—Все хорошо?
Кактус заглядывает в отверстия в твоём шлеме, и ты почти рефлекторно отшатываешься. Кактус не замечает.
—Конечно, все хорошо.
Все у тебя хорошо. Всегда, было и будет. Спой ещё нараспев "всё идёт по плану" — все точно убедятся.
У тебя толстая кожа: нарощенный панцирь, годы полученного психологического опыта и латные доспехи, из-под которых видно только два фиолетовых огонька. Шальной удар не пропустишь — ты можешь потерпеть.
(Можешь потерпеть, когда мечи бьются о нагрудник, и в груди это отзывается бешенной болью.)
(Можешь потерпеть, когда твой маленький проект критикует и разносит половина сервера, и пальцы аккуратно подрагивать начинают.)
(Можешь потерпеть, когда находишь дома Кактуса в отрубе и сообщение от Ники "он на тебе". Ты не хочешь смотреть, но не находишь покрывала, чтобы спрятать эту проблему.)
Меч в руках лежит не привычнее кирпича, и ты можешь сказать: да, стройку я определенно люблю побольше сражений. И какой из тебя после этого рыцарь? Лучше было податься в королевские архитекторы.
А учитывая, как много замков ты строишь. . .
Ты определенно не проработал какую-то травму, правда? Сидящую в тебе, как заноза, разносящую по дерме заразу. Старую-старую, которую вытащить жалко и страшно: вдруг кровь пойдет.
Как бы там Ники сказала? У тебя "пунктик". И, может, даже не один.
Но ты крепкий, ты справишься-пересилишь-перетерпишь, у тебя толстая кожа — что плохого в замках и старой броне, в которой ты таскаешься уже намного дольше назначенного срока?
—Все хорошо? — чисто контрольное, что ты мимо ушей пропускаешь, рассматривая лицо друга. Тебе кажется, или оно бледнее, чем обычно?
Кто тут вообще должен о самочувствии справляться? У тебя все нормально, не у тебя постоянно в карманах иголки, и не ты качуешь с базы на базу друзей.
—Сам как?
—Потрясающе.
Его улыбка похожа на кота, и ты позволяешь себе расслабиться на мгновение. Маленький ход самообмана — все хорошо.
Ты приходишь домой. Никого нет.
Ты снимаешь броню.
(Ты пытаешься содрать то, чего нет; пытаешься смыть невидимое; пытаешься порвать несуществующее.
Черные тонкие конечности, некогда бывшие человеческими.
Как же ты, черт возьми, ненавидишь это.)
Кто-то достает из библиотеки толкователь имён. Кто-то — это Секби, а вокруг него вьется неопределенная компания полу-пьяных и полу-невменяемых.
Почему ты здесь? Ах, точно: Секби, вообще-то, твой друг, Кактус входит в часть полу-невменяемых, а Ники — полу-пьяных.
Ты сам, кажется, не то что бы трезв.
—Зак это "бог помнит". Прайм, жуткое имечко.
—У тебя будто получше!
—Почему тут нет имени Секби?
—Потому что я его придумал, идиот.
—Клайд переводится как "грязный". Эй, Клайд, слышал?
Звук обрывается. На мгновение тебе кажется, что ты оглох: мозг уже знает, что вслед за предложением должна следовать глупая и пошлая шуточка, но вместо этого — писк. Что-то трещит под швам.
Как давно тут стало так душно?
Ты подпираешь рукой шлем, и всем своим видом стараешься показать усталость и неготовность отвечать на чужие шутки.
(А это шутка? Звучит как оскорбление, звучит как обвинение, звучит как поддевание и- )
Кто-то дёргает тебя за руку. С запозданием доходит — Кактус. Он уже кажется относительно трезвым, но ты судить не можешь.
—Все хорошо?
Пробивается сквозь лёд белых помех настолько четко, что ты теряешься.
(Нихера не хорошо.)
Ты пытаешься кивнуть, но выходит сжато и задавленно.
—Ты что-то вспомнил?
Да, ты вспомнил, только не совсем то. Он имеет ввиду то прошлое, в котором вы бок о бок — с щитом или на щите, под надзором единого короля. В котором ты клятву давал и ещё не ведал о SHIELD: говоря "с щитом или на щите" ты вряд ли имел ввиду группу серверов с не лучшей репутацией.
Это старое — и при этом новое, необузданное. Вероятно, вшитое в тебя белыми нитками. Как шрам.
Ты не знаешь, что с этим делать, и не уверен, должен ли делать хоть что-то вообще.
Ты пытаешься качнуть головой.
—Хочешь уйти?
Да. Да, ты хочешь.
Ещё где-то по дороге ты начинаешь чувствовать себя неважно, а у порога дома уже ощущаешь знакомое чувство — давно с ним не виделись.
Духота не даёт тебе нормально вдохнуть. Едва пройдя в глубину комнаты ты на автомате тянешься к застежкам шлема.
—Клайд?
Ты разваливаешься. Вот так просто: броня лежит у твоих ног грудой бесполезного железа, а ты, маленький и хрупкий, можешь только сжаться до размера точки и дышать — пытаться, по крайней мере.
И чего тебя так накрыло?
У тебя нет кожи в принципе. Подобие чего-то человеческого выветривается с каждым новым разом — тебе иногда кажется, что если оторвать от тебя палец, то он станет вполне себе самостоятельным организмом. Или залинкованным. Ты в этом не разбираешься.
Вдох.
Руки привычно тянутся рвать и метать сами себя — у тебя нет ни обсессий, ни компульсий, ты просто очень чистоплотен.
Пожалуйста. Если тебе это, блять, поможет уснуть ночью.
Ты пересилишь это.
Выдох.
Все будет хорошо.
Вдох.
Все уже хорошо.
Выдох.
Чья-то рука на спине — через все тело бьёт судорога.
Кактус и так знает слишком много твоих секретов.
(Вы квиты.)
Ты давишь из себя "все хорошо!" а потом рыдаешь и нахрен забываешь об этой ночи.
У тебя толстая кожа. Переживешь.