Странный шум привлёк моё внимание. Ещё плохо соображая, что происходит, я отскочил в сторону, и вовремя: на дорожку сада прямо передо мной с грохотом и треском рухнуло огромное дерево. Замешкайся я на мгновение, оно упало бы прямо на меня! Уняв сумасшедший стук сердца, я тщательно осмотрел ствол. Никаких следов надпила, да и этот старый тополь давно грозил обвалиться. Тем не менее во мне крепло убеждение, что это не простая случайность. Если б кто-то захотел убить меня, не привлекая к себе внимания, вряд ли он нашёл более удобный способ.

«Он попробует расправиться и с тобой…»

Может, стоит подождать Карину? Или вообще вернуться в дом?!

За моей спиной раздался хрип. Я оглянулся. Прямо на меня, с пеной у пасти, нёсся здоровенный пёс, обычно мирно дремлющий у ворот. Всегда добродушный, готовый облизать всех на свете… Кто бы мог подумать, какие у него длинные, кривые, острые клыки и как быстро он, оказывается, умеет бегать! По деревьям я лазить не умею, отбиваться нечем… Со всех ног я помчался к дому.

— Замри! — раздался требовательный возглас.

Ага, так прямо и послушался! Я жить хочу!

Рука, словно отлитая из металла, бесцеремонно схватила меня за плечо, рывком остановила, зашвырнула за спину и прижала. Ну и силища! Он держал меня, даже особенно не напрягаясь, — незнакомец, возникший непонятно откуда, словно действительно был из стали… Нет, скорее, из бронзы, именно такого цвета была кожа второй, свободной руки, вокруг которой вдруг сгустился и заискрил воздух. Ослепительная молния настигла пса в прыжке, и тот, как подкошенный, рухнул на траву к нашим ногам.

— Хороший пёсик, — презрительно прокомментировал мой спаситель. — Почему ты не повиновался?! Я мог тебя зацепить!

Я ошарашенно воззрился на него. В своей жизни я видел много красивых людей. Но в основном это были девушки. Или женщины.

Парня, стоявшего передо мной, назвать женственным не поворачивался язык. Даже волна непривычно длинных для мужчины, спускающихся ниже лопаток, густых иссиня-чёрных волос не делала его облик слабым или слащавым. Он был очень высокий, как и я сам. Великолепно сложённый. С гордой осанкой и грацией пантеры. Явно не изнеженный.

И красивый… Наверно, самый красивый из всех людей, кого я когда-нибудь встречал.

Возраст его не поддавался определению. Вроде бы мой ровесник или чуть старше, но вот выражение лица! Суровое, строгое, сдержанное — словно он прожил века! Идеально правильные черты принадлежали лику полубога, а не человеку из плоти и крови. Губы сжаты в одну жёсткую линию… интересно, он умеет улыбаться?

Одет он тоже был странновато — сапоги из мягкого, похожего на кожу материала, облегающие тёмные штаны и рубашка свободного покроя, прихваченная поясом с пряжкой из серебристого металла. Вроде ничего особенного, но всё вместе смотрелось очень удобно, практично и стильно.

Что окончательно меня поразило — неуместные, не вяжущиеся с его обликом украшения. Запястья сильных бронзовых рук обвивали браслеты в виде свернувшихся кольцами диковинных зверей. Ладно браслеты! На его груди красовалось длинное, вычурное ожерелье из мерцающих ромбовидных камней, в каждый из которых было словно вплавлено изображение того же крылатого и рогатого зверя. Не каждая девушка такое оденет, да ещё и будет носить, не стесняясь!

Но, по-видимому, это пришельца ни капельки не смущало. Он резким взмахом откинул со лба спадающие пряди волос — и тут я впервые разглядел цвет его глаз…

Самых изумительных глаз, в существовании которых я раньше просто усомнился бы.

Глаза у незнакомца были синие. Не голубые, не бирюзовые, не лазурные. Даже не небесные. Цвет их не был похож абсолютно ни на что. Это была какая-то совершенная, запредельная, невероятная синева.

Крылья редких тропических бабочек? Фантастическое сияние космоса? Свечение океанских глубин? Всё сразу — и ничего подобного…

— Ты Дэр, конечно, — сказал синеглазый, — и, похоже, твои неприятности уже начались. — Он отпихнул собаку носком сапога. — Ладно, будем считать, что я успел вовремя. Но нам нужно торопиться. Пошли!

Это он ко мне обращается?!

— Вы меня, наверно, с кем-то перепутали, — выдавил я растерянно. — Меня зовут Дэриэн. Но я всё равно благодарен вам…

Договорить я не успел.

— Можешь не благодарить, но… Ты — Дэр, сын Дэфка, и попробуй только повторить, что не помнишь своего настоящего имени, которое называл тебе Хранитель! И нечего обращаться ко мне, словно перед тобой целая толпа!

Дэр — так звал меня тёмный демон из снов…

— Я что, сплю? — вырвалось у меня.

— Ха! Если бы! — бросил пришелец, — Слушай, не тяни время, его и так мало! Хочешь остаться в живых — пошли со мной.

— Погоди, — нахмурился я. — Куда идти, зачем и, кстати, кто ты такой?!

— Может, тебе ещё и торжественные представления нужны? — фыркнул синеглазый. — Мэриэн же должна была что-то объяснить, раз передала Цепь!

Хоть какой-то просвет!

— Ты знал маму?!

— Разумеется, знал! Разве она не сказала, что я приду за тобой?

— Так ты и есть тот, кого она позвала на помощь?

— Надеюсь, она предупредила, что я привык к тому, что мне подчиняются? — усмехнулся пришелец.

Ох, не сомневаюсь! Такому не подчинись… одним взглядом на месте испепелит.

— Что она вообще успела рассказать?

— Только заставила поклясться, что я не расстанусь с этой Цепью. — Я невольно коснулся украшения. — Да намекнула на опасного врага. Я почти ничего не понял из её слов. Она умерла так внезапно!

— Не умерла, — зло бросил незнакомец, — убита. И её убийце несказанно повезло, что ты соображаешь не больше новорождённого младенца.

Ну, спасибо! Нашёл младенца! Мне двадцать лет, вообще-то! И в его невероятные глазищи я смотрю в упор, не задирая голову!

Наверно, мой взгляд его пронял.

— Послушай, Дэр, — почти по-человечески обратился он ко мне, — поверь мне на слово! Ты должен пойти со мной! Это наш единственный шанс. К тебе приставлен Наблюдатель, значит, скоро сюда пожалуют Вестники. Я опередил их от силы на пару часов! А мы не можем сейчас доверять Вестникам.

Мама говорила то же самое. Я решил уступить:

— Хорошо, я схожу, соберусь, предупрежу Карину и попрощаюсь…

— Ты плохо меня расслышал?! — возмутился синеглазый. — Какие сборы, какие прощания?! Мы уходим немедленно, и чем позже об этом узнают, тем лучше!

— Но если я исчезну, Кари с ума сойдёт от беспокойства! Меня будут искать! И, потом, у меня с собой нет ни вещей, ни денег…

— Не станут тебя искать, — ухмыльнулся пришелец. — Это забота Вестников, а они мастера на подобные штуки. Твой разложившийся труп найдут где-нибудь в озере… Не настоящий труп, конечно, не дёргайся! Твои друзья будут опечалены, но иначе нельзя. Прежняя жизнь окончена, парень! И, смею тебя уверить, скоро ты забудешь о своих старых привычках. Ни вещи, ни деньги тебе больше не понадобятся. По нашей дороге не ходят ни машины, ни поезда, и уж точно ни в одной кассе мира ты не купишь билет туда, куда я тебя провожу. Следуй за мной и не отходи ни на шаг. И вообще, возьми за правило выполнять то, что я скажу, и притом с первого раза! Я не причиню тебе вреда, Дэр, пойми!

Властный какой… А дышать можно без его разрешения?

— И всё-таки, — потребовал я, — назови своё имя!

Незнакомец оценивающим взглядом скользнул по моему лицу. Словно прикидывая — достоин ли я такой чести?!

— Меня зовут Дэйкен. Ты идёшь со мной?

Буква совпала. Пришелец действительно был тем человеком, чьё имя мама пыталась произнести в последнюю минуту. Я кивнул и, больше не споря, первым направился к воротам, выходящим на улицу.

— Куда ты помчался?! — простонал сзади синеглазый, — Разве я это имел в виду?

Он издевается?!

— Как — куда? — опешил я, — Ты же сам сказал: следуй за мной.

Дэйкен глубоко вздохнул, догнал меня и крепко взял за руку:

— Я говорил «пойдём», подразумевая это.

Руки у него точно бронзовые. Пальцы сильные, длинные… и тёплые.

Я не понял, что произошло. Вмиг из залитого солнцем сада мы перенеслись в край холодного и влажного тумана. За густой, серой и сырой пеленой лениво плескалось море, в низком небе тоскливо плакали чайки, ноги колола острая мокрая галька.

— Обманный прыжок, — пояснил Дэйкен, — он собьёт со следа тех, кто нас ищет. Оставь тут что-нибудь из своих вещей.

Зачарованно сняв с руки часы, я положил их на плоский камень. На ощупь камень был холодный, скользкий и, несомненно, настоящий.

— Разумно, — одобрил синеглазый. — Они тебе всё равно больше не пригодятся! Время проще чувствовать. А теперь — прямо к цели!

Я уже ничему не удивлялся… Молнии из рук, трупы в озере, прыжки в туман…

Ох!

Я покрепче ухватил ладонь своего проводника. Мы стояли на белоснежной вершине гигантского пика, чьи отвесные склоны терялись в скрывающих землю облаках. Вокруг было только бескрайнее чистое небо да ледяной ветер.

— Не бойся, — усмехнулся Дэйкен, — нам падение не грозит. Идём.

И потянул меня прямо к краю пропасти.

— Как?! — искренне возмутился я. — Кубарем вниз?!!

— Не валяй дурака, — одёрнул меня синеглазый. — Чтобы увидеть Мост, достаточно просто сосредоточиться!

Я упёрся:

— Там ничего нет.

— Чёрт!

О, он и ругаться умеет? Хоть что-то человеческое!

— Конечно, на Земле отвыкаешь, но не да такой же степени, чтобы не увидеть Мост, по которому пройдёт и годовалый ребёнок!

Ребёнок, младенец… самому-то ему сколько?! Я с вызовом уставился перед собой. Там должен быть Мост! И вдруг на самом деле разглядел его! Как проявляющуюся картинку — широченный, прозрачный, непонятно как зависший в воздухе и другим концом уходящий во мглу.

— Мост!

— Нет, пирамиды египетские, — поддел меня Дэйкен. — Вперёд, Дэр!

В другое время я не решился бы ступить на неизвестно из чего созданное и появившееся подобным неестественным образом сооружение, но постоянные насмешки синеглазого начали не на шутку раздражать. Поэтому я с деланным безразличием двинулся вперёд и прошёл достаточно, пока не услышал сдержанный смешок за спиной. Сердито обернулся — и сразу несколько поостыл, обнаружив, что ни на шаг не приблизился к цели.

— Эй, Дэйкен! Если у нас мало времени, не быстрее стало бы посвятить меня в секрет фокуса?

— Нет никаких секретов, — усмехнулся синеглазый, — не обязательно двигать ногами, иногда полезно пошевелить мозгами. Представь, что ты стоишь на противоположном конце — и всё.

Умник выискался.

— Не получается!

— Значит, плохо стараешься! Попробуй ещё раз!

Хорошо… Усмирив всё растущее недовольство, я попытался вообразить, что стою на том краю Моста… И впрямь оказался там!

— Отлично, — с иронией отметил Дэйкен, не отставая ни на секунду, — ты не полностью безнадёжен. Идём дальше.

Заткнулся бы он, что ли?!

Я жадно огляделся. Окружающий мир сильно походил на джунгли — сплошное переплетение высоченных гладких стволов, гибких лиан и огромных цветов ярчайших окрасок. Здесь царил полумрак: небо скрывалось за ветвями и листьями.

— Разве мы не на месте?

— Размечтался! — фыркнул мой невыносимый проводник. — Это только начало пути. Но пока можешь расслабиться: это Нейтральная полоса, здесь относительно безопасно.

— Мне кажется, — сердито заметил я, — что я был бы более полезным спутником, если б ты соизволил наконец объяснить, какая опасность мне грозит и от кого!

— Ты станешь просто бесценным спутником, — бросил через плечо синеглазый, — когда прекратишь задавать дурацкие вопросы!

Я возмущённо вспыхнул:

— По-моему, мои вопросы вполне естественны! Почему я должен идти неизвестно куда, непонятно с кем, да ещё и терпеть твои придирки?!

— Потому, что это — твоя судьба, — небрежно бросил Дэйкен. — Доволен?

— Ничего себе ответ! Вот сдадут у меня нервы от всего увиденного — что ты будешь делать? Ни один человек такой чертовщины не выдержит!

— Человек — не спорю, — невозмутимо ответил синеглазый, — но к тебе-то это не относится! Ты же не человек, Дэр.

— Что?...

— Вроде я выразился достаточно ясно!

— Но я жил на Земле, значит, я человек!

— А если б ты вырос в лесу, то, следуя твоей логике, считал бы себя животным?

— Ну, это ты брось! — не на шутку разозлился я. — Во-первых, моя Земля не лес, а я не дикий зверь! Во-вторых, я проходил десятки медицинских обследований! У меня одна голова, одно сердце, две руки, две ноги и никаких признаков, указывающих на исключительность, — в чём же отличия?!

— В мозгу! — чуть ли не с жалостью посмотрел на меня синеглазый. — Но я уже начинаю в этом сомневаться!

— Почему я должен тебе верить?! Приведи хоть одно доказательство!

— Ни один рождённый на Земле не перешёл бы Мост, не перенёс бы Прыжка, не встретился бы во сне с Тором, — выдохнул мой спутник. — И, кстати, не понял бы ни слова из того языка, на котором мы с тобой говорим!

И только теперь — к собственному и беспредельному изумлению! — я понял, что с самого начала общался с Дэйкеном на певучем языке своих снов. Более того, говорить именно так казалось мне правильным и нормальным! Мой прежний, привычный мир рухнул и разбился вдребезги, а взамен начало вырисовываться нечто новое, неопределённое, подавляющее, пугающее… Это и назвал порой перемен тёмный демон?

— Тор — демон из моих снов? — тихо спросил я. — Он является всем…. нелюдям?

— Тор — Хранитель, — усмехнулся синеглазый, — и приходит он только к избранным.

— Дэйкен, — взмолился я, — объясни толком, кто я такой!

— Ладно, — сменил гнев на милость тот. — Представь себе…

Из густого переплетения ветвей над нами раздалось приглушённое зловещее шипение. Незаметно подкравшаяся двухметровая образина, полуженщина-полузмея, метнулась вниз, всеми четырьмя чешуйчатыми лапами вцепившись в тело синеглазого, закрывшего меня собой. Длинные загнутые когти разорвали ткань и впились в кожу, толстый хвост с шипами на конце обвил и стянул ноги, раздвоенное жало замерло у горла.

— Не шевелись, Дэр! — крикнул Дэйкен.

Не обращая внимания на хлынувшую кровь, он рванулся, освободив руку, и выхватил из-за пояса то, что раньше выглядело просто странным украшением, а, очутившись в его ладони, оказалось витой рукоятью меча с клинком из голубого света. Обрубив терзавшие его лапы, он заставил взревевшее от боли чудовище ослабить хватку и вырвался из тугих колец хвоста. Тварь повторно яростно напала, пытаясь подмять его под себя. Они сплелись в тесный клубок, и я уже ничего не различал, кроме частых голубых всполохов. Наконец, бездыханная бестия затихла и замерла, и синеглазый, перемазанный кровью, выскользнул из-под неё наружу.

Я уже хотел выдохнуть, как второе, подобное убитому чудовище выросло за нами страшной тенью. Только на этот раз Дэйкен возиться не стал, вовремя заметив её и сразу отрубив волосатую голову. Выждав секунду, он погасил сияние клинка, убрал меч на место и отряхнулся. Глубокие кровоточащие раны на его груди и плечах в секунду затянулись и исчезли. Даже одежда приняла прежний вид.

Точно не человек…

— И ты называешь это безопасностью?! — возмутился я. — Кто они?!

— Стражи Моста, — бросил синеглазый, — направленные отсечь тебе путь — любой ценой! Следовательно, у нас ещё меньше времени, чем я рассчитывал. Объяснения откладываются до более подходящего момента, Дэр.

Он подобрал сорванный тварью браслет в виде диковинного крылатого, рогатого зверя, чему-то усмехнулся и вновь надел на руку, после чего небрежным жестом сжёг тела, оставив лишь пятно бурой земли.

— Следуй за мной и постарайся не отставать.

— А нельзя было сразу разделаться с ними, как с собакой? — уже на ходу поинтересовался я.

— На живых Стражей это не действует. Их магия закрывает их от любых заклятий.

— Что закрывает?

— Глухой, что ли? Магия!

— Но её не существует, — после всего увиденного уже не так уверенно высказался я.

— Ха! Магия — основа нашего мира, — донёсся до меня голос Дэйкена. — Ты где застрял, Дэр?!

— Какого мира?! — заорал я, вприпрыжку пускаясь за своим удивительным проводником, безжалостно сминая прекрасные хрупкие цветы под ногами и не обращая внимания на хлещущие по лицу лианы и царапающие кожу ветки.

— Какого мира, скажешь ли ты, наконец?!! — потребовал я, догнав его.

Вместо ответа синеглазый схватил меня за руку и потащил вперёд, к еле заметному просвету между зарослями.

Джунгли кончились внезапно. Мы буквально вывалились на открытое пространство, и с высоты птичьего полёта я увидел бездонное сиреневое небо, серебряное солнце, яркий пурпурный лес внизу, а в туманной дали — сверкающие горы. Мир моих снов предстал передо мной наяву.

— Саор, — негромко произнёс Дэйкен. — Мир, где ты был рождён. Наш мир, Дэр! Добро пожаловать домой.

В его голосе звучала нескрываемая гордость. Я судорожно сглотнул. Мой родной, непостижимый, неведомый, невероятно прекрасный мир расстилался впереди, неопровержимо доказывая, сколь тесно мы были связаны, если за долгие годы разлуки память о родине не угасала, не давая забыть, как должны выглядеть деревья и горы, небо и солнце… Серебряное солнце Саора! Из глубин подсознания всплыло полузабытое сочетание звуков, таких же серебристых, как и этот мягкий, ласковый свет, — Сэрбэл…