плеяды

Тебе никогда не везло в любовных делах.

А ещё ты не уверена почему сейчас выделила эту мысль жирным в голове, не то чтобы встретить кого-то для романтики — твоя жизненная цель, скорее ты наоборот поглощена тайнами космоса и расширением знаний. Вот только это так тебя раздражает, ведь для своих клиенток ты вполне легко создаёшь базу совместимостей, которые всегда работают, и те находят своих "избранных". Но пытаясь сделать такое для себя, тебе не удаётся продержаться в хороших отношениях со всеми теми, с кем у тебя высокая совместимость, больше недели. Это так глупо и уж точно не твоя персональная вина или твоих расчётов, ты в них уверена больше, чем во всех своих знакомых. Грубовато звучит, но так и есть, мёртвые звёзды никогда не врут, в отличии от живых людей. Тебе даже хочется начать верить в (не)удачу, пока логическая часть мозга пинает тебя за это ногами.

И когда ты уже преисполняешься настолько, чтоб забыть про эту идею, в твою жизнь приходит она. И её компаньон.

К Озу, честно, притензий не было, он просто бесконечно вежливый и терпеливый, тебя даже впечатляет, что такая бестолочь, как она, смогла создать живое существо без использования алхимии. Эта шумная, несерьёзная и глупо-наивная девчонка тебя так невыносимо раздражала по началу. Видят архонтки, почти всё, что выходило из её рта, вызывало лишь горящий стыд с твоей стороны и немой вопрос "как можно так глубоко жить в своих фантазиях?"

Позже ты приходишь к осознанию, что она просто не любит себя настоящую. И тебя втягивает в их ролевой кружок, просто потому что ты резко начинаешь сочувствовать сей "высокопоставленной особе". А ещё тебе любопытно, что в её жизни такого произошло страшного или травмирующего, что она закрылась от реального мира под личностью так называемой «Принцессы Осуждения». К сожалению, тебе хватает совести не спрашивать.

Ещё позже Фишль становится комфортно с тобой даже без присутствия Оза. У тебя есть подозрение, что она легко привязывается к тем, кто согласна проводить с ней время. А ещё она теряет лицо и становится похожа на испуганную щеночку, когда встречает кого-то, кто громче и больше неё, и прячется за тебя. Разумеется подразумевая, что ты не будешь никогда об этом упоминать. Но ты-то всё помнишь. К этому моменту ваших отношений, тебе только и остаётся, что мысленно хихикать с ее поведения. Такая нелепая, просто невозможно...мило.

Все твои жалобы выброшены в окно в конкретную минуту, по причине сидящей на твоей пояснице упомянутой девушки. Что она там делает? Соединяет угольком родинки твоей спины в созвездия, которым ты же её и научила. Сложно о сказать, как всё к этому пришло, но факт, что Фишль состроила свою щенячью мордашку, и ты не смогла сказать нет. И если уж говорить о личном, ты никогда не испытывала такой близости с чужим телом, так что мягкие руки (её превосходительство соизволила снять перчатки), оглаживающие кожу на лопатках, заставляли нервно ёрзать. И хуже этого то, что Фишль не могла не видеть твоих горящих ушей, но ничего не сказала, сама такая же красная наверняка. Она ведь сейчас даже не толкает высоких речей, просто довольно сопит с высунутым от напряжения языком. Первая и явно последняя личность, которая была заинтересована в твоём теле в столь не-эротическом ключе. Не собираешься врать самой себе, у тебя теплится в груди от близости Фишль.

— Бездонную бездну заполнил свет звезды, дав ей смысл и позволив создать вселенную в её честь... — неожиданно раздаётся над твоим ухом.

Придавило тебя осознанием значения до того, как ты успела возмутиться ненаучности данного высказывания. Так, Мона, послушай меня внимательно, ты не будешь расклеиваться от этих слов, поняла меня? И глаза у тебя сейчас заблестели от пыли на полу, да. Ты примерно догадываешься, что Фишль набралась этого из романтических новелл, что не делает очевидное сравнение менее трогательным. И разумеется она решила признаться именно таким образом, тут ничего нового. Ты делаешь глубокий вдох и поворачиваешь голову в её сторону.

— Если ваше высочество продолжит говорить столь постыдные вещи, мне ничего не останется, кроме как одарить её поцелуем, — произносишь, давя внутри дурацкое желание запищать.

— ...возможно её высочеству это бы понравилось, — шепчет Фишль, дёргая почерневшими пальцами свои золотые волосы.

Нет, теперь ты откровенно пялишься на её поджатые губы и красную шею. Выключатель внутри тебя смещается на пол шестого, ты выползаешь из под чужого тела и берёшь лицо Фишль в свои ладошки. Она поджимает губы и не может взглянуть тебе в глаза. Её смелости хватило ровно на пару секунд. Чувствуя её дрожь, ты наконец решаешься спросить о том, чего она правда так боится.

Всхлип.

Она плачет и начинает говорить-говорить-говорить без остановки. Как ей страшно просто находиться перед твоей красотой, как ей стыдно за свой неровный прикус, как она считает себя бесконечной идиоткой, как ты наверняка с ней разговариваешь из жалости, как она чувствует свою уязвимость и как хочет целовать твои плечи. У тебя впервые в жизни так болит сердце. Ей ведь совсем не нужно быть идеальной, чтобы тебе нравиться. Ты бережно сжимаешь девушку в объятиях и шепчешь успокаивающие слова, пока она хнычет в твоих руках.

Больше чем Фишль ты любишь только Эми.

И её влюблённые узоры на твоей спине.