Мэри смотрит перед собой и молчит. Они давно не спят в обнимку. Только спиной друг к другу. Джон мирно сопит.
Мэри безумно счастлива, что того больше не мучают кошмары.
Когда они начали жить вместе, Джон метался по кровати и плакал, шепча имя Шерлока, прося его остановиться. Когда он вернулся домой после Рождества, он крепко сжимал челюсти, а потом кричал: «Шерлок, нет!» — и дрожал, дрожал, дрожал, заново переживая приговор за убийство Магнуссена.
Сейчас он спокоен. И Мэри не может не улыбнуться этому, но на душе тяжело.
Милый, добрый, милосердный, верный Джон. Самый идеальный человек в её жизни. Он прощал её раз за разом, но в итоге она всё равно причиняет ему боль. Заставляет бояться. За неё. За Рози. За Шерлока. Его сердце огромно, он любит каждого из них троих по-своему. Но Мэри не чувствует себя достойной его любви.
Она чувствует лишь стыд.
Это было ошибкой. Их брак был ошибкой. Их примирение было ошибкой. Они должны были тогда поставить точку. Не быть вместе ради Рози. Ради Рози им надо быть порознь. Но она лишь продолжала причинять ему боль и разделять его с Шерлоком. И Джон позволил. Позволил.
Почему? Вы, два идиота, так очевидно любите друг друга. Он умер за тебя. Он воскрес ради тебя. Он стал защищать меня ради тебя. Он согласился улететь в один конец и умереть ради тебя. Правда, по пути, устроил себе передозировку, позволив себе одну маленькую слабость, потому что не надеялся возвращаться.
И сейчас, пока мы спим дома, он продолжает защищать нашу семью. Меня. Рози. Тебя.
Почему ты всё же выбрал меня, Джон?
Из нас двоих достоин только он.
Рози плачет. Мэри чувствует шевеление Джона и встаёт сама.
— Спи. Я схожу к ней, — она шепчет и покидает комнату, чтобы взять свою маленькую дочь на руки и укачать.
Мэри не понимает жертвенности Шерлока. Она видит его глаза, видит всё, что он делает для Джона, для неё, для малышки.
Шерлок берёт Мэри на их дело. Шерлок носит с собой планшет и постоянно звонит им по скайпу, чтобы Мэри видела Джона, чтобы Джон видел Мэри и Рози. Шерлок отправляет Джона домой пораньше и просит поцеловать Рози от него. Шерлок читает книги о развитии детей и разговаривает с их дочкой, как со взрослой, пока они отсыпаются на диване в его гостиной. Шерлок смотрит на Джона так, словно остального мира не существует.
И Мэри безумно стыдно, что она поступила эгоистично и не отпустила Джона, едва Шерлок вернулся. Она встала между ними. Их брак всё равно разваливается. И страдают от этого все. А Шерлок до бесконечного наивный и искренний пытается спасти их семью, хотя мог просто забрать Джона и не отпускать.
Это глупо. Это ужасно глупо. Но они идиоты, и Мэри смешно от того, что она хочет, чтобы её муж наконец признался в любви лучшему другу, перестал бояться этих очевидных чувств. И ей смешно, что она до безумного хочет, чтобы Джон изменил ей с Шерлоком. Чтобы всё это прекратилось. Чтобы все были просто счастливы.
Просто Мэри знает, что после всех своих ошибок она не сможет быть счастливой с Джоном. И Джон никогда не будет счастлив с ней. Так к чему всё это?
Мэри укладывает Рози обратно в кроватку и с нежностью смотрит на неё. У Мэри… У Розамунд никогда не было детских фотографий, но они были у Джона. И она безумно счастлива, что их маленькая Рози в своем младенчестве похожа на папу.
Джон прав. Этот шаг Мэри не может сделать сама. Им надо решить это обоим, обоюдно. Ради Рози, ради Шерлока, ради Джона они должны расстаться.
— Простите меня, — шепчет Мэри и закусывает губу, пока слёзы катятся по её щекам. Она любит Джона. И она также любит Шерлока, который стал другом, братом, которого у неё никогда не было. Она так их любит. И она должна отступить ради них. Ради Рози. Рози будет лучше, если с ней рядом будут Джон и Шерлок. Ей будет лучше не знать, что её мать — наёмный убийца, которая врала её папе, чуть не убила её крестного отца. А потом снова. И снова. Врала. — Я сделаю всё правильно, моя милая. Я наконец-то сделаю всё правильно, — шепчет она.
И не возвращается в кровать до утра.
***
— Ты не помогаешь, — Мэри вздыхает, опуская голову и упираясь локтями в колени.
Рози спит. Они ждут звонка Шерлока в любой момент. И им совершенно не о чем говорить. Как они до такого докатились? Теперь они невероятно чужие, невероятно далёкие друг для друга. Мэри уверена, что Джон тоже считает их брак ошибкой, но не хочет признаваться в этом даже самому себе.
Как же он любит обманываться.
— Я должен тебе кое-что сказать, — голос Джона напряжённый, но уверенный. Что бы ни сказал Джон сейчас, Мэри не может ему это позволить. Пока он в таком состоянии, она не может упустить эту возможность. Иначе снова струсит и поведёт себя эгоистично, как тогда, когда Шерлок готовил их свадьбу, а эти двое медленно умирали изнутри и отдалялись друг от друга, а она была вынуждена отвечать на вопросы Шерлока по поводу этих глупых салфеток и выбирать цветовую гамму.
Ей надо было остановить это безумие ещё тогда. Пока не стало слишком много моральных помех для Джона.
— Давай разведёмся, — Мэри говорит прежде, чем Джон продолжит свою заготовленную речь для чего-либо, что ей совсем неважно. — Ты…ты сказал, что люди так и поступают… Говорят… Давай разведёмся, Джон. Этот брак был ошибкой. Мы только мучаем себя. Я не хочу, чтобы ты был со мной только ради Рози. И… Прежде, чем ты скажешь что-то ещё, — Мэри поднимает голову и твёрдо смотрит на Джона, прерывая его попытку что-то сказать.
Он смотрит на неё растерянно, удивлённо и как-то…облегчённо. Да. Она сделала правильный выбор.
— Я люблю тебя, Джон. И я люблю Рози и Шерлока, — у них одновременно вибрирует телефон, но они не отводят взгляда друг от друга. — Моё прошлое никогда не отпустит меня. Я наконец это поняла. Я не хочу быть постоянным риском для Рози, тебя и тем более Шерлока. Он любит вас обоих и в состоянии защитить, но не я…
— Мэри, — голос Джона надломленный, словно в его горле комок.
— Нет, Джон, послушай. Ты не любишь меня. Уже нет. Не так, как раньше. Как мать ребёнка, но не иначе. Нам не о чем говорить. Мы не проводим время вместе. И во многом виновата я сама. И сейчас я жалею лишь о том, как эгоистично позволила тебе сделать мне предложение, когда вернулся Шерлок… Когда он смотрел на тебя так…пока ты его раз за разом ударял. Ты видишь, но не замечаешь, Джон, — она старается говорить мягко, но лицо Джона искажается от боли. Они никогда не говорили об этом. — Моё прошлое всё равно меня настигнет, Джон. И вне зависимости от того, защитит меня Шерлок или нет, я умру. И я не хочу, чтобы это разрушило вас. Нет. Молчи, — Мэри делает глубокий вдох и продолжает. — Вы любите друг друга. Это очевидно. И я люблю вас двоих. И я хочу вашего счастья. И я хочу быть уверенной, что всё отведенное мне время вы будете счастливы, и что после вы тоже будете счастливы. Вы моя семья, Джон…
Мэри обнимает себя и поджимает губы. Джон молчит. Она не хочет смотреть на него.
— Я изменил тебе, Мэри… — говорит он тихо и почти убито.
Мэри моргает и недоуменно смотрит на него. Нет. Ну, нет. Она бы это точно увидела и без дедуктивных навыков. Боже. Лишь бы он не принял дрочку на лучшего друга за измену.
И Мэри хихикает от этой мысли. Боже. Как же она любит этих идиотов.
— Что смешного я тебе сказал?
— Ох, прости… Ничего. Просто представила кое-что. Если что, Шерлок — это не измена. Считай, что я благословляю тебя, — она продолжает хихикать. И внезапно так легко. Да. Она действительно сделала правильный выбор.
— Мэри… — Джон вздыхает. — Я переписывался с женщиной. И я думал о том, чтобы переспать с ней, — краем глаза Мэри замечает, как он сжимает кулаки и смотрит в пол.
— Джон, — Мэри наклоняется к нему, ласково берет его руки в свои и чуть сжимает. — Это не измена. Но это говорит о том, что я права. Нам нужно развестись. Пожалуйста, Джон. Давай разведёмся. Так будет лучше для нас…четверых, — она улыбается ему, а потом притягивает в свои объятия.
Джон судорожно выдыхает и сжимает ее в своих руках:
— Прости…
— Нет, Джон. Тебе не за что просить прощения. Но нам надо подготовить к этому Шерлока. Знаешь, всю его реабилитацию мы переписывались. Он так хотел сохранить наш брак… Думаю, больше всего расстроится он. Но, — Мэри отстраняет Джона от себя. Он выглядит потерянно и не понимает, что ему со всем этим делать. Мэри видит его насквозь. — Ты должен поговорить с ним. Ты, Джон Хэмиш Ватсон, должен вытащить голову из задницы и наконец принять, что ты его любишь. И перестать убеждать себя, что это просто дружба.
— Это не…
— Нет, Джон. Да, ты не гей. Ты не брился ради Шерлока Холмса. Но ты оплакивал его два года, ты простил его и принял его жертву. Ты любишь его до сих пор и постоянно думаешь о нём. Я вижу это и знаю. И я вижу, как он любит тебя, Джон. И это совершенно не то, что было между нами, — она гладит его по щеке, видя, как он принимает свое поражение.
— Знаешь, ты восхитительная… Я не заслуживаю тебя, Мэри… Ты заставляешь меня быть лучше, чем я есть.
— Нет, Джон. Это ты. Это все ты, — она целует его в лоб и крепко обнимает.
— Кажется, Шерлок мне что-то прислал.
— Хм. Да, я тоже слышала, что что-то пришло.
Они отстраняются друг от друга и проверяют сообщения.
— Надо идти, — Джон беспокойно хмурится и встаёт. Мэри встаёт следом. Они резко останавливаются, смотрят на спящую Рози, а потом друг на друга.
— Рози, — выдыхает Мэри. — Иди. Я позвоню Молли.
— Нет, — Джон качает головой и сжимает телефон. — Это важно для тебя. Я позвоню Молли и дождусь ее.
— Уверен?
— Да.
Они смотрят ещё несколько секунд друг на друга.
— Значит… Решено? Ты дашь мне развод, Джон?
— Да, Мэри, да… Я… Мне придётся уйти?
— Ну. Думаю, твоя спальня на Бейкер-стрит свободна, — Мэри лукаво улыбается ему. — Но сначала подготовим Шерлока, — она становится серьезной. — В этом плане он мальчишка, и будет реагировать так же, как дети реагируют на развод родителей.
— О боже… Да, — Джон усмехается и зачёсывает волосы назад. Он с нежностью смотрит на Мэри. Мэри кажется, что после всех этих месяцев между ними снова всё так, когда их роман только начался.
— Люблю тебя.
— Я тебя тоже. Напиши, если узнаешь больше, — Джон улыбается ей.
Через несколько часов Мэри едва успевает закрыть Шерлока от пули.