- Дамы и господа, наш борт только что совершил посадку в аэропорту Кемаль Аттатюрк. Погода прекрасная, лёгкая облачность и двадцать три градуса. Температура воды семнадцать градусов, ветер юго-восточный. Желаем вам хорошего дня. Пожалуйста, не отстегивайте ремни до полной остановки и разблокировки дверей.
- Подъем.
- Я не сплю. - Худощавый, скорее даже истощенный подросток открыл глаза, осторожно разжимая стиснутые на подлокотниках побелевшие пальцы. Он не отстегивался весь полет, и ему было действительно страшно. Поэтому сейчас он пытался перевести дух, поверить в то, что они снова на твёрдой земле, и приказать собственным коленям не дрожать. Его спутник тем временем поднялся, достал с багажной полки два одинаковых синих рюкзака, чем-то напоминающие походные, один буквально кинул на колени все ещё сидящего мальчика и сел обратно.
- Значит так, слушай сюда. Этот чувак какой-то там дохрена важный приятель отца. Поэтому стяни варежку, делай, что говорят и не выебывайся, ясно? Никаких капризов, чтоб тебя вообще видно не было.
- Ясно. - Мальчик, похоже, привыкший к такому обращению и совершенно не считавший его грубым, вдруг улыбнулся, оглаживая стриженый затылок. - А вообще круто было, да? Когда вот так взлетали, у меня немножко уши заложило, а потом ухх! Круто!
- Да ты чуть по ляжкам не ссал, круто ему. Все, поднимайся, пошли. Не думаю, что они будут нас долго ждать.
Мальчик поднялся, послушно вцепился в протянутую к нему руку и, вмиг стихнув, пошёл следом за своим спутником, даже глаз не поднимая на его черноволосый, точно так же стриженый затылок.
Первое, что бросилось ему в глаза - нарядная зелёная форма сотрудников таможни.
- Паспорт. - Девушка улыбнулась, поправляя свою фуражку. Сверила фотографии, задала старшему из мальчишек пару вопросов, на которые тот ответил так же тихо. Помолчала и понимающие кивнула. - Добро пожаловать в Стамбул.
- Что ж, начало вроде бы, неплохое, да?
- Хрен его знает. Не отставай.
Как тут не отставать, когда хотелось крутить головой по сторонам, разглядывать яркие одежды, непривычно короткие юбки девушек, огромные чемоданы и святящиеся витрины. От обилия красок и запахов, звуков, чужой речи, каких-то незнакомых слов, кое- как вылавливаемых фраз на английском кружилась голова. Светловолосый понял вдруг, что сейчас упадёт, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но лишь заморгал, вспомнив, что велели помалкивать.
- А...
- Вон там, смотри, нас ждут… Господин Мурад? - Старший мальчишка, словно совсем взрослый, протянул руку навстречу. Пожали её непривычно, двумя руками. Хорошо, что отец показал им фотографии, не пришлось искать по всему аэропорту.
- Ты, наверное Владислав? Это... где он опять... это Мехмед, мой старший сын. А этот молодой человек?
- Это Раду, мой брат. Младший. - Зачем-то добавил Влад, хотя это и так было понятно. Молодой человек, которого назвали Мехмедом, спешил к ним от какой-то лавочки. В руках у него была картонная коробочка с двумя стаканчиками и две каких-то трубочки в бумаге.
- Отец, я подумал, что ребята, наверное, захотят поесть немного. Влад? Привет, я Мехмед. А ты?
- Это Рэдуц. Он у нас тихоня, так что не обращай внимания. Спасибо огромное! - Чёрные глаза старшего алчно свернули, он почуял запах кофе и мяса.
- Это кофе, не знаю, какой вы пьёте, взял просто с молоком, и кебаб из баранины. Угощайтесь, а то пока доедем.
- Спасибо, - тихо поблагодарил Раду, не поднимая глаз. Мясо на запах было непривычным, на вкус чуть сладковатым, присыпанным, кажется, перцем и чем-то ещё, поэтому он жевал тихонько, пытаясь распробовать и запомнить. Влад откровенно урчал, без стеснения вгрызаясь в мясо, а Раду, украдкой, сквозь массу новых впечатлений, разглядывал их благодетелей. Господин Мурад ничем не напоминал типичного посла. Одет он был очень просто: в какие-то лёгкие, но тёмные брюки, рубашку с коротким рукавом и что-то наподобие свитера, точного названия этой вещи Раду не знал. Высокий, выше отца, с усами как у настоящего венгра, черноволосый, громогласный - в общем, совершенно не такой мужчина, не тот озлобленный, вечно уставший мужчина, к которым Раду привык.
Мехмед же не был копией своего отца вот ничуть. Плотного, коренастого телосложения, но все равно видно, что весьма проворный, с открытым добрым лицом, крупным носом, тёмными бровями и волосами, как теперь разглядел Раду, собранными в хвост на затылке. Это было просто...
- Ты чего, горячо? - Мехмед, пока его отец о чем-то общался с Владом, решил, видимо, занять младшего. По-английски он говорил куда лучше Раду. – Хочешь, я возьму твой рюкзак?
- А... Он не тяжёлый, спасибо, мистер. - Раду поудобнее, одними плечами, поправил лямки и невольно придвинулся чуть поближе, ища защиты. На удивление, этот жест был истолкован совершенно верно, но прикасаться к нему Мехмед не стал - просто пошёл чуть помедленнее, терпеливо, неторопливо рассказывая, что тут и где.
- Запрыгивайте в машину, поедем. Мать там уже заждалась, наверное. Вы, ребята, с дороги как, в душ, поспать, или какие-то планы?
- Я бы хотел посмотреть город. - Влад явно вливался в окружающую его обстановку гораздо легче. - И пожрать ещё, да… Ой. Извините, это такое…
- Нервное, я понимаю. - Мурад завёл двигатель машины и плавно тронулся с места. В салоне непривычно пахло какими-то фруктами, Раду не знал, прилипнуть ли ему к стеклу носом, разглядывая все, или вцепиться в брата, ища защиты. Нужным казалось все, поэтому он пошёл на компромисс: вцепился Владу в руку и уставился в окно.
- А где ваши вещи? Чемодан потеряли?
- А это все, что есть. Отец сказал, что с вещами мы привлечёт больше внимания. А это типа... херня и все такое.
- Ясно. - Мурад кивнул, не отвлекаясь от дороги. Машина повернула налево, выехала на мост и Раду, не удержавшись, откровенно завизжал:
- Ух ты!!!
Влад поморщился и потёр висок.
Все то время, пока они ехали по мосту, Раду болтал без умолку. На своём плохоньком английском рассказывал совершенно по-детски, как они приехали в аэропорт, как садились в самолёт, как ему было страшно и заложило уши, но братик был рядом и вообще всячески помогал, потому что он хороший, а ещё он ногу натер, а ещё он никогда такого вкусного мяса не ел, даже по праздникам, а ещё это так странно, что все такие разные ходят, это, наверное, туристы? А ещё…
- Заткнись уже, - Влад бросил это по-румынски и действительно миролюбиво. Наверное, боялся, что этот трёп досадит их хозяевам или отвлечет от дороги. Раду кивнул понимающе и снова замолчал, сложив руки на коленях и уже не так оживленно глядя в окно.
- Сколько тебе лет? - Мехмед, кажется, в самом деле внимательно слушал все эти речевые кульбиты.
- Четырнадцать, - ответил Раду и смутился ещё больше. Четырнадцать, а так и не скажешь. Как будто восемь. Ещё подумают, что он дурак или отстал в развитии, и отправят обратно. Прав был Влад, когда велел замолчать.
Машина въехала за шлагбаум и плавно покатила по присыпанной гравием дорожке. Вдоль неё, за деревьями, виделись небольшие, этажа на два-три, дома, совершенно одинаковые, коричнево-красно-белые. С занавесками на окнах, какими-то голубыми подвесками над дверями и... горящими в трех, а то и пяти окнах, лампами! Раду распахнул глаза и задал самый глупый вопрос, который только можно было задать:
- А почему вы так много лампочек включаете? Вам что, не нужно экономить?
- Не нужно, потому что они живут нормально, в отличие от нашей дыры. - Влад, хоть и старался сохранить гордый и независимый вид взрослого и всего повидавшего, сам рассматривал эти домики не менее жадно. А ещё, наверное, волновался. Раду понимал, что ему, в отличие от младшего брата, сейчас придётся многое что рассказать чужой семье, выслушать их порядки и поручиться за него, мелкого.
- Ну, вот и приехали. Прошу вас, молодые люди.
- Ага, - наверное, стоило все же сказать спасибо, но вышло именно "ага". Домик - такой же, как остальные, в три этажа, с белой крышей - был похож на рождественский пряник. Раду под рубашкой незаметно сжал крестик и пробормотал одними губами славу богородице.
- Вперёд, не тормози, малыш. - Его деликатно подтолкнули в плечи.
В доме пахло тестом. Так пахло у них, когда Раду оставляли на хозяйстве, и он должен был испечь хлеба на день. Прихожая, огромная и светлая, в половину, наверное, их квартиры, была вся какая-то безразмерная. В попытках все рассмотреть, Раду шагнул вперёд и врезался носом в прозрачное, идеально отмытое стекло.
- Ой!
Вот это позорище.
- Ничего, я тоже с непривычки так бывало. - Мехмед прыгал на одной ноге, снимая ботинок. - Это мама придумала, а мы страдаем.
- Красиво придумала.
На лице Влада читалось "нихуя себе вы устроились", но он деликатно молчал.
- А где можно вымыть руки?
- По коридору налево, третья дверь. Там гостевая ванная.
Оба мальчика застыли. Гостевая... что? У них ванная давно уже по назначению не применялась - нагрел чайник, вымыл рожу и в кровать. А тут…
Раду застыл в нерешительности, глядя на брата, пытаясь понять, что сделать дальше, а тот только упрямо мотнул головой и двинулся в указанном направлении.
- Нифига себе! - зашептал Раду, как только закрылась дверь. - Это вообще как? Это что? Это... ну так все живут?
- Тут? Да. Потому что у них президент, а у нас - хуй коровий. Так, малой, запоминай. Не еблань. Пожалуйста. Очень тебя прошу. Иначе мы вылетим отсюда с пыра.
На кранах было подписано "горячая" и "холодная". Раду повернул вентиль и заморгал - руки обожгло, но это было настолько волшебно, что пока кончики пальцев не покраснели, руки он не убрал.
- Не трать воду. Хрен знает, сколько они её грели. И умойся. Вот так. Тебе не плохо? Голова не кружится?
- Немножко. - Раду ткнулся носом в братское плечо, ища поддержки, и заурчал животом.
К ним в дверь деликатно постучали. Раду откровенно подпрыгнул и заморгал так, словно их застали за воровством или чем-то подобным. В дверях стоял Мехмед, из-за плеча у него, точнее из-под подмышки, выглядывала русоволосая девчонка и таращилась на гостей огромными синими глазищами.
- Это Айше, моя сестра по отцу. - Мехмед протянул гостям какие-то свертки, на проверку оказавшиеся двумя футболками, одними домашними штанами и одними шортами. - Я подумал, будет нормально.
- Ненавижу эти тряпки, - Влад неожиданно с остервенением сорвал с себя рубашку и аж ногой придавил. Хорошо, что он был в майке - девчонка захихикала.
- Скройся, женщина, - в шутку прикрикнул Мехмед и закрыл за собой дверь, оставшись в ванной. - Что, совсем паршиво?
- Угу. - Влад, не стесняясь, переодевался, с откровенным удовольствием впрыгивая в домашние брюки. На его темной футболке красовалась какая-то надпись "АС DC". Раду понятия не имел, что это значит, но надпись была яркая, и это было круто.
- А ты чего не переоденешься?
- А... Ну…
- Идём, он стесняется. Ничего, что на ты?
- Ничего конечно. Стесняется? Ладно, без проблем. Раду, мы подождём снаружи, хорошо? Я потом покажу вам, где кухня и ваши комнаты.
- Ему завтра, наверное, нужно будет присмотреть школу. - Влад говорил тихо, но Раду, напрягая слух, ловил все. - Ты не смотри, что он такой тормозок слегка, это ему просто стремно. На самом деле он классный брат. Только трусишка немножко. Короче не знаю… И учебника что ли какого не найдется? Ну, вашего языка.
Мехмед что-то ответил, но из-за тембра его голоса разобрать этот ответ было сложно. Раду, стараясь никого не задерживать, развернул свою футболку и откровенно опешил. Она была розовой. Розовая. Мужская. Футболка. С контуром чёрной летучей мыши. Нет, она однозначно была мужская, а ещё очень мягкая и вкусно пахла. С шортами было проще, они были чёрные и напоминали спортивные, правда, Раду в них немножко утонул, но это было не страшно. Он дважды повернул резинку на поясе и жизнь наладилась.
- Малооой, помер?
- Нет. - Он вышел из ванной, улыбнулся Мехмеду и неловко потеребил край футболки. - Спасибо тебе большое, это очень красивая одежда.
- Пожалуйста, малыш. Нужно будет завтра сгонять вам за шмотками, кстати. Так, короче, вон там кухня. Холодильник, чайник, все такое. Что найдёте - то ваше. Кофе там, чай, это надо у мамы спросить, но на самом деле просто по шкафам пошарьтесь.
- Ага. - На этот раз впечатлило даже Влада. Он притих, а это было верным признаком. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Мехмед что-то рассказывал про квартал, в котором они жили, а Раду только и мог неотрывно смотреть на лакированные перила.
- А это твои комнаты. Вот здесь можно будет делать уроки и приглашать гостей, уверен, у тебя друзья быстро появятся. А там спальня. Извини, ремонта особого нет, но...
Раду не удержался. Сопел, сопел, пытаясь чихнуть, но все-таки сдался: хлюпнул носом и тоненько заревел.
Сквозь свою эмоциональную вспышку Раду видел, что Мехмед протянул было руку и хотел, наверное, погладить его по плечу, но Влад удержал его порыв. Через минуту мальчишка полностью справился с собой и с живейшим, хоть и осторожным интересом принялся разглядывать комнату "извини, что без ремонта". Он не очень понимал, что тут можно ремонтировать. Хотя бы потому, что, на его взгляд, все было более чем отлично. Первая комната представляла собой светлое, с какими-то однотонными кремовыми обоями, помещение, с двумя окнами, одно из которых, как понял Раду, вело на общий балкон, потому что было очень большим - до пола, а второе, на другой стене, было украшено какими-то незнакомыми ему растениями и лёгкими занавесками. Возле него стоял письменный стол, стул, комод для книг. На стене, той, что ближе к двери в спальню, - с ума сойти, у него есть своя спальня! - были закреплены несколько полок, у выхода на балкон удобно расположилось кресло. Первое, что кинулось ему в глаза - пространство. Свет и пространство, их было так много, как до этого у него не было ни разу. В спальне все тоже было просто. Сдержанные фисташковые цвета, кровать, шкаф от пола до потолка, небольшой столик, наверное, девичий, но ему было плевать, книжная полка над кроватью, торшер с огромным кружевным абажуром и тоже окно.
- Тут раньше жила Гюнеш, ещё одна сестра, но она уехала в Измир учиться, и поэтому вот... В общем, - Мехмед, видимо не ожидавший такого бурного восторга от мальчишки, потёр переносицу, - если что-то не нравится, говори смело, все переделаем. Тебе должно быть удобно. Влад?
- А?
- Твоя комната там. Она одна, но большая.
- Да мне много не надо, все ок, спасибо. - Судя по голосу, старший из братьев тоже пребывал в абсолютном восторге, но все ещё тщательно сдерживал свои эмоции. Раду знал, что, как только он останется один, Влад непременно завалится на кровать и будет кидаться подушкой в потолок. Но этого, разумеется, никто видеть был не должен.
- Ну, если всех все устраивает, то предлагаю все-таки немного перекусить, а потом вам не помешает отдохнуть.
- Я город посмотреть хотел! - крикнул Влад из своей комнаты. - Дел куча, какой отдых.
- Ну... Я бы поспал, - Раду на самом деле очень хотелось опробовать кровать и поспать с открытым окном. Он пару раз дёрнул шнур ночника, включив-включив. Это было так необычно.
- Понимаю. Тогда в самом деле лучше отдохнуть, потом покопаемся в моих старых вещах, посмотрим, что может вам подойти. А завтра отец уедет на работу, а я отвезу вас в город. Погуляем, зайдём в кафе и купим все, что нужно, да? - Мехмед все-таки не удержался, коснулся очень опекающим жестом стриженного светлого затылка. Раду хихикнул: ему было щекотно. Решив не бороться со своей совершенно невыносимой по словам Влада наивностью, он распахнул глазища и на всякий случай уточнил:
- А как отвезешь?
- На машине. Кинем там на парковке и дальше пешком.
- У тебя есть машина?! - Раду вытаращился уже совсем неприлично. - Своя?!
- Вообще, раньше она была отцовской, но он купил получше, а эту отдал мне, так, для тренировки.
- Ого…
Что ещё ответить на это, кроме, собственно, "ого", Раду не знал и поэтому просто пошёл вниз, не отказав себе в удовольствии огладить перила лестницы ещё раз. Ему очень нравилось, что они такие тёплые и блестящие.
За столом на кухне собралась вся семья: Мурад, которого они уже видели, Айше, совсем маленькая девочка лет пяти и две женщины, в одной из которых безошибочно угадывалось сходство с Мехмедом, а вторая казалась более строгой.
- Вот и наши дорогие гости. - Мурад потёр ладони и открыл бутылку вина.
- Влад?
- Не откажусь, спасибо, господин Мурад.
- Твоему брату немного?
- Разве что немного. Спасибо.
- Вот так, за встречу.
После первого бокала общение пошло чуть менее напряжённо. Раду очень хотел спросить, почему они пьют вино, если сегодня не праздник, но потом сообразил, что это ради гостей, и картинка стала немного более привычной. Маленькая девочка на него смотрела очень серьёзно и, наконец, выдала свой вердикт:
- У тибя ваесики исе беии сем у Асе!
- Ага. - Раду сообразил не сразу. Она была совсем малышкой, но пыталась говорить по-английски. Это шокировало, пожалуй, больше всего. Он в таком возрасте даже венгерского не знал.
- С Айше, я так понял, вы уже познакомились.
- Ага, - она лукаво стрельнула глазками на Влада и хихикнула. Тот упрямо вздернул нос.
- Это Фатьма. Это Хюма-ханым, моя мама. А это госпожа Деспине, мама девочек.
Раду понял, что сломался. Завис. Ничего не понял, но на всякий случай пробормотал тихонько:
- Здравствуйте. Мне очень приятно.
- Это Влад, мама, а это Раду.
- Да, я уже разобралась. Очаровательные хмурые молодые люди. Не понимаю, мы будем сегодня есть как следует?
Она поднялась, чтобы отойти к плите и поставить на стол большую кастрюлю с картошкой в каком-то коричневатом соусе, в котором, помимо овощей, плавали куриные ножки. Раду сглотнул так звучно, что Влад под столом наступил ему на ногу, а Айше захихикала снова.
- Полагаю, это согласие.
Раду снова поблагодарил, когда перед ним на тарелке оказалась большая порция горячего, и постарался не накинуться на еду как голодный зверь. Курицу - вот такую жирную, настоящую - они ели на Рождество, на день Румынии и на день рождения диктатора, поэтому в голове никак не укладывалось, что ему прямо сейчас положили вдоволь рассыпчатой белой картошки и целых три кусочка мяса.
- Ты того, не торопись. Никто отнимать не будет.
Раду поднял голову и разглядел, наконец, глаза Мехмеда. При мягком электрическом свете было особенно заметно сейчас, что они разные: один определённо был теплее и зеленее другого. Это было очень необычно, и юноше очень шло.
- Да я так, просто это все...
- Серьёзно. Ты поешь, если захочешь ещё, потом возьмёшь. - Это было сказано довольно тихо, так, чтобы в общем разговоре никого не смутить. Раду был искренне благодарен за это мудрое вмешательство хотя бы потому, что прекрасно понимал, что в самом деле готов смолотить несколько полноценных порций. Потом ему, конечно же стало бы плохо, но кто, спрашивается, был бы в этом виноват? То-то же.
Мясо, сладковатое, сочное, с приправами, таяло во рту, проваливаясь в желудок с такой скоростью, как будто к каждому кусочку магнит приделали. Он очень сильно старался сохранять манеры, помня, что вообще-то хорошо воспитан, не урчать и не чавкать. Владу, во всяком случае, это удавалось. Он запивал свой ужин вином, словно совсем взрослый серьёзно рассказывая господину Мураду о том, что происходит у них дома, и выглядел так важно, что Раду невольно залюбовался. Нет, ему никогда не стать таким, это точно.
- Ну что, наелся? - Мехмед, дотянувшись, отрезал сестре кусочек какого-то кекса что ли в глазури. - Как насчёт десерта?
- Только немного, а то ему плохо будет. - Влад отреагировал мгновенно, не отрываясь от разговора.
- Да оно понятно. - Мехмед, кажется, на то, что Раду все больше молчит, реагировал с пониманием и спокойно. Но в этот раз повернулся и уставился мальчику прямо в глаза. - Так что, ты хочешь десерт?
Раду почувствовал, что краснеет. Улыбнулся от смущения, стараясь не чесать по своей привычке нос, и тихонько ответил:
- Да.
Десерт был очень необычным: кекс, тот самый, что стоял на столе, полагалось обмакивать в вазочку с желтоватым густым кремом. Крем пах потрясающе - ванилью и чем-то ещё вроде жженого сахара, - и Раду понял, что готов съесть далеко не одну порцию, но рисковать не хотелось: ни собственным желудком, ни настроением Влада, который, несмотря на всю его браваду о том, что он хочет в город, смотрел все более и более сонно, похоже, под совокупным действием вина и усталости. Раду очень хотел попросить себе второй кусочек, с удовольствием и совершенно неприлично облизывая с ложки вязкий крем, но все-таки вовремя дёрнул себя за язык. Подниматься из-за стола раньше старших членов семьи было не принято, поэтому он послушно сидел перед пустой тарелкой и ждал, пока кто-нибудь встанет.
Наконец Мехмед поднялся, собирая посуду, и ободряюще кивнул:
- Если хочешь, возьми что-нибудь с собой в комнату.
Это предложение вообще было сродни чему-то настолько странному, можно даже сказать непонятному, как будто Мехмед внезапно перешёл на суахили. Живот мальчишки отреагировал на эти слова быстрее разума, звучно заурчав. Одно радовало - Влад, кажется, ничего не заметил. Если бы заметил, то непременно сказал бы о том, что место еды - кухня или столовая.
- Бери в холодильнике все, что найдёшь, - поддержал сына Мурад и ободряюще погладил мальчика по светлым волосам. Раду понял вдруг, насколько устал: перелет, прощание с отцом, попытка держать себя в руках, страх того, что их никто не встретит, - все это скопилось там, в его маленькой голове, и постепенно прорывалось наружу совершенно бесконтрольно слипающимися глазами.
Но, стараясь не задерживать никого своими действиями, Раду открыл потрясающе-белый холодильник и задохнулся от неожиданности. С полок на него смотрели сыры и пара коробочек масла, какие-то яркие маленькие бутылочки, баночки чего-то, что, наверное, было йогуртом, абрикосы в какой-то сетке, овощи, почему-то двух цветов помидоры, сковородка с котлетами, видимо, вчерашними... На ней он и остановил свой взгляд.
- Можно?..
- Да без проблем. - Мехмед, ловко, поверх его головы, достал сковороду, глубокую тарелку, буквально вывалил в неё оставшиеся четыре котлеты и щедрым жестом плюхнул сверху круглую белую лепешку. - Помидоры бери ещё, прямо отличные.
- Спасибо, - Раду в который раз за день залился краской, пытаясь не показать, как ему одновременно и приятна, и совершенно нестерпимо смутительна такая забота. А ещё он боялся заблудиться.
В их доме комнат было всего три. Ну, две точнее - родительская и та, которую делили они с Владом. А ещё кухня, но там они почти не собирались - не было повода. Такой большой дом, как у господина Мурада, казался ему сейчас поистине хоромами, и поэтому пришлось признать очевидное:
- Ты не мог бы проводить меня, пожалуйста? Я не очень запомнил, куда идти.
Раду сказал это очень тихо, глядя на свои ноги в мягких тапочках. Он совершенно не хотел показаться дураком и поэтому не хотел видеть ничьих реакций на свои слова. А ещё ему хотелось немного побыть одному. Отдохнуть от всего, в том числе от нравоучений и одергиваний Влада. И хотелось вот этих дивных котлет – есть их прямо руками, так, словно он не знает о существовании вилок, отламывая великолепный поджаристый бочок от хлеба. Ох!..
- Конечно, идём. Не волнуйся, ты скоро привыкнешь. У вас с братом там есть душ, так что не стесняйся, если вечером захочется искупаться - ты никого не потревожишь.
- А…
Так. Это было ещё одним пунктом того, что требовалось осмыслить. В этом доме либо воду давали вечером, либо ему, как гостю, разрешали пользоваться наполненный баком в любое время, либо её просто... не экономили? Восхитительную, такую сладкую горячую воду. Тратили точно так же, как они свою из колонки. А ещё свет. Много света. Даже холодильник с подсветкой. И у него есть люстра, которую можно включать. И торшер.
Поднимаясь вслед за Мехмедом по лестнице, Раду чуть было не споткнулся пару раз, ноги казались такими тяжёлыми, словно к ним привязали школьные гантели для физкультуры.
- Вот, смотри. От лестницы направо и сразу в этот коридор. Это не сложно, - повторил Мехмед. - Ты привыкнешь.
Раду очень хотелось верить в то, что это так.
Оставшись один, наконец, он поставил тарелку на прикроватный столик, задернул занавески и устроился на кровати, снова щёлкнув выключателем торшера. Тёплый золотистый свет лился сквозь прикрытые веки, Раду хотел было потянутся за котлетами, уж больно вкусно они пахли, но руки отяжелели, на лоб словно бы опустилась горячее полотенце, и мальчик сам не заметил, как уснул, так и не погасив свет.