***

pov Енсан

— Так… Медленно и осторожно, без резких движений, мы приходим в себя, — слышался где-то сверху чей-то хрипловатый голос. — Если вы меня слышите чётко и понятно, то сожмите руку в кулак.

Я повиновалась и сделала то, что меня попросили. Послышался усталый, но довольный выдох уже где-то справа. Я медленно открыла глаза и тут же яркий свет от лампы на потолке ударил мне в глаза. Мне пришлось закрыть рукой своё лицо, дабы не ослепнуть, а сверху снова раздался тот самый хрипловатый голос.

— Слава богу нашатыря хватило, уже думали везти вас в госпиталь, Енсан-щи, — последние слова прозвучали с усмешкой, а за них последовал сухой кашель. — Вы понимаете, что я сейчас говорю? — я легонько кивнула, но даже такое простое действие добавило больше боли, чем было до этого. — Хорошо, можете убрать свою руку с лица? Спасибо. Итак, как ваше зрение? Что вы видите?

— Всё слишком… Расплывчато… — мой голос звучал по-другому, походил на тот, что был сверху.

— Кхм, не бойтесь, это всего лишь последствие от сотрясения. Скоро всё пройдет и к вам вернётся ваше зрение, — доктор, кому и принадлежал тот самый хрипловатый голос, издал раздражающее кряхтение и продолжил. — В этот раз ваши увечья оказались намного серьёзнее, чем были при нашей последней встрече, поэтому я настоятельно рекомендую в этот раз лечиться нормально, а не как в прошлый раз! Кому я только прописывал обезболивающие?

Какие ещё обезболивающие? Я не слышала и не знала, что, оказывается, должна была принимать какие-то таблетки…

— Я, конечно, поздравляю вас с переходом в финал, но рекомендую вам отказаться от участия в нём во избежании худших последствий.

— Это абсолютно не допустимо, — перебил доктора до боли знакомой голос тренера, что заставило меня мысленно закатить глаза. — Енсан так долго тренировалась и вложила столько усилий не для того, чтобы всё бросить!

— Вы, наверное, меня не так поняли. Она может не восстанавливать своё здоровье и выступать дальше, — доктор сделал небольшую паузу и сухо прокашлялся. — И если она это сделает, то я вам гарантирую то, что она увидит совершенно иной «финал». Так что, пожалуйста, не мешайте своими бессмысленными боями.

— Да даже ваша зарплата рядом не стояла с теми деньгами, которые тут крутятся! Один её невыход и всё полетит к чёрту! — не переставал возмущаться тренер, не давая даже шанса что-то ответить беззащитному доктору. — Она сейчас главная персона всего этого турнира, на неё поставлено много ставок даже месяцами вперёд, и вы хотите, чтобы люди просто так потеряли свои деньги?

В раздевалке повисло тяжелое молчание, воздух вокруг был спёртым и даже вентиляция не могла справиться — дышать было просто невозможно в такой духоте. Собравшись с силами, я медленно начала приподниматься со скамьи и, заметив это, мой тренер сразу же подбежал ко мне, придерживая меня за руку, чтобы я не упала, и как только я села прямо и моё зрение более-менее стало приходить в свою норму, я резким движением отдёрнула свою руку от Нама и одарила его злобным выражением лица.

— Юндо-щи, я не хочу, чтобы люди теряли свои деньги на бессмысленные занятия, как ставки. Моей главной задачей является благополучие моих пациентов и, если я говорю, что Енсан-щи не будет выступать в финале значит так и будет, вам понятно?

— Но!

— Никаких «но», — в этот раз я перебила его и перевела взгляд на доктора. — Дайте мне список лекарств, которые я должна принимать, — мужчина передо мной быстрым движением вынул из своего кармана небольшой блокнот и ручку, начеркал на ней что-то и протянул оторванный листок мне.

— Не знаю разберёте ли вы мой подчерк, но в аптеке вам выдадут временные медикаменты. Прошу вас, принимайте всё без отклонений по времени. Не делайте силовых нагрузок и не нервничайте, ибо могут начаться сильные головные боли. Также вам следует прийти завтра в больницу на обследование, потому что сейчас я мало что могу сказать по поводу вашего дальнейшего лечения, — доктор сухо прокашлялся и продолжил. — И напоследок — меняйте вашу повязку на голове каждые полчаса.

Повязку? Я дотронулась до своего лба и нащупала шершавые бинты, которые накрепко перевязали всю мою голову вокруг.

— У вас было рассечение на лбу прямо у корней, поэтому обычным пластырем бы не обошлось. Вот в общем-то и всё, что я могу сказать, — доктор бодро собрал свою медицинскую сумку и только хотел выйти, как вдруг повернул в мою сторону голову и произнёс. — Забыл сказать, что вам нужен человек, который бы присматривал за вами и помогал в перевязке. Теперь точно всё. До свидания.

Как только он вышел из раздевалки, я мельком прошлась по списку лекарств, которые мне прописали и сложив листок в несколько раз положила рядом на скамью. Осторожно встав с неё, я прошла до своего шкафчика и открыв его вынула оттуда свою спортивную сумку со сменной одеждой и обувью.

— Нет, ты можешь в это поверить? — практически усмехаясь начал тренер и хлопнул ладонью по своей ноге. — Этот старик реально думает, что может просто так взять и запретить тебе выступать? Это же смешно! — продолжал он, пока я без всякого стеснения переодевалась в свою повседневную одежду. — Ладно, я могу понять, что его единственным аргументом может быть твоё здоровье, но ты выступала и в худшем состоянии, чем сейчас.

Господи, просто заткнись… У меня уже голова начинает болеть от болтовни…

— Он ведь не понимает, что его рекомендации не имеют никакую силу, да? Да даже сегодняшний матч стоит дороже раз в 10, а то и в 20, чем вся его квартира!

Я всё продолжала молчать и уже завязывала свои кроссовки, но огонь ярости медленно, но верно начинает расплываться по всему моему телу и ещё хоть один смешок в сторону доктора или моего здоровья и у меня не будет тренера.

— Надо было ему высказаться более понятно. Может тогда он-

Вдруг в дверь раздевалки постучали несколько раз перебивая бессмысленный монолог тренера в самый подходящий момент. Не буду лгать, но я готова расцеловать того человека, который сейчас стоит по ту сторону только за то, что он заткнул Нама. Я повернула голову в сторону тренера и злобно произнесла.

— Чего замолчал? Иди открой дверь и вали отсюда, пока не получил от меня.

— Господи, откуда в тебе столько злобы появилось? — с непониманием на лице, ответил он и пройдя к двери открыл её и застыл на месте.

Не отходя от своего места, я попыталась узнать, что его так удивило, но Нам был слишком высокий и широкий, как книжный шкаф.

— Извините, но Ким Енсан не принимает визита фанатов.

— Я не-

Я тут же отпрянула от своих кроссовок и резко встав, что принесло мне неприятную боль в висках, прошла к выходу и, толкнув тренера в сторону, встала перед своим «неожиданным посетителем», а точнее посетительницей. Улыбка сама по себе расплылась по моему лицу, что мгновенно перенесло меня из роли серьёзного бойца в роль влюблённой идиотки.

— Бёль-а…

— О господи… — Бёль прикрыла одной рукой свой рот, а второй дотронулась до моей бедной перевязанной головы. — Всё настолько серьёзно?

— Пф, нет, конечно. Всего-навсего небольшая царапина.

Получив в ответ недовольное выражение лица, я неловко потёрла свою шею и грустно улыбнулась. Я даже не заметила, как тренер покинул нас и ушёл в неизвестном направлении, но оно и к лучшему. Сегодня я точно больше бы не выдержала его болтовни или обыкновенного присутствия рядом. Облокотившись на проём двери, я осмотрела Мунбель с ног до головы, а в мыслях вертелось всего три вопроса, которые сейчас мучали меня больше всего: как долго она здесь находилась, видела ли она мой бой и… Зачем на ней была перекинутая через плечо походная сумка. Из всех меня больше волновал именно последний вопрос, потому что логически я не могла додумать пригодность такой сумки в данный момент.

Только я хотела задать ей по каждому из вопросов, как она слегка склонила голову и опустила взгляд в пол, намеренно разрывая между нами зрительный контакт. Это так странно… Она никогда так раньше не делала, точнее после той ночи, которую мы разделили вместе… Как бы я сильно не старалась заниматься обыденными вещами и подготовками к матчам, в мыслях кружились воспоминания о том вечере, заставляя меня окунуться в них с головой.

— Я подожду тебя снаружи, — эта фраза легко соскочила с её губ и не дождавшись моего ответа, она направилась в сторону выхода даже не оборачиваясь.

Что происходит? Почему она внезапно стала себя вести так странно? Неужели её не устраивают наши с ней отношения? Может её неприязнь к единоборствам так сильно сказалась на её чувствах, что она теперь даже находиться рядом со мной не в силах? Нет, что за бред ты несёшь, Енсан? Мунбель бы никогда так не подумала, тем более всего пару минут назад она беспокоилась о моём самочувствии, вряд ли бы она это сделала просто из-за жалости.

Очередная неприятная, словно удар молнии, боль стрельнула прямо в вески, что заставило меня оскалить зубы и схватиться рукой за голову, лишь бы это хоть как-то помогло. Всё-таки врач прав — мне нельзя сильно волноваться, иначе даже обезболивающие мне не помогут. Тем более, мне нужно торопиться. На улице меня ждёт Мунбель — не хочу лишний раз заставлять её волноваться.

Вернувшись к своему шкафчику, я сложила спортивную форму в свою сумку и перекинув её через плечо, я в последний раз окинула взглядом раздевалку и тут же заметила небольшой свёрток бумаги, мирно лежавший на скамье. Ну конечно, я совсем забыла про список доктора. Взяв этот маленький листочек в руки, я положила его в карман своих треников и направилась к выходу.

Как только я вышла на улицу, я сразу же почувствовала приятную свежесть в воздухе и небольшое дуновение ветра. Неужели пойдёт дождь? Только я хотела взглянуть на сумеречное небо, как меня тут же окликнул свист где-то в стороне. Переведя своё внимание на источник этого звука, на моём лице сама по себе появилась широкая улыбка. Конечно, это могла быть только Мунбель, и никто иная. Она как обычно, улыбалась мне в ответ, что грело моё сердце и я незамедлительно направилась в её сторону.

— Вы, как обычно, не спешите, Енсан-щи, — она произнесла эту фразу с издёвкой, специально подкалывая меня ожидая увидеть мою обычную недовольную реакцию, но какое было её удивление, когда вместо недовольного пыхтения я рассмеялась от радости щуря глаза.

Её лицо мгновенно изменилось, она больше не улыбалась, а смотрела на меня совершенно заворожённо, словно я какое-то Божество, обратившее своё внимание на простого смертного. Глупые, детские сравнения, но почему-то именно они всплывают в моей памяти быстрее других, более взрослых. Мне не хотелось что-либо ей отвечать на такое высказывание — казалось правильным ответить простым смехом, чем словами. Мы шли по обычному для меня маршруту, но для Мунбель это было впервые встречать меня после турнирных матчей; она даже не хотела расспрашивать как всё прошло или рассказывать что-то своё — мы просто молча шли туда, куда глядят глаза.

Прохладный ветер дул нам на встречу, заставляя меня зевнуть — ничего не могу с собой поделать, от прохладной погоды всегда клонит в сон, может быть даже моя усталость после боя добавляет желания побыстрее вернуться домой и лечь в мягкую кровать и наконец-то отдохнуть, но это молчание между нами… Оно такое непривычное, мне нужно было как-то разбавить эту атмосферу хоть какой-то фразой.

— Сегодня прохладнее, чем обычно.

— Да, хотя вроде бы середина июня, — Мунбель грустно улыбнулась и почесала затылок. — На самом деле, мне нравится такая погода и холод в принципе.

— Серьёзно? Никогда такого не понимала. Как можно любить холод?

Вместо ответа, она пожала плечами, не собираясь как-либо комментировать мой вопрос. Возможно, эта тема не так сильно её заинтересовала, как я думала. И кто вообще посчитал, что тема погоды — это хороший способ завязать разговор?

Мы прошли уже достаточно долгий путь и уже вдалеке виднелся до боли знакомый круглосуточный магазин. Каждый раз он навивал мне воспоминания: моя первая встреча с Мунбель, наше первое интервью… Это место словно специально сводило нас и каждый раз наши отношения переходили на новый уровень. До сих пор удивляюсь тому, как у меня вообще получилось найти такого человека, как она, или в принципе впустить кого-либо в свой «закрытый круг». Похоже я действительно меняюсь, как об этом говорят люди.

Пройдя мимо магазина, я не останавливаясь продолжала идти по своему обычному маршруту, как вдруг почувствовала, как меня схватили за руку не давая уйти. Развернувшись, я увидела, что меня держала Мунбель, но я не понимала её мотива — зачем было останавливаться? Вдали послышался гром, а холодный ветер стал дуть сильнее обычного. Похоже намечался дождь с грозой. Вряд ли мы успеем дойти до моего дома до того, как всё это начнётся.

— Пойдём спрячемся, — Мунбель потянула меня в один из переулков, который был с навесом.

Это был не простой переулок, а скорее лестница вверх, которая вела в гору на проезжую часть. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться и проследовать за ней. Оказавшись под навесом, я тут же услышала, как множество капель дождя начали биться об пластмассовую крышу, а в воздухе чувствовался приятный запах сырости. Новый раскат грома не стал долго ждать и басисто прозвучал где-то очень далеко.

— Интересно, сколько он будет идти? Не хотелось бы остаться здесь до самого утра, — рассмеялась я и присела на одну из ступенек.

Мунбель не обратила внимания на мои слова и даже не решилась сесть рядом со мной — она просто продолжала стоять, смотря в чёрное небо, и сжимая ремешок походной сумки на своём плече. Неприятная тоска засела внутри меня, а вместе с ней и тревога. Что происходит с ней? Почему она начала себя вести так отрешённо? Вряд ли я могла сказать что-то не то или сделать что-то не так.

Очередная пронзающая боль прошлась новой волной в голове, заставляя меня болезненно зашипеть и обхватить одной рукой лоб. Шершавая повязка неприятно чувствовалась на моих пальцах, мне хотелось содрать её со своей головы, но я не могла. Не могу выбросить слова доктора о том, что у меня рассечение и в любой момент кровь снова может начать течь.

— Онни, ты в порядке? — тихий и взволнованный голос Мунбель отозвался сверху, но я не могла поднять глаз, складывалось ощущение, что, если я это сделаю, то мне станет только хуже.

— Всё нормально, просто погода на меня так влияет.

— Нам надо поговорить, — эта фраза прозвучала слишком громко и отозвалась эхом в моих ушах, словно тот самый гром, что был вдали, но теперь оказался совсем близко. — Я долго в себе это удерживала, но больше не могу.

— Так внезапно и серьёзно? — я устало улыбнулась и покачала головой. — Если ты не довольна нашими отношениями, то я пойму.

Это была отчасти ложь. Я пойму, но не приму такой исход. Мне кажется меня уже достаточно потаскали за весь этот день, чтобы под конец получить недовольство со стороны Мунбель, будто удар под дых.

— Что? Нет, конечно, онни! Что ты вообще несёшь?

— А как я должна это по другому понять?! — я всё-таки подняла на неё свой, на глазах медленно начали собираться слёзы. Когда я успела стать такой расхлябанной? — Почему ты отходишь от разговоров? Почему ты не рассказываешь как прошёл твой день, как у тебя дела? Что вообще с тобой происходит? Я что-то не так сделала или сказала тебе?

— Это… Ты всё не так поняла, — Мунбель присела рядом со мной на корточки и взяла мою руку в свою. — Я не хотела забивать тебе голову своими разговорами, потому что видела, что тебе плохо, а моя болтовня только сильнее будет напрягать. Я не хочу быть надоедливой и причинять тебе дискомфорт.

— Но ты причиняешь мне его сейчас! Как ты этого не понимаешь?

В её глазах читалась печаль и страх, но не такой, что она боится меня, а тот, что она боится за меня. Я вижу в ней заботу, но я не могу понять её мотивов. Для меня все эти отношения — это что-то новое и мне тяжело справляться со своими эмоциями. Её тёплая рука сжимала мою, приятно согревая, как леской костёр в прохладную ночь. Её губы были поджаты, словно она готовилась мне что-то сказать, но боится моей реакции.

— Я люблю тебя.

Шумное капанье дождя по навесу перекрыло бы её слова, но для меня они звучали так же громко, как звучал бы гудок проезжающего поезда — такой же неожиданный и оглушительный. Эти слова… Я не слышала их уже так давно… В последний раз их произносила моя мама, когда она попрощалась со мной в последний раз через телефонный звонок. Эти слова не заставляют моё сердце трепетать от счастья, а «бабочек в животе» летать, — они делают мне больно. Как нож в спину — также неожиданно и неприятно. Похоже, я правда не создана для романтики, если сравниваю признание в любви с убийством.

Тёплая слеза потекла по моей щеке до самого подбородка и упала ровно на наши сцепленные ладони, а за ней и все остальные слёзы, что я копила. Мунбель это заметила и, обхватив руками моё лицо, притянула к себе, соединяя наши губы в поцелуе. Думаю, это единственное, что меня могло успокоить в данный момент и я приняла это, как должное. Наша близость не продлилась долго, как могла бы без всей этой ситуации — я отстранилась первая и отвела взгляд в сторону.

— Прости меня, — зачем она извиняется? — Прости меня, пожалуйста.

Что вообще происходит? Почему в этот день всё идёт с ног на голову? Всё не так, нет, почему она извиняется? Я обхватила её шею руками и притянула ближе к себе, обнимая. Теперь я должна была успокоить её от нахлынувших эмоций и внутри я почувствовала радость, когда ощутила её руки на своей талии. На улице не было никого — только мы вдвоём находились под этим навесом, а вокруг был непроглядная стена из дождя. Проведя рукой по ей спине, я нащупала шершавую поверхность — это была её походная сумка. Зачем она ей? Неужели она… Нет, нет… Я не хочу в это верить… Только не снова!

— Почему ты извиняешься?

— Ен, мне нужно уехать, — она прошептала мне это около уха, её тёплое дыхание заставило волну мурашек пробежать по моей спине. — Прости…

— Зачем?.. Я не понимаю…

Что с моим голосом? Почему он так жалобно звучит?

— Навестить родных. Я обещала им уже давно, но… — она сделала тяжёлую паузу, но продолжила. — Всё это время я думала только о тебе.

— Почему ты мне не рассказала об этом раньше? — новая волна слёз начала скатываться по моим щекам. — Я для тебя какая-то шутка?

— Ты никогда не была ею, онни. Во мне просто не хватает смелости… И я не хотела задевать твои старые раны, потому что знаю как для тебя важно присутствие кого-нибудь близкого рядом. Прости, что не смогла стать таким человеком, который был бы для тебя опорой…

— Когда и насколько ты уезжаешь? — я хотела как можно быстрее узнать от неё всё, что только могла, пока мною не завладело чувство гнева.

— На неделю, — очередная противно долгая пауза. — Через два часа.

Гром с новой силой раздался уже где-то ближе и звучал в несколько раз громче предыдущего, но стена из дождя стала медленно, но верно терять свою силу и ливень не спеша стал переходить в лёгкий дождь. Обнимая Мунбель, я уже не чувствовала той теплоты, которая была мгновение назад — теперь только сырость и холод окутывали меня снаружи и изнутри. Моя хватка ослабла и я устало опустила свои руки, мне было больно прикасаться к ней — я чувствовала себя преданной.

— Я обещаю, что вернусь. Просто дождись меня…

— Мне не нужны твои пустые обещания, — одной рукой я снова обхватила её затылок и прижала ближе к себе. — Если ты не вернёшься, то я сама найду тебя — хочешь ты этого или нет.

Ветер продолжал морозить мою кожу даже через одежду, он взлохмачивал мои до этого растрёпанные волосы ещё сильнее. Постукивание капель дождя по навесу не раздражали, а успокаивали. Уже давно стемнело, я не знала сколько сейчас времени и сколько я просидела на этой злополучной лестнице, но Мунбель со мной больше не было. Она ушла, а вместе с ней и моя последняя надежда.