Остров Тенрю исчез.

      Акнология уничтожил его, обрушив волну смертоносной силы. Не осталось ничего, даже камней. Могила основательницы Хвоста Феи разлетелась в пыль, священная земля гильдии была стерта. Однако все волшебники, что еще пару минут назад были там, спаслись. Они все стояли на Кубе, принадлежащем Тартару, и смотрели вниз. Туда, где еще недавно был остров. По их щекам текли слезы, и никто не мог сказать, отчего было больнее: от разрушения острова или от двух смертей. Хвостатые заплатили за свое спасение высокую цену. Тот, кого они ненавидели и презирали, спас их, отдав взамен свою жизнь.

      — О, боже, как же так? — неверяще прошептала Люси, смотря в безжалостное холодное небо. Акнология как раз улетал, скрывшись за свинцовыми тучами. Он решил не преследовать Куб, удовлетворившись уничтожением острова и двух демонов. — Как же так?.. — снова повторила девушка, закрывая лицо руками. Слезы лились из глаз, и она никак не могла их остановить. Было так больно, что хотелось кричать.

      Перед глазами стоял Бел, который до последнего вздоха защищал их. Люси видела, что только после его слов демоны стали переносить согильдийцев на Куб. Она точно знала, кому была обязана жизнью. И вдруг ей вспомнилось, как ужасно они поступили с ним. Не просто изгнали, а возненавидели. И как там, в гильдии, на доске заказов появилась листовка. Это было задание высшей сложности, в котором Совет Магов обещал невероятную сумму за голову Бела. Люси точно знала, что Эльза собиралась взять его. Однако, глядя на подругу теперь, была уверена, что больше та даже не подумает об этом. Как и любой из Хвоста Феи.

      — Он пожертвовал собой ради нас, — глухо сказал Макаров и сжал кулаки. — Почтим его память.

      Хвостатые Феи опустили головы и простояли в тишине ровно одну минуту. За это время никто не проронил ни слова, а стоящие кругом демоны почему-то ничего не предпринимали. И хотя волшебники ждали удара, его не последовало. Мастер Макаров прикрыл глаза, ведь его старое сердце болело. Он помнил этого напуганного мальчишку восемнадцати лет, которому на самом деле было двадцать три. Его нашли на острове Тенрю с целым букетом фобий, которые он старательно в себе давил. Бел изо всех сил пытался стать нормальным, и гильдия помогала. Однако кто мог знать, что беднягу настолько не пощадила жизнь? Полюшка рассказала Макарову кое-что ужасное: у Бела магическое истощение было хроническим заболеванием, старение тела искусственно замедлили, а на поясницу поставили рабское клеймо. Можно было только гадать, что он пережил до того, как попал в гильдию. И как вообще находил в себе силы бороться со страхами.

      Макаров приглядывал за Белом, радовался его успехам и переживал, когда тот задерживался на заданиях. Естественно, его беспокоили кошмары парнишки, которые особенно мучили его в некоторые периоды времени. Однажды он даже запретил ему идти на задание, ведь боялся, что тот погибнет. Лишь Нацу удавалось успокаивать Бела, вселять в него уверенность и заставлять идти вперед. Не удивительно, что вскоре убийца драконов стал для него младшим братом, пусть их и не связывали кровные узы. Старик был этому очень рад. До определенного времени…

      Стоя в окружении демонов и глядя на водную гладь, где еще недавно была священная земля гильдии, Макаров не мог не вспоминать парнишку. Сколько раз он спасал Хвост Феи? Почему бился за них, даже будучи врагом? Как решился пожертвовать собой ради них? Все эти вопросы повисли в воздухе, а перед глазами проносились картины из прошлого.

      Казалось, это было так давно, но на самом деле минуло меньше, чем полгода с тех сражений, когда Бел еще состоял в гильдии. Он бился с Призраками едва ли не яростнее всех. Когда враги пришли и зарядили по Эльзе Юпитером, он смог организовать согильдийцев и умело контролировал ситуацию до того, как его схватили. Как старший волшебник он проявил себя с лучшей стороны, и Макаров гордился им, хоть и очень переживал. Да что говорить, все волшебники всполошились, когда Нацу и Люси вернулись из разрушенной гильдии Призраков с бессознательным Белом на руках. Он был серьезно ранен и истощен, поэтому Нацу тут же сорвался к Полюшке, лишь наскоро перевязав раны. Лекарь вылечила Бела, но узнала слишком много секретов, что скрывало искалеченное тело. На родине над ним действительно измывались, Полюшка видела это. Даже Эльза, сбежав из рабства, прибыла в не настолько плачевном состоянии.

      В битве за Хвост Феи Бел тоже старался изо всех сил. Он победил Елочку, спас девчонок, сражался с Лексасом, пусть и снова пострадал. Однако никогда — никогда! — он не говорил о своих ранах. Бел делал вид, что все нормально, но Макаров прекрасно знал, что это не так. Как парень мог быть в порядке, если полгода его убивали в лаборатории? Во время Фантазии Бел широко улыбался, будто ни в чем не бывало. И мастер снова сделал вид, что поверил в его игру. Многие в гильдии скрывали в себе тьму, страдания или боль. До тех пор, пока они сами не решались заговорить об этом, никто не спрашивал. Этого правила придерживался даже мастер.

      Последнее, что Бел сделал для гильдии, будучи еще ее членом, — добыл сведения из Хвоста Ворона. То, что он принес, потрясло Макарова, причем в самом плохом смысле этого слова. Однако назревала еще одна проблема, а именно — слухи. Слухи гуляли по Фиору, рассказывая о демоне, что удивительно был похож на Бела. Мастер, как и вся гильдия, не верил, что их старший волшебник может быть не человеком. Вот только это оказалось правдой, и вскоре все в этом убедились. Застав на месте дома Бела разрушенное горящее здание и увидев его самого в обличье демона, Макаров не мог поступить иначе. Он изгнал Бела, который резко преобразился. Некогда раскрывшийся, веселый парень обернулся жестоким монстром, перебившим целый отряд рунных рыцарей и несколько магов.

      В тот день для многих Бел умер, а его место занял Белиар.

      Сложнее всего оказалось рассказать обо всем Нацу. На парня больно было смотреть, ведь на него разом свалился такой кошмар. Каждый в гильдии заметил, как сильно Нацу задели эти новости. Его буквально уничтожило и морально размазало тонким слоем, поэтому было совершенно не удивительно, что он на некоторое время замкнулся в себе. Он не хотел идти на задание, не разговаривал с Люси, даже на Хэппи лишь едва обращал внимание. Потерять человека, ставшего самым близким из всех, оказалось очень больно.

      Новые проблемы не заставили ждать. Хвост Феи не заметил, как побывал в Эдоласе, но Нацу и остальные проделали большую работу, чтобы вернуть все на свои места. Никто так и не догадался бы об участии Бела во всем этом, если бы не Лисанна и Лилейный. Оказалось, Бел не приказал им молчать, он их просто не заметил, что позволило им в открытую рассказать обо всем. Нацу выглядел тогда расстроенным, и почти сразу ушел. А Макаров крепко задумался.

      Для ребятишек, что были в Эдоласе, прошла не неделя с момента изгнания Бела, как для всех. Нацу и остальные пробыли в ином мире достаточно долго, чтобы взглянуть на нового Бела. Все сражались на пределе сил, выкладываясь, как никогда. Однако самые яростные схватки были вовсе не на поле боя. Это были словесные перепалки, грозные взгляды и обмен злыми словами. Что Нацу, что Бел страдали от этого, но не могли противиться бушующим эмоциям. Однако волей-неволей, всем приходилось учиться заново доверять друг другу. Макаров не знал, что так повлияло, но Нацу и Хэппи смогли принять нового Бела. Люси — нет, хотя честно пыталась, а Эльза, Грей и Гажил на тот момент все еще желали оторвать ему голову. Бел разительно переменился, пусть даже был в человеческом обличье. Ядовитые ухмылки, злые взгляды, жесткие слова — он не скупился на это. Однако теперь было совершенно ясно, что стало причиной такому поведению.

      Он защищался. Воздвигал щиты из сарказма и издевки, пытаясь спрятаться от ненависти, что вываливали на него окружающие. Естественно, он изменился. Никто не остался бы прежним, попади он в такую ситуацию.

      Макаров, как и все, не мог доверять Белу после увиденного той страшной ночью, поэтому, услышав рассказ об Эдоласе, предположил, что у демона были свои мотивы для борьбы. Вот только что-то царапало душу, твердя, что могла быть лишь одна причина для такого поступка. Бел защищал Нацу, и это скользило между строк в рассказе Лисанны. Сам же парень подозрительно сильно разозлился и выглядел так, будто собирался защищать Бела. Их отношения не вернулись на прежний уровень, однако от проницательного взгляда мастера не укрылось, что Нацу снова хотел ему доверять.

      Макаров старался не выпускать Нацу из виду, пока парень несколько дней бесцельно бродил по городу. Он опасался, что желание вновь вернуть прежние отношения с Белом, может толкнуть его на тропу тьмы. Парень мог уйти вслед за демоном, ведь в его лице наконец обрел семью. Однако сам старик едва мог поверить, что в сердце предателя остался росточек добра. Вот только Бел помог спасти Эдолас, чем бы ни руководствовался при этом. Постепенно в сознании Макарова он перестал быть кровожадным монстром, которому только дай волю, чтобы всех уничтожить.

      События на острове Тенрю поразили мастера. Когда Бел появился из ниоткуда и спас его, Макаров не мог поверить. Казалось, парень сам был в шоке от своих действий. Он нашел смутное оправдание поступку, но оно звучало на редкость неубедительно. Позже он сразился с Занкроу вместе с Нацу. Наблюдая со стороны, Макаров видел, как слаженно действуют парни. Только испытывая абсолютное доверие друг к другу, можно было так сражаться. С удивительным спокойствием он отметил, что отношения Нацу и Бела не просто вернулись на прежний уровень, но и стали крепче. Парни превратились в настоящих братьев, готовых отдать жизнь друг за друга.

      Следующие несколько часов и вовсе перевернули все с ног на голову. Бел рванул защищать Древо, а Мавис даровала ему свое благословение. Только с помощью парня Эльзе удалось одолеть Азуму. Кто знает, какой стала бы картина боя, если бы не Бел. Возможно, главную роль сыграло решение основательницы даровать ему свою защиту, Макаров не знал. Однако с удивлением понял, что больше не считает Бела врагом. Да, он был опасен. Да, он был непредсказуем. Да, ему нельзя было доверять. Но он не был врагом.

      Осознав это, мастер вдруг задумался, а что вообще толкнуло Бела на бойню? Парень никогда не создавал впечатления, что может убить. Однако Макаров своими глазами видел ужасы на той улице: разорванные, сожженные тела и демонов около них. Возможно, узнав причину, по которой погибли все те люди, он сможет решить, как относиться к Белу: как к своеобразному творению Зерефа или же к непредсказуемому союзнику.

      Бел сделал выбор за Макарова, когда прилетел Акнология. Он бросился отвлекать огромного черного дракона в одиночку, дав шанс спастись тем, кто еще недавно его ненавидел. Бел не враг. Едва ли демон. Но и не друг. Демоны рванули ему на помощь, но хвостатые феи просто не могли остаться в стороне. Не тогда, когда их священную землю уничтожали. Нацу же по большому счету сражался по иной причине: он не мог позволить Белу умереть. Он пытался пробиться к нему, но атаки дракона все время мешали. Макаров видел тогда панику на лице Нацу, и теперь, стоя на Кубе, едва сдерживал слезы, глядя, как тот убивается.

      Нацу разбивал кулаки в кровь, рыдая навзрыд. Его крик, больше похожий на вой, эхом отдавался в сердцах хвостатых феи. Только что Нацу потерял часть себя, часть своего сердца, часть своей жизни. Он не мог не вспоминать последние несколько минут, за которые его мир рухнул. Он должен был понять, что Бел что-то задумал, когда тот вдруг замер и толкнул его в руки Лексаса. Однако он даже не мог предположить, что его дорогой старший брат выйдет на бой с Акнологией и призовет ту белую стрелу. Заклятый Враг отобрала все его силы, и Бел стремительно бледнел, стоя в окружении демонов.

      И та фраза никак не хотела выходить из головы:

      — Предвестник ЭНДа должен защищать своего мастера. Исполнить цель в жизни. Цена не играет роли.

      Словно в насмешку, в голове всплыло то обращение, оброненное будто случайно перед отправлением в Эдолас. Юный господин… Так однажды сказал Бел, а на острове Тенрю бросил все силы на защиту ЭНДа, который был где-то там.

      Совпадение? Кто знает. Да и не было времени выяснять.

      Ослепительно белая стрела скользнула в руку Бела, и по острову прокатилась волна магии. Все почувствовали ее силу и мощь, от которой мурашки бежали по спине. Было сразу видно, что стрелу создавал не Бел, у него просто не могло быть такой ужасающе огромной силы. На один ее призыв он потратил столько магии, сколько не тратил в самых сложных боях. Однако эта стрела действительно могла спасти всех, и демоны бросились вперед в попытке задержать Акнологию. Они должны были дать время Белу, чтобы прицелиться. И у них почти получилось. Когда Бел отпустил тетиву, дракон действительно не мог вырваться. Вот только он рыкнул себе на лапы, и сковывающее проклятье треснуло. Всего секунда понадобилась Акнологии, чтобы взмахнуть крыльями и взлететь на несколько десятков метров. Стрела прошла в миллиметре от груди чудовища.

      Лишь одна секунда решила судьбу острова. И судьбу Бела.

      Все хвостатые феи и этериасы с ужасом проследили за стрелой. Как одно, у них замерло сердце, когда выстрел не достиг цели. Не помня себя от страха, ярости и адреналина, ударившего в кровь, они бросились в бой. Заклинания волшебников перемешивались с проклятьями демонов, обрушивая на Акнологию по истине невероятную мощь. Вот только дракон обладал не меньшей силой, и с легкостью отражал все атаки. Убийцы драконов не могли ничего ему противопоставить, как и остальные. Единственной надеждой на спасение была стрела Бела, но… Когда она пропала, оставалось только сражаться, чувствуя подкатывающие волны отчаяния и смаргивая предательские слезы.

      Отдача от выстрела отбросила Бела с такой силой, что выбила весь воздух у него из легких и переломала почти все кости. Мард Гир успел первым броситься наперерез Белу, чтобы поймать его. Однако даже он не смог сразу погасить силу, с которой его отбросило. Парень, словно тряпичная кукла, повис на руках демона и не дышал. Его глаза округлились от страха, а паника волнами захлестывала его. Бел, сам того не понимая, изо всех сил цеплялся за Мард Гира, буквально заставляя себя сделать хоть один вдох.

      Это была по-настоящему страшная картина.

      В тот момент Нацу, не отдавая себе отчета, плюнул на защиту и бросился к нему. Как его не задело ни одной атакой, он сам не знал. Однако преодолеть полосу, где бушевало сражение на смерть, оказалось не так просто. Акнология взревел, обрушивая атаки гигантскими лапами. От этого расходился жуткий ветер, сбивающий с ног всех волшебников и демонов. Стрела, что исчезла, напоследок разорвавшись ослепительной вспышкой, не подействовала, как надо. Она лишь разозлила дракона, принявшегося крушить все вокруг. Повсюду летали вырванные с корнем деревья, огромные камни, щепки и прочий мусор. Ударные волны ломали кости, которые не успевала сращивать Венди. Девочка вкладывала все силы, чтобы не дать никому умереть. Рядом с Акнологией даже благословение основательницы могло не справиться, и Бел стал тому отличным примером.

      В те страшные минуты Бел загнанно дышал, его лук пошел крупными трещинами, а сам парень мало понимал, что происходит. До его объятого болью сознания дошла только мысль, что план провалился. Он сказал Кьеке спасать Хвост Феи, намеренно не раскрыв, кто из них является мастером ЭНДом. Он хотел вытащить всех, и демоница просто не могла ему отказать. Не тогда, когда он умирал на ее глазах. Нацу подскочил как раз в тот момент, когда Кьека схватила Миру и Лисанну, переместившись с ними на Куб. Сейра последовала ее примеру, унося Дождию и Грея. Всем сразу нельзя было уходить, иначе Акнология атаковал бы Тартар. Франмалт в тот момент уводил Куб дальше в море, вот только дракон желал уничтожить всех на острове, пока там еще кто-то остался. Он взлетел выше, готовя Рев, и при всем желании демоны не успели бы спасти оставшихся хвостатых фей.

      Венди пыталась помочь Белу и тратила всю магию на лечение. Волосы лезли ей в лицо, поэтому она на адреналине просто срезала их, оставив короткий хвостик. Однако ее целебное волшебство уходило впустую, и разум хладнокровно твердил, что Бела уже не спасти. Первый выстрел добил искалеченный организм, и Венди с ужасом осознала, что ее прогноз начал сбываться. Внутренние органы Бела начали отказывать, но жизнь еще теплилась в его теле. Девочка плакала, впервые будучи не в силах кого-то спасти.

      Несмотря на ранения, Бел снова попытался встать. В его руке формировалась новая стрела — огненно-красная с пылающим оперением. Аматэрасу. От нее исходила огромная сила, просто невероятная разрушительная мощь. Но для выстрела должна была потребоваться не меньшая, и ее вдруг начал щедро дарить остров и все хвостатые феи. Сама основательница перенаправляла силу волшебников, чтобы у Бела появилось хоть на крупицу больше волшебства. Нацу проклинал себя за то, что был слишком напуган, слишком сбит с толку, чтобы понять, как отразится на Беле выстрел. Никто не знал, кроме демонов. В тот момент адреналин мешал всем нормально мыслить, поэтому Нацу без возражений и вопросов помог своему старшему брату подняться и натянуть тетиву. Когда стрела сорвалась в бой, Акнология взревел. Однако уклониться все-таки не сумел. Он лишился правой лапы и части крыла.

      А Бел лишился последнего шанса на жизнь.

      Уже через минуту Нацу с паникой и слезами на глазах сидел около него, наплевав на все вокруг. Они отвлекли Акнологию, дали время остальным сбежать, но заплатили за это слишком высокую цену. Лишь в тот момент Нацу смог вернуть ясность мышления, не затменную горячкой боя. Он видел, как Бел гас. Жизнь покидала его, и он даже не мог ничего сказать. Бел только смотрел в глаза своего юного этериаса и пытался растянуть губы в улыбке. Но от этого становилось в сто крат больнее. Нацу цеплялся за своего глупого старшего брата, едва способного дышать, и глотал соленые слезы. Хуже было только не успеть ничего сказать, исчезнув вместе с демоницей. И с уже из Куба — в безопасности — наблюдать за уничтожением острова.

      За смертью Бела…

      — Переместить Куб на север! — приказала Кьека, последней вернувшаяся с острова Тенрю. — Выставить часовых! Если Акнология вернется, мы должны быть готовы.

      Демоница взмахнула рукой, и мелкие демоны тут же разбежались в разные стороны. Лишь Девять Врат Ада остались на месте, уничижительными взглядами окидывая Хвост Феи. Волшебники, заметив повышенное внимание, заняли оборонительные стойки. Они встали в круг, укрыв собой раненных членов гильдии, и приготовились отражать атаки. Однако, как ни странно, их не собирались убивать. Кьека раздраженно отвернулась на минуту. Будь ее воля, и она бы всем им выпустила кишки, ведь по их вине погиб Бел. Смерть младшего братика была совершенно не безболезненной и быстрой. Демоница винила во всем Хвост Феи, который ввязался в бой с Сердцем Чернокнижия, из-за чего прилетел Акнология. Если бы не они, Бел не испытал бы таких мучений перед смертью. Она сама бы убила его! Но так, чтобы он ничего не почувствовал.

      Однако ничего уже нельзя было изменить. Кьека резко вскинула подбородок и вперила в людишек полный злобы взгляд.

      — Я бы убила каждого из вас, не задумываясь, — прошипела она так, что у волшебников мурашки пробежали по спине. — Однако мой глупенький братик пожертвовал собой, чтобы вас спасти. Хорошенько запомните, кто даровал вам жизнь. Это был Предвестник ЭНДа, правая рука нашего мастера, — Кьека прищурилась, едва сдерживая себя, чтобы не броситься на людей. — У вас есть только два выхода: сойти с Куба сейчас же и дрейфовать в море без корабля или же закрыть пасти и покорно дожидаться прибытия на сушу.

      Демоница сделала паузу. Всё внутри нее клокотало от гнева, но от опрометчивых поступков оберегал образ глупенького братика, который оказался слишком добрым для демона. Волшебники замерли и, словно по команде, скосили взгляды на Макарова. Старик же крепко задумался, пытаясь принять решение. До ближайшего клочка суши было пять часов пути на корабле, которого у них не было. Можно было бы создать его ледяной магией Грея, а в качестве тяги использовать способности Дождии. Но выдержат ли они такой путь после всех испытаний? Можно было максимально снять напряжение с самодельного корабля, заставив всех, кто может летать, добираться своим ходом. Но вопрос тот же: выдержали бы они весь путь? В случае чего спасаться будет некуда, и помощь уже не придет.

      С другой стороны оставаться среди демонов тоже было опасно. И хотя сейчас они не намерены были их убивать, неизвестно, чего стоило ожидать от них. Куб должен был сделать здоровый крюк, чтобы точно не попасться Акнологии, если он все еще летал в небе. С учетом этого, время, за которое они смогут достичь суши, существенно возрастает. Мастер не мог принять решение, ведь опасности обоих путей были слишком велики.

      Однако Кьека вдруг вперила пристальный взгляд в волшебников и махнула рукой. К ней в тот же миг подошла Сейра.

      — Отвечайте, кто из вас Нацу, — гаркнула Кьека, заставив волшебников вздрогнуть, а затем недоуменного переглянуться. Что ей нужно было от Нацу?

      — Зачем он вам? — спросил Гилдартс, выступив вперед. Демоницы окинули его пренебрежительным взглядом, и Кьека оскалилась.

      — Я сказала ответить на вопрос, жалкий человек.

      Напряжение повисло в воздухе. Волшебники старались не коситься на Нацу, чтобы не выдать его, но готовы были творить заклинания, если придется. Большинство из них валилось с ног от усталости и ран, поэтому о полноценном бое речи не шло. Все, на что были способны хвостатые феи — отразить пару атак, поэтому старательно сдерживались от опрометчивых поступков. Неизвестно было, кто смог бы выжить, если сражение все-таки вспыхнуло бы. Макаров прекрасно понимал это, а потому вскинул руку. Волшебники замерли, не смея ослушаться, однако никто из них не собирался выдавать своего. Кьека, смотря на это упрямство, до которого ей совершенно не было дела, едва подавила вновь вспыхнувшее желание перебить людишек. Она кивнула Сейре, и та сразу же сделала шаг:

      — Приказываю: покажи, кто из вас Нацу, — сказала она первой попавшейся девушке.

      Лисанна дернулась, как от удара, но не смогла справиться с силой демоницы. Усталость прошедших боев, раны и уничтожение священной земли — все сказалось на ее сопротивляемости проклятью. На миг ее глаза остекленели, а дрожащий пальчик указал на Нацу, который с безжизненным выражением лица стоял среди согильдийцев. Кьека кинула в него быстрый цепкий взгляд и жестко ухмыльнулась. Волшебники тут же отреагировали и живо затолкали Нацу в центр круга, оскалившись. Эльза надела Небесную Броню, Грей встал в стойку, готовясь атаковать, а Люси загородила собой убийцу драконов.

      — Что вам от него надо? — угрожающе прищурился Макаров, не сводя взгляда с Кьеки.

      Нацу же потерянно молчал, не в силах сразу справиться с потерей брата. Его сердце разбилось на тысячи осколков, а магия бушевала внутри, пытаясь найти выход. «Вдумайся, что сделал бы ты, если бы нашел его мертвым?» — набатом звучал в голове голос Кайла. Нацу вновь и вновь видел умирающего Бела, сломанной куклой лежащего на земле. Он мог вспомнить каждую рану, каждый кровоподтек на его теле. И ту слабую — последнюю — улыбку, что он ему подарил. Потрескавшиеся губы, окровавленный подбородок и стеклянные глаза. Кажется, в последние мгновения Бел едва видел, но будто по привычке пытался убедить, что с ним все в порядке. Но как бы не так…

      — Мы забираем его в Тартар, — тем временем громко возвестила Кьека. — Причины вас не касаются, а возражения — не принимаются. Вздумаете сопротивляться, и я сейчас же скину вас с Куба, но заберу его. Усекли?

      Кьека выглядела по-настоящему страшно, да и остальные демоны прищурились, сделав шаг вперед. Волшебники мгновенно стянули круг, ощетинившись заклинаниями. Нацу же взглянул на всех их и на мгновение прикрыл покрасневшие глаза, чувствуя себя, как никогда разбито. Словно смерч прошел в его душе, оставив после себя только разруху и уныние. Однако было что-то, что выводило его из этого состояния. Что-то царапалось на подкорке сознания, словно какая-то головоломка вот-вот должна была сложиться. Как в тот раз, когда он догадался, что Бел иномирянец. Сейчас это было что-то более масштабное, важное. И Нацу изо всех сил пытался поймать ускользающую мысль.

      Юный господин… Бойня в Магнолии… Спасение с острова Тенрю… Предвестник ЭНДа… Цель в жизни… Цена не играет роли…

      Нацу резко распахнул глаза. Пазл сложился. Изначально Бела нашли на острове Тенрю, где, как выяснилось, обитал Зереф. Парень всегда был рядом с Нацу, нередко вытаскивая из передряг. Он защищал его, прикрывая на заданиях и принимая на себя атаки в сражениях. Бел не боялся получить раны, если требовалось его защитить. Он оказался демоном и его целью являлось оберегать дорогого для Зерефа человека. Вот только почему он делал это, проводя все свое время рядом с Нацу? На острове Тенрю Бел велел спасать Хвост Феи, прошептав, что защитит ЭНДа. Мастер Тартара был где-то среди согильдийцев, и теперь Кьека требовала выдать Нацу. Теперь все встало на свои места.

      — Мы защитим тебя! — воскликнула Люси, обернувшись к нему, однако Нацу положил руку ей на плечо и настойчиво отодвинул в сторону.

      — Не надо. Я иду, — негромко, но твердо сказал он. Люси потрясенно наблюдала, как он делает шаг за шагом. — Дедуль, послушай их и подожди прибытия на сушу. Они не нападут, ведь тогда получится, что Бел напрасно отдал жизнь.

      — Нацу… — раздалось сразу с нескольких сторон, однако парень упрямо выбирался из круга. Он не обернулся на Гилдартса, не взглянул на Макарова и прошел мимо Хэппи. — Стой! Что ты делаешь?!

      — Я готов, — сказал Нацу, не слушая окриков друзей. Кьека сурово кивнула и махнула рукой в сторону Сейры.

      — Она отведет тебя в Сердце Пекла. Советую не делать глупостей.

      Он ничего не ответил и пошел за демоницей. Вслед за ними направились еще двое: Франмалт и Сильвер. Остальные демоны остались около Хвоста Феи, который не мог поверить в произошедшее. Нацу добровольно ушел в Тартар, даже не возмутившись, ничего не крикнув. Неужели смерть Бела так повлияла на него, что он забыл, каковы творения Зерефа? Да, в этот раз они спасли их, однако Колыбельная, Делиора, да и сам Бел могли убивать десятками, а то и сотнями. Кто в здравом уме пойдет в лапы к монстрам?

      — Мастер, что делать? — обеспокоенно спрашивали хвостатые феи, и Макаров вдруг увидел, что все они готовы рухнуть на землю от усталости, пусть изо всех сил пытались держаться. Столько боев, столько боли…

      — Мы дождемся прибытия на сушу здесь, — это решение далось ему отнюдь не легко. — Можем мы рассчитывать на безопасность, оставшись здесь?

      — Нет, — зло ухмыльнулась Кьека. — Здесь никто не будет в безопасности, ведь это земли демонов. Мы прибудем на сушу через восемь часов, поэтому заткнитесь и ждите здесь. Не смейте приближаться к замку, иначе… — она красноречиво провела ладонью по горлу. — Торафузар, Темпестер, следите за ними.

      — Есть, — ответили демоны, а остальные быстрым шагом направились в замок.

      Только двери замка закрылись за Кьекой, как она сорвалась на бег, больше не заботясь о поддержании репутации страшной демоницы. Сейчас для нее важен был только маленький братик, чье тело нужно восстановить. Буквально влетев в Сердце Пекла, она метнулась к капсуле Бела. Лами возилась с Мард Гиром, и демоница не переживала за него. Повелителя Преисподней возрождали не в первый раз, так что все должно было быть в порядке. Другое дело было с Белом. Мало того, что он изначально был человеком, так еще Кьека обещала создать ему самое лучшее тело. Демоница собиралась сдержать обещание, чего бы это ни стоило.

      — Кьека, — позвала Сейра и кивнула на Нацу, который застывшим взглядом смотрел на капсулы. — Что с ним делать? Зачем он нам?

      Вместо ответа Кьека оглядела Девять Врат Ада, среди которых отсутствовало два демона, и снова приказала:

      — Шакал, иди в комнату Мард Гира и найди книгу ЭНДа. Сейра, следи за парнем.

      Если демоны и не поняли, зачем все это, то вида не подали. Шакал рванул в комнату старшего брата, пока сама Кьека обратила внимание на капсулу. Нацу тоже взглянул на нее и вдруг увидел в жидкости то, что его поразило. В капсуле медленно начал появляться скелет. Он создавался будто из ничего, но уже был виден череп, позвоночник и прочие кости. Кьека не обращала внимания ни на что, Лами в стороне тоже была занята. В капсуле, около которой она суетилась, все шло куда быстрее. Там на полностью готовый скелет уже стали нарастать ткани. Кьека специально не спешила с восстановлением младшего брата, чтобы точно сделать ему лучшее тело.

      — Я принес, — ворвался Шакал. — Зачем это тебе? Ты же не думаешь, что?..

      Шакал выразительно посмотрел на Нацу. Парень сжал кулаки и твердо встретил взгляд, даже не дрогнув. После произошедшего, уже ничто не могло напугать его. Он потерял самое дорогое, что было в жизни, так что теперь можно было не бояться и собственной смерти. Демоны разглядели это в его потухших глазах, в глубине которых медленно разгоралось испепеляющее пламя. Магия все еще бурлила внутри, оттесняя на второй план боль. Нацу начинал злиться и чувствовал, что скоро впадет в ярость. Он злился на себя за то, что ничего не смог сделать, что позволил Белу умереть. Он злился на Сердце Чернокнижия, что пришли устроить бойню. Он злился на Акнологию, что прилетел, неся с собой смерть. Он злился на демонов, которые казались слишком спокойными. И эту черную злость, что волнами поднималась откуда-то изнутри, едва удавалось сдерживать.

      — Сейчас все объясню, — бросила Кьека, не отрываясь от работы. Несколько минут все ждали, когда она сможет отвлечься, и, наконец, демоница отвернулась от капсулы. — Перед смертью Бел сказал кое-что. Он попросил спасти Хвост Феи, ведь среди них был наш мастер ЭНД.

      — Глупости! — возразил Сильвер. — ЭНД не мог быть среди людей.

      — Мог, — не согласилась Кьека. — Более того, он и был заданием Бела. Думаю, господин Зереф приказал его защищать, пока он не обратится в первый раз. Думаю, погибнув, мастер ЭНД не смог бы возродиться, ведь он не обычный демон, его создавали не так, как нас. Да и Бел знал наверняка, я в этом уверена.

      — Ты шутишь, — оскалился Шакал. — И ради него этот балбес отдал жизнь? — демон ткнул пальцем в Нацу, который нахмурился сильнее.

      Разговор был странным, и он едва успевал за спором демонов. Одно он понял точно, его догадка подтверждалась. Вот только почему-то он не чувствовал абсолютно ничего по этому поводу. Наверное, это все еще был шок после смерти Бела.

      — Я знала, что вы не поверите на слово, — вздохнула Кьека, бросив взгляд на капсулу. — Дай мне книгу, — велела она Шакалу.

      Нацу, как завороженный, проследил за старым фолиантом. На обложке было написано: «ЭНД», а сама книга была напитана такой магией, что не почувствовать ее было нельзя. Демоны мгновенно напряглись, не спуская взгляда с нее. Кьека же осторожно взяла ее в руки, как величайшую ценность, и вдруг резко полоснула по обложке когтем.

      — Черт! — невольно воскликнул Нацу, рефлекторно прижав руку к щеке. Там вдруг появилась рана, из которой потекла кровь. Парень ошарашенно взглянул на руку, пока демоны во все глаза уставились уже на него самого. — Что ты сделала? — смотря то на кровь, то на Кьеку, потребовал он ответа.

      Демоница же выглядела так, будто сама не до конца верила, что все получится. И хотя она не хотела сомневаться в предсмертных словах Бела, но невольно делала это. Для нее, как и для всех демонов, проверка оказалась шоком. Пусть и непробужденный, но их мастер ЭНД оказался в Тартаре. Мард Гир был бы в восторге, если бы он тоже не погиб на острове Тенрю. На несколько мгновений Кьека растерялась, не зная, что делать. Проверка подтвердила то, о чем говорил Бел, однако, как быть с этой информацией, она не знала. Подчиняться человеку? Заставить его пробудить демоническую суть? Выкинуть из Тартара, пока он не обретет силу? Кьека рассмотрела все варианты, но, встретившись с Нацу взглядом, не смогла противиться собственной сути. Демоница вдруг рухнула на одно колено, прижимая к груди книгу ЭНДа.

      — Мастер! — воскликнула она и с удивлением осознала, что чувствует неподдельную радость. Да, ЭНД еще не пробудился, но он был в Тартаре.

      Нацу не успел удивиться, как остальные демоны синхронно повторили движение Кьеки.

      — Мастер ЭНД!

      Нацу стоял в окружении демонов, что преклонили колени перед ним. В их голосах звучало уважение, резко появившееся после странной проверки. По щеке продолжала медленно течь кровь, но парень будто не замечал этого. Все-таки он оказался ЭНДом, как и предположил, прибыв на Куб. Предвестник должен был всегда быть около своего мастера, что и делал Бел, неотступно следуя за Нацу. Даже став врагом Хвоста Феи, он был рядом, продолжал его защищать. Головоломка сложилась, но новоявленный мастер ЭНД не знал, как реагировать. Что он должен был почувствовать? Злость, что оказался демоном? Сожаление, что придется оставить старую жизнь? Удивление, что он никогда об этом не знал? Радость, что оказался таким же, как Бел? Или бесконечную печаль, что правда вскрылась слишком поздно?

      — Демон, да? — едва слышно произнес Нацу, сжав до боли кулаки, и невесело усмехнулся. — Слишком поздно. Бел мертв, а я не смог ничего сделать.

      — Нет, — Кьека резко встала и почти торопливо указала на капсулу. — Он не погиб, мастер. Его тело уничтожено, но демоны не умирают, как люди. До тех пор, пока есть Сердце Пекла, мы будем возрождаться.

      Возрождаться? Нацу взглянул на капсулу, где все еще был лишь скелет. Тело и правда медленно создавалось в странной жидкости. По соседству восстановление другого демона шло полным ходом, и парень невольно переводил взгляд с одной капсулы на другую. Вбитые в детстве знания конфликтовали с открывшейся правдой. Никто не может воскреснуть, это он усвоил давно. Однако теперь, потеряв Бела, он был готов забыть все это. Внутри неистово вспыхнула надежда, почти обжигая. Нацу на мгновение испугался, что действительно выгорит, если вдруг что-то пойдет не так. Если его старший брат не сможет вырваться из лап Смерти, что станет с ним? Сможет ли он вновь пережить его гибель?

      Нацу сделал шаг вперед, затем еще и еще один. Застыв около капсулы, он медленно протянул руку, коснувшись стекла. Горячие пальцы встретились с холодной поверхностью, и Нацу на мгновение прикрыл глаза. Ему так хотелось услышать лишь два слова, которые вселили бы в него надежду. И Кьека, будто прочитав его мысли, произнесла:

      — Бел вернется.

      И в этой фразе было больше, чем мог себе представить Нацу. Демоница сказала это не только для него, а для всех. Для себя, Шакала, Кису, Сильвера, остальных демонов. Все они переживали за маленького братика, который отдал жизнь за их мастера. Для всех слова Кьеки были важны, поэтому так хотелось их услышать. Сердце Нацу забилось чаще, а в душе поднялась светлая волна, разогнавшая черную ненависть ко всему миру, что возникла после смерти Бела. Желанные слова эхом отдавались в голове, и парень позволил себе окунуться в них с головой. Бел вернется. Он действительно вернется. И все снова будет хорошо…

      — Как ты узнала, что я ЭНД? — после продолжительной паузы спросил Нацу. Остальные демоны поднялись с колен и вперили в него взгляды. Кто-то все еще не мог поверить в открывшуюся правду, кто-то был рад, а кто-то раздосадован. Однако все демоны не смели ничего сказать мастеру, пусть он все еще не пробудился.

      — Ваша книга, — Кьека протянула ее Нацу. — Это, можно сказать, ваше сердце. Все, что происходит с книгой, будет происходить с вами. Рана, что появилась у вас на щеке, это доказывает.

      — И что теперь? — Нацу взглянул на Кьеку непривычно серьезным взглядом. — Вы хотите, чтобы я остался здесь? Обратился демоном?

      — Разумеется, — почтительно склонила голову демоница. — Мы ждали вас долгие годы, мастер. Вы сильнейший демон, когда-либо созданный господином Зерефом. И здесь вы всегда будете рядом с Белом, вашим Предвестником и правой рукой.

      — Сильнейший, да? — протянул Нацу и вдруг перед внутренним взором вновь вспыхнула картина умирающего Бела. — Я остаюсь, — твердо сказал он, сжав кулаки. — Я готов на все, лишь бы стать сильнее, — глаза Кьеки вспыхнули от радости. — Я не допущу больше смерти Бела.

      — Да, разумеется! — не скрывая восторга, ответила Кьека. — Мы поможем вам пробудиться и стать сильнейшим этериасом. Добро пожаловать домой, мастер!

***

      — Я не стану ничего спрашивать, — Макаров нахмурился и отвернулся. — Зачем ты пришел?

      Нацу оглядел согильдийцев и невесело улыбнулся. Они остались на том же месте и сели кругом, чтобы следить за всем пространством. Около них дежурили двое демонов, которым уже рассказали последние новости. Торафузар и Темпестер уважительно глядели на своего мастера, встав за его спиной, Кьека же застыла за правым плечом. Согильдийцы смотрели настороженно, будто ждали удара. Невольно Нацу вспоминал, что вел себя точно так же с Белом, узнав правду. Он не винил друзей за реакцию, ведь понимал их. На груди появилась метка Тартара, но на плече все еще сиял знак Хвоста Феи. Сейчас Нацу был слишком похож на Бела.

      — Я пришел попрощаться, — сказал Нацу удивительно спокойно, будто и не он вовсе. — Я остаюсь в Тартаре, дедуль.

      Мастер тяжело вздохнул и кивнул. Он подозревал, что Нацу свернет на темную дорожку, но до последнего надеялся, что этого не произойдет. Смерть Бела слишком сильно изменила Нацу, и это было видно уже сейчас. В его глазах не сияло упрямство, но была стальная решимость. Он решил все для себя, и ничто уже не могло его переубедить. Макаров только надеялся, что ему не придется вешать на доску заказов задание высшей сложности на поимку нового члена Тартара.

      Остальные хвостатые феи не могли принять решение Нацу. Для них оно стало шоком, ведь никто не подозревал, что однажды такое может случиться. Как Нацу мог даже подумать покинуть гильдию? После всех слов о дружбе и узах, как он мог их оставить? Он же вырос в Хвосте Феи, сражался за него, жил духом гильдии. А теперь… Теперь он стоял, сжав кулаки, а позади него, словно стражи, застыли демоны. Не заметить почтительность в их взглядах было сложно, и хвостатые феи не понимали, чем Нацу заслужил это. Хуже всего было видеть метку Тартара у него на груди и понимать, что это конец. Люси громко всхлипнула, не в силах больше сдерживать эмоции. Это будто дало толчок остальным, но хвостатые феи старательно сдерживали эмоции. Чертов Акнология… Из-за него они потеряли не только Бела, но и Нацу.

      — Нацу… — прошептала Люси и все-таки бросилась к нему. Девушка зарыдала у него на груди, а спустя миг к ней присоединился Хэппи. — Пожалуйста, не уходи. Не надо…

      Она озвучила мысли всех хвостатый фей, однако Нацу подтвердил худшие опасения.

      — Надо, — твердо возразил он, проводя незримую черту между собой и гильдией. Нацу отстранил Люси и заглянул в ее печальные глаза, полные слез. Только ей он хотел сказать правду, только ей он хотел доверить секрет. — Он вернется, и я больше не оставлю его, — прошептал он едва слышно и позволил себе блеклую улыбку. Люси вздрогнула, буквально прочитав по губам послание, и в следующий миг ответила такой же измученной, но искренней улыбкой. Нацу снова притянул ее в объятья, вкладывая в этот жест все чувства. Люси прижалась к нему, всхлипывая, и не сдерживая слезы. Прощание всегда проходило для нее болезненно. — То, что я теперь в Тартаре не значит, что я враг, верно?

      — Верно, — прошептала в ответ Люси, сильнее сжимая остатки майки у него на спине. — Приходи в гости. Я всегда буду рада. Вам обоим.

      Люси отошла обратно к согильдийцам, обернувшись лишь один раз. Хэппи же мертвой хваткой вцепился в Нацу.

      — Я тоже останусь! — заявил кошак, размазывая слезы по плечу парня. — Я не хочу жить без тебя, Нацу, — плакал он, и парень прижал его ближе, прошептав:

      — Спасибо, напарник.

      Прощание не вышло долгим. Волшебники опускали взгляды и сжимали кулаки. Мастер вперил в парня тяжелый взгляд, но ничего не делал. Он не пытался отговорить его, не пытался заставить вернуться в Хвост Феи. Макаров угрюмо молчал, иногда тяжело вздыхая. Он чувствовал, что так и будет. Сердце подсказало еще в тот момент, когда Кьека потребовала выдать Нацу. Для хвостатых фей так и осталось загадкой, почему забрали именно его. Они не знали, что Нацу оказался ЭНДом, ведь Кьека запретила говорить об этом. Демоница считала, что до пробуждения силы этериаса, не стоит миру знать правду. Возможно, она была права.

      — Для тех, кто покидает Хвост Феи, звучат три правила! — громко возвестил Макаров, и метка гильдии стала медленно исчезать с плеча Нацу и спины Хэппи. Они слушали три правила, чувствуя разгорающуюся тоску в сердце. Они не думали, что однажды такое произойдет, но не жалели о своем решении. Ради силы, что позволит защитить всех, Нацу был готов на все. К тому же, жить среди демонов, которых так любил его старший брат, было не так плохо. Хэппи же не мог оставить Нацу, что бы тот ни задумал. Куда бы он ни пошел, кошак готов был следовать за ним.

      — Прощайте, Нацу, Хэппи.

      Макаров вскинул палец, и это движение повторили все хвостатые феи. Они смотрели уверенно и открыто, но в душе прощались с Нацу. Парень не просто оставался в темной гильдии, он разительно менялся. Крикливый, взбалмошный убийца драконов исчезал, и его место занимал кто-то иной. Никто не мог сказать, каким станет Нацу, да и представлять это было откровенно страшно. Если парня не покоробило, что он вступает в темную гильдию, сплошь состоящую из демонов, то… Смерть Бела слишком сильно повлияла на него. Можно сказать, он умер вместе с ним.

      — Прощайте, — кивнул Нацу. Кьека сделала шаг вперед и взмахнула рукой:

      — Сейчас мы отправим вас в лес, что за горами Хакобе. Не обольщайтесь, мы не ваши союзники и больше помогать не станем. Советую вообще молчать о том, что случилось на острове, если не хотите узнать наш гнев. Возвращайтесь в гильдию и не смейте больше показываться нам на глаза! В следующий раз мы не будет столь добры к людям.

      Хвостатые феи оскалились, но их действительно отправили в лес. Все были живы, относительно здоровы, но потрясены. В заторможенном состоянии они побрели к Магнолии, пытаясь по пути придумать историю своего спасения. Правду говорить никто не собирался. Тяжело было принять решение Нацу, но запретить ему оставаться в Тартаре они не могли. Демоны бы просто напали, да перебили их всех. Невооруженным взглядом было видно, насколько они сильны. Хвостатым феям потребуется лет пять интенсивных тренировок, чтобы суметь противостоять демонам. Собственная слабость угнетала, а события на острове Тенрю давили на плечи.

      Экзамен на старшего волшебника превратился в бойню, итогом которой стала смерть Бела и уход Нацу и Хэппи.

      Как же так все получилось?..

***

      — Мастер, тренировка начнется через час.

      Кьека нашла Нацу в Сердце Пекла, где он с тоской смотрел на капсулу Бела. На демоницу он даже не оглянулся, но кивнул, показывая, что услышал. Парень проводил все свободное время здесь, наблюдая за процессом возрождения. Хотя свободного времени у него почти не было. Кьека всерьез взялась за тренировки, гоняя его так, что Нацу едва приползал в замок. По сравнению с демонами он был просто младенцем. Их сила ужасала, не говоря уже о том, что впечатляла. Нацу даже порадовался, что Хвост Феи не нарвался на них, ведь в таком состоянии их бы просто размазало тонким слоем по Кубу. Да что говорить! Шакал ежедневно выбивал из него дух в спаррингах, а Кьека была готова заниматься хоть круглые сутки. Все ради того, чтобы мастер ЭНД скорее пробудился.

      Сам Нацу пытался привыкнуть к новой жизни. На первый взгляд Тартар пугал свой мрачностью и аурой смерти, но изнутри оказался семьей. Между демонами были очень странные отношения, но Нацу не мог не заметить, что все они ценят друг друга. Честно говоря, он рассчитывал увидеть злобных созданий, которые готовы предать даже своих, лишь бы достичь цели. Однако это было совсем не так, да и Бел не стал бы любить монстров. Когда он рассказывал о них под действием своего же приказа, в его голосе звучало тепло. Нацу вновь и вновь вспоминал это и следил за демонами, а те в ответ следили за ним.

      За те несколько дней, что он пробыл в Тартаре, ничего страшного не случилось. Кьека просвещала, как появилась гильдия, какие цели преследует, кто в ней состоит и многое другое. В основном она делала это, стоя около колбы Бела. В такие моменты Нацу всегда садился неподалеку и следил за ее четкими движениями. К слову, остальные демоны тоже часто заглядывали и спрашивали, все ли будет в порядке с младшим братиком. Кьека не спешила с возрождением Бела, и все понимали, почему. Даже Нацу не сказал ни слова.

      С остальными демонами у Нацу сложились странные отношения. Они не лезли к нему, не желали разговаривать и лишь помогали с тренировками. Скорее всего, им было странно считать мастером человека, поэтому они ждали, когда тот пробудится. Насильно заставить демоническую часть доминировать не было никакого способа, даже имея книгу ЭНДа. Лишь стрела Бела могла бы сделать это, но она исчезла, когда тот погиб. Оставалось только терпеливо ждать, что и делали демоны.

      Хэппи чувствовал себя в Тартаре неуютно. Он хотел быть рядом с Нацу постоянно, однако его в оборот взяла Сейра. Демоница разглядела его потенциал к перевоплощению и хотела развить его. Хэппи не был против, а очень даже за обретение новой силы, но Сейра пугала его. Кошак пару раз едва не поседел во время тренировки, поэтому старался сбежать к Нацу при любом удобном случае. Да и наблюдать за возрождением Бела было интересно. Спустя неделю Кьека приступила к финальной стадии — наращиванию кожного покрова.

      Мард Гир возродился через три дня после уничтожения острова Тенрю. Узнав, что мастер ЭНД теперь в Тартаре, он едва мог поверить в это. Пришлось даже снова поцарапать книгу, чтобы доказать. С тех пор он тоже помогал с тренировками и вводил Нацу в курс дел гильдии. Мард Гир желал сделать парня настоящим мастером, хотя тот не горел желанием вести за собой целую темную гильдию. Нацу хотелось лишь быть рядом с Белом, и неважно, что будет твориться вокруг.

      Нацу резко поднялся с пола и ушел на тренировку. В этот раз он занимался с Мард Гиром, который учил использовать багряное пламя, что осталось после боя с Занкроу. На дальней грани Куба они проводили тренировку, а в стороне Сейра обучала Хэппи. К вечеру, когда Нацу окончательно выдохся, а Хэппи уже давно дрых на земле, Кьека позвала всех в Сердце Пекла. Демоница сообщила, что тело Бела полностью восстановилось. Он вот-вот должен был очнуться.

      Все рванули обратно в замок, и уже через несколько минут столпились около капуслы Бела. Нацу не мог оторвать взгляд от дорогого брата, пока спящего в странной жидкости. Его тело стало выше, крепче, но сохранило кошачью гибкость и пластичность. Черты лица стали острее, а сам Бел казался старше. Теперь он выглядел на свой истинный возраст, и Кьека говорила, что не осталось ни следа влияния лаборатории. Нацу не смог сдержать облегченный вздох при виде воскрешенного Бела. Хэппи нетерпеливо мотал хвостом из стороны в сторону, а остальные старшие демоны вперили взгляды в младшего братика.

      Наконец, Бел открыл глаза.

      — Что-то не так, — тут же сказала Кьека, и в ее голосе проскользнуло тщательно скрываемое беспокойство. — Лами! — рявкнула она, и демоница подскочила.

      Нацу вздрогнул, когда понял, что имела в виду Кьека. Взгляд Бела оказался пустым, безжизненным, словно сам он пропал, а осталось лишь тело. Он не двигался, не смотрел по сторонам, не пытался ничего сделать. У Нацу мороз прошел по коже, и он невольно сглотнул. Что-то пошло не так, но едва ли в этом были виноваты демоницы. Кьека и так не спешила, чтобы сделать идеальное тело. Она исключила возможность ошибки, и это все понимали.

      — Что с ним? — забеспокоился Шакал. — Он еще не очнулся?

      — Нет… — Кьека замерла в замешательстве. — Он очнулся. Должен был очнуться. Ошибок не было, — словно сама себе твердила демоница. — Он должен был очнуться сразу же!

      Однако этого не произошло. В глазах Бела не было ни капли осознания происходящего. Более того, в его голове не было мыслей, ни одной. Мард Гир попробовал связаться с ним с помощью телепатии, но все было тщетно. Это был не Бел, а пустая оболочка. Идеально красивое, сильное тело, в котором почему-то не оказалось души. Кьека не знала, что делать. Она ни разу не сталкивалась с таким, как и Лами. Демоницы вытащили Бела из капсулы, но он замер перед ними, не шевелясь. Он не откликался на свое имя, даже на настоящее, которым назвали его в прошлом мире. Он застыл, словно огромная кукла и пустым взглядом смотрел перед собой.

      Это было по-настоящему страшно.

      — Я так и думал, — вдруг раздался голос позади всех. Демоны мгновенно ощетинились, готовясь атаковать, но замерли. — Его душу забрал Анкселам, — В Сердце Пекла появился Зереф, который с бесконечной печалью глядел на последнего своего демона. — Бел не вернется…

      Бел не вернется.

      — Что? — прошептал Нацу, не веря ушам. — Не вернется? — Он перевел взгляд на Бела и метнулся к нему. Схватив его за плечи, парень тряхнул изо всех сил, но на лице Бела не дрогнул ни один мускул. Сердце Нацу бросилось вскачь и, казалось, хотело пробить грудную клетку. Его голос дрогнул, пусть он и пытался контролировать его. — Ну же, посмотри на меня, — Нацу схватил Бела за подбородок, вынуждая повернуть голову, и тот механически последовал за движением. Вот только взгляд прошел мимо, куда-то за правое плечо. — Бел, пожалуйста, не пугай меня.

      Однако Бел оставался безучастным. Он все-таки погиб. Там, на острове Тенрю, Бел действительно умер. Полные отчаяния просьбы Нацу не доходили до его сознания. Да и не могли дойти. В прекрасном теле не было души, и сколько бы Бела ни звали, он не вернулся бы. Эта мысль пронеслась в головах у всех, и Кьека не выдержала. Однако она бросилась не к Белу, а обернулась к Зерефу.

      — Почему? — в ее голосе зазвенела боль. — Почему Анкселам забрал его? Он никогда не трогал наши души!

      — Это сложно объяснить, — покачал головой Зереф, не приближаясь к демонам. — Возможно, причина в том, что в родном мире Бела были свои боги, которые должны были забрать его душу после смерти. Однако я переместил его сюда, нарушив естественный порядок вещей… Когда Акнология ударил по острову, я ощутил, что Бел уходит. У меня не вышло ему помешать, но я до последнего надеялся, что он вернется, как только тело будет восстановлено… Мне жаль.

      Шакал вдруг громко закричал, вкладывая всю ярость в это, и тут же вылетел из Сердца Пекла. В коридоре раздалась серия взрывов, от которой содрогнулся замок. Не уберег. Не спас младшего брата, хотя мог! Кьека проводила его взглядом и сжала кулаки, опустив голову. Она проклинала себя за то же, что Шакал. Не надо было тогда слушать Бела, нужно было вытаскивать его в первую очередь, и плевать на людишек. Пусть бы Бел злился на нее, но был жив. Мард Гир подошел к своему котенку и мягко огладил его щеку. Бел никак не отреагировал на это, как не реагировал на слова Нацу. Боль разрывала всех демонов, привыкших, что смерть для них ничего не значит. Внезапно она предстала перед ними во всей холодной красе.

      — Неужели нет никакого способа вернуть его? — Нацу обернулся на Кьеку, но та ничего не смогла сказать.

      Никто не мог. Демоны продолжали смотреть на Бела, который застыл в той же позе, а его руки безвольно лежали в ладонях Нацу.

      — Ну нет, — вдруг рыкнула Кьека и резко взмахнула рукой. — Я не сдамся так просто!

      Демоница вылетела из Сердца Пекла и рванула в библиотеку, чтобы найти все, что связано с Анкселамом. Вслед за ней понеслись Сейра и Лами, а остальные демоны были решительно настроены перетрясти все культы в Фиоре. Они должны были найти хоть какой-то способ вернуть Бела. Им было плевать, сколько времени займет поиск, плевать, сколько людей нужно будет убить. Они просто не могли оставить все так, как есть. Ведь даже долгожданная встреча с господином Зерефом померкла перед свалившимся несчастьем. Это нельзя было так оставить! Нацу был согласен с этим, а потому прищурился, обернувшись на Зерефа. Его голос оказался неожиданно холодным и злым.

      — Ты должен знать, как его вернуть. Ты прожил четыреста лет и выдернул его тело и душу в этот мир, — с нажимом произнес Нацу. — Верни его!

      — Верну, — вдруг сказал Зереф и сверкнул уверенным взглядом.

      С тех пор Тартар потерял покой. Демоны поклялись, что выдернут душу Бела из лап Анкселама, и плевать на последствия! Пусть даже бог проклянет всех их, это не важно. Важен только маленький котенок, изменивший судьбы многих. Он, как никто другой, заслужил жизнь, а не пребывание в лапах ужасного создания. Если бы не Бел, мастер ЭНД не вернулся бы в Тартар. Если бы не Бел, этериасы так и не смогли бы увидеть создателя. Если бы не Бел, всё пошло бы по иному сценарию и завершилось иначе. А потому только ради него одного весь Тартар готов был не спать ночами, рисковать жизнями и выйти против самого бога.

      Только ради Бела они старались и не давали себе права окунуться в отчаяние. Только ради него они продолжали жить.

***

      Дни, недели, месяцы… Этериасы и сам Зереф, не покладая рук, пытались найти способ вернуть душу Бела. Нацу продолжал тренироваться, наращивая мощь, чтобы стать ЭНДом. Он поклялся себе, что вернет Бела любой ценой, пусть даже понадобится выйти на бой с самим Анкселамом! Однако для этого нужна была сила. Очень много сил. Нацу почти не спал, Кьека и вовсе не смыкала глаз. Весь Тартар гудел, как потревоженный улей, много месяцев. Темномагические ритуалы, огромные пентаграммы, невероятные объемы магии — все шло в ход, вот только душа Бела оказалась недосягаемой. При всем своем опыте Зерефу не удавалось выдернуть его из круга перерождения. Что-то блокировало любое вмешательство, и темный колдун злился, поднимая все записи четырехсотлетней давности.

      Зереф уже возвращал душу Нацу, однако почему-то не мог достать душу Бела. Демоны почти не бывали в Тартаре, они странствовали по свету, ища древние записи о возрождении мертвых. Они приходили в замок лишь тогда, когда находили очередной фолиант. Оставляя его на Кьеку, Мард Гира и Лами, они снова отправлялись на поиски. Мелкие демоны не успевали исполнять приказы старших, которые сыпались, как из рога изобилия. За несколько месяцев Тартар изменился до неузнаваемости. Некогда темный мрачный замок внезапно стал огромной исследовательской лабораторией. В ней Зереф с лучшими своими творениями сутками напролет изучал Жизнь и Смерть.

      Вот только результата не было. Вся темная магия и ритуалы Зерефа уходили в пустую — Анкселам крепко держал душу Бела. Все годами накопленные знания не помогали, а вскоре случилось кое-что страшное. Однажды Зереф потерял сознание без видимой причины. Колдун шел к Сердцу Пекла, чтобы обсудить с Кьекой новый ритуал, как вдруг мир перед его глазами померк. Его нашли в коридоре и живо провели обследование. Кьека думала, что господин Зереф перенапрягся, но все было не так просто. Когда она изучила его тело, то не смогла поверить глазам. Результаты были ужасные, ведь колдун почти полностью лишился магии. Что это было: очередное проклятье Анкселама или следствие неудавшегося ритуала? Демоница не знала, как не знал сам Зереф.

      Однако не это поразило их больше всего. Вместе с магией исчезло и проклятье Противоречия! Зереф мог снова ценить жизнь, не убивая все вокруг. Но как? Что вообще произошло?

      — Это Бел, — сказал тогда Нацу с печальной улыбкой на лице. — Только он мог заставить бога снять кару. Иного объяснения нет.

      Казалось, это стало последней каплей для измученного бессмертием колдуна. Слезы потекли по щекам Зерефа, и он ничего не мог с собой поделать. Он лишь схватил Нацу за руку, которая была такой теплой. Желанной. За столько лет Зереф впервые смог прикоснуться к кому-то, не убив при этом. Проклятье действительно развеялось, словно сняв с него тяжелый груз. Слова полились потоком, и совершенно не хотели останавливаться. Было так грустно и больно, что Зереф выплескивал все, что накопилось, и рядом был он — его живой младший брат.

      Нацу почти не удивился, узнав, кем приходился колдуну, сам догадался некоторое время назад. Вот только не мог простить Зерефу, что тот оставил его одного, отдал на воспитание Игнилу, а затем бесследно исчез, ни разу не связавшись. Вместо него рядом оказался Бел, за что и получил искреннюю любовь парня. Именно о таком брате он всегда мечтал, и именно такого — потерял.

      Нацу не поскупился на силу, когда от души врезал Зерефу по лицу. Он злился, что из-за него потерял нормальное детство, получив взамен обрывки воспоминаний с неясными силуэтами. Почему Зереф так поступил? Бел бы никогда его не бросил. Нацу высказал все это, причем громко, с надрывов, выплескивая годами копившиеся обиды. Он рос сиротой при живом брате, который даже с учетом проклятья мог найти способ быть рядом. Вот только Зереф закрылся в самобичевании и отсек любые связи. И он был неправ в этом, что и признал, получив еще один удар.

      Нацу потребовалось много времени, чтобы остыть и перестать ругаться на Зерефа при любом удобном случае. Однако он не признал его старшим братом — эту позицию навсегда забрал Бел. Темному магу же пришлось довольствоваться званием «родственника», но он надеялся, что однажды это изменится. В лучшую сторону. Во всяком случае теперь Зереф мог касаться младшего брата, не боясь убить проклятьем.

      И за это следовало благодарить только Бела.

      Благодаря ему семья Драгнилов воссоединилась после стольких лет разлуки, пусть отношения парней не стали уж очень близкими. Печально было только от того, что сам Бел так и не вернулся. Его тело было полностью в порядке, но душа оставалась в лапах Анкселама. Как бы ни старались демоны и Зереф, Бел не возвращался. Ничто не помогало. Шли месяцы, а затем годы, и надежда на возвращение Бела таяла. Поиски ритуалов и заклинаний продолжали вестись, однако многие уже смирились с жестокой реальностью. Лишь Нацу упрямо твердил, что они вернут Бела. Каждый день он самостоятельно заботился о нем и вел на прогулку. Нацу надеялся, что памятные места помогут вернуть частицу его дорого старшего брата, который отдал за него жизнь.

      Вместе они порой ходили в Хвост Феи, который за эти годы переосмыслил очень многое. Ненависть исчезла, как исчезла опаска, с которой Нацу встречали первые разы. Конечно, нужно было маскироваться, чтобы рунные рыцари не засекли их, но это были мелочи. Бывшие согильдийцы даже пытались помочь вернуть Бела, ища любую информацию об Анкселаме. Они трясли все его культы, какие только могли найти. Лили и Кайл наладили межконтинентальную торговлю, чтобы отыскать редкие книги или встретить более сильных магов. Макаров внедрил в Совет нескольких волшебников, чтобы они собирали информацию.

      Смерть Бела, а затем пропажа его души, заставила хвостатых фей полностью отказаться от ненависти в его сторону. И вспомнить о краткости жизни. Альзак и Биска сыграли свадьбу, Макао вернулся к семье, а Люси помирилась с отцом. Эльза стала бегать на свидания к Джерару, который сбежал из тюрьмы. Для нее постепенно все переставало быть только черно-белым, и любовь добавила ярких красок. И, глядя на все это, Нацу улыбался, вот только Бел оставался безучастным.

      Он смог повлиять на судьбы стольких людей, но заплатил за это высокую цену. Бел исчез, оставив после себя только тело без души, живущее по привычке.

      И таким Бел оставался одну тысячу сто одиннадцать дней с момента уничтожения острова Тенрю.