Пролог

— Минато?

      Склонившись над младенцем, он обвел вокруг его пупка подушечками пальцев и нахмурился. Спиралевидный узор приобрел четкость, и если еще неделю назад он был едва заметным на гладкой коже ребенка, то сейчас даже издалека бросался в глаза.

      — Стал ярче. Заметила?

      — Да. Что нам делать?

      Минато коротко огладил плечо своей жены и, заглянув в ее отличающиеся невероятной синевой глаза, решительно произнес:

      — Я должен связаться с Хирузеном Сарутоби.

      Кушина отчаянно затрясла головой, слегка оттолкнув мужа локтем в сторону, и ее огненно-красные длинные волосы разметались по спине и плечам.

      — Нельзя, — запахнув на тельце малыша хлопковую рубашечку на завязках, отрезала она. — Это очень опасно.

      — Только «Омникус» знают о пророчестве, и если…

      — Нет, Минато! — Кушина резко развернулась к нему лицом, заслоняя собой ребенка в кроватке. — Что, если они отнимут у нас сына?!

      Минато судорожно сглотнул и крепко сцепил зубы.

      — Я не позволю.

      — Пожалуйста, дорогой… — женщина смягчилась, совершая шаг навстречу мужу и заключая его лицо в свои ладони. — Не говори им ничего о метке на теле нашего малыша. Никому. Даже Хирузену Сарутоби мы не можем доверять — только друг другу. И тебе это известно лучше меня.

      Он кивнул и притянул Кушину к себе, запустив ладонь в ее волосы.

      — Не бойся. Никто не посмеет причинить вред моему сыну. Что бы там ни было, я не подвергну его опасности. Но тогда…

      — Мы должны опередить «Омникус».

      Минато улыбнулся одними губами. Кушина с поразительной точностью озвучила его мысли, и то, что она разделяла его стремления, позволяло ему наполняться еще большей решимостью.

      — Ты готова к этому?

      — У нас еще есть время, Минато, — Кушина обернулась через плечо на мирно спящего сына. — У него есть время.

      — Значит, мы не станем медлить, — подобно супруге устремив взгляд на малыша, сказал Минато. — Если все, что мы можем ему дать — это время, то не будем терять ни минуты.

      Губы Кушины тронула ласковая улыбка, а глаза наполнились невыразимой теплотой, смешанной с беспокойством — только мать может так смотреть на сына.

      — Все будет хорошо… — прошептала она чуть слышно. — Обещаю… Наруто.