Два воина стояли друг напротив друга, слегка расправив крылья. Они были напряжены в предвкушении схватки. Поскольку арена была занята учениками академии, они решили провести поединок во дворе, чтобы побыть в уединении. Лёгкий ветер колыхал листья, и место отдыха вскоре превратится в место тренировок. Горячий свет факелов контрастировал с синевой безоблачной ночи. Несколько молодых монахов украдкой наблюдали за происходящим, опасаясь, что, если их заметят, они станут частью тренировки. Или закуской.

— Готов к тому, что я надеру тебе задницу, Кейдж? — Соня ухмыльнулась, принимая боевую стойку.

— Не дождёшься, детка. Ты мне нравишься, но я не собираюсь тебе уступать, — ответил Джонни, хрустя костяшками пальцев и готовясь к бою.

Они приступили к спаррингу. Быстро стало очевидно, что их новые формы вызывают трудности, а более сложные движения вызывают проблемы. Обычной ловкости Джонни мешал возросший вес, в то время как Соне было трудно сохранять равновесие при выполнении привычных ударов ногами. Простые маневры получались неуклюжими, и крылья больше мешали, чем помогали в ближнем бою. Их когти отвлекали, больно врезаясь в подушечки рук при ударах кулаком, а длинные ноги вынуждали заново рассчитывать траекторию ударов. Джонни попытался нанести высокий удар ногой, но потерял равновесие, когда ветер подхватил его крылья. Он сильно пошатнулся, но восстановился как раз вовремя, чтобы увернуться от медленного и неловкого удара Сони.

Они оба остановились, чтобы перевести дыхание и всё обдумать.

— Это именно то, чего я так боялась, — признала Соня, качая головой. — Мы стали сильнее, но наши боевые стили нуждаются в серьезной корректировке.

— Ночами раньше не было таких проблем, — с тяжёлой одышкой сказал Джонни.

После небольшой передышки они возобновили тренировку, на этот раз более медленно, сосредоточившись на одиночных ударах и интеграции новых приемов в стиль боя. Джонни экспериментировал с использованием крыльев для быстрых, размашистых ударов и поддержания равновесия, в то время как Соня применяла свой гибкий хвост для дополнительной устойчивости и неожиданных атак. Постепенно они начали осваиваться, но до возвращения на прежний уровень им было ещё далеко. Тренировка была утомительной как физически, так и морально. Несмотря на все усилия, каждое столкновение и контратака показывали, что им придется многому учиться заново, учитывая новые конечности и изменившийся центр тяжести. После спарринга Джонни и Соня приготовились забраться выше, чтобы расправить крылья и осмотреть окрестности.

— О да, мы же с тобой хотели полетать, — громко и наигранно сказал Джонни и, под закатывание глаза Сони, метнул взгляд на укрытие, за которым, как он знал, кто-то прячется.

Он крадучись приблизился к большому декоративному глиняному вазону с цветами. Вспомнив несколько ужастиков с монстрами, которые он когда-то смотрел, он тихо рычал и лязгал когтями по камню, чтобы нагнать ужаса. Он слышал, как испуганно колотятся сердца, и тихонько посмеивался про себя.

«Сетап готов, время панчлайна», — подумал Джонни, забрался на вазон и низко прорычал:

— Я пришёл за твоим пикулем!

Под его раскатистый хохот молодые монахи с воплями убежали внутрь академии. Остался только один темнокожий парниша, сидящий в шоке с широко раскрытыми глазами.

— М-м-мастер Лю Кан говорил, что у вас специфическое чувство юмора, — сказал он, заикаясь.

— А «мастер Лю Кан» говорил, что подсматривать нехорошо? — Джонни ухмыльнулся, и его клыки блеснули в лунном свете.

— Извините, пожалуйста, — он встал и отряхнулся. — Все говорят, что тут теперь живут монстры, и нам было интересно посмотреть.

— Надеюсь, вам понравилось то, что вы видели, а я даже не на пике, — Джонни усмехнулся, небрежно прислонившись к вазону, но осторожно, чтобы не навалиться на него всем весом. — Но ты, наверное, в курсе, фильмы со мной, Джонни Кейджем, знают во всём мире.

Парнишка неловко улыбнулся и глазами искал пути к отступлению.

— Ты не знаешь, кто такой Джонни Кейдж, — скорее констатировал факт, чем спросил Джонни.

— Нет, мы смотрели пару фильмов с ним, но… При чём тут вы?

Кто-то из темноты что-то прокричал на китайском, парнишка встрепенулся.

— Ой, это меня, — он быстро поклонился и убежал. — Я Кай, ещё увидимся.

Пока Джонни стоял там, а эхо торопливых шагов Кая затихало вдали, он почувствовал, как у него заныло в груди. Он пытался осмыслить то, что только что услышал. Хотя он и ожидал, что люди могут не узнавать его в новой форме, реальность этого задела его самолюбие. Он был Джонни Кейджем, голливудской кинозвездой и чемпионом по боевым искусствам. Мысль о том, что кто-то видел его и не связал с его блестящей карьерой, было ударом по его гордости. Соня, сперва не заметив выражение ужаса и растерянности на лице Джонни, не удержалась от саркастического комментария.

— В чем дело, Кейдж? Наконец-то осознал, что ты не центр вселенной?

Джонни не сразу ответил, все еще переваривая услышанное.

— Тот парень, Кай, даже не узнал меня как Джонни Кейджа. Ты можешь в это поверить?

Он посмотрел на нее с таким несчастным лицом, что зарождающийся гнев внутри Сони быстро погас. Она скрестила руки на груди и вздохнула, пытаясь подобрать правильные слова.

— Да ты издеваешься? Мы теперь выглядим как гаргульи. Я думала, ты давно морально подготовился к этому.

— Но все же, — сказал Джонни, и в его голосе прозвучало разочарование, — я потратил всю свою жизнь на создание имени. Теперь это больше не имеет значения, ведь для всех я просто монстр.

— Послушай, я понимаю. Но ты все еще остаешься собой. Даже если они не узнают тебя сейчас, это не меняет того, кто ты есть и чего ты достиг. Этого у тебя никто и ничто не отнимет, особенно слова какого-то ребёнка.

Джонни посмотрел на неё, на его губах появилась лёгкая благодарная улыбка.

— Удивительно мило с твоей стороны, спасибо.

— Не привыкай, — она пожала плечами, и на её лице тоже появился намёк на улыбку. — Но серьёзно, ты можешь предложить больше, чем просто быть симпатичной мордашкой. А теперь вперёд, у нас ещё много работы.

— Вообще-то у меня совсем другой имидж, но если тебе так больше нравится...

Соня несильно ударила его кулаком в плечо, и они с тихим смехом взобрались на крышу.

***

Небо, залитое лунным светом, создавало умиротворённую атмосферу, когда они парили в воздухе. Их недавно отточенные летные навыки делали путешествие более плавным и приятным. Пролетая над пересечённой местностью, они заметили пещеру, расположенную высоко в горах. Осторожно приземлившись у входа, они проникли внутрь. Пещера была огромной и тёмной, но их обострённые чувства позволяли с лёгкостью ориентироваться в ней. Истёртый камень от бесчисленных посадок и взлётов, разбросанные кости и слабые трёхпалые следы в пыли намекали на присутствие гаргулий с давних времён. Тоннели, созданные или расширенные когтями, открывали несколько пустых полостей и камер. В одной из них тек тонкий ручеёк, а в другой, самой глубокой, лежали крупные, тонкие осколки чего-то, напоминающего большую яичную скорлупу.

— Тут жутко, — сказал Джонни, и его голос эхом отозвался в пещере. — Но, похоже, тут мог кто-то жить.

— Стратегическое расположение хорошее: возвышенность, её трудно найти и легко защищать. Даже водоснабжение имеется. Но должна быть причина, почему это место было покинуто.

По мере того, как они исследовали дальше, в голове Джонни проносились различные варианты. Несмотря на их немного конфликтные отношения, он не мог не думать об этой пещере как об идеальном месте для будущих совместных вечеров. Не то чтобы он когда-нибудь признался в этом Соне — по крайней мере, не сразу.

— Итак, я только за то, чтобы объявить это место своим, — небрежным тоном сказал Джонни. — Может пригодиться, если нам понадобится отдохнуть от компании монахов.

Они потратили некоторое время на то, чтобы пометить пещеру, оставив когтями знаки своего притязания на случай, если вернутся прежние обитатели. Джонни в шутку расстегнул ширинку, за что получил слабый пендель. Покинув пещеру, Джонни и Соня решили отправиться на охоту. Они летели бесшумно, их органы чувств были настороже в поисках любых признаков добычи. Вскоре они заметили стадо оленей, пасущееся на поляне.

— Прямо как с Кабалом, — прошептала Соня. — Я поведу, ты бей.

Они разделились. Соня спикировала вниз, ее крылья затрепетали, когда она испугала оленей, обратив их в паническое бегство. Стадо рассеялось, но она сосредоточилась на одном, направляя его к позиции Джонни. Пока олень бежал, он дождался подходящего момента, затем нырнул навстречу. Однако на скорости олень просто протаранил Джонни и поскакал дальше. Соня была слишком далеко, чтобы вести преследование.

— Молодец, ты оставил нас без ужина.

— Знаешь, у всего есть свои плюсы. Я бы не смог, ну ты понимаешь.

— Это просто. Ножа у нас, конечно, нет, зато когтями…

— Я не об этом. Я никогда не обижал животных, даже енотов не пинал, хотя иногда стоило бы. Это просто… отличается от того, к чему я привык. Я несколько смирился с этими таркатанами и прочими уродами, всё-таки они первые начали, и кроме нас особо некому, но такое…

— Я знаю, — ответила Соня, ее тон смягчился. — Нельзя привыкнуть к этой грязи. Можно только стиснуть зубы, сделать всё, что нужно было, и, если ты это переживешь… — она отвернулась от него, зажмурилась и некоторое время пыталась подобрать правильные слова, — постараться, чтобы это не съедало тебя изнутри.

— Вау, я не думал, что ты так к этому относишься, — тихо сказал Джонни, застигнутый врасплох ее уязвимостью. Он краем сознания понял, что она сейчас не о безобидных животных.

Некоторое время они стояли в тишине, каждый погруженный в свои мысли. Лес вокруг них был полон ночных звуков, но они по-прежнему были сосредоточены на теме своего разговора. Джонни хотел протянуть руку и прикоснуться к ней, предложить какое-то утешение, но он колебался, боясь, что она оттолкнет его.

— Ты ведь любишь мясо, так? — нарушила тишину Соня. — Все эти стейки, бургеры?

— Ну да, хотя я стараюсь ими не злоупотреблять, — пожал плечами Джонни. — Но это другое. Стейк не дышит и не брыкается, а бургер так на тебя не смотрит. Ты много от меня требуешь.

— Ладно, давай начнем с малого. Я постараюсь показать, какие ягоды и грибы можно есть, а какие лучше не трогать.

— С этого стоило начинать, — Джонни игриво и нежно улыбнулся ей.

— Я забыла, какой ты можешь быть сложным.

— Я? — С наигранным возмущением Джонни прижал руки к груди. — Сложным? Ты говоришь, что я сложный?

— Да, — коротко ответила Соня и они пошли исследовать подлесок.

В голове у Сони бушевал вихрь отчаяния, когда они с Джонни брели по лесу в поисках чего-нибудь съедобного. После неудачного спарринга и предыдущей охоты она чувствовала себя нехарактерно неуравновешенной. Они нашли пару сморчков, но её знания о съедобном подножном корме казались здесь бесполезными. Сжав кулаки, она ощутила остроту когтей на ладонях. Каждый их шаг, казалось, усиливал её чувство неудачи, которое она презирала. Попытки Джонни поднять настроение только раздражали её. Она не хотела обсуждать свои чувства, не хотела признаваться ему — или самой себе — что ей трудно. Она стиснула челюсти, пытаясь сосредоточиться на текущей задаче, но её гнев продолжал выплёскиваться наружу. Она не могла скрыть, как напряжены её крылья и как подрагивает хвост при каждом шаге.

Продолжая молча искать еду, Джонни внезапно замер и уставился в одну точку. Спустя мгновение он метнулся вперёд, но кролик, которого он заприметил, был слишком быстр и выскользнул из его рук. Не раздумывая, Соня бросилась вперёд. Ей повезло больше, и она смогла схватить кролика. Она посмотрела на Джонни, ожидая увидеть разочарование или насмешку в его глазах, но вместо этого увидела нечто иное — восхищение. На мгновение её гнев утих. Она поняла, что он пытался поймать кролика для неё, чтобы поднять ей настроение. Его инициатива тронула её больше, чем она хотела признать, особенно после того, что он ей сказал до этого.

— Знаешь, Кейдж, дело не только в еде, — сказала она, её голос был мягче, чем раньше. — Дело в принципе. Я действительно хочу показать тебе, что нужно знать, чтобы выжить в одиночку, но оказалось, что я сама ничего не знаю.

Он нахмурился и посмотрел на неё.

— В смысле в одиночку? Я тебя никуда не отпускал и отпускать не собираюсь.

— Очень многое не зависит ни от тебя, ни от меня, — Соня остановилась. — И если ещё раз ты проявишь свои собственнические замашки…

Она схватила его за бок. Без большого давления на когти, но этого было достаточно, чтобы напугать его.

— Понял, понял, хватит.

Соня убрала руку и показательно вытерла чистые когти о штаны, не сводя с него глаз.

— Ты так говоришь, — сказал Джонни, — как будто хочешь сбежать от меня на тот свет.

Соня вздохнула.

— Я не хочу от тебя сбегать. Мы живём в опасном мире, и мне нужно знать, что ты не умрёшь от голода, если никого не будет рядом.

— Я понял, — Джонни нахмурился ещё сильнее, — но чтобы ты знала, я не отпущу тебя без боя.

Лёгкая улыбка тронула губы Сони.

— Я и не ожидала ничего меньшего.

— А насчёт остального ты не переживай, — Джонни беспечно махнул рукой и показал сморчки, которые они нашли. — Может, ты не самый лучший в мире выживальщик, но ты наверняка знаешь, что мы можем приготовить из нашей сегодняшней добычи. А я тебе в этом с удовольствием помогу, как и всегда.

— Да, — призналась она, лёгкая улыбка тронула уголки её рта, разочарование и гнев постепенно отпускали её. — Я действительно кое-что знаю о приготовлении этого.

***

Они не успевали вернутся в академию Ву Ши к рассвету и они вернулись в пещеру. Перед возвращением, они собрали сухие ветки для костра. Оказавшись внутри, Соня объяснила основы приготовления пищи, убедившись, что Джонни понимает важность чистоты и правильного обращения.

— Хорошо, Кейдж, — сказала Соня, ее тон был более поучительным, чем обычно. — Я собираюсь показать тебе, как освежевать кролика. Это немного грязно, но необходимо.

Джонни внимательно наблюдал, как Соня ловко использует свои когти, чтобы делать точные надрезы, с такой лёгкостью, словно она умела так всегда сдирать шкурку с кролика. Она четко объясняла каждый шаг, ее голос звучал ровно и обнадеживающе.

— Это логичный конец для кролика, — тихо сказала Соня, взглянув на него и увидев на его лице слабую грусть. — Такая у него судьба – стать чьей-то едой.

— Да, я знаю, — Джонни беспечно пожал плечами. — Это просто… странно, — он натянуто улыбнулся и хмыкнул. — Мне нужно привыкнуть к тому факту, что еду больше не покупаешь в супермаркете.

— Ты говорил, что ты продукты в основном заказывал.

— Ну, не всегда.

Соня продолжила объяснять и показывать, вместе с Джонни они разделали кролика, вымыли сморчки и всё разложили на раскалённый камень. Пока еда готовилась, соблазнительный аромат наполнил пещеру, заставив их желудки заурчать. Когда еда была готова, они сели вместе, наслаждаясь плодами своего труда.

— Это действительно вкусно, — сказал Джонни с набитым ртом. — Я не ожидал, что поиск еды окажется таким удачным.

Соня кивнула, в ее глазах мелькнула гордость.

— Удивительно, что дает природа, если знаешь, что искать.

— Да, это точно, — Джонни усмехнулся. — Приятно провести спокойный вечер для разнообразия. У тебя большой опыт.

— Когда мы были детьми, папа брал нас с братом в походы и учил всему, что знал сам.

— Это круто. Мой отец может только пердеть в диван с бутылкой пива. Ты не говорила что у тебя есть брат.

— Не было контекста. Ешь молча.

Он пожал плечами, и они продолжили есть. Но Джонни не мог удержаться от того, чтобы время от времени не поглядывать на Соню. Её обычная сосредоточенность, то, как отблески огня отражались на её лице, — всё это привлекало его внимание сильнее обычного. Несмотря на их странные новые формы, или, возможно, из-за них, Джонни снова ощутил «надлом», но гораздо мягче. Свет огня играл на её сиреневой коже, подчёркивая резкие, но изящные линии. Маленькие рожки придавали ей свирепую красоту, а аккуратно сложенные за спиной крылья и гладкий хвост, обвившийся вокруг её ног, придавали ей почти царственный вид. Несмотря на преображение, Джонни находил её бесспорно привлекательной. Погружённый в свои мысли, он задержал взгляд на Соне дольше, чем намеревался. Она была сосредоточена на еде, казалось, не замечая его восхищения. В обычной ситуации она бы уже накричала на него за то, что он пялится, но сегодня она казалась довольной, возможно, даже наслаждалась спокойствием вечера так же, как и он.

— Соня, — тихо начал он, неуверенный в том, как правильно подобрать слова.

— Что? — Она подняла голову и спросила ровным тоном.

Джонни поколебался, затем улыбнулся.

— Ничего. Просто мне хорошо быть здесь с тобой. Вот так. И ты очень привлекательна даже в облике гаргульи, — искренне признался Джонни.

Соня закатила глаза, на её губах появился намек на улыбку.

— Ты опять за своё? Не думай об этом, Кейдж.

— Твои слова ранят сильнее когтей, моя тигрица.

Она скривилась от его игривого комментария, но дрожь на кончиках её крыльев заинтриговала его. Она злится или ей нравится? Однако его пристальный взгляд уже начинал её раздражать.

— Ты забыл, каково это, когда тебе надирают задницу? — сказала Соня раздражённым тоном.

Джонни поднял руки в притворной капитуляции, на его лице расплылась ухмылка.

— Эй, я просто наслаждаюсь видом. Разве парень не может восхищаться своим товарищем по команде? К тому же, мы ведь ещё не все аспекты наших новых тел изучили.

— Ешь молча, Кейдж, — сказала она более настойчиво.

— Подожди, я ещё хотел... — он потянулся к ней, но тут же замер, когда она отстранилась и тихо зарычала. — Я хотел сказать, что ты продолжаешь меня приятно удивлять. Ты всегда была жёсткой и хладнокровной, и я в шоке от того, как ты заботишься обо мне. Я имею в виду, не на поле боя. Но твои педагогические методы всё ещё под сомнением.

Соня смягчилась, напряжение в её плечах ослабло.

— Ты тоже меня удивил. Для городского парня ты довольно хорошо адаптируешься, — после короткой паузы она добавила: — И, наверное, стал меньше действовать мне на нервы. До твоих обычных сальных намёков.

— Вау, ты только сейчас это заметила? Думаю, это прогресс для нас обоих. Приятно знать, что у нас могут быть такие моменты, как этот, и мы не сводим друг друга с ума.

— Мне жаль, что я там развалилась на части, — Соня всё ещё чувствовала себя уязвлённой неудачей с поиском еды.

Джонни мягко и несколько снисходительно улыбнулся ей.

— Эй, со всяким бывает. Ты не слабая, ты человек, — он покачал головой и отвёл взгляд. — Или гаргулья? Ну, ты поняла.

***

Мирную тишину наступающего утра внезапно нарушила громкая, рокочущая отрыжка. Щеки Сони вспыхнули от смущения, когда Джонни расхохотался от неожиданного звука.

— Боже, Соня, — он вытер слёзы, — это твой новый свирепый рёв? Неплохо, но есть куда расти.

— Я же не специально, — она игриво закатила глаза, шлёпнув Джонни по плечу в притворном раздражении.

Но прежде чем она продолжила защищаться, Джонни глубоко вздохнул и издал отрыжку еще громче. Неожиданно для себя, она согнулась пополам от смеха.

— Ладно, ладно, ты победил, — уступила она, вытирая выступившие от смеха слёзы. — Но давай постараемся свести серенады к минимуму, хорошо?

Их совместный смех прервал многоголосый рёв, разносящийся далеко в горах. Они переглянулись и поняли: где-то там есть самые настоящие живые гаргульи. Рассвет быстро приближался, и у них было мало времени на разведку или установление контакта.

— Надо поздороваться с соседями, — сказал Джонни.

— Как?

— Да вот так, — ухмыльнулся Джонни, озорная искорка осветила его лицо.

Сделав глубокий вдох, Джонни запрокинул голову и издал мощный рёв. Звук зародился глубоко в его груди, рокочущее рычание, которое нарастало, пока не вырвалось из его горла. Соня мгновение наблюдала за ним, затем последовала его примеру. Её рёв был другим — более высоким, но не менее мощным. Он начался как низкое рычание, которое становилось всё громче и пронзительнее, пока не сравнялось по интенсивности с рычанием Джонни. Их рёв эхом разнесся по долинам.

Соня посмотрела на Джонни, их глаза блестели от возбуждения.

— Это было… интересно.

— Ха, да. Думаешь, они нас услышали?

— Уверена.

Они внимательно слушали, надеясь на ответ, но надвигающийся рассвет уже начинал сказываться. Когда началось превращение в камень, Джонни бросил последний взгляд на Соню, почувствовав прилив нежности. Он мог видеть слабейший намек на что-то в её глазах — что-то, что отражало чувства, цветущие в его собственном сердце.