– Ты в порядке, Коннор? Я тебя уже десятый раз зову!
– Если быть точным, то четвёртый, Хэнк.
Хэнк раздражённо фыркнул и закатил глаза:
– Не придирайся к словам, приятель. Меня беспокоит то, как суматошно мигает твой диод. Скажи мне, сынок, что происходит?
Хэнк опустился в своё кресло, продолжая сверлить андроида хмурым взглядом. Коннор застыл перед столом, не спеша садиться на свое место и делиться с напарником своими переживаниями. Вместо этого Коннор, этот недавний девиант – ему не было и года, и Хэнк по праву считал его ребёнком, своим ребёнком, – постоял немного, продолжая мигать диодом и пялясь в стенку пустым взглядом, а потом внезапно развернулся. И пошёл. Хэнк озадаченно провожал его взглядом, размышляя, зачем ему вдруг понадобилось на их небольшую кухоньку, но он ошибся. О, как жестоко он ошибся. Его мальчик какого-то черта целенаправленно, прямой как шпала шагал к столу Гэвина-главного-мудака-засранца-ублюдка-завали-своё-ебало-блять-Рида.
Хэнк на это раскрыл рот в немом крике, но из горла не вырвалось ни слова из-за шока. Он быстро огляделся: на них никто не обращал внимания, и он вскочил, собираясь предотвратить дальнейшие действия своего перегревшегося, судя по всему, напарника.
Всё это заняло считанные секунды; и вот Коннор остановился у стола Рида.
Каждый, кто не был сильно уж занят и пинал болты, замер и уставился на андроида-самоубийцу.
Все, буквально каждый в департаменте знал, что подходить к Гэвину, мать его, Риду, когда тот сидел молча, как сейчас, было опасно. Самые легкоранимые и чувствительные натуры Рида побаивались и в громкие времена, когда засранец зубоскалил и подъёбывал, а уж когда тот затихал… О ебанутой особенности Рида знал каждый. Знал, что если отвлечь его, такого тихого и сосредоточенного, то, как нехуй делать, в ответ можно и получить. Как минимум убийственный взгляд и нежнейше-зловещее шипение с пожеланиями пойти к такой-то матери таким-то путем; как максимум – несчастного обматерят и тот, придерживая одной рукой мокрые штанишки, а другой прикрывая слезящиеся глаза, даст деру. Каждый благословлял тот факт, что Гэвин не отвлекался на разговоры и привычный шум департамента, и вызвать его гнев можно было только целенаправленным на Гэвина действием: коснуться его или помахать перед лицом рукой (с большим риском этой самой руки лишиться).
Хэнк, зная всю эту поебень и особое отношение Рида к Коннору, громким шёпотом позвал андроида:
– Твою мать, Коннор, иди сюда! Сейчас же отойди оттуда!
Но Коннор, этот милый андроид, его будто и не слышал и желал помереть не особо красиво, но крайне быстро.
Офис застыл, чтобы потом дружно подавиться воздухом, когда андроид не просто потрепал Рида за плечо, не просто провёл ладонью перед сосредоточенным лицом, а уселся детективу на колени. Да ещё как уселся!.. Сложил ручки на своих собственных и склонил кудрявую головушку к плечу, да не своему, а ридовому.
Диод продолжал бешено мигать жёлто-красным.
– Готовьтесь встречать нового напарника, – едва слышно прошептал Крис, круглыми глазами смотря на это, – потому что от нынешнего скоро ничего не останется.
Рид, не замечая ничего вокруг, спокойно сидел и вчитывался в новое дело, подсунутое ему Фаулером, и задумчиво ерошил собственные волосы, когда ощутил привычную тяжесть на коленях. Не отвлекаясь от дела, Гэвин со своей обычной язвительностью задал закономерный вопрос, который вертелся на языке у присутствующих:
– Тостер, ты что, перегрелся?
– Немного, – раздалось в ответ с потупленным взглядом и тяжёлым вздохом, – мне нужна небольшая передышка.
– Ах. Передышка, значит?.. – Гэвин усмехнулся и перестал трепать свои волосы, вплетая вместо этого освободившиеся пальцы в мягкие кудряшки Коннора. Стоящие справа от них офицеры могли видеть, что диод моментально перестал перескакивать с жёлтого на красный, начиная вместо этого играть морзянку жёлто-голубого цвета.
Пальцы детектива Рида на месте не оставались, нет, они невесомо, даже нежно то гладили шею, то чуть оттягивали волосы, а то и вовсе массировали круговыми движениями затылок. Коннору, судя по уже успокоившемуся диоду, все очень даже нравилось. Он сидел расслабленно, положив словно отяжелевшую голову на плечо Рида и прикрыв глаза, мерно дышал, вдыхая особый запах Гэвина и, кажется, был вполне себе счастлив.
Фаулер, удивившись внезапной тишине, решил проверить, как идет работа.
– Ну, засранцы, и чего вы прити… – громкий весёлый голос запнулся, как только Джеффри перевёл взгляд туда, куда уставились его подчинённые, – …хли? – прочистив горло, он рявкнул во всё горло: – Какого хера тут происходит?! Рид?! Коннор?!
Последний буквально подскочил на коленях, едва не отбив Гэвину всё самое нежное и важное, и огляделся, после чего тихо ойкнул и перевёл испуганный взгляд на очнувшегося от своего крайне важно дела детектива.
Гэвин пару раз осоловело моргнул и понял, где он находится и кто на нём сидит. Сощурившись, посмотрел на бровки домиком и бледное лицо паникующего андроида.
– Коннор?
– Прости, Гэвин, я действительно несколько перегрелся и немного забылся, поэтому и пошёл как обычно к тебе! Мне нужно было успокоиться и привести в порядок протоколы, и ещё…
– Да уж, не так я себе это представлял, тостер. Не то чтобы я вообще об этом задумывался, но сейчас ты конкретно нас закопал, жестянка ты глючная, – окрысился Рид, что удивительно, без былого задора, даже как-то устало, и притянул нервничавшего андроида к себе поближе, переместив руку с шеи ему на талию. А после глубокого вдоха гаркнул не хуже Фаулера: – На чё вы, нахуй, уставились?! В цирк попали или работы мало, блять, я не понял?!
Офис мигом пришёл в движение, зашуршали бумаги, послышался скрип стульев. Все вернулись к работе. Кроме всё ещё сидящего у Рида на коленях Коннора, самого Рида, который едва заметно потирался заросшей щекой о рукав коннорова пиджака, охуевшего, но грозного Фаулера и не менее охуевшего и злого Хэнка Андерсона, который, на минуточку, всеми единогласно считался папашей этого андроида с щенячьими глазками.
– Какого хера, Рид?
– Ну а что, не видно, что ли, что мой и без того багнутый на все свои биокомпоненты тостер глюканул ещё больше и решил снять напряжение? Помогло, как видите, отвис. Небось, напугал папочку своим стеклянным взглядом, да, Кон?
Хэнк открыл и закрыл рот.
Коннор поджал губы и осуждающе посмотрел Гэвину в глаза.
Фаулер вскинул бровь, оглядел парочку, метнул взгляд на красного от гнева лейтенанта и решил, что сейчас и без него тут будет прекраснейшее по своей сути – надо же! Гэвин, главный ненавистник андроидов, сошёлся с одним из них! – представление.
– Вы, – махнул рукой на сладкую парочку, – в кабинет ко мне, как закончите здесь, – а после широко ухмыльнулся и скрылся в своем кабинете.
– Ну всё, жестяночка, готовься отстаивать меня перед злым драконом! – кривая улыбка и блестящие вызовом серо-зелёные глаза не располагали к спокойному разговору.
– Хэнк… – Коннор попытался встать, но Гэвин не дал этого сделать.
Тут-то Хэнка Андерсона и прорвало:
– Какого хуя?!
Ну кто же мог знать, что такой вспыльчивый Гэвин Рид, такой не терпящий вторжения в своё личное пространство Гэвин Рид, такой мудаковатый и грубый Гэвин Рид настолько увяз в девианте Конноре, что не уловил чего-то странного в обстановке и воспринял всё как рядовую домашнюю ситуацию?
Разве что Коннор, уровень стресса которого не повышался благодаря успокаивающим поглаживаниям Гэвина, как бы названный отец и мужчина всего его девиантного существования ни орали.
Ой.