальных размеров толстовку. Не то, чтобы его ножки интересовали хоть в каком плане, кроме эстетического. Просто потому, что сидящий рядом парень не просто парень, а парень-парень и даже за любования на чужую эстетику мог вполне прописать леща. И даже не из ревности, а вот просто в воспитательных целях. Доказывать, что Чонгук это исключительно из чувства прекрасного, а сам ни-ни, вовсе не с похотливыми намерениями, а также потом извиняться за леща обоим приходилось долго, горячо и глубоко, к обоюдному удовольствию.

Но ножки, и тату, и толстовку Чонгук всё равно оценил исключительно на предмет эстетики, впрочем, веснушки его из вышеперечисленного интересовали больше всего.

– Агаши, – доброжелательно начинает Намджун, который даже вздрогнуть не успел с того момента, как кнопка-нос вломилась к ним в фургон, обменялась репликами с тонсэном и упала на пол. – Я не знаю, с чем вы наши двери перепутали, но это не туалет, не бар, не такси и не мотель. И не магазин точно, так что …

– Мне надо ик-ук-украсть коня! – перебивает его слегка заплетающимся языком агаши, поспешно натягивая маску повыше, потому что пальцы Чонгука так и тянутся неконтролируемо к носу.

Чонгук застывает вместе с пальцами, а Намджун наконец-то отрывает взгляд от экранов перед ним, решив удостоить кнопку взглядом чуть более пристальным, чем мимолётный.

– Простите, что?

Кнопка лезет в карман толстовки, вместо кармана попадает под неё, долго выпутывается, чуть не снимает вообще, но в конце концов разобралась с карманами, подолами, рукавами и вытащила из необъятных глубин фланелевой ткани телефон. Потыкала, пару раз промахнувшись, и наконец, зачитала торжественным голосом:

– «Пересечение 26ой и 35ой улицы, фургон чёрный, номера цветным заляпаны, два азиата, косят под корейцев, но они вообще-то цыгане».

– Э-э-э-э-ик! – произнёс на это Чонгук, чуя, как на него стремительно надвигается похмелье, а приятное алкогольное небытие уплывает к херам.

– Вот! – торжествующим и очень пьяным голосом поведала им кнопка-нос, воздев палец вверх. – Вы цыгане. А мне надо украсть коня!