Расписание менялось каждую неделю. Это было непривычно, но в целом терпимо. Гораздо больше неудобств приносила странная система обучения. Ближайшие месяца полтора — лекции, после — семинары и лабораторные работы. Я даже думать не хотела, как трудно будет лично мне — человеку, который хорошо схватывает практику и совершенно не запоминает теорию.

Группа попалась хорошая. Несколько девочек взяли меня под свое крыло. Объясняли то, что я не понимала, помогали со сдачей разницы в программе. Я запаслась красиво написанными лекциями и потихоньку учила. Без фанатизма.

Вместе с осенью пришли дожди. Признаться, я ожидала, что Линфея — оплот прекрасной погоды и вечной весны. Ан, нет! Гроза тут бывает частенько, еще какая! В такие дни студенты оставались в главном здании — на первом этаже была большая столовая. И между корпусами несчастные бегали быстро-быстро, прикрываясь срывающимися капюшонами. Тут не до фейской моды. Совсем нет.

В один из таких дней я набрала на поднос побольше еды и потащила его к свободному месту. Но в последний момент подмигнула одногруппницам и пошла прямиком к столику у окна. С облегчением плюхнулись на стул и перетащила с подноса тарелку с котлетой и салатом, огромную кружку кофе и шоколадный кекс.

И только после этого я отважилась посмотреть на Гелию. Тот равнодушно отреагировал на все мои приготовления. Перед ним — лишь одна чашка кофе и скромный скетчбук с незаконченным рисунком.

— Рассказывай, что ты узнал, — сказала я и подвинула к нему кисточку, которую он уронил в прошлую нашу встречу.

Гелия лениво посмотрел по сторонам. В столовой было шумно. Очень. Набитая так, что свободных мест почти не осталось, она полнилась смехом и сплетнями.

— Это не лучшее место. Я могу прийти к тебе вечером.

— Ко мне?

— В комнату. Ты же живешь одна?

— Ну уж нет, я не останусь наедине с незнакомым парнем. Здесь все заняты своими беседами, за окном шумит дождь, а мы можем говорить потише и не называть некоторые вещи.

— Это какие же?

Я обиженно сложила руки на груди.

— Ты прекрасно понимаешь о чем я.

Он недовольно фыркнул и как-то странно покосился на мою тарелку.

— Флора копалась в библиотеке Саладина, нашла те же книги, что я тебе принес. Да, я видел, что ее что-то тревожит, но она молчала. — Он вздохнул и взял карандаш, которым оставил произвольную линию. — Я учился в Красном фонтане и приезжал на каникулы. Мы обменивались письмами, в которых Флора делилась своими переживаниями. Но там не было ни одной причины, чтобы делать то, что она сделала.

— Возможно, для тебя не было?

Он нервно пожал плечами. Я глянула на скетчбук — линия переросла в взъерошенный клубочек.

— Это случилось слишком быстро. Она вела себя странно недели две, может меньше. Я не успел понять, что все настолько серьезно. А когда понял, начал искать причину и не нашел.

— И это есть твое «проверил»?

Кончик карандаша предательски хрустнул.

— Ты сказал, что паладины не причем. Что это значит?

— Флора ходила на дополнительные занятия в качестве подготовки к поступлению. Это обычная практика.

— Но?

Почему я все выпытывать должна?

— Но часть занятий вел паладин, которого я заподозрил.

— Элоранд?

— Да.

Я нахмурилась. Так-так, а вот как они познакомились. И главное, не прикопаешься: обычное дело. Однако…

— Но по какой-то причине ты заподозрил именно его и… Напомни, как ты вообще узнал, что сделала Флора?

— Потому что это произошло на каникулах, когда никого не было дома. Я получил волшебное письмо с просьбой приехать, как можно скорее, и застал конец ритуала.

Я поежилась. Противные мурашки цепко схватили мою спину и пробежались по рукам.

— Она успела назвать имя Элоранда и попросила тебе помочь, рассказать про наш мир. Прости, я… я просто не смог. Убежал. До твоего появления в Алфее я даже не был уверен, что…

Я кивнула. Поняла. Почему-то мне хотелось верить в его слова. Не мог же человек такое придумать? И не мог же так играть боль? Да и Тимми рассказывал, что Гелия часто пропадал — и это на последнем курсе! Может, и правда ездил на родную планету и искал?

— Я сочувствую тебе. Это наверняка было ужасно.

— Гораздо ужаснее, что я ошибся.

Да уж… Даже представлять не хочу, как проходил ритуал. Я-то проснулась отдохнувшая в чистенькой одежде, а как закончила Флора? Задыхаясь от боли? Или может тихонько теряя последние силы?

Черт, я не могу, просто не имею права обижаться на его побег. Флора поступила жестоко. Чересчур жестоко для такой пай-девочки.

— Я понимаю, что тебе тяжело, но вынуждена спросить. У нее был с кем-нибудь роман? Может, интрижка?

В конце концов ребенок — самая весомая зацепка.

Гелию передернуло.

— Она была порядочной и хотела остаться чистой до свадьбы. И уж тем более Флора не стала бы делать это с кем попало.

— Значит, нет?

— Значит нет, — после небольшой паузы подтвердил Гелия.

В целом неудивительно. В мультфильме девочки начали встречаться со специалистами во время учебы. А сама Флора позже всех.

— В каких отношениях ты состоял с Флорой? Это не мое дело, но, мне кажется, будет лучше, если я узнаю.

— Мы росли вместе. Она моя подруга.

— И ты в нее не влюблен? — осторожно уточнила я.

— Нет, я влюблен в Кристалл. Принцессу. Мы с ней тоже давно знакомы.

— Оу, — протянула я и заулыбалась. А разве в каком-то там сезоне между Флорой и Гелией не было ссоры из-за Кристалл? Забавно.

— Что-то не так?

— Ты мне не поверишь. Может, как-нибудь потом расскажу, но ты смелый парень. Надеюсь, это взаимно.

— Да, взаимно.

Мне показалось, что в его голосе промелькнул вызов. Я едва сдержала широкую улыбку. Это уже просто не прилично, но все же Гелия молодец. Во-первых, принцессы — не простые барышни, к ним обыкновенных смертных не допустят. Хотя и Гелия не прост… А, ладно! Здорово, что все взаимно, а как и почему не важно. И главное, что он не влюблен во Флору. Даже думать не хочу, каково бы ему было все это время.

Прозвенел звонок. Студенты начали спешно собирать вещи и относить посуду. А я за этим разговором не успела доесть. Эх. Ну хоть кофе выпью и кекс с собой заберу.

Гелия не стал исключением. Он одним глотком допил кофе, встал и бросил:

— И да, ты вегетарианка.

Я успела лишь пробурчать:

— Ещё чего…

В конце концов котлеты тут объедение, а сам Гелия не стеснялся в Магиксе есть мясо. Тоже мне праведник.

Разговор с Гелией натолкнул на мысль: он знал Флору и в то же время знает обо мне. Кто как не он сможет рассказать о настоящей Флоре? Хотя… лезть к нему все равно, что притащить пуд соли и высыпать прямиком на свежую рану.

С другой стороны если Флора была такой хорошенькой, то… А, ну почему она не оставила записки? Я бы давно уже справилась. Или она хотела рассказать все Гелии, но не успела? Или ей не дали?

Но написать-то про Элоранда смогла…

Дракон подери все эти тайны.

Меня ждала первая медитация в Белом саду. На время непогоды его закрыли магическим куполом.

Белым он назывался не просто так: по какой-то неведомой мне задумке тут росли цветы только этого цвета. Пушистые кусты гортензии, огромные пионы, дивно пахнущие ирисы, мелкая бузина, свисающая с забора, клематис и георгины с золотистыми сердцевинами — садовник постарался на славу. Я не особо любила цветы, но сад был поистине прекрасным.

Первокурсницы уже собрались на небольшой площадке с пуфиками. Молодая преподавательница рассаживала их по местам, попутно объясняя цель занятия.

У нее были эльфийские уши (длиннее, чем у Палладиума), тонкие черты лица и невероятно густые черные волосы, заплетённые в высокую прическу. Несколько прядей лежало на плечах. Я подметила разницу в росте — эльфийка выше многих девушек, у нее более тонкая шея, костлявая фигура и практически отсутствует грудь. Но больше всего меня удивили сиреневые глаза

Так выглядят чистокровные?

Я поздоровалась, назвала свое имя и уселась на свободное место. Преподаватель парой ритмичных хлопков попросила тишины.

— Меня зовут Раданиэль. Я помогу вам услышать голос природы и стать с ним единым целым.

Я послушно закрыла глаза. Свесила ноги поудобнее и положила руки на колени. Эльфийка говорила тихо, медленно, но ее мелодичный голос ласкал слух.

— Выкиньте мысли из головы. Почувствуйте, как покалывает пальцы, как вас тянет к земле, как ветер трепет кончики ваших волос и одежду.

По моим плечам пробежали мурашки. Я не знала самовнушение это или нет, но ноги ощутимо потяжелели и утонули в шелковистой траве. Мышцы на руках расслабились, а волосы на затылке будто бы приподнялись. Я почувствовала сладковатый запах цветов.

— Вдохните как можно глубже и задержите дыхание. Выдыхайте на мой счет.

Раз.

Два.

Три.

Четыре.

Покалывания от прикосновений профессора к пальцам. Солнце нагрело спину. Где-то вдалеке запела птица.

Сердце неровно забилось.

— Молодцы, девочки, — сдержанно похвалила Раданиэль. — Попробуем снова. Вдохните! Раз… Два… Три… Четыре… А теперь попробуйте зажечь сферу положительной энергии.

Я нахмурилась. Девушки уже умели это делать? Приоткрыла глаза — большая часть действительно умела. Раданиэль заметила мой взгляд и пожурила.

— Если у кого-то не получается, продолжайте без сферы. Вдохните и выдохните… Выкиньте мысли из головы… Почувствуйте как ваше тело становится одним целым с ветром, с цветами вокруг. Слушайте музыку природы и слейтесь с ней.

Я потерялась. Не поняла, что от меня хотят и причем тут сфера. Из-под приоткрытых ресниц покосилась на соседок — они сидели с закрытыми глазами, шары разных оттенков желтого переливались в их руках. Мой же дрогнул.

Ладно. Кажется, я догадалась. Магия реагирует на эмоции — значит при медитации шар будет гореть ровно.

Попробуем.

Ага. Конечно, именно сейчас в голову начинает лезть всякая разношёрстная гадость, начиная от рекламы индийского чая по тв, заканчивая песней из ведьмака.

Появление здесь. Блум. Беременность. Палладиум.

Снова появление здесь. Самое начало, когда было страшно, снова скачок на учебу — Дафна и ее нападение. Блум с сериальчиком, путешествие на Землю.

Земля. Дом.

Не хочу, не хочу об этом думать.

Рукам стало теплее.

Это же почти занятие с Палладиумом, нужно просто вспомнить.

Улыбка профессора — такая искренняя и теплая. Наверное, у него есть способность успокаивать. Должна быть.

Ох, черт. Вспомнилась наша… Хм, ссора? Не знаю. Что-то отталкивающее, что-то вызывающее чувство вины.

Я дернулась — пальцы обожгло.

Меня взяли за руки — я открыла глаза и увидела Раданиэль. Она изящно села передо мной, подобрав полы платья.

— Флора, — шепотом сказала она, поглаживая мои пальцы. — Твоя душа неспокойна. Давай попробуем вместе и без сферы?

Я кивнула. Сжала губы. И вдруг услышала тихое пение на… Эльфийском? Да, этот язык определенно был похож на тот, на котором изредка говорил Палладиум.

Раданиэль продолжила поглаживать мои пальцы. Она водила кругами по кончикам пальцем и у основания большего пальца.

«Это особые точки, — услышала я голос в голове. — Массаж тебя успокоит».

Голос принадлежал эльфийке, а ведь пение продолжалось. Она что, волшебница?

Я тут же мысленно дала себе подзатыльник. Конечно, волшебница!

«Это мой дар, — посмеиваясь, ответила Раданиэль и уже мягче продолжила: — Ты слишком спешишь. Видимо, ритм Магикса разрушил гармонию в твоей душе. Она мечется, рвется, но ей нужно замереть».

«Зачем?»

«Для того, чтобы восстановить гармонию. Без нее жизнь наполнена страхом, сомнением и отчаянием. Смятение толкает людей на необдуманные поступки».

Я промолчала.

«Ты закрыта… Странно… Ты ведь медитировала раньше? Еще до поступления в школу».

Я не смогла ей соврать — выдала себя быстрее, чем придумала ложь.

«Тогда давай попробуем с самого начала. Представь место, где ты могла бы спрятаться от всего мира и отдохнуть».

Пускай будет поле то ли с пшеницей, то ли с рожью, а может даже с лавандой? Вдалеке лес, посередине поля небольшая речка.

«Ляг и посмотри в небо».

Легла. Все колется, под поясницей мелкий камушек, а надоедливый жук сел прямо на кончик носа.

Захотелось чихнуть. Раданиэль сжала мои пальцы сильнее.

«Сконцентрируйся на небе».

Голубое, яркое, с белыми пушистыми облаками. Или перистыми? Или вообще без облаков?

«Ох… Твои мысли как пчелиный улей, — протянула Раданиэль. — Попробуй тогда вспомнить детство. Самый счастливый момент».

Была бы я одна в своей голове, то обязательно протянула бы простое, до боли родное «блять». Раданиэль-то…

Я заметалась еще сильнее в попытке скрыть свое детство и придумать хоть что-нибудь похожее на детство Флоры.

Семья у нее добрая, младшая немного капризная, но ласковая сестренка и верный друг Гелия. Идиллия просто? Ага, и цветок кровожадный в комнате.

«Флора? Не закрывайся от меня», — обеспокоено подумала Раданиэль.

Перед глазами появилась картинка.

Флора громко смеялась, и лучики солнца блестели на ее щеках. Она кружилась, расставив руки в стороны.

— Амелия! Попробуй! Я чувствую, как меня целует солнце!

Рядом стояла рыженькая девушка. Она прижимала к себе плетенную корзинку, накрытую белой тканью, на которой проступил бордовый сок ягод.

— Это глупо, не находишь? Нам же уже пятнадцать.

Флора остановилась, и ее волосы беспорядочно разметались по плечам. Она забрала у Амелии корзинку и поставила на землю рядом со своей.

— Разве глупо радоваться дару природы? Погляди как красиво вокруг!

Они взялись за руки и закружились.

Раздался тихий смех Амелии.

Я открыла глаза. Раданиэль похлопала меня по плечу.

— Вот так, со временем станет легче. — Она изящно поднялась и, похлопывая, пошла к своему месту. — Девушки, занятие окончено. Записывайте домашнее задание…

Это было так странно. Я будто бы до сих пор слышала смех и чувствовала радость. Ох, как мне жаль тебя, Флора.