Тэхён, привалившись к двери, наблюдает за медленно движущимися машинами за окном. Гул от сигналов стоит настолько громкий, что слышно даже через закрытое окно. От этого голова начинает гудеть.

— Я говорил, что могут быть пробки, — говорит Чонгук, постукивая по рулю. — Ко скольки тебе на работу?

— К половине пятого, — отвечает Тэхён, смотря в окно. — так что в три мне железно нужно быть дома и собраться.

— На чём ты будешь добираться туда?

— Как обычно — на автобусе. За час спокойно доеду.

— А обратно?

— Так же. А может и пешком прогуляюсь, — говорит Ким. — Мне не привыкать.

— Можешь Ричарда попросить заехать за тобой? — спрашивает Чонгук. — Сегодня холоднее на улице.

— Не надо, у него могут быть свои дела. Зачем мне его отвлекать? Раньше же спокойно ходил.

— Ну смотри. Если что, то звони, — говорит Чон. — Сегодня так медленно рассасывается. Конечно, быстрее чем в Америке, но хотелось бы быстрей.

— В Америке много машин? — Тэхён поворачивается к альфе.

— О, очень много, — усмехается Чонгук. — Больше, чем в Сеуле. А сколько от них шума, Боже. Нью-Йорк в принципе шумный город, никогда мне не нравился.

— Кстати, а почему вы сказали, что из Пусана, когда представлялись? — интересуется омега. Ему давно было интересно, но спросить никак не мог.

— Мы родились и выросли в Пусане. В Америку уехали, когда мне было пятнадцать. Отцу предложили по контракту ехать туда, и семьи Юнги и Чимина тоже поехали с нами, потому что всю жизнь вместе. А мой отец и отец Юнги ещё и партнёры, — рассказывает Чонгук, сворачивая налево. — Я всегда рвался обратно в Корею, потому что там мне не нравилось. Америка не стала для нас вторым домом, поэтому мы и договорились сказать, что мы из Пусана.

— А почему не приехал раньше? — спрашивает Тэхён. — Родители не пускали?

— Да, можно и так сказать. Не хотели, чтобы я был тут один. Хотя в чём был смысл, если я и сейчас их практически не вижу. Оба очень занятые.

—Крупные бизнесмены?

— Да, отец президент большой компании по производству автомобилей, а папа владеет сетью ресторанов. У них бывает свободное время, и они всегда зовут меня к себе, но я часто отказываюсь и даю им побыть вдвоем. Они истинные, для них это важно, — объясняет Чонгук с улыбкой. — И они никогда не причитали о том, что я совсем не приезжаю к ним.

Тэхён слушает, с какой любовью альфа говорит о своих родителях, и в груди что-то едва сжимается. Ему обидно, что он не может говорить так же о своей семье, которой почти нет. Обидно за папу, что выбрал деньги вместо семьи. Обидно за отца, который никак не прислушивается к словам сына и попусту пропивает здоровье. Вообще за всё обидно, на самом деле.

— Ты снова грустишь, — говорит Чонгук, выбивая омегу из мыслей. — что-то случилось?

— Нет, ничего не случилось, — отмахивается Тэхён. — так, мысли всякие.

— Точно всё нормально? Если что-то не так, то лучше скажи.

— Да всё так, Чонгук. Ты просто так о своей семье говоришь, что мне даже завидно немного.

— О, так вот в чём дело, — кивает альфа. — У тебя вообще папы нет? Ну, то есть, где он сейчас?

— С другим мужчиной, — отвечает Тэхён. — Мне было семь, когда он ушёл. Из-за денег. Я тогда не понимал почему он уходит, а меня с собой не берёт. Долго ждал, когда вернётся, а его всё не было и не было. Через год увидел его и так обрадовался, подбежал и обнял, а потом заметил, что он беременный, и снова обрадовался, что у меня будет братик. Но его муж оттолкнул меня с такой силой, что я упал и сильно локтем ударился. А папе было всё равно. Он стоял, смотрел на меня и ухмылялся. Знаешь, как обидно ребёнку, когда какой-то чужой мужчина толкает его, а родной папа ничего не делает? — спрашивает он и грустно усмехается. — Второй раз я увидел его, когда мне было шестнадцать. Работал в кафе, а он пришёл с сыном. Его столик пришлось обслуживать мне, и я хотел просто сделать свою работу и всё, но у нас завязался разговор, в котором я и узнал, почему он ушёл. Он, оказалось, и не любил нас с отцом. А когда я родился, то и вовсе возненавидел. Всё дело в компании его отца, которая должна была перейти ему после моего рождения, но было одно условие — первый ребёнок должен быть альфой. А родился я и всё ему испортил. Он не хотел меня воспитывать, но его папа заставил его. Компанию, в итоге, он получил, его отец закрыл глаза на первую неудавшуюся попытку, как он тогда выразился. — Тэхён, сам от себя не ожидая, выкладывает свою историю альфе, чувствуя внутри себя, что ему можно знать об этом.

Чонгук выслушивает омегу и ни разу не перебивает. Только нахмурив брови, он думает, что у Тэхёна, возможно, гадко на душе, когда он слышит, что у других в семьях всё хорошо, а у него нет. Чон знает, что у него только отец, считал сначала, что папы нет в живых, а когда услышал, что он жив и, более того, живёт шикарной жизнью, то решил, что лучше уж совсем не иметь такого родителя. Ему вдруг стало совестно за то, что своими разговорами о счастливой семье он заставил грустить омегу и рассказать о никчёмном родителей.

— Извини, — говорит Чонгук. — Я замечал, что у тебя настроение падает, когда кто-то говорит о семьях, но не думал, что у тебя в семье такие проблемы.

— Мне просто обидно, что мой папа предпочёл хорошую жизнь своей семье. Или хотя бы своему сыну, — Тэхён смотрит в окно, через которое случайно увидел молодого омегу с маленьким мальчиком. — Отец старался заменить мне папу, но сам понимаешь. Без папы было трудно.

— Я тебе честно скажу — мне не понять твоих чувств. Но таких людей, как твой папа очень много, которые бросают детей, семьи ради богатых любовников. Люди, любящие деньги, всегда были и будут, Тэхён, от этого никуда не деться, к сожалению. И тебе очень повезло, что у тебя есть отец, который не бросил тебя, потому что не все альфы "сильны духом" и до конца остаются с детьми. И ты, Тэхён, тоже очень сильный, потому что много лет живёшь с словами о том, что ты с рождения второму родителю не нужен.

— Я его первое время оправдывал. Убеждал себя, что ему просто нужна смена обстановки. Ребёнком был, мало что понимал. Сейчас мне всё равно, где он, что он, с кем. Мне есть о ком думать.

— Мой папа говорил как-то, что люди, жадные до власти и денег, никогда не будут счастливы. Рано или поздно всё это от них уйдёт. Эффект бумеранга всё таки существует, — говорит Чонгук, повернув голову к омеге. — Поэтому и твоему папе и ему мужчине всё вернётся.

— Нельзя, наверное, так говорить, но я надеюсь, что так и будет, — говорит Тэхён. — Как я рад, что не похож на него. Ни характером, ни внешностью.

— Не думаю, что он заслуживает того, чтобы ты чувствовал себя виноватым перед ним. У тебя есть отец, мы, так что не думай больше о нём. Вместо этого подумай хоть немного о себе и о своём комфорте.

— А я не думаю? — спрашивает Тэхён, вопросительно подняв брови.

— Не всегда, — отвечает альфа, сворачивая на улицу, на которой живёт Тэхён. — Я заметил, что ты стараешься делать так, чтобы остальным вокруг тебя было хорошо, даже если тебе это не по душе. Взять вашу дружбу с Чимином. Я уверен, что он предложил тебе стать друзьями, как только вы познакомились. Не думаю, что тебе понравилась эта идея, правда ведь?

— У меня и правда были сомнения. Я вообще не собирался заводить дружбу с вами, потому что вы могли попасть под издёвки, потому что просто разговариваете с таким, как я, — Тэхён и не думает скрывать от Чонгука совершенно ничего, рассказывает всю правду. — Конечно, я понимал, что не все такие как они, но всё-таки не хотел рисковать.

— Ну вот видишь. А если бы ты даже разговаривать с нами не стал, то что бы было? Этот парень, который с тебя конспекты тряс, мог бы навредить тебе. А сейчас он к тебе даже больше не подходит. Да и вообще обидчиков у тебя поубавилось, разве не так?

— Да, это так. Но это только когда вы рядом, а если вам троим нужно будет уехать? Мне кажется, тогда они все и отыграются.

— Ну теперь, я думаю, защитников у тебя прибавилось, — усмехается Чонгук. — Парням ты понравился, и они не против общаться и с тобой. У нас негласное правило: наши друзья — их друзья.

— Они все будут учиться тут, в том же университете?

— Ага, — Чонгук кивает головой и заворачивает во двор омеги. — Джин будет учиться в нашей группе, Намджун в медицинском корпусе, а Хосок вообще в отдельном здании. Он у нас художник. Так что на помощь Джина и Намджуна можешь спокойно рассчитывать.

— Я бы и не подумал, что Хосок художник, — удивляется омега. — По нему и не скажешь, что он в руках держит кисти.

— Ну, на счёт кистей ничего не знаю, но карандашом он владеет блестяще. У нас у всех есть свои портреты от него и я могу с уверенностью сказать, что его рисунки не сравнятся ни с чем. Серьёзно, смотришь на рисунок и думаешь, что это чёрно-белое фото. Когда будешь гостить у меня — обязательно покажу тебе.

— Думаешь, буду? — спрашивает Тэхён. — Собираешься теперь меня постоянно куда-нибудь вытаскивать?

— Ты сам сегодня сказал, что твой отец будет только рад, если ты будешь проводить больше времени вне дома. — Чонгук пожимает плечами.

— Но это не значит, что...

— Ты опоздаешь на работу, — Чонгук обрывает омегу. — Давай всё-таки я тебя довезу?

— Я доеду на автобусе, всё нормально, Чонгук. Тебе бы лучше ехать домой и нормально поесть. Я знаю, что ты только чай успел выпить, — говорит Тэхён и отстёгивает ремень.

— Я могу поесть в кафе, — кажется, Чонгук не намерен отступать. — Ну правда, чего тебе в автобусе трястись? А так можешь дома подольше задержаться.

— Чонгук, я всё равно не соглашусь, езжай домой, пожалуйста. Мне будет удобнее ехать привычным способом.

— Ты такой упёртый, Тэ, — вздыхает альфа. — Тогда я скажу Ричарду, чтобы забрал тебя с работы.

— Ты...

— Либо я везу тебя до кафе, либо домой ты едешь с Ричардом, — Чонгук жмёт плечами, показывая, что у Тэхёна действительно только два варианта.

— Почему ты такой вредный? — обречённо стонет Тэхён.

— Мне есть у кого учиться, — усмехается Чонгук, намекая на омегу. — Так что?

— Хорошо. Сейчас я еду на автобусе, а вечером может приехать Ричард, раз ты так беспокоишься, — отвечает Тэхён и выходит из машины. — Пока.

— Пока. Обязательно напиши вечером, как только будешь дома.

— Хорошо.

Тэхён выходит из машины и идёт к подъезду, у которого в этот раз никого нет. Он не слышит отъезжающей машины поэтому у двери оборачивается и видит, что Чонгук всё ещё не уехал. Как мило. Чонгук машет рукой и мило улыбается. Омега отзеркаливает улыбку и неуверенно машет в ответ, а затем скрывается за дверью. Свет в подъезде тусклый, но есть, хотя фонарик на телефоне Тэхёну всё же приходится включить.

Дома никого не оказывается, чему Ким удивляется, ведь у отца сегодня была только ночная смена, и сейчас, по идее, он должен быть дома.

«Снова у друзей» — думает он и идёт собираться, потому что до выхода у него осталось двадцать минут.

***

— Здравствуй, Тэхён, — Джисон за ресепшеном натягивает дежурную улыбку, оглядывая только что вошедшего Тэхёна. — Хорошо отдохнул?

— Здравствуй, Джисон. Неплохо, спасибо, что спросил, — Тэхёну вообще-то не очень хочется разговаривать с омегой, но из вежливости ему приходится. — Думаю, скоро твоя очередь подойдёт.

— Было бы замечательно тоже сходить на целый месяц, как ты, — говорит омега и ухмыляется. — Выслужил, небось, да глазки построил, вот и отпустили.

— Скажи спасибо своему другу, которого я постоянно заменял, и моей подготовке к учёбе, — говорит Тэхён. — Попробуй месяц с лишним отказываться от выходных и плюсом заменять кого-то, может, сработает. Всего хорошего.

Не то, чтобы слова Джисона его как-то задели, Тэхён не может объяснить, почему, но он сейчас, надувшись и недовольно топая, идёт в раздевалку. Он понял, что имел ввиду Джисон под "глазки построил", не настолько глупый.

— Тэхён!

Ким оборачивается на голос и видит подходящего Джухёна. Сдержавшись от закатывания глаз, Тэхён натягивает улыбку.

— Привет, Джухён.

— Привет. Сегодня в шесть собрание у директора, — говорит он. — Будут выбирать кого ставить на должность секретаря. Я знаю, что тебя просили подумать и согласиться, и ты, я полагаю, уже согласен. Но я хочу попросить, — кажется, Тэхён уже знает, что ему собираются сказать. — отказаться.

— Почему я должен отказываться? Ты сам понимаешь, с моим графиком работа секретаря, да и ещё с возможностью работать из дома, будет облегчать мне жизнь. Так что извини, но нет. И из нас двоих учусь я.

— Ты эгоист, Тэхён, тебе говорили об этом?

— Это ты мне говоришь о том, что я эгоист? — удивляется Тэхён, поднимая бровь. — Вспомни, сколько раз я подменял тебя, даже в свои выходные, когда ты уходил на свидания? Или тебе напомнить, как ты в первое время подставлял меня? Извини, но мне иногда хочется и для себя что-то иметь, ладно?

— Пожалеешь ведь.

— Ты мне угрожаешь?

— Просто предупреждаю, — говорит Джухён. — Всякое ведь может случиться.

— Тебе двадцать восемь лет, и ты угрожаешь двадцатиоднолетнему студенту? У тебя совсем совести нет, правда? — Тэхён вообще-то хочет посмеяться, но сдерживается. — У меня нет времени на разговоры с тобой, нужно работать.

Джухён хочет что-то сказать ещё, но Тэхён разворачивается и уходит. Он не боится, что Джухён что-то сделает ему, потому что тот сразу получит две статьи. Весь разговор прошёл прямо под камерой видеонаблюдения.

***

— Тэхён, через пять минут в кабинет директора!

— Хорошо.

Поправив фартук, Тэхён идёт к очередному столику, чтобы принять заказ. В зале останется два официанта, которые на собрание не пойдут, поэтому заказ они и принесут. Людей сейчас не очень много, потому что рабочий день подходит к концу, поэтому есть время передохнуть. А сейчас он идёт к своему самому нелюбимому столу, потому что он рассчитан на четырёх человек и более, который почти полностью занят. На вид — студенты, пришли праздновать окончание недели. Неудивительно, что практически весь заказ состоит из мяса и несколько бутылок алкоголя. Предупредив, что блюда принесёт другой официант, Тэхён идёт на кухню отдавать листочек с заказами поварам и уходит в кабинет директора. Всего собралось шесть официантов, включая Тэхёна, и каждый из них желает, чтобы на месте секретаря оказался он.

— Сначала, если вы не против, обговорим рабочие моменты, — взрослый мужчина в белой рубашке осматривает небольшую стопку бумаги. — Благодаря Тэхёну у меня дошли руки проверить расписание всех сотрудников кафе, и чтобы исключить неприятные ситуации, я проверил количество выходных, которое вам положено. Сразу могу сказать, что кто-то сегодня работает последний день и после собрания будет уволен, — директор смотрит на подчинённых, которые после последних слов заметно напрягаются. — Именно два человека либо напишут заявления на увольнения по собственному желанию, либо этому поспособствую я, но в таком случае в обслуживание вам путь точно будет закрыт из-за отрицательной рекомендации.

— Не нужно даже гадать, кто уйдёт сегодня, —усмехается напарник Тэхёна — Марк, что стоит рядом с ним. — Давно было пора уволить их.

— Спасибо за предусмотрительность, Марк. Вот сядешь на моё место тогда посмотрим, будет ли у тебя хватать времени на проверки, — Ли выдыхает и вытаскивает две папки с личным делами. — Сухёк и Джухён. Мне надоело ваше халатное отношение к работе, поэтому не желаю вас больше видеть в своём заведении.

Сказать, что Тэхён не удивлён — ничего не сказать. Увольнение Джухёна было лишь вопросом времени. Сухёк точно такой же. Ему делали множество замечаний и предупреждений, и даже урезали зарплату, но на него ничего не действовало. Теперь работать без них будет легче.

— Но вы давали мне обещание! — восклицает Джухён, выходя вперёд. — Если я буду брать дополнительные выходные только по уважительным причинам, вы оставите меня. За этот месяц я брал только два, чтобы пройти обследование в больнице и съездить к родным.

— Сколько раз ты уходил на, так называемые, больничные? — спрашивает мужчина, тем самым заткнув омегу. — И сколько справок было у меня?

— Вас должны были предупреждать...

— Давай посчитаем вместе. Три недели назад ты уходил два раза за неделю. Ни одной справки. На следующей неделе ты снова ушёл на два дня, якобы, из-за повышенного давления. Где справка? — спрашивает директор у вкопанного омеги.

— Я не ходил тогда в больницу. — отвечает Джухён.

— На прошлой неделе ты снова ушёл из-за температуры и вернулся через три дня. Где справка?

— Она не готова.

— И не будет. Каждый раз, когда ты уходил на больничные, тебя видели на улице. Твой альфа, с которым ты проводил время может предоставить доказательства, что ты в самом деле болел? — спрашивает директор, складывая руки на груди. — Тебе не дали уходить на внеплановые выходные и ты решил эту проблему по-другому. У меня нет желания больше ни терпеть, ни видеть тебя. Сядь у стены и жди окончания собрания.

Джухён хочет сказать что-то ещё, но останавливает себя, видимо поняв, что слушать его больше не будут. Коротко кивнув, он уходит к стульям у стены, кинув перед этим короткий взгляд на Тэхёна. Ким готов поклясться, что увидел в этом мимолётном взгляде столько злости, что его передергивает.

— Ну что, Сухёк. У тебя практически то же самое, только без больничных, — мужчина берёт в руки вторую папку и открывает. — Что случилось? Когда ты к нам пришёл, то начинал хорошо. Что случилось за полгода?

— Ничего не случилось, директор. Я просто устал. — отвечает парень, что стоит рядом с Джухёном.

— В последние два месяца на тебя стали поступать жалобы от персонала и посетителей. С каких пор ты решил, что можешь хамить всем подряд?

— А вы попробуйте встать на моё место. Тогда и вопросов не будет.

— Я был на твоём месте, Сухёк. Я начинал таким же официантом, в том же возрасте, что и ты сейчас. И я точно так же как и ты уставал, но ни разу не хамил ни посетителям, ни персоналу, — чеканит альфа. — У тебя было несколько предупреждений. Больше я терпеть не намерен. Сядь рядом с Джухёном.

Омега только кивает и идёт к бывшему коллеге. В кабине стоит тишина. Никто не рискует сказать и слова, боясь, что могут навлечь и на себя несчастье в виде увольнения. Конечно, все понимают, что их эта участь сегодня точно не коснется, но страх всё же есть.

— Теперь давайте приступим к тому, из-за чего мы сегодня собрались, — говорит директор Ли, откладывая документы. — Все вы знаете, что мой секретарь уходит в декрет, и я ищу ему замену. Точнее, уже нашёл. Работа не слишком сложная, частично можно работать удалённо, — мужчина оглядывает всех своих работников и останавливается на Тэхёне. — Ты подумал над моим предложением?

Все присутствующие поворачиваются к Тэхёну, которого от такого внимания передёргивает, но он старается не показывать этого.

— Да, директор.

— И твой ответ?

— Я согласен, — спокойно отвечает Тэхён, а у самого всё нутро трясёт.

— Я очень рад, что ты подумал над этим и пришёл к соответствующему решению, — альфа улыбается и встаёт с места. — С этого дня должность секретаря нашего кафе будет занимать Ким Тэхён. Просим любить и жаловать.

Не сказать, что все рады новой должности Кима, среди официантов завистников нет, хоть некоторые и метили на это место, но никто своё «фи» не вставил. И Тэхён рад, что не заметил в коллегах тех злостных искр, которые обычно кидал Джухён, готовых вырваться наружу.

— Я буду стараться и не подведу вас, — говорит Тэхён и делает поклон. — Когда я могу приступить?

— Можешь отработать сегодня ещё смену, и с понедельника начать работать. Или на сегодня можешь быть свободен и так же начать с понедельника. Как тебе удобно, — отвечает директор и хлопает. — Собрание закончено, приступайте к работе. А ты, Тэхён, можешь...

— Я отработаю сегодня.

— Хорошо. Можешь идти.

— До свидания, — Тэхён ещё раз кланяется и выходит за остальными.

Двое уволенных омег остались в кабинете, и Тэхён этому рад, потому что испугался, что Джухён может решить "поговорить" с ним, чего омеге совсем не хочется.

— Поздравляю, Тэхён, — к Киму подходит его коллега примерно того же возраста, что и он. — Не каждый официант может добиться такого быстрого повышения. Твоё трудолюбие хорошо помогло тебе.

— Спасибо, Ыну, — отвечает Тэхён, останавливаясь у зеркала, чтобы поправить смявшийся фартук. — Ты сам знаешь, насколько мне важна работа. Я просто работаю. Так же как и любой тут.

— Но всё же, ты оказался куда лучше нас, раз смог взобраться на вершину. Обычно, чтобы работнику зала стать секретарём приходится лет пять тарелки носить.

— К работе нужно подходить ответственно, а не так, как Джухён с Сухёком. И я не настолько лучше вас, чтобы выделять меня, — выдыхает омега. — Пошли уже работать, скоро народ начнёт идти.

***

Пять часов работы прошли быстро, и Тэхён очень устал. Как же он ненавидит выходить на смены в пятницу, об этом все знают.

«Какое счастье, что этого больше не будет».

В раздевалке, где Тэхён собирает свои вещи из шкафчика, которые тут ему больше не понадобятся, помимо омеги ещё пять человек. Смех разносится на всё помещение, от чего Тэхён кривится, потому что голова начинает болеть. Если днём он спасся таблетками обезболивающего, то сейчас, выпитая пилюля часа полтора назад, не помогает.

— Ребят, помните ту машину, которая тут вечерами появлялась в октябре? — в раздевалку влетает Минхо, который ушёл три минуты назад. — Чёрная ауди.

— И что? Она снова тут?

— Да, прямо у входа!

«Ну я же просил вставать подальше отсюда».

Тэхён хочет застонать, но сдерживает себя, потому что рядом всё ещё есть люди. Но глаза всё-таки закатывает, потому что парни начинают галдеть, рассуждать, к кому эта машина приехала. Собрав всё, что было в шкафчике, Ким натягивает на себя куртку и застёгивает.

— Давайте уже быстрее, надо закрывать кафе, — единственный альфа, Ыну, в сегодняшнем коллективе, ответственный за закрытие кафе, вертит в руках ключи, от дверей. — И так задержались.

После того, как Минхо сказал о машине у входа, четверо парней в считанные секунды собрались и убежали на выход. Разумеется, им интересно, за кем это. Только ума у них, думает Тэхён, немного, раз они не могут сопоставить моменты.

— За тобой? — спрашивает Ыну, когда раздевалка опустела. — Я помню, как тебя один раз на такой забирали.

— За мной. Одногруппник боится, что со мной может что-то случиться и просит своего водителя забирать меня с работы, — объясняет Тэхён, пока идёт выходу.

— Хорошие у тебя одногруппники, — посмеивается Ыну и открывает омеге дверь. — Всем бы таких.

— Он такой единственный со всей группы, — улыбается омега, но сразу мрачнеет, когда замечает компанию омег, недалеко от кафе. — Ну вот и что они тут встали?

— Им же интересно что происходит. Интересно, а как они отреагируют, когда увидят, что это за тобой?

— Забудут как разговаривать, а в понедельник будут пытать меня, — вздыхает омега. — Я пойду, устал за сегодня.

— Иди, конечно. До встречи.

Попрощавшись с парнем, Тэхён идёт к машине, из которой уже вышел Ричард и встал у задней двери, чтобы открыть её омеге.

— Добрый вечер, Тэхён, — Ричард улыбается, когда Тэхён подходит ближе.

— Я ведь просил не вставать прямо у кафе! — тихо восклицает Тэхён. — Добрый вечер. Они теперь все будут думать, что...

— Тебя не должно волновать, что они будут думать о тебе. У них такого нет и не будет, скорее всего, так что пусть делают, что хотят. А теперь садись, у тебя на лице написано, что ты устал и хочешь спать, — альфа открывает дверь, приглашая Тэхёна сесть.

— Спасибо, — говорит Тэхён и садится в машину.

— Никуда заезжать не надо?

— Нет, сил нет никаких больше на ногах стоять.

— Значит можешь снова поспать, а я разбужу, когда приедем, — говорит Ричард и закрывает дверь.

На этот раз Тэхён совсем не против вздремнуть полчасика, поэтому устраивается удобнее на сиденье и прикрывает глаза.

***

Кому:

Чонгук:

Я дома.

Уже под одеялом, после душа, Тэхён, как и обещал, пишет Чонгуку. Сказать честно, он совсем забыл про него, но когда укладывался, вспомнил, что забыл написать альфе.

От кого:

Чонгук:

Хорошо. Нормально доехал? Устал?

Кому:

Чонгук:

Да, всё нормально. Сегодня пятница, и людей было много, поэтому сильно устал и уже ложусь спать.

От кого:

Чонгук: Тогда отдыхай. Спокойной ночи;D

Кому:

Чонгук: Спокойной ночи.

Выдохнув, Тэхён выключает будильник, чтобы завтра не вставать ни свет ни заря, и с чувством выполненного долга укрывается одеялом и закрывает глаза.