Вэй Усянь, адепт ордена Цзян, умер на Луанцзань — Вэнь Чао признался в этом перед смертью, через два года после его исчезновения. Смысла лгать ему уже не было. Союз заклинателей уже выиграл войну, оставалось лишь добить остатки ордена Вэнь. Все они были казнены — независимо от того, что говорили перед смертью.
Лань Ванцзи, второй Нефрит ордена Лань, прожил ещё много лет. Большую часть времени он проводил в медитациях и был настолько праведен, что никто совершенно не удивился его вознесению. Скорее, удивлялись, что он прожил в мире смертных так долго — почти сотню лет. Лань Ванцзи оставил после себя хорошую память — при жизни он истреблял нечисть, помогал слабым и бедным, так что храм, построенный его братом после вознесения, никогда не пустовал. Вскоре появились и другие…
Но не прошло и десятилетия, как гора Тунлу выпустила из своих недр нового непревзойдённого демона.
Мне снилось: мой календарь не закончился,
Зря я сто лет назад мучился, корчился,
Пытаясь запомнить слога в твоём имени,
Но умер и сразу забыл, извини меня…
Лань Ванцзи не слишком часто бывал на небесах. Как и до вознесения, он предпочитал спокойствие и уединение. Он редко слушал сеть духовного общения, и ни разу сам в ней не произнёс ни слова. Лань Ванцзи не интересовался происходящим сейчас. Всё важное в его жизни случилось раньше — до того, как он это осознал. Больше ему нечего было ждать.
Но иногда он всё же брал свой меч — Бичень, который был с ним всегда, — и отправлялся в мир людей на поиски порождений тьмы, словно обычный бродячий заклинатель. И хоть Лань Ванцзи мало говорил, он умел слышать. Одно имя повторялось часто — Призрачная флейта во тьме ночи, Старейшина Илина. Демон, появившийся не так давно, но уже ставший известным среди простых людей. И не в самом плохом смысле.
Лань Ванцзи не заинтересовался бы, если бы не знакомое название.
Помню нечётко свои впечатления,
Помню, что было известно решение
Для остановки по жизни на полпути,
Чтобы тебя найти...
Их встреча была случайной — почти случайной, ведь Лань Ванцзи особо ни на что не рассчитывал, отправляясь в это поселение. Он вовсе не ожидал увидеть знакомое лицо, чьи черты намеренно хранил в памяти долгие годы, искажённое незнакомым выражением. Всё та же улыбка — но слишком жёсткая, всё те же глаза — но с красными искрами, всё та же лёгкость движений — но почти ощутимо нечеловеческая.
Лань Ванцзи застыл, не в силах двинуться с места, но продолжая следить за неспешно движущейся фигурой, не отводя взгляд. На его лице впервые за года — десятилетия — отражались эмоции, не поддающиеся контролю. Человек, словно что-то почувствовав, обернулся — и это оказался именно Вэй Усянь. Но во взгляде его не мелькнуло узнавания, а улыбка стала менее жесткой, но не такой, как Лань Чжань помнил. Чужой.
— Что, нравлюсь? — спросил, подойдя ближе. — Ещё достаточно хорош, чтобы сводить с ума заезжих заклинателей?
И ушёл, улыбаясь, пока Лань Чжань придумывал ответ.
Верь мне, я буду просить богов,
Чтоб сделали из нас хоть врагов,
Но чтобы быть вместе...
Лань Ванцзи не был уверен, зачем остался — он вообще больше ни в чём не был уверен. Много лет назад он решил, как будет действовать, если Вэй Ин вернётся, но с тех пор прошли десятилетия. Ждать и искать было слишком мучительно, но Лань Ванцзи продолжал годами. Но сейчас — медлил.
Медлил, услышав достаточно разговоров местных — они не тряслись в страхе, а относились к Старейшине Илина, как к покровителю. Медлил, посетив Верхние небеса и узнав достаточно у богов литературы — первое и единственное одолжение, что он попросил после своего вознесения. Медлил, наблюдая издалека за фигурой в чёрном ханьфу с красной лентой в волосах — но больше не приближаясь.
Старейшина Илина появлялся в посёлке время от времени. Лань Ванцзи арендовал дом на окраине, подальше от шума и людской суеты.
Однажды, покупая хороший чай в единственной приличной чайной лавке, Лань Ванцзи повернулся и наткнулся на почти знакомую улыбку.
С листьями чая
Храни своё тепло и уют,
Враги друг друга не предают,
Я обещаю…
Лань Ванцзи и сам не заметил, как оказался приглашён на чай. Как это всегда и бывало рядом с Вэй Ином, его способность по-настоящему отказывать дала сбой. Старейшина Илина шёл рядом и много говорил, время от времени бросая на Лань Ванцзи странные взгляды — словно бы растерянные, неуверенные, резко контрастирующие со всем остальным его обликом. А Лань Ванцзи просто не мог перестать смотреть. Как давно он не видел его так близко, как давно перестал даже мечтать об этом. Эмоции не удерживались внутри и проявлялись в выражении лица — скупо, но намного больше, чем обычно.
У подножия самой горы Вэй Ин даже не замедлился, но тьма — ощутимая, вязкая, почти обжигающе холодная — расступилась, открывая дорогу. Лань Ванцзи не был уверен, знает ли Старейшина Илина о его истинной сущности небожителя, тщательно скрываемой, или считает простым заклинателем. Но тьма для него была опасна и неприятна в любом случае — и Вэй Ин позаботился об этом.
Наверное, он был благодарен. Хотя сейчас пошёл бы за Вэй Ином даже сквозь тьму, если бы понадобилось.
А закат, что он наблюдал со склона горы, сидя рядом с непревзойдённым демоном и слушая его игру на флейте, оказался самым прекрасным за все годы его существования.