Гарольду казалось, за сегодняшний день он пережил достаточно, чтобы больше уже ничему не удивляться. Слишком многие постарались сделать все для этого возможное. Однако сейчас, глядя на ту, что ступила из ниоткуда на ковер гостиничного номера, он осознал, что самое главное потрясение притаилось напоследок.

      Потому что он знал эту женщину.

      Знал ее круглое лицо с умными зеленовато-серыми глазами, знал эту улыбку, чуть неловкую и самую капельку рассеянную, знал эти небрежно сколотые на затылке темные волосы. Он даже знал эту синюю кофту с закатанными по локоть рукавами, поскольку именно в ней она была запечатлена на фото, которое отец бережно хранил на каминной полке. И, собственно, помнил Гарольд ее куда больше именно по этому фото, ибо она ушла из его жизни слишком рано.

      Усилием воли Гарольд заставил себя отвести взгляд от внезапной гостьи и покосился на Джона — и поразился увиденному. До сей минуты он был уверен, что мистера Риза ничто не способно вывести из боевого настроя, но сейчас на всегда таком сдержанном лице читалась откровенная растерянность, а в самых уголках глаз собрались… слезы?

      Даже не спрашивая ничего, Гарольд понял, что Джон видит совсем не ту, кого видит он — одновременно ту же самую.

      — У Тебя не может болеть голова! — отрезвляющим ледяным душем ворвался в его разум напряженный голос Кроули. — У Тебя нет никакой головы! Одна видимость!

      — Ты талантливый, — вздохнула Она. — Ты способен заставить болеть даже видимость.

      Кроули захлопнул рот, сверля Ее раздраженным взглядом. Пользуясь тем, что на какое-то время бесконечный поток его слов прервался, Азирафаэль аккуратно оттеснил приятеля себе спину и улыбнулся. Лучезарно и чуть-чуть нервно.

      — Добрый день, — поздоровался он. — Чудесный день, да… Это так здорово, что Ты откликнулась на нашу молитву!..

      — Ну, молитвой это назвать достаточно сложно, — усмехнулась Она. — Однако Кроули был чрезвычайно… настырным. Впрочем, он всегда этим отличался.

      Гарольд, разумеется, мог и ошибаться, однако он готов был поклясться чем угодно, что во взгляде, который Она бросила на нахохлившегося демона, сквозила откровенная гордость.

      — Видишь ли, у нас тут… — Азирафаэль изо всех сил старался выглядеть собранным, но у него это плохо получалось. Даже движения выходили несколько суетливыми. — Ох, впрочем, где мои манеры! Присаживайся, пожалуйста.

      И он весьма галантным жестом помог Ей устроиться на мягком диване.

      — Благодарю, — на сей раз вполне искренне улыбнулась Она. — Однако не будем тратить время. Мое присутствие в этой плоскости бытия влияет на планету непредсказуемым образом, так что не стоит рисковать. Чего вы от меня хотите?

      Азирафаэль глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул. В процессе Кроули попытался выдвинуться на передний план, но ангел, грамотно используя разницу в габаритах, не дал ему этого сделать.

      — Мы насчет Непостижимого Плана, — произнес он очень вежливо. — Наши с руководством мнения по этому поводу разошлись, и в результате возникла крайне неприятная ситуация.

      — Ты хотела Конца Света или не хотела?! — не выдержал все-таки Кроули и выкрикнул свой вопрос прямо из-за спины ангела.

      — Я хотела посмотреть, что из этого выйдет, — невозмутимо ответила Она.

      — Прошу прощения… В каком смысле? — уточнил Азирафаэль, тайком, но достаточно весомо пихая демона локтем.

      Она мечтательно улыбнулась.

      — Начало Конца Света должно было наступить, — заявила она. — Дальше возможны были варианты. Ну, мальчики, плохим Богом я была бы, если бы у меня не было бы нескольких вариантов. Так жить стало бы совершенно не интересно.

      — Ах, Тебе было интересно? — снова взвился Кроули. — А вот когда мне было интересно, меня выпнули с Небес!

      — Милый, но тебе ведь здесь лучше, — терпеливо, как маленькому ребенку, указала Она ему. — Тебе давно уже было скучно на Небесах, а здесь у тебя каждый день новое приключение. Разве не здорово?

      Кроули открыл рот, подумал и снова закрыл его. Темные очки, с Ее появлением куда-то испарившиеся с его лица, больше не скрывали глаз, которые сейчас метали искры.

      — Ну Ты и ссс… — прошипел в конце концов он, но договорить не успел, ибо ладонь Азирафаэля запечатала ему рот.

      — То есть, — пользуясь тем, что Кроули на время лишен дара речи, быстро произнес Азирафаэль, — любой из исходов оказался бы правильным? И Война, и Мир были одинаково прописаны в Твоем Замысле?

      — Ну не даром же он Непостижимый, — улыбнулась Она довольно.

      — То есть мы — Кроули, я, Антихрист и остальные наши — не совершили никакой ошибки и ни в чем перед Тобой не провинились? — дотошно уточнил Азирафаэль.

      — Ни в чем, — Она безмятежно пожала плечами.

      — Но тогда… Тогда чем же мы заслужили преследования от наших сторон? — задал самый важный вопрос ангел. — Почему Гавриил с Вельзевул берут на себя так много?

      — Вы тоже берете на себя много, — Ее улыбка стала лукавой. — Знаешь, Азирафаэль, вы все меня удивили. Когда-то я создала людей потому, что ангелы стали казаться мне… чересчур скучными. Это ни в коем случае не ваша вина — я сама создала вас такими. Что поделать, я была так молода, и некому было провести для меня мастер-класс по созданию разумных существ. Вы были хорошими, старательными, даже кое-где — каждый в своей сфере — творческими, но… такими инертными. Пожалуй, Кроули получился у меня ближе всех к тому, чего я подспудно хотела — но тогда я еще не осознала, что хочу именно этого.

      Заслушавшийся Азирафаэль перестал прижимать свою ладонь ко рту Кроули слишком крепко, и тот, воспользовавшись ситуацией, спросил с вызовом:

      — Ты тоже не помнишь мое первое имя?

      — Помню, — спокойно отозвалась Она. — Однако мне казалось, что для тебя дороже то, что ты выбрал сам. Впрочем, если хочешь, могу называть тебя так, как придумала я, мой милый Ра…

      — Не надо! — поспешно воскликнул демон. — Я Кроули, и меня это вполне устраивает.

      — Я так и думала, — кивнула Она с удовлетворением. — Однако время идет, а вы так и не сказали мне, чего же от меня хотите.

      — Мы бы хотели , — переглянувшись с другом, произнес Азирафаэль, — чтобы и Рай, и Ад от нас отстали. Мы не хотим возвращаться только потому, что не последовали их локальным планам — не противореча, как выясняется, Плану Твоему. Мы не заслужили наказания и хотим…

      Его речь прервал звонкий смех. Он не был громким, но казалось, что заполняет собой всю комнату.

      — Неужели ты хочешь, — сквозь этот смех спросила Она, — чтобы я их отшлепала?

      Азирафаэль смущенно порозовел, и даже Кроули имел совесть потупиться. Или не совесть, а просто не желал, чтобы окружающие увидели выражение его лица.

      — Нет, разумеется, нет, — торопливо пробормотал ангел. — Но, не знаю… Повлияй на них как-нибудь! Скажи, что все идет по Плану, и им лучше сосредоточиться на своих делах, а не лезть в наши.

      — Ну уж нет, — вздохнув, покачала головой Она. — Мне подобные разборки в песочнице еще с людьми надоели. Я не для того перекрыла к себе доступ, чтобы разбирать ваши детские претензии. Вы все уже более чем взрослые ангелы — да, Кроули, ангелы, пусть некоторые и Падшие, — чтобы решать свои проблемы самостоятельно.

      — Значит, — Азирафаэль нервно сглотнул, — мы обречены вернуться в наши конторы? И нет никаких других вариантов?

      Она помолчала немного. Ангел и демон затаили дыхание, и Гарольду с Джоном стало несколько неловко за то, что они не могут сделать того же самого: их собственные вдохи и выдохи в этой неестественной тишине казались почти кощунственными.

      — Ты помнишь, как творил звезды, Кроули? — вдруг негромко произнесла Она. — Ты был таким изобретательным, таким талантливым. До сих пор самое красивое во Вселенной — это то, что придумал ты. Правда, иногда ты увлекался: в моих проектах не было ни намека на квазары! Но ты всегда умудрялся придерживаться удивительной гармоничности в своих творениях.

      — Зачем Ты сейчас об этом? — хрипло, через силу спросил Кроули. Его глаза выглядели остекленевшими, словно смотрели сквозь пространство куда-то вовне.

      — Вселенная все еще строится, — печально усмехнулась Она. — Расширяется, растет, прибавляет в массе. То, что на самых окраинах, не видно с Земли даже в самые сильные телескопы — но это сейчас. Человечество развивается, и я не могу позволить, чтобы однажды оно уперлось в сплошную пустоту. Возвращайся, Кроули, мой прекрасный звездный создатель. Сотвори для людей то, что им предстоит однажды увидеть.

      Кроули смотрел вперед, не моргая. Можно было лишь догадываться, что видят его змеиные зрачки: бесконечное пространство космоса? яркие звезды? или… тьму и одиночество?

      — А как же Азирафаэль? — спросил он наконец очень тихо. — Ему не будет интересно среди звезд.

      — Мда, не будет, — согласно кивнула Она. — Его я создавала совершенно для другого.

      Переведя взгляд на ангела, она добавила:

      — Твое наказание тоже можно считать подошедшим к концу, Азирафаэль. Если хочешь, я верну тебе те четыре крыла, что были у тебя отняты, а вместе с ними вернется и утраченный чин. Ты вновь окажешься в моем личном подчинении и станешь недосягаем для Гавриила и всех остальных из Небесной Конторы. Мои глаза в этом мире — ты узнаешь все, что не успел когда-то узнать, увидишь все, что ранее сокрылось от твоего взгляда, прочтешь все, что ускользнуло от тебя. А заодно приведешь в порядок мой Небесный Архив: ему давно уже не хватало разумного управления. Ты ведь очень хорошо приноровился управляться с информацией, верно, мой дорогой?

      По лицу Азирафаэля будто бы скользнул солнечный луч, заставляя белокурые кудри на голове вспыхнуть золотом. Его глаза затуманила мечтательная дымка, а губы тронула легкая, исполненная счастья улыбка.

      Однако потом он шелохнулся и взгляд его встретился со взглядом Кроули, одновременно с ним вернувшимся из мира своих грез.

      Оба помрачнели.

      — Но это означает, что мы все равно разлучимся, — печально произнес Азирафаэль.

      — Это означает, — эхом повторил Кроули, — что Гавриил и Вельзевул добьются своего.

      — Они, насколько мне известно, хотят вас наказать, — покачала головой Она. — Я же предлагаю вам награду.

      — Спасибо, но… Нам не нужна награда, — вздохнул Азирафаэль.

      — Нам нужна Земля, — поддержал его Кроули. — И чтобы мы продолжали на ней жить. Вместе.

      — Что ж, тогда… — Она легким движением поднялась с дивана и окинула всех присутствующих долгим взглядом. — Ничем больше не могу помочь. Если хотите жить как люди, то помните, что у меня нет рук, помимо ваших.

      Из гостиничного номера исчезла лишь одна фигура, но на мгновение показалось, что он опустел полностью. Ангел застыл, бессильно уронив руки, а демон рухнул на диван, закрывая ладонями лицо.