Много ли вы видели современных молодых моделей, так вот запросто гуляющих по улице? Ну, может быть, и да, мало ли. А можете сказать, в какой обуви они были? Нет? Да неудивительно. Ну, это же логично — кто вообще разглядывает их обувь? Обычно ведь все на лицо смотрят. Так что мало кто заметил отсутствие чёрного кроссовка на правой ноге у спокойно идущего домой Эдриана.
***
— Аля, ты себе даже не представляешь!.. — запыхавшаяся Маринетт вихрем влетела в пустой класс. Все, за исключением её подруги, давно разошлись по домам; Аля же в наказание за опоздание (за него наказывали всех, кроме Мари, её уже отчаялись исправить) должна была отсидеть дополнительный час после уроков. Не спасло её даже то, что три последних занятия из шести почему-то внезапно отменили, ну, а Мари осталась с подругой в качестве моральной поддержки, не бросать же её тут одну, в самом деле! И сейчас девушка готова была визжать от восторга, душа Алю в объятьях, ведь если бы не её наказание, Маринетт никогда бы не нашла свою прелесть.
— Гляди, чего покажу! — резко выдохнула она. На парту перед наказанной со стуком плюхнулся мешок для обуви. Внешне обычный такой, Але он даже показался чем-то смутно знакомым… Глаза расширились, затем вырвался медленный и тихий потрясённый вздох.
— Не-е-ет…
— Да!
Маринетт снова взвизгнула, в восторге отправляясь вскачь носиться по классу и снося всё подряд на своём пути. Она то и дело влетала в стулья и парты, но такие пустяки не могли её остановить, и им обоим это было прекрасно известно.
— Кроссовки! Они его! Он забыл свои кроссовки!!!
Аля скрестила руки на груди и приподняла бровь. М-да. Ещё одно подтверждение того, что с её подругой что-то не так. Хотя, впрочем, ничего нового. И ответ на свой следующий вопрос девушка точно знала, но всё равно решила дать Мари последний шанс исправиться.
— Ты точно нормальная?
— Нет!!!
— Знаешь, я ничего другого и не ждала, — Аля встала и протянула руку, чтобы остановить как раз пробегающую мимо Маринетт. Нет, у неё точно не все дома! Никто в здравом уме не может быть таким счастливым, а тем более настолько убедительно притворяться, всего лишь найдя беспризорную обувь своего краша.
Девушка рывком остановилась; в её широко распахнутых сияющих от счастья глазах плясали маленькие радужные пони в знакомых чёрных кроссовочках. Бровки умильно изогнулись домиком, а в голосе дрогнули просительные нотки.
— Можно я их оставлю? — Маринетт переставила мешок на стул рядом с настежь распахнутым окном, усевшись на подоконник, вытащила на свет Божий один из беспощадно забытых, таких маленьких и одиноких кроссовок и любовно его погладила, — Ну, можно ведь, а? Ну, пожа-а-алуйста!
— А меня-то смысл спрашивать? Не мои ведь. И вообще, это тебе не сувенирчики, он же за ними вернётся, — Маринетт по-щенячьи наклонила голову, уже приготовясь возразить:
— Но…
— Девочки?
Прежде чем дверь распахнулась до конца, Мари успела резво соскочить на пол, телепортироваться на пару парт в сторону и, замешкавшись на какие-то доли секунды, одним резким и чертовски необдуманным движением вышвырнуть свою чёрную прелесть в окно. Внутрь заглянул Эдриан. Который должен был уйти минут двадцать назад. Вот ведь…
— Не видели тут мою сменку?
Если бы существовали соревнования по синхронному покраснению, то тандем двух закадычных подружек точно побил бы все мыслимые и немыслимые рекорды. Одна из них быстро откашлялась, моментально беря под контроль эмоции и мысленно начиная хохотать от нелепости ситуации. В то время, пока другая глупо хихикала и упорно продолжала краснеть и до побелевших костяшек цепляться за собственный рукав. А теперь попробуйте угадать, кто из них кто. Аля бросила на подругу быстрый взгляд. Надежды на неё, судя по всему, никакой не было: Мари опять развезло, к тому же кроссовок из её рук куда-то исчез, а куда, она не успела заметить. Думать о том, куда она его дела, вообще не хотелось.
— Видели, вон стоит, — девушка на ходу подхватила сумку с обувью, впихнула её Эдриану в руки и рывком развернула его к выходу, — Пока.
Парень, пока его энергично выталкивали за дверь, заглянул в мешок и начал было возражать:
— Эй, а где…
— Не важно, — с нажимом пробурчала Аля, ненавязчиво кивая в сторону подруги, которая пока вовсе ничего не соображала. Одним словом, откровенно тупила, — Это всё, что тут было, всё, до свидания. Давай, иди, не мешай.
Хлопок двери вывел Маринетт из бессознательного состояния.
— Ты что, только что выгнала Агреста? — ошеломлённо выдохнула она, потирая костяшки пальцев от волнения. Подруга, настороженно прислушиваясь к происходящему за дверью, прошипела:
— Я не виновата, что ты зависла! Куда ты дела его кроссовок?
— Упс! Я его того… Немного выбросила, — на лице Маринетт вдруг расплылась блаженная улыбка, и она присела на подоконник, — Пойду домой — обязательно подберу. Ты только представь: у меня теперь будет его обувь! Невероятно, да?
Аля вздохнула, устало стирая с лица слова: «Я дружу с ненормальной» потирая глаза.
— М-да… Потрясно просто. Ты обокрала любовь всей своей жизни. Это клиника, сестричка. Не лечится.
Эдриан осторожно на цыпочках отошёл от двери. Он услышал достаточно…
***
Парень не стал подслушивать дальше. Он медленно спустился вниз по лестнице и присел на скамейку. Кругом стояла тишина, школьники уже давно ушли, поэтому никто так и не увидел, как блондинчик покопался в обувном мешке, достал оттуда всего один кроссовок и с улыбкой тихо вздохнул. Похоже, придётся топать всего в одном. Но даже мысли о том, чтобы забрать у осчастливленной Маринетт такой повод к восторгу, он не допустил. И даже тот факт, что вид подростка, идущего по городу всего в одном ботинке, будет как минимум привлекать к себе внимание, его не трогал. Потому что безгранично счастливая улыбка этого голубоглазого комочка влюблённости определённо того стоила.
М-да, похоже Эдриану стоит хорошо в себе разобраться…